Небольшая подмосковная дачка с заросшим и глухим садом обнесена дощатым покосившимся забором. Рядом с большими соседними дачами она выглядела сиротливо даже ночью. Занавешенные тюлевыми шторами маленькие окна, в которых горел свет, защищались от любопытных глаз прохожих зеленой изгородью акации. Стояла тихая лунная ночь. Лишь то нарастающий, то замирающий гул проходящих мимо электропоездов изредка будоражил тишину дачного поселка.
Захаров и Карпенко, одетые в штатское, неслышно закрыли за собой ветхую калитку и, прижимаясь к густому кустарнику, прошли к невысокому крыльцу. Захаров мягко нажал плечом на дверь. Она оказалась закрытой изнутри.
- Стой там, - сказал он шепотом и кивнул на зеленую беседку из плюща, куда не проникал лунный свет. - Я пойду к окнам. На свет не выходи. Здесь кто-то есть.
Оглянувшись, Захаров, как кошка, прошмыгнул мимо затемненных окон за угол дома и остановился под густой рябиной против освещенного окна. Окно было открыто. Сквозь тюлевую штору можно было рассмотреть двух людей. За столом сидели женщина и мужчина. Захаров прислушался.
- Я предлагаю выпить за вашу большую покупку, - сказал женский голос. Если не выпьете, то ваш "ЗИМ" развалится на втором километре или, чего доброго, полетите в пропасть с этого, как его там?..
- Чуйского тракта, - подсказал мужской голос. Такой голос мог принадлежать только физически сильному человеку.
- Да, с Чуйского тракта.
- Пьем, - согласно прозвучал мужской голос, и на занавеске появился силуэт руки, поднявшей стакан.
- Вот это я понимаю, это по-мужски! А у нас в Москве пошли такие мужчины, что пьянеют от рюмки кагора.
- А вы? Почему вы не пьете?
- Дамам можно сделать скидку. Особенно таким хрупким, как я. Да, кстати, сколько вы заплатили за свой "ЗИМ"?
- Платить буду завтра. Сорок тысяч.
- Кто же та счастливая особа, которая вместе с вами будет ездить на этой машине?
- Моя жена.
Женщина расхохоталась.
- Вы это сказали таким тоном, точно в свою жену влюблены так же, как до женитьбы.
- Вы правы. У меня очаровательная жена. В нее я влюблен все так же, как двенадцать лет назад, когда она была еще невеста.
Со стороны железной дороги послышался гул приближающегося электропоезда. В какие-то минуты этот гул затопил весь поселок.
Дальнейший разговор в комнате теперь Захаров слышал плохо. Оглядевшись, он заметил, что у второго освещенного окна - оно было ближе к столу - штора подходила к косякам неплотно, а со стороны соседнего дворика окно прикрывалось шапкой густого и высокого кустарника. Николай пригнулся и неслышно нырнул в заросль перед вторым окном.
Теперь он отчетливо видел молодую, в цветном халате, женщину, ту самую, с которой он разговаривал три дня назад. Она сидела в кресле и курила, пуская дым кольцами.
- Вы, кажется, все-таки захмелели? - спросила женщина с улыбкой, которая означала: "А я-то думала!"
- Да, я очень устал. Десять суток в дороге... А потом здесь суета. Вот уже два дня, как не могу найти свободного места ни в одной гостинице. Хорошо, что мир не без добрых людей.
- Где б вы были сейчас, если б не наша случайная встреча?
- Не знаю.
- Неужели эти двое суток вы мучались на вокзале?
- Нет. Одну ночь я провел у старого приятеля. Но если бы вы видели его тещу!.. Вы согласились бы еще полмесяца проваляться на вокзале, лишь бы не причинять неприятностей несчастному зятю. Мегера, а не теща. Как мне жалко Нестерова. А ведь какой был парень! Огонь... А умница? Мы с ним вместе институт кончали. В общежитии в одной комнате жили.
- Он тоже инженер-строитель?
- Да. Только он работает в министерстве.
Когда женщина потянулась к горшку с цветком, чтобы стряхнуть с папиросы пепел, полы ее длинного халата разъехались так, что даже Захаров заметил ее стройную, обнаженную выше колена, ногу. Эта небрежность женщиной осталась сознательно незамеченной.
- Скажите, вам часто приходилось изменять своей жене? - внезапно спросила она, затянувшись папиросой.
- Изменять?
- Да, да! Что вы удивляетесь? Ведь вы так часто бываете в командировках, в разъездах.
- В разъездах - часто, а изменять - никогда, - твердо ответил мужчина.
- Значит, сегодня ваше первое грехопадение?
Гость удивленно посмотрел на собеседницу. Только теперь ему бросилась в глаза ее почти оголенная нога, и он опустил голову. Несколько секунд они оба молчали. Потом мужчина поднял голову и стыдливо ответил:
- Мы просто друг друга не поняли... В самом начале.
В глазах женщины вспыхнул злой огонек. Порывисто привстав, она быстро подошла к гостю и положила руки ему на плечи. Верхние пуговицы ее халата были расстегнуты, отчего полы его разошлись еще больше.
- Разве я вам не нравлюсь? - Быстро отскочив назад, женщина широко распахнула полы халата. В ее окаменевшей с запрокинутой головой фигуре был вызов.
Сибиряк растерянно молчал.
- У вашей жены такая фигурка?
Халат восточной расцветки прикрывал одни только руки. Уже полнеющее, но еще стройное тело, обтянутое голубым купальным костюмом, напоминало породистую голубую птицу с цветными крыльями, приготовившуюся к полету.
- Нет, - покачал головой мужчина. - Мы только что говорили о моей жене... Иначе я поступить не могу.
Губы женщины были плотно сжаты, в глазах искрились озлобление и досада. Она на минуту задумалась, словно что-то припоминая, потом, запахнувшись халатом, стремительно подошла к сибиряку и обвила его шею руками.
- Думаешь, я так и поверила?
С ловкостью кошки она забралась к нему на колени и принялась исступленно целовать его.
Сибиряк бережно отстранил женщину и встал. Он был высокого роста и крепкого сложения.
- Этого не надо. Разрешите мне отдохнуть. Трое суток я почти не спал.
Лицо женщины стало хмурым.
Она посмотрела на часы и, опять что-то прикидывая в уме, сказала с расстановкой:
- Хо-ро-шо. Я вам постелю в соседней комнате.
Женщина вышла, а сибиряк снова сел за стол и, положив голову на скрещенные руки, засыпал.
Захаров хотел было перейти к другому окну, чтобы понаблюдать за поведением женщины в комнате, куда она вышла, но вдруг услышал за спиной скрип калитки. От неожиданности он вздрогнул. Пригнулся.
Двое мужчин, о чем-то тихо разговаривая, подходили к крыльцу. Один из них, тот, что был пониже ростом, отделился, свернул с дорожки и направился к освещенным окнам.
Правая рука Захарова сжала рукоятку пистолета. Схватка в саду ему не нравилась. Темнота и плохое знакомство с расположением сада ничего хорошего не сулили. Спрятавшись за густой куст смородины, он видел, как неизвестный, подойдя к окну, чуть отдернул шторку и заглянул в комнату. В пряный аромат смородины волной хлынул водочный перегар.
"Пьяны", - подумал Захаров и стал рассматривать лицо подошедшего. Отчетливо было видно, что это не Князь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76