А других вели к… – Квотерволз облизал пересохшие губы и покачал головой. – Это была каменная печь в форме головы демона. Из двух дыр на месте глаз валил дым. А ртом являлось отверстие шириною в три копья с вырезанными вокруг этого отверстия клыками. Именно туда бросали людей. Уж и не знаю, сколько они туда затолкали этих бедолаг. Одних закалывали. А некоторых бросали живьем… Кое-кто приходил в себя и пытался удрать, но таких зарубали на месте… – Квотерволз прокашлялся. – Трупы долго в печи не держали, а вынимали специальными баграми. Понимаете… они жарили дикарей и складывали уже готовых рядом. А у других отрезали тонкие полоски мяса и раскладывали на каркасах для вяления.
Он на минуту замолчал. Джанела похлопала его по плечу, налила еще выпить. От этого он вроде бы успокоился и продолжил:
– Закованных же в кандалы и ошейники нанизывали на цепь, пропуская ее через кольцо в каждом ошейнике, и угоняли группами в лес. Я уж и не знаю, сколько народу увели таким образом. Все это время, что я наблюдал, люди подходили, и их загоняли в ловушку. Я выдержал около двух часов.
– А не видел ли ты того, кто управлял всем этим? – спросил я. – Какого-нибудь главаря? Шамана?
Квотерволз кивнул.
– Да, забыл самое главное… Жареных людей воины складывали к ногам человека, сидевшего в кресле, и кланялись ему как важному лицу. Да и одеяние у него было соответствующее. Мантия, длинная, шитая золотом или украшенная золотыми перьями… Не знаю, никогда не видел такой птицы. Он был обут в сандалии со шнуровкой до колена. Под мантией этот страшный вождь или жрец носил штаны, украшенные золотыми колечками, и на груди – доспехи из костяных пластин. А на голове вместо короны была надета звериная голова, пятнистая и с клыками, длинными такими.
Квотерволз вздохнул.
– Должно быть, какое-то свирепое животное. Никогда не видел такого, да и не жалею об этом… Ну вот, а потом я спустился и мы пошли к берегу.
– Странно, что мы не слышали этот горн, – сказал я.
– Возможно, было далеко или вы просто не обратили внимания. А может быть, этот призыв предназначен лишь для тех, кто выбран в жертву?
Установилась долгая тревожная тишина. Рассказ Квотерволза произвел впечатление. Джанела и я обменялись взглядами. Она мрачно кивнула, догадываясь, о чем я думаю: рано или поздно нам предстоит встреча с человеком в мантии из золотых перьев и оскаленной короне.
На следующий день Тедейт нам улыбнулся. Фарватер, оставаясь глубоким, отдалялся от берега и уходил на середину озера. Бодрый западный ветер раздувал наши паруса, облегчая нам труд. Даже столбы с ликами женщин-демонов не казались столь устрашающими в этом плавном скольжении на протяжении нескольких часов, когда мы легко обходили небольшие островки и заросли высокого тростника. На горизонте уже показалась наша цель – восточный берег, на котором мелькало что-то голубое.
Я пытался рассмотреть это получше и вдруг с удивлением увидел быстро плывущее в нашу сторону крошечное каноэ, в котором отчаянно гребущий человек пронзительно вопил от страха. Это был ребенок, обнаженная девочка лет восьми-десяти. Лодка ее, обтянутая шкурой животного, была столь узка, что там едва хватало места даже такому маленькому человечку, и борта суденышка лишь на дюйм выступали над поверхностью воды. Ребенок часто оглядывался назад, взвизгивал и еще сильнее налегал на весло.
Страх ее имел простую причину: за каноэ быстро скользила огромная змея. Девочка была так напугана, что не замечала нас, и не успели мы криком предупредить ее, как лодка со всего разгону врезалась в борт «Ибиса», перевернулась и ребенок полетел почти в пасть змее.
Без раздумий я схватил копье с носовой подставки для оружия. Еще несколько месяцев назад копье, пущенное старческой рукой, вряд ли принесло бы вред чудовищу, даже если бы и долетело до цели. Теперь же я ощутил в руке силу молодости, и оружие, смачно чавкнув плотью, пронзило тварь насквозь.
Вода вскипела от предсмертных конвульсий змеи, но, к нашему ужасу, ребенка нигде не было видно. Джанела вскрикнула, и мы увидели, как на поверхность всплыло бесчувственное тело. Из ближайшего тростника появились два ящера с разинутыми пастями, намеревавшиеся позаимствовать обед, предназначавшийся змее. Джанела прыгнула за борт и ухватила ребенка за волосы. В воздух взвились стрелы братьев Сирильян. Ящеры забились в агонии, а Пип и Чонс бросились в воду, чтобы помочь Джанеле.
Несколько минут спустя все уже оказались на палубе. Джанела сделала девочке искусственное дыхание, та открыла глаза, и ее начало рвать водой.
Пип покачал головой и сказал:
– Дети, не гуляйте одни, без папы и мамы.
После того как Джанела бережно отнесла ребенка в свою каюту, закутала в теплое одеяло и напоила укрепляющим бульоном, мы с воскресительницей попытались узнать, кто она и откуда.
Поначалу она была слишком напугана, чтобы говорить, вздрагивала и тряслась, качала головой, словно не понимая, о чем ее спрашивают. Я подумал, что она боится чужестранцев, но Джанела сказала:
– Нет, она боится наказания, – и с улыбкой обратилась к ребенку: – Что, малышка, мамочка не знает, где ты?
Девочка покачала головой.
– А домой ты хочешь? – спросила Джанела. Ребенок кивнул.
– Но как же мы отвезем тебя домой, миленькая, если ты не говоришь нам, где ты живешь?
Девочка на минуту задумалась, затем пожала плечами. Она прихлебывала бульон и, казалось, была полностью удовлетворена происходящим. Теперь мы рассмотрели, что малышка очень хорошенькая, с круглым личиком и длинными черными локонами, еще мокрыми после приключения в озере. Джанела вытерла ей волосы полотенцем, и девочка прижалась к ней, что было вполне естественно, держа чашку с бульоном двумя руками.
– А как тебя зовут, золотко? – спросила Джанела. Ребенок вновь задумался, затем кивнул. Но ничего не сказал.
– Ну, – мягко сказала Джанела, – так как же?
– Шофьян, – ответила девочка, но так тихо, что я едва разобрал.
Джанела погладила ее по щеке.
– Шофьян, – повторила женщина. – Прелестное имя. Ребенок кивнул, тоже уверенный в этом.
– Представляю, как мама переживает из-за тебя, – сказала Джанела. – Если бы она не любила свою маленькую дочку, она бы не назвала ее таким красивым именем.
– Да, – немного громче сказала Шофьян. – Наверное, она меня любит.
– А знаешь, крошка, что я придумала, – сказала Джанела. – Что, если мы отправимся к тебе домой и скажем твоей маме, что мы заблудились, а ты нас нашла и пригласила ненадолго погостить у вас?
Лицо девочки осветилось улыбкой.
– То есть я спасла вас?
– Ну да, – сказала Джанела. – Ты спасла нас.
– Поедемте, – обрадовалась Шофьян, поняв, что родительский гнев, похоже, будет не столь уж силен. – Я покажу вам дорогу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138