Она таращилась на него широко открытыми, испуганными глазами, а он тряс ее что было мочи. Но эти испуганные глаза все еще смеялись над ним. Он стащил ее с софы и бросил на пол, навалившись на ее легкое худое тело всей своей тяжестью. Продолжая сжимать ей горло, он приподнял ее голову и с размаху ударил об острый угол стеклянного столика. С разбитого виска хлынула кровь. Она фонтаном била, заливая его руки, а он снова и снова бил ее головой об угол стола. Еще, и еще, и еще.
И потом оставил, разжав руки.
Тело Марианны безжизненно лежало на залитом кровью ковре. Из расколотого черепа сочилась кровь медленной густой струей. Энцо отвернулся.
Рядом на полу лежал забрызганный кровью журнал «Вэнити фэйр». Фотография Франчески тоже была выпачкана этой кровью. Подняв журнал, Энцо приблизил его к лицу и, ощущая на губах кровь Марианны, поцеловал ту, которую так долго и безуспешно искал. Потом вырвал страницу с фотографией и бросил на грудь трупа. Марианна заплатила за все свои грехи.
Час спустя, прибрав в комнате, он вышел из дома через черный ход, отключив домофон и заперев дверь на двойной замок.
Энцо направился на угол Парк-авеню и Сорок девятой улицы.
Патрик допивал свой кофе в молчании. Он понимал, что Лиз и Билли неприятно поражены правдой о Пенни. Да, ему были понятны их чувства. Это трудно уложить в голове, ему самому это до сих пор не совсем удалось. Но что поделать, такова была правда.
– Извините, я на несколько минут отлучусь, – сказал он. Ему показалось, что им нужно остаться одним. Он встал и пошел в туалет.
– Пэдди!
Он обернулся.
– Ты в порядке? – спросил Билл.
– Конечно.
И он двинулся между столиками в противоположный конец зала.
– Патрик! Привет, Патрик!
Он остановился на полдороге, услышав свое имя. У столика рядом с туалетом сидел один из самых неприятных и пронырливых щелкоперов, некто Бретт, фамилии Патрик не помнил.
Патрик сухо кивнул и продолжил свой путь, но парень встал и замахал ему рукой. Пришлось подойти. Он заметил, что взгляды нескольких обедающих за столиками обратились к нему, и среди них была женщина. Он остановился как вкопанный и встретился взглядом со спокойными зелеными глазами, которые смотрели на него прямо и понимающе. На миг ему почудилось, будто они никогда не расставались. Кровь отхлынула от его щек, он с трудом перевел дыхание и сделал шаг к ее столику.
– Привет, Патрик.
Она успела заметить его прежде, чем он ее, и у нее было больше времени справиться с волнением. Она испытала то же чувство, вся былая боль внезапно отступила. Но это мгновение быстро прошло. Она смотрела на него, призывая на помощь все свое самообладание.
– Привет.
У нее голос изменился, подумал Патрик, но лицо все так же очаровательно. Он выдавил из себя улыбку.
– Как поживаешь?
– Прекрасно. – Она тоже улыбнулась ему, вежливо и сдержанно. – А что ты делаешь в Нью-Йорке?
– Приехал по делам. Политика. – Господи, как же все это пошло, подумал он. Ему хотелось обнять ее, прижать к себе, хотелось трогать ее волосы, целовать. Вместо этого он спросил: – А ты здесь какими судьбами?
– Приехала по делам. Мода, – смеясь, ответила она.
Джон прервал наконец свою беседу и посмотрел на Патрика.
– Здравствуйте, Патрик, как поживаете? – холодно спросил он.
– Отлично, Джон, благодарю.
Патрик кивнул Дейву, который поднялся, чтобы представить Уилла О'Коннела. Они с американцем обменялись рукопожатием.
– Не желаете ли присоединиться к нам? – спросил О'Коннел. За столиком повисло короткое неловкое молчание. Патрик вежливо отказался.
– Где ты остановилась? – спросил он у Франчески.
Она задержалась с ответом, и О'Коннел громко объявил:
– Я поселил их в «Эспрее». – И с улыбкой добавил: – Мне нравится ублажать моих деловых партнеров.
– Тебе это здорово удается, Уилл! – воскликнул Дейв. – В жизни не видал ничего подобного!
Все заулыбались, хотя и несколько принужденно, и Патрик воспользовался моментом, чтобы откланяться.
– Приятно было познакомиться, Уилл.
Патрик пожал руки мужчинам и в последний раз взглянул на Франческу.
– До свидания, Франческа.
Он снова встретился с ней взглядом, и их зелень показалась ему глубже и ярче, чем прежде.
– До свидания, Патрик, – тихо ответила она.
Он кивнул и отошел.
– Это что за красотка? – Борзописец, первым окликнувший Патрика, не сводил глаз с Франчески.
– Старая знакомая, – ответил Патрик.
– Франческа Кэмерон, фирма Кэмерон–Йейтс, если не ошибаюсь. – Он осклабился, обнажив желтые прокуренные зубы, и хлопнул Патрика по плечу. – Чертовски рад тебя видеть, Патрик! Отлично выглядишь, тем более после этой кошмарной истории с женой.
– Да.
Фамильярность этого типа была ему неприятна. Он демонстративно отстранился от объятия.
– Я дам тебе свой номер, Патрик. Я останусь в Нью-Йорке на несколько дней, и хорошо бы нам с тобой как-нибудь вечерком вместе поужинать. Потолковать кое о чем. Пожевать чего-нибудь.
Патрик вдруг вспомнил: Бретт – это фамилия, а зовут парня Питер. Восходящая звезда желтой прессы.
– Вряд ли получится, – холодно ответил он. Ему было не до этого Бретта. Он поминутно оглядывался на Франческу.
– Да брось, Пэдди! Мы же старые приятели. Никто точно не знает, что случилось с крошкой Пенни, но болтают много всякого. Ты сам знаешь. Я даю тебе отличный шанс объяснить все как есть.
– Я ничего не намерен объяснять «как есть». Нечего объяснять. Так что извините!
Он повернулся, чтобы уйти. Этот парень здорово его раздражал, он терпеть не мог, когда ему лезли в душу.
– Не ерепенься, Пэдди! Мне можно довериться. Твоя бедная женушка имела некоторые проблемы. Так мне, по крайней мере, говорили. А вдруг еще кому-нибудь говорили!
Ну, парень, ты меня достал, подумал Патрик. Тут никакого терпения не хватит. Наклюкался и обнаглел – виски от него несет.
– А теперь послушай, что я тебе скажу, Питер. Если бы у меня возникло острое желание поделиться с кем-нибудь проблемами моей личной жизни, то вот тебе мое честное слово: такой сукин сын, как ты, будет последним, к кому я с этим приду. – И, приблизив лицо к Бретту, закончил: – Так что отвали. Усек?
Он отступил, вежливо улыбнулся и пошел к своему столику. Бретт недвижно постоял, соображая, что же произошло, и двинулся к метрдотелю.
– Мне нужно позвонить по междугородному. Где у вас телефоны?
Метрдотель указал на кабины, и Бретт ринулся туда. Его осенила блестящая идея, надо только кое-что уточнить. Надо организовать с помощью газеты проверку, и, если все сойдется, он сварганит прелестную историйку про молодого члена кабинета министров и его подружку-дизайнершу. Вовсе не обязательно, чтобы все в ней было точно, но кому это нужно? Он набрал редакционный номер и стал ждать ответа. Такое спускать нельзя – чтобы ему, Питеру Бретту, плевали в морду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
И потом оставил, разжав руки.
Тело Марианны безжизненно лежало на залитом кровью ковре. Из расколотого черепа сочилась кровь медленной густой струей. Энцо отвернулся.
Рядом на полу лежал забрызганный кровью журнал «Вэнити фэйр». Фотография Франчески тоже была выпачкана этой кровью. Подняв журнал, Энцо приблизил его к лицу и, ощущая на губах кровь Марианны, поцеловал ту, которую так долго и безуспешно искал. Потом вырвал страницу с фотографией и бросил на грудь трупа. Марианна заплатила за все свои грехи.
Час спустя, прибрав в комнате, он вышел из дома через черный ход, отключив домофон и заперев дверь на двойной замок.
Энцо направился на угол Парк-авеню и Сорок девятой улицы.
Патрик допивал свой кофе в молчании. Он понимал, что Лиз и Билли неприятно поражены правдой о Пенни. Да, ему были понятны их чувства. Это трудно уложить в голове, ему самому это до сих пор не совсем удалось. Но что поделать, такова была правда.
– Извините, я на несколько минут отлучусь, – сказал он. Ему показалось, что им нужно остаться одним. Он встал и пошел в туалет.
– Пэдди!
Он обернулся.
– Ты в порядке? – спросил Билл.
– Конечно.
И он двинулся между столиками в противоположный конец зала.
– Патрик! Привет, Патрик!
Он остановился на полдороге, услышав свое имя. У столика рядом с туалетом сидел один из самых неприятных и пронырливых щелкоперов, некто Бретт, фамилии Патрик не помнил.
Патрик сухо кивнул и продолжил свой путь, но парень встал и замахал ему рукой. Пришлось подойти. Он заметил, что взгляды нескольких обедающих за столиками обратились к нему, и среди них была женщина. Он остановился как вкопанный и встретился взглядом со спокойными зелеными глазами, которые смотрели на него прямо и понимающе. На миг ему почудилось, будто они никогда не расставались. Кровь отхлынула от его щек, он с трудом перевел дыхание и сделал шаг к ее столику.
– Привет, Патрик.
Она успела заметить его прежде, чем он ее, и у нее было больше времени справиться с волнением. Она испытала то же чувство, вся былая боль внезапно отступила. Но это мгновение быстро прошло. Она смотрела на него, призывая на помощь все свое самообладание.
– Привет.
У нее голос изменился, подумал Патрик, но лицо все так же очаровательно. Он выдавил из себя улыбку.
– Как поживаешь?
– Прекрасно. – Она тоже улыбнулась ему, вежливо и сдержанно. – А что ты делаешь в Нью-Йорке?
– Приехал по делам. Политика. – Господи, как же все это пошло, подумал он. Ему хотелось обнять ее, прижать к себе, хотелось трогать ее волосы, целовать. Вместо этого он спросил: – А ты здесь какими судьбами?
– Приехала по делам. Мода, – смеясь, ответила она.
Джон прервал наконец свою беседу и посмотрел на Патрика.
– Здравствуйте, Патрик, как поживаете? – холодно спросил он.
– Отлично, Джон, благодарю.
Патрик кивнул Дейву, который поднялся, чтобы представить Уилла О'Коннела. Они с американцем обменялись рукопожатием.
– Не желаете ли присоединиться к нам? – спросил О'Коннел. За столиком повисло короткое неловкое молчание. Патрик вежливо отказался.
– Где ты остановилась? – спросил он у Франчески.
Она задержалась с ответом, и О'Коннел громко объявил:
– Я поселил их в «Эспрее». – И с улыбкой добавил: – Мне нравится ублажать моих деловых партнеров.
– Тебе это здорово удается, Уилл! – воскликнул Дейв. – В жизни не видал ничего подобного!
Все заулыбались, хотя и несколько принужденно, и Патрик воспользовался моментом, чтобы откланяться.
– Приятно было познакомиться, Уилл.
Патрик пожал руки мужчинам и в последний раз взглянул на Франческу.
– До свидания, Франческа.
Он снова встретился с ней взглядом, и их зелень показалась ему глубже и ярче, чем прежде.
– До свидания, Патрик, – тихо ответила она.
Он кивнул и отошел.
– Это что за красотка? – Борзописец, первым окликнувший Патрика, не сводил глаз с Франчески.
– Старая знакомая, – ответил Патрик.
– Франческа Кэмерон, фирма Кэмерон–Йейтс, если не ошибаюсь. – Он осклабился, обнажив желтые прокуренные зубы, и хлопнул Патрика по плечу. – Чертовски рад тебя видеть, Патрик! Отлично выглядишь, тем более после этой кошмарной истории с женой.
– Да.
Фамильярность этого типа была ему неприятна. Он демонстративно отстранился от объятия.
– Я дам тебе свой номер, Патрик. Я останусь в Нью-Йорке на несколько дней, и хорошо бы нам с тобой как-нибудь вечерком вместе поужинать. Потолковать кое о чем. Пожевать чего-нибудь.
Патрик вдруг вспомнил: Бретт – это фамилия, а зовут парня Питер. Восходящая звезда желтой прессы.
– Вряд ли получится, – холодно ответил он. Ему было не до этого Бретта. Он поминутно оглядывался на Франческу.
– Да брось, Пэдди! Мы же старые приятели. Никто точно не знает, что случилось с крошкой Пенни, но болтают много всякого. Ты сам знаешь. Я даю тебе отличный шанс объяснить все как есть.
– Я ничего не намерен объяснять «как есть». Нечего объяснять. Так что извините!
Он повернулся, чтобы уйти. Этот парень здорово его раздражал, он терпеть не мог, когда ему лезли в душу.
– Не ерепенься, Пэдди! Мне можно довериться. Твоя бедная женушка имела некоторые проблемы. Так мне, по крайней мере, говорили. А вдруг еще кому-нибудь говорили!
Ну, парень, ты меня достал, подумал Патрик. Тут никакого терпения не хватит. Наклюкался и обнаглел – виски от него несет.
– А теперь послушай, что я тебе скажу, Питер. Если бы у меня возникло острое желание поделиться с кем-нибудь проблемами моей личной жизни, то вот тебе мое честное слово: такой сукин сын, как ты, будет последним, к кому я с этим приду. – И, приблизив лицо к Бретту, закончил: – Так что отвали. Усек?
Он отступил, вежливо улыбнулся и пошел к своему столику. Бретт недвижно постоял, соображая, что же произошло, и двинулся к метрдотелю.
– Мне нужно позвонить по междугородному. Где у вас телефоны?
Метрдотель указал на кабины, и Бретт ринулся туда. Его осенила блестящая идея, надо только кое-что уточнить. Надо организовать с помощью газеты проверку, и, если все сойдется, он сварганит прелестную историйку про молодого члена кабинета министров и его подружку-дизайнершу. Вовсе не обязательно, чтобы все в ней было точно, но кому это нужно? Он набрал редакционный номер и стал ждать ответа. Такое спускать нельзя – чтобы ему, Питеру Бретту, плевали в морду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117