«Отвали!»
Через несколько секунд на том конце провода сняли трубку.
– Алло, Боб? Это Питер Бретт. Да, отлично! Нет, я пока в Нью-Йорке. Да, все в порядке. – Он зажег сигарету и швырнул спичку на пол. – Слушай, Боб, у меня есть наметки сенсации насчет Патрика Девлина… Ну да, того самого! – он коротко ухмыльнулся. Конечно, все знали обаяшку Патрика Девлина. – Да. Я его тут встретил. Кто? Ты шутишь! Когда? Фантастика!
Бретт бросил на пол недокуренную сигарету и притушил ее каблуком, вмяв в пол. Кровь бросилась ему в голову.
– Немедленно давай мне эту информацию! Ограблен сейф поверенного фирмы Кэмерон–Йейтс? Украдены все документы, в том числе касающиеся любовной связи Патрика Девлина и Франчески Кэмерон. Он отец ее ребенка? Боже! А леди Маргарет Смит-Колин владеет значительной долей акций фирмы под фальшивым именем? – Бретт хохотнул. – Ну, фантастика! И когда это стало известно? Сегодня утром? Черт!
Он быстро раскинул мозгами.
– Слушай, Боб, не мог бы ты чуть-чуть придержать эту историю, ну, скажем, пару часов? Не засылай пока в набор, а? – Он возбужденно заходил с трубкой возле аппарата. – Можно? Великолепно! Я попробую связаться с ребятами из Си-би-эн и взять у них пару фотографов, а потом завалиться в отель к Кэмерон. Я думаю, в четверть часа уложусь. – Он достал из кармана записную книжку. – Слушай, я перезвоню тебе примерно через час, передам свой материал – интервью, если повезет – будут и фотографии, может, даже магнитофонная пленка! Ну самое большее – через полтора часа… Что? – Он опять хохотнул. – Ну уж не меньше, чем отставка, это голову можно дать на отсечение. Поделом ему. Говнюк самовлюбленный!
С этими словами он повесил трубку, хлопнул ладонью по аппарату и, улыбаясь, заспешил к метрдотелю оплатить счет и отменить заказ.
На тротуаре перед входом в Рокфеллер-центр Патрик поцеловал на прощание Лиз и на секунду обнял ее.
– Ты правда не сможешь выпить с нами сегодня кофе? – обеспокоенно спросила она. С ним явно что-то неладно – он так внезапно решил покинуть ресторан, что они тут же расплатились и, ни слова не говоря, ушли.
Патрик отрицательно покачал головой.
– Спасибо, Лиз, но правда не могу. Смертельно устал, нужно немножко проветриться.
Он протянул руку Биллу.
– Спасибо вам за обед.
– Тебе спасибо, Пэдди. Ты в самом деле уверен, что тебе ничего не нужно, ты в порядке?
– Да, уверен.
– Смотри, береги себя. Не слишком долго гуляй.
Патик улыбнулся.
– Ладно, Лиз, не буду. Пройдусь по кварталу, осмотрю Центр, взгляну на Радио Сити, на Мьюзик-Холл.
На самом деле на уме у него было совсем другое. Он прекрасно знал, что сейчас сделает.
– Ну что ж. Если ты будешь хорошим мальчиком…
– Да, обязательно буду хорошим мальчиком.
Он еще раз чмокнул Лиз, а она по-матерински потрепала его по щеке.
– Ну, пока. Я вам звякну.
– Хорошо. Пока, Пэдди.
Билл взял жену под руку.
– До свидания, Патрик. До скорого.
Они направились к стоянке такси, и Патрик провожал их глазами. Билл жестом подозвал шофера, и Лиз в последний раз махнула рукой Патрику. Когда они отъехали, он свистнул ожидавшему его водителю.
– Отель «Эспрей», – бросил он и сел на заднее сиденье. Машина мягко тронулась с места. Патрик совсем не был уверен, что она станет с ним разговаривать, но, встретив ее в ресторане, заглянув ей в глаза, он не мог отказаться по меньшей мере от попытки поговорить, объясниться. Надо было наконец выложить всю правду. Пусть все летит в тартарары, единственное, что имеет значение, – это его любовь.
Молодой портье, дежуривший в холле «Эспрей», работал здесь недавно, но Марианну Харт и ее итальянского жиголо успел узнать. Об этой парочке в отеле ходили легенды – уж очень щедрые чаевые они отваливали. Портье слыхал, что они подторговывают наркотой – не всем подряд толкают, а избранным, друзьям-приятелям. Так или иначе, навар они имели. И ему уже кое-что перепало. От случая к случаю они брали номер, прося никому об этом не говорить, а ему полагалось на это время притвориться слепоглухонемым. С такими клиентами, как Марианна Харт, которая меньше сотни на чай не кидает, можно позволить себе не быть слишком пунктуальным в выполнении служебных инструкций и, естественно, можно воздержаться от лишних вопросов. Денежки – самый лучший инструмент убеждения, а уж Марианна могла убедить кого угодно.
Увидев входящего в холл Энцо Монделло, портье мгновенно узнал его. Монделло кивнул ему и послал швейцара к его стойке, чтобы узнать номер интересующих его гостей. Портье записал на бумажке номер апартаментов, которые занимали Кэмерон и Йейтс, передал швейцару и посмотрел на входную дверь, ожидая, что там сейчас появится Марианна Харт. К своему удивлению, он ее так и не увидел, и повернул голову туда, где только что стоял Монделло.
Что за диво, подумал он. Монделло как ветром сдуло, исчез, не оставив чаевых. И подружкой его не пахнет. Черт-те что. Портье пожал плечами и тут же выкинул обоих из головы. Ему-то что за дело.
Энцо по черной лестнице поднялся на четвертый этаж, прошел по коридору до люкса номер семнадцать, вставил в замочную скважину отмычку, бесшумно повернул. Дверь отперлась. Он осторожно приоткрыл ее и проскользнул в комнату. Каждый его шаг был точно выверен.
Войдя в гостиную, он оглядел кипу рисунков на столе, раскрытые журналы, брошенный на спинку стула пиджак. Его внимание привлекла стопка фотографий на столике возле дивана. Он взял лежавшую сверху. Со снимка улыбался Джейми Кэмерон. Энцо долго рассматривал карточку. В душе его поднялось смятение. Опять все мешалось в голове. Кто этот темноволосый смуглый ребенок? Энцо задумчиво покачал головой. Потом он вгляделся в глаза мальчика, глаза глубокого зеленого цвета, и все понял. Он смял фотографию в кулаке, сжал ее в комочек и с силой ударил кулаком в стену. «О, черт!»
Он застонал, как раненый зверь. Она обманула его, провела, одурачила, а себя замарала.
Но он не дал воли своей ярости. Пройдя через комнату, открыл дверь спальни. Там он увидел спящего ребенка.
Отключив микрофон переговорного устройства, которым пользовалась отлучившаяся няня, он подошел к кроватке и наклонился над ней, чтобы разглядеть малыша. Он увидел невинное спящее личико. Личико ее ребенка. Почувствовал чистый, сладковатый детский запах и, прислушиваясь к тихому легкому младенческому дыханию, прижался головой к деревянным рейкам кроватки и беззвучно зарыдал.
Пока Джон расплачивался с таксистом, Франческа успела выйти из машины. Она ждала его на тротуаре возле отеля.
– Прости, Джон, может, ты все-таки передумаешь и не покинешь нас так быстро?
Он взял ее за руку.
– Ты совершенно напрасно переживаешь. Уж тебе-то хорошо известно, что я терпеть не могу всякие ночные клубы и прочее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Через несколько секунд на том конце провода сняли трубку.
– Алло, Боб? Это Питер Бретт. Да, отлично! Нет, я пока в Нью-Йорке. Да, все в порядке. – Он зажег сигарету и швырнул спичку на пол. – Слушай, Боб, у меня есть наметки сенсации насчет Патрика Девлина… Ну да, того самого! – он коротко ухмыльнулся. Конечно, все знали обаяшку Патрика Девлина. – Да. Я его тут встретил. Кто? Ты шутишь! Когда? Фантастика!
Бретт бросил на пол недокуренную сигарету и притушил ее каблуком, вмяв в пол. Кровь бросилась ему в голову.
– Немедленно давай мне эту информацию! Ограблен сейф поверенного фирмы Кэмерон–Йейтс? Украдены все документы, в том числе касающиеся любовной связи Патрика Девлина и Франчески Кэмерон. Он отец ее ребенка? Боже! А леди Маргарет Смит-Колин владеет значительной долей акций фирмы под фальшивым именем? – Бретт хохотнул. – Ну, фантастика! И когда это стало известно? Сегодня утром? Черт!
Он быстро раскинул мозгами.
– Слушай, Боб, не мог бы ты чуть-чуть придержать эту историю, ну, скажем, пару часов? Не засылай пока в набор, а? – Он возбужденно заходил с трубкой возле аппарата. – Можно? Великолепно! Я попробую связаться с ребятами из Си-би-эн и взять у них пару фотографов, а потом завалиться в отель к Кэмерон. Я думаю, в четверть часа уложусь. – Он достал из кармана записную книжку. – Слушай, я перезвоню тебе примерно через час, передам свой материал – интервью, если повезет – будут и фотографии, может, даже магнитофонная пленка! Ну самое большее – через полтора часа… Что? – Он опять хохотнул. – Ну уж не меньше, чем отставка, это голову можно дать на отсечение. Поделом ему. Говнюк самовлюбленный!
С этими словами он повесил трубку, хлопнул ладонью по аппарату и, улыбаясь, заспешил к метрдотелю оплатить счет и отменить заказ.
На тротуаре перед входом в Рокфеллер-центр Патрик поцеловал на прощание Лиз и на секунду обнял ее.
– Ты правда не сможешь выпить с нами сегодня кофе? – обеспокоенно спросила она. С ним явно что-то неладно – он так внезапно решил покинуть ресторан, что они тут же расплатились и, ни слова не говоря, ушли.
Патрик отрицательно покачал головой.
– Спасибо, Лиз, но правда не могу. Смертельно устал, нужно немножко проветриться.
Он протянул руку Биллу.
– Спасибо вам за обед.
– Тебе спасибо, Пэдди. Ты в самом деле уверен, что тебе ничего не нужно, ты в порядке?
– Да, уверен.
– Смотри, береги себя. Не слишком долго гуляй.
Патик улыбнулся.
– Ладно, Лиз, не буду. Пройдусь по кварталу, осмотрю Центр, взгляну на Радио Сити, на Мьюзик-Холл.
На самом деле на уме у него было совсем другое. Он прекрасно знал, что сейчас сделает.
– Ну что ж. Если ты будешь хорошим мальчиком…
– Да, обязательно буду хорошим мальчиком.
Он еще раз чмокнул Лиз, а она по-матерински потрепала его по щеке.
– Ну, пока. Я вам звякну.
– Хорошо. Пока, Пэдди.
Билл взял жену под руку.
– До свидания, Патрик. До скорого.
Они направились к стоянке такси, и Патрик провожал их глазами. Билл жестом подозвал шофера, и Лиз в последний раз махнула рукой Патрику. Когда они отъехали, он свистнул ожидавшему его водителю.
– Отель «Эспрей», – бросил он и сел на заднее сиденье. Машина мягко тронулась с места. Патрик совсем не был уверен, что она станет с ним разговаривать, но, встретив ее в ресторане, заглянув ей в глаза, он не мог отказаться по меньшей мере от попытки поговорить, объясниться. Надо было наконец выложить всю правду. Пусть все летит в тартарары, единственное, что имеет значение, – это его любовь.
Молодой портье, дежуривший в холле «Эспрей», работал здесь недавно, но Марианну Харт и ее итальянского жиголо успел узнать. Об этой парочке в отеле ходили легенды – уж очень щедрые чаевые они отваливали. Портье слыхал, что они подторговывают наркотой – не всем подряд толкают, а избранным, друзьям-приятелям. Так или иначе, навар они имели. И ему уже кое-что перепало. От случая к случаю они брали номер, прося никому об этом не говорить, а ему полагалось на это время притвориться слепоглухонемым. С такими клиентами, как Марианна Харт, которая меньше сотни на чай не кидает, можно позволить себе не быть слишком пунктуальным в выполнении служебных инструкций и, естественно, можно воздержаться от лишних вопросов. Денежки – самый лучший инструмент убеждения, а уж Марианна могла убедить кого угодно.
Увидев входящего в холл Энцо Монделло, портье мгновенно узнал его. Монделло кивнул ему и послал швейцара к его стойке, чтобы узнать номер интересующих его гостей. Портье записал на бумажке номер апартаментов, которые занимали Кэмерон и Йейтс, передал швейцару и посмотрел на входную дверь, ожидая, что там сейчас появится Марианна Харт. К своему удивлению, он ее так и не увидел, и повернул голову туда, где только что стоял Монделло.
Что за диво, подумал он. Монделло как ветром сдуло, исчез, не оставив чаевых. И подружкой его не пахнет. Черт-те что. Портье пожал плечами и тут же выкинул обоих из головы. Ему-то что за дело.
Энцо по черной лестнице поднялся на четвертый этаж, прошел по коридору до люкса номер семнадцать, вставил в замочную скважину отмычку, бесшумно повернул. Дверь отперлась. Он осторожно приоткрыл ее и проскользнул в комнату. Каждый его шаг был точно выверен.
Войдя в гостиную, он оглядел кипу рисунков на столе, раскрытые журналы, брошенный на спинку стула пиджак. Его внимание привлекла стопка фотографий на столике возле дивана. Он взял лежавшую сверху. Со снимка улыбался Джейми Кэмерон. Энцо долго рассматривал карточку. В душе его поднялось смятение. Опять все мешалось в голове. Кто этот темноволосый смуглый ребенок? Энцо задумчиво покачал головой. Потом он вгляделся в глаза мальчика, глаза глубокого зеленого цвета, и все понял. Он смял фотографию в кулаке, сжал ее в комочек и с силой ударил кулаком в стену. «О, черт!»
Он застонал, как раненый зверь. Она обманула его, провела, одурачила, а себя замарала.
Но он не дал воли своей ярости. Пройдя через комнату, открыл дверь спальни. Там он увидел спящего ребенка.
Отключив микрофон переговорного устройства, которым пользовалась отлучившаяся няня, он подошел к кроватке и наклонился над ней, чтобы разглядеть малыша. Он увидел невинное спящее личико. Личико ее ребенка. Почувствовал чистый, сладковатый детский запах и, прислушиваясь к тихому легкому младенческому дыханию, прижался головой к деревянным рейкам кроватки и беззвучно зарыдал.
Пока Джон расплачивался с таксистом, Франческа успела выйти из машины. Она ждала его на тротуаре возле отеля.
– Прости, Джон, может, ты все-таки передумаешь и не покинешь нас так быстро?
Он взял ее за руку.
– Ты совершенно напрасно переживаешь. Уж тебе-то хорошо известно, что я терпеть не могу всякие ночные клубы и прочее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117