- Повернись ко мне, когда я с тобой говорю!
Ирландец нехотя повернулся, крепко вцепившись в свой "стерлинг", дуло которого, правда, держал обращенным к земле. Смит служил в британской военной полиции в британском секторе Германии. Может, он и был хорошим военным полицейским, но ему дали год тюрьмы и бесславно уволили из армии после того, как застукали на ограблении граждан с применением служебного оружия.
Его ирландский акцент становился все заметнее.
- Что тебе надо, сукин сын, хочешь...
- Еще раз так скажешь, друг, и я тебе вышибу мозги. Симмонз погиб, ну так что? Не хочешь - не играй. Надо было вам с лайми* сидеть дома, а не ехать в Африку.
- - - - - - - - -
* Кличка англичан.
- - - - - - - - -
О'Хара, другой ирландец, подошел и встал рядом со Смитом. Смит посмотрел на О'Хару краем глаза, но все его внимание было сосредоточено на мне.
- Строишь тут из себя супермена, янк. Позволь тебе напомнить, что нас восемь, а вас двое.
Это заявление решило позицию Тиббза, черного из Алабамы, не любившего белых. Он с улыбкой покинул ряды большинства, держа наготове свой, как он говорил, любимый 'М-16. У каждого из нас было свое любимое оружие.
- Ты мою голову не считай, - предупредил он Смита. - Я сам решу, на чьей мне быть стороне - Он встал в линию со мной и Ван Рейсом. - Теперь семеро вас и трое нас.
Потом Кесслер присоединился к нам, хорошим мальчикам. Соотношение стало четыре к шести. Смит все еще стоял в вызывающей позе, готовый начать стрельбу, но другие наемники не были такими безрассудными. Обстановку разрядил Спаркс, этот пижон из Австралии.
- Вы все, ребята, как хотите, а мне это уже надоело. Я пошел.
На несколько секунд воцарилась тишина. Потом противостояние разрушилось, по крайней мере, на ближайшее время. От Смита отвернулись и другие наемники, последним это сделал его соотечественник О'Хара.
Пойду похороню Симми, - сказал мне Смит. - Попробуй сказать, чтобы я оставил его птицам.
- Хорони, кого твоей душе угодно, только делай это побыстрее И еще помни, друг, что у тебя в активе уже есть один бунт. В следующий раз полезешь без очереди - получишь за все Улавливаешь?
Смит буркнул что-то. Он мог бы говорить сейчас что угодно, я пропустил бы это мимо ушей. Он покопался в еще не остывшем металле и нашел саперную лопатку без ручки. Остальные сидели, попивая воду из котелков, пока Смит рыл мелкую могилу для своего убитого английского друга. Может, он и был неплохим солдатом в Германии, но об Африке он не знал элементарных вещей. Думаю, мало он смотрел английских фильмов на своей ферме в Ирландии, а я не стал его расстраивать и объяснять, что через пять минут после нашего ухода шакалы начнут раскапывать могилу.
Никто из южноафриканцев не порывался похоронить Финчли, и это, по-моему, доказывало, что так называемая единая южноафриканская нация - это нечто эфемерное. Мы с Ван Рейсом сидели, прислонясь спинами к толстому стволу дерева. Он отпил совсем немного воды и закрыл флягу. Потом закурил сигарету с тем же спокойствием, с каким это делает фермер, сидящий на пороге своего дома на исходе тяжелого рабочего дня. На массивных щеках его блестела седая щетина.
- Ничего бы не пожалел за бутылку холодного "кейптаунского", мечтательно произнес он.
- И я, - согласился я, думая о "Карта бланка", напитке, который мексиканцы делают с такой любовью.
Мы уже обыскали карманы убитых террористов и ничего интересного не нашли, за исключением личного знака с тела убитого родезийца. Звали его Брайенз, номер личного знака был 3003. У одного из террористов мы нашли в кармане рубашки родезийские деньги и еще какие-то, неизвестные мне.
- Это из Мозамбика, примерно на пять долларов США. Они почти не дают этим нищим карманных денег, - пояснил Ван Рейс.
- Ты думаешь, мы накрыли их всех? - спросил я.
- Скорее всего, - ответил Ван Рейс. - Три - это обычное число разведчиков, которое они оставляют. Не приходилось слышать, чтобы эта цифра менялась, а я играю в эти игры уже давно. Могу сказать, что основная группировка Гванды находится сейчас на расстоянии многих миль от нас. Миль двадцать или больше. Слишком далеко, чтобы они могли услышать взрыв и стрельбу. Звук в этой местности распространяется далеко, но все же не так. Клянусь, сейчас мы можем быть спокойны.
- А Гванда не хватится своих наблюдателей? Мол, долго не показываются?
- Они и не должны показываться, пока у них не будет чего-нибудь конкретного. Их задача - болтаться на хвосте главных сил противника и смотреть, что он делает. Я полагаю, ты удивлен, что они появились сразу все, когда увидели, как взорвался грузовик.
Я улыбнулся Ван Рейсу и достал сигарету. Американские у меня кончились, это были местные под названием "Крикет". Я подумал, что это паршивое название для сигарет. А собственно, почему бы и нет? Ведь и сигареты-то паршивые. Без фильтра, жгут пальцы, как ствол пистолета после короткой перестрелки где-нибудь в танцзале западного Техаса.
- Нет, я все это заранее продумал,- ответил я Ван Рейсу. - Полный грузовик мэрков - тут можно набрать корзину денег и сувениров. Оружие, часы, кольца. Один по правилам должен был остаться и наблюдать за обстановкой, но не устоял при мысли, что два его друга загребут себе весь улов.
Ван Рейс увидел, что ирландец разровнял и утрамбовал могилу. Он встал, протер рукавом ствол автомата и с любовью сказал о нем:
- Хорошее дело нам сослужил. А то сейчас мы были бы на полпути к Гванде, а там бы нас уже ждали.
Совсем стемнело, и мы вернулись обратно на дорогу, рассредоточившись по обеим ее сторонам. Мелкий камень и песок хрустели под ногами. Огромная и яркая африканская луна вышла театрально покрасоваться, как это она обычно делала, словно для съемок очередного фильма типа "сафари" - две красивые женщины, муж-выпивоха и белый красавец-охотник, который любит выкурить трубку и пострелять слонов и буйволов. Но для нас ничего хорошего в этом Голливуде не было. Хотя бы потому, что было слишком светло. Нас легко заметили бы на этой дороге, тянущейся через бесконечную степь, и мы стали бы прекрасными мишенями, если бы Гванде вдруг взбрело в голову вернуться назад и устроить нам засаду.
Я шел по одной стороне дороги, Ван Рейс - по другой. Когда ты командир, то должен быть впереди, и тут уж было не до опасений насчет ирландца. У меня не было уверенности, чью сторону займет Кесслер, если ирландец схватится за оружие. В Тиббзе я был уверен куда больше. Помимо безрассудства и вечной бравады было в нем нечто такое, что вызывало уважение, и он мне начал нравиться. Вообще-то, я не думаю, что этот черный умник из Дотана так уж сильно нравился мне, мне нравились лишь некоторые его качества. В какой-то момент Тиббз может выступить против меня, но в свое время и по какой-то собственной причине (он сам это решит), а не будет подыгрывать этому шуту Смиту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Ирландец нехотя повернулся, крепко вцепившись в свой "стерлинг", дуло которого, правда, держал обращенным к земле. Смит служил в британской военной полиции в британском секторе Германии. Может, он и был хорошим военным полицейским, но ему дали год тюрьмы и бесславно уволили из армии после того, как застукали на ограблении граждан с применением служебного оружия.
Его ирландский акцент становился все заметнее.
- Что тебе надо, сукин сын, хочешь...
- Еще раз так скажешь, друг, и я тебе вышибу мозги. Симмонз погиб, ну так что? Не хочешь - не играй. Надо было вам с лайми* сидеть дома, а не ехать в Африку.
- - - - - - - - -
* Кличка англичан.
- - - - - - - - -
О'Хара, другой ирландец, подошел и встал рядом со Смитом. Смит посмотрел на О'Хару краем глаза, но все его внимание было сосредоточено на мне.
- Строишь тут из себя супермена, янк. Позволь тебе напомнить, что нас восемь, а вас двое.
Это заявление решило позицию Тиббза, черного из Алабамы, не любившего белых. Он с улыбкой покинул ряды большинства, держа наготове свой, как он говорил, любимый 'М-16. У каждого из нас было свое любимое оружие.
- Ты мою голову не считай, - предупредил он Смита. - Я сам решу, на чьей мне быть стороне - Он встал в линию со мной и Ван Рейсом. - Теперь семеро вас и трое нас.
Потом Кесслер присоединился к нам, хорошим мальчикам. Соотношение стало четыре к шести. Смит все еще стоял в вызывающей позе, готовый начать стрельбу, но другие наемники не были такими безрассудными. Обстановку разрядил Спаркс, этот пижон из Австралии.
- Вы все, ребята, как хотите, а мне это уже надоело. Я пошел.
На несколько секунд воцарилась тишина. Потом противостояние разрушилось, по крайней мере, на ближайшее время. От Смита отвернулись и другие наемники, последним это сделал его соотечественник О'Хара.
Пойду похороню Симми, - сказал мне Смит. - Попробуй сказать, чтобы я оставил его птицам.
- Хорони, кого твоей душе угодно, только делай это побыстрее И еще помни, друг, что у тебя в активе уже есть один бунт. В следующий раз полезешь без очереди - получишь за все Улавливаешь?
Смит буркнул что-то. Он мог бы говорить сейчас что угодно, я пропустил бы это мимо ушей. Он покопался в еще не остывшем металле и нашел саперную лопатку без ручки. Остальные сидели, попивая воду из котелков, пока Смит рыл мелкую могилу для своего убитого английского друга. Может, он и был неплохим солдатом в Германии, но об Африке он не знал элементарных вещей. Думаю, мало он смотрел английских фильмов на своей ферме в Ирландии, а я не стал его расстраивать и объяснять, что через пять минут после нашего ухода шакалы начнут раскапывать могилу.
Никто из южноафриканцев не порывался похоронить Финчли, и это, по-моему, доказывало, что так называемая единая южноафриканская нация - это нечто эфемерное. Мы с Ван Рейсом сидели, прислонясь спинами к толстому стволу дерева. Он отпил совсем немного воды и закрыл флягу. Потом закурил сигарету с тем же спокойствием, с каким это делает фермер, сидящий на пороге своего дома на исходе тяжелого рабочего дня. На массивных щеках его блестела седая щетина.
- Ничего бы не пожалел за бутылку холодного "кейптаунского", мечтательно произнес он.
- И я, - согласился я, думая о "Карта бланка", напитке, который мексиканцы делают с такой любовью.
Мы уже обыскали карманы убитых террористов и ничего интересного не нашли, за исключением личного знака с тела убитого родезийца. Звали его Брайенз, номер личного знака был 3003. У одного из террористов мы нашли в кармане рубашки родезийские деньги и еще какие-то, неизвестные мне.
- Это из Мозамбика, примерно на пять долларов США. Они почти не дают этим нищим карманных денег, - пояснил Ван Рейс.
- Ты думаешь, мы накрыли их всех? - спросил я.
- Скорее всего, - ответил Ван Рейс. - Три - это обычное число разведчиков, которое они оставляют. Не приходилось слышать, чтобы эта цифра менялась, а я играю в эти игры уже давно. Могу сказать, что основная группировка Гванды находится сейчас на расстоянии многих миль от нас. Миль двадцать или больше. Слишком далеко, чтобы они могли услышать взрыв и стрельбу. Звук в этой местности распространяется далеко, но все же не так. Клянусь, сейчас мы можем быть спокойны.
- А Гванда не хватится своих наблюдателей? Мол, долго не показываются?
- Они и не должны показываться, пока у них не будет чего-нибудь конкретного. Их задача - болтаться на хвосте главных сил противника и смотреть, что он делает. Я полагаю, ты удивлен, что они появились сразу все, когда увидели, как взорвался грузовик.
Я улыбнулся Ван Рейсу и достал сигарету. Американские у меня кончились, это были местные под названием "Крикет". Я подумал, что это паршивое название для сигарет. А собственно, почему бы и нет? Ведь и сигареты-то паршивые. Без фильтра, жгут пальцы, как ствол пистолета после короткой перестрелки где-нибудь в танцзале западного Техаса.
- Нет, я все это заранее продумал,- ответил я Ван Рейсу. - Полный грузовик мэрков - тут можно набрать корзину денег и сувениров. Оружие, часы, кольца. Один по правилам должен был остаться и наблюдать за обстановкой, но не устоял при мысли, что два его друга загребут себе весь улов.
Ван Рейс увидел, что ирландец разровнял и утрамбовал могилу. Он встал, протер рукавом ствол автомата и с любовью сказал о нем:
- Хорошее дело нам сослужил. А то сейчас мы были бы на полпути к Гванде, а там бы нас уже ждали.
Совсем стемнело, и мы вернулись обратно на дорогу, рассредоточившись по обеим ее сторонам. Мелкий камень и песок хрустели под ногами. Огромная и яркая африканская луна вышла театрально покрасоваться, как это она обычно делала, словно для съемок очередного фильма типа "сафари" - две красивые женщины, муж-выпивоха и белый красавец-охотник, который любит выкурить трубку и пострелять слонов и буйволов. Но для нас ничего хорошего в этом Голливуде не было. Хотя бы потому, что было слишком светло. Нас легко заметили бы на этой дороге, тянущейся через бесконечную степь, и мы стали бы прекрасными мишенями, если бы Гванде вдруг взбрело в голову вернуться назад и устроить нам засаду.
Я шел по одной стороне дороги, Ван Рейс - по другой. Когда ты командир, то должен быть впереди, и тут уж было не до опасений насчет ирландца. У меня не было уверенности, чью сторону займет Кесслер, если ирландец схватится за оружие. В Тиббзе я был уверен куда больше. Помимо безрассудства и вечной бравады было в нем нечто такое, что вызывало уважение, и он мне начал нравиться. Вообще-то, я не думаю, что этот черный умник из Дотана так уж сильно нравился мне, мне нравились лишь некоторые его качества. В какой-то момент Тиббз может выступить против меня, но в свое время и по какой-то собственной причине (он сам это решит), а не будет подыгрывать этому шуту Смиту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31