Одинаковые. Ему и мне.
Коля покраснел и попросил:
- Дайте его мне.
- Ну что ж... Возьми, - не сразу согласился дядя Семен. - На память...
По-моему, все-таки телепатия существует в действительности. Мы с Колей шли все время молча, но лишь только я вспомнила об этом ноже, как Коля повернулся ко мне и сказал:
- Знаешь, нам вернули батины вещи. Ну, которые остались... Но такого ножа, как у дяди Семена, среди них нет. И дома я всюду искал. Его тоже нет.
- Ты думаешь - это был тот самый нож? - спросила я, пугаясь собственных догадок.
- Нет, - сказал Коля. - Не знаю. Просто я теперь ничему не верю.
Мы уже дошли почти до самого низа по этой улице вдоль Владимирской горки, слева была горка, а справа склон к набережной и Днепр.
Мимо нас вниз шел трамвай. Вдруг через дорогу побежала собака крупная, серая, похожая на немецкую овчарку, но не овчарка. Она бросилась прямо под вагон. Я зажмурилась. Трамвай зазвонил и проехал вниз, а я боялась посмотреть на рельсы, потому что думала, что трамвай переехал собаку и что это то самое место. Но Коля потащил меня за рукав и сказал:
- Пойдем. Она пробежала. Под самым носом у трамвая. Нам - дальше... Ты смотри, сколько тут собак...
В самом деле, через дорогу в том же месте пробежали еще две собаки одна побольше, а другая маленькая, с белой грязной шерстью, и обе нырнули в дырку в заборе, отделявшем от улицы поросший деревьями склон.
- Это здесь, - сказал Коля и показал мне на рельсы.
Мимо нас прошел трамвай. Я со страхом посмотрела на рельсы. Мне казалось, что там до сих пор должна быть кровь. Мне казалось, что это место должно чем-то отличаться. Но оно было таким же, как и вся остальная улица.
- Это здесь, - повторил Коля и посмотрел на меня исподлобья очень серьезно, как бы что-то во мне проверяя. Я никогда прежде не замечала у него такого взгляда. - А теперь - пойдем. Попробуем все-таки понять, как батя мог здесь оказаться. Зачем он сюда ходил? Ведь это не его район...
Мы спустились еще немного и повернули направо, к набережной.
- Начнем с набережной, - сказал Коля. - Зачем батя мог сюда пойти? Кого-то встретить? Но катера сейчас не ходят. Пойдем дальше.
Мы прошли вдоль причала к дощатому деревянному зданию с надписью "Павильон". Мы вошли внутрь. В павильоне было грязно, душно и холодно. Люди в пальто и шапках пили за столиками пиво и ели колбасу. За одним из столиков мы увидели милиционера дядю Семена. Он сидел один.
- Что вы здесь делаете, ребята? - спросил он, когда мы подошли к нему.
- Да так, ничего, - ответил Коля. - Здравствуйте.
- Здравствуйте... Пришли посмотреть на это место? Ну что ж... Не замерзли?..
Мы молчали.
- Ты, Колюшка, не смотри, что я выпил, - сказал дядя Семен. - У меня сегодня отгул. Вот я и выпил сто грамм. И правильно... У нас в отделении говорят, что милиционер должен уметь это... Говорят, был бы твой батя пьющий, не случилось бы с ним этого. Пьющий человек хоть и выпьет, а на ногах держится. А непьющий, если выпьет, так все с ним может случиться... Ты только не обижайся...
- Пойдем, - сказал Коля и потащил меня за рукав, но вдруг остановился и спросил: - Дядя Семен, а вы не знаете фамилии этого вагоновожатого? Ну, который...
- Знаю. Его фамилия Стеценко будет. А для чего он тебе?
- Да так, - ответил Коля, и мы ушли.
- Что здесь делает дядя Семен? - спросила я у Коли,
- А ты что, сама не видела? Выпивает.
- Значит, он знает этот буфет. Может быть, он бывал здесь вместе с твоим папой?
- Ну что ты в самом деле! - с досадой посмотрел на меня Коля. - Я ведь тебе говорил, что батя ничего не пил. Даже пива. Так для чего бы он сюда пришел?
Мы пошли от этого павильона сначала вправо, а потом влево. Слева были какие-то мастерские с нелепым названием "Титан", и Коля сказал, что сюда его отец уж никак не мог ходить, а дальше были склады, которые мы обошли кругом, и Коля сказал, что складами нужно будет еще поинтересоваться. Было там еще такое летнее кафе-мороженое, такая веранда, на которой летом стояли столики под зонтиками, но сейчас там было пусто, и ветер катал по полу промерзшие бумажные стаканчики.
- Вот что, - сказал Коля, не глядя на меня. - Ты поезжай домой. А я пойду еще в одно место.
- Куда?
- На последнюю остановку... трамвая. Нужно найти этого вагоновожатого.
Я сказала, что пойду с Колей, и увидела, что он этим доволен, хотя он не подал виду. Наверное, ему было все-таки страшно встретиться с глазу на глаз с тем самым вагоновожатым.
Мы пошли пешком на Красную площадь - это было недалеко. Когда подъехал трамвай, Коля спросил у вагоновожатого, не Стеценко ли он, а вагоновожатый сказал, что нет и что Стеценко приедет через один вагон.
Чего только не взбредет в голову, когда напряженно чего-либо ожидаешь! Мне казалось, что я непременно узнаю этого вагоновожатого Стеценко, что он окажется человеком, которого я прежде уже видела, что, скорее всего, это будет один из тех двух парней, которые лезли без очереди в гастрономе, или старик, который когда-то забрал мой фотоаппарат. Но на самом деле вагоновожатый Стеценко был совсем незнакомым невысоким пожилым человеком. Он очень испугался, когда узнал, зачем мы пришли.
- Вот, значит, какое дело, - сказал он растерянно. - У меня график... Но я спрошу диспетчера... Вагон на запас! - громко крикнул он пассажирам, которые уже входили в трамвай.
Он вышел из вагона, переговорил с человеком в черной шинели, который стоял на тротуаре, вернулся и отогнал вагон на запасной путь.
- А теперь послушай, мальчик, - сказал он Коле, выходя из своей кабины. - Я не убивал твоего отца. Конечно, всякое случается в жизни. И всякие случаи бывают на транспорте. Но в этом я не виноват. Ты сам пойми - меня б не оставили на работе... Да и судили бы меня, если бы я сбил человека.
- Как это произошло? - спросил Коля.
- Ты видел, какой там спуск? Сразу не затормозишь. Сильно мело. В метели мне показалось, что через рельсы переходят на другую сторону вроде бы три человека. Я даже затормозил слегка. А потом вдруг увидел: прямо перед вагоном лежит человек. Понимаешь, поперек рельсов. Я стал тормозить... Но уже было поздно, и я толкнул его... Но я его не убивал. Ты пойми, у меня у самого дети. Двое... Голова у него была за рельсами, в сторонке. Я до нее не дотронулся... А при обследовании тут же на месте судебный врач обнаружил, что голова разбита. Значит, его какие-то бандиты бросили на рельсы. Иначе бы меня не допустили до работы. И судили бы. Ты уже большой парень и должен понимать...
- Вы говорили об этом следователю? - снова так же, словно что-то проверяя, посмотрел на вагоновожатого Коля.
- Следователю? - удивился вагоновожатый Стеценко. - Следователь был при этом. Сразу бригада приехала из милиции, с врачом и следователем...
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Мне было очень жарко, и я чувствовала, как у меня по животу стекают струйки пота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Коля покраснел и попросил:
- Дайте его мне.
- Ну что ж... Возьми, - не сразу согласился дядя Семен. - На память...
По-моему, все-таки телепатия существует в действительности. Мы с Колей шли все время молча, но лишь только я вспомнила об этом ноже, как Коля повернулся ко мне и сказал:
- Знаешь, нам вернули батины вещи. Ну, которые остались... Но такого ножа, как у дяди Семена, среди них нет. И дома я всюду искал. Его тоже нет.
- Ты думаешь - это был тот самый нож? - спросила я, пугаясь собственных догадок.
- Нет, - сказал Коля. - Не знаю. Просто я теперь ничему не верю.
Мы уже дошли почти до самого низа по этой улице вдоль Владимирской горки, слева была горка, а справа склон к набережной и Днепр.
Мимо нас вниз шел трамвай. Вдруг через дорогу побежала собака крупная, серая, похожая на немецкую овчарку, но не овчарка. Она бросилась прямо под вагон. Я зажмурилась. Трамвай зазвонил и проехал вниз, а я боялась посмотреть на рельсы, потому что думала, что трамвай переехал собаку и что это то самое место. Но Коля потащил меня за рукав и сказал:
- Пойдем. Она пробежала. Под самым носом у трамвая. Нам - дальше... Ты смотри, сколько тут собак...
В самом деле, через дорогу в том же месте пробежали еще две собаки одна побольше, а другая маленькая, с белой грязной шерстью, и обе нырнули в дырку в заборе, отделявшем от улицы поросший деревьями склон.
- Это здесь, - сказал Коля и показал мне на рельсы.
Мимо нас прошел трамвай. Я со страхом посмотрела на рельсы. Мне казалось, что там до сих пор должна быть кровь. Мне казалось, что это место должно чем-то отличаться. Но оно было таким же, как и вся остальная улица.
- Это здесь, - повторил Коля и посмотрел на меня исподлобья очень серьезно, как бы что-то во мне проверяя. Я никогда прежде не замечала у него такого взгляда. - А теперь - пойдем. Попробуем все-таки понять, как батя мог здесь оказаться. Зачем он сюда ходил? Ведь это не его район...
Мы спустились еще немного и повернули направо, к набережной.
- Начнем с набережной, - сказал Коля. - Зачем батя мог сюда пойти? Кого-то встретить? Но катера сейчас не ходят. Пойдем дальше.
Мы прошли вдоль причала к дощатому деревянному зданию с надписью "Павильон". Мы вошли внутрь. В павильоне было грязно, душно и холодно. Люди в пальто и шапках пили за столиками пиво и ели колбасу. За одним из столиков мы увидели милиционера дядю Семена. Он сидел один.
- Что вы здесь делаете, ребята? - спросил он, когда мы подошли к нему.
- Да так, ничего, - ответил Коля. - Здравствуйте.
- Здравствуйте... Пришли посмотреть на это место? Ну что ж... Не замерзли?..
Мы молчали.
- Ты, Колюшка, не смотри, что я выпил, - сказал дядя Семен. - У меня сегодня отгул. Вот я и выпил сто грамм. И правильно... У нас в отделении говорят, что милиционер должен уметь это... Говорят, был бы твой батя пьющий, не случилось бы с ним этого. Пьющий человек хоть и выпьет, а на ногах держится. А непьющий, если выпьет, так все с ним может случиться... Ты только не обижайся...
- Пойдем, - сказал Коля и потащил меня за рукав, но вдруг остановился и спросил: - Дядя Семен, а вы не знаете фамилии этого вагоновожатого? Ну, который...
- Знаю. Его фамилия Стеценко будет. А для чего он тебе?
- Да так, - ответил Коля, и мы ушли.
- Что здесь делает дядя Семен? - спросила я у Коли,
- А ты что, сама не видела? Выпивает.
- Значит, он знает этот буфет. Может быть, он бывал здесь вместе с твоим папой?
- Ну что ты в самом деле! - с досадой посмотрел на меня Коля. - Я ведь тебе говорил, что батя ничего не пил. Даже пива. Так для чего бы он сюда пришел?
Мы пошли от этого павильона сначала вправо, а потом влево. Слева были какие-то мастерские с нелепым названием "Титан", и Коля сказал, что сюда его отец уж никак не мог ходить, а дальше были склады, которые мы обошли кругом, и Коля сказал, что складами нужно будет еще поинтересоваться. Было там еще такое летнее кафе-мороженое, такая веранда, на которой летом стояли столики под зонтиками, но сейчас там было пусто, и ветер катал по полу промерзшие бумажные стаканчики.
- Вот что, - сказал Коля, не глядя на меня. - Ты поезжай домой. А я пойду еще в одно место.
- Куда?
- На последнюю остановку... трамвая. Нужно найти этого вагоновожатого.
Я сказала, что пойду с Колей, и увидела, что он этим доволен, хотя он не подал виду. Наверное, ему было все-таки страшно встретиться с глазу на глаз с тем самым вагоновожатым.
Мы пошли пешком на Красную площадь - это было недалеко. Когда подъехал трамвай, Коля спросил у вагоновожатого, не Стеценко ли он, а вагоновожатый сказал, что нет и что Стеценко приедет через один вагон.
Чего только не взбредет в голову, когда напряженно чего-либо ожидаешь! Мне казалось, что я непременно узнаю этого вагоновожатого Стеценко, что он окажется человеком, которого я прежде уже видела, что, скорее всего, это будет один из тех двух парней, которые лезли без очереди в гастрономе, или старик, который когда-то забрал мой фотоаппарат. Но на самом деле вагоновожатый Стеценко был совсем незнакомым невысоким пожилым человеком. Он очень испугался, когда узнал, зачем мы пришли.
- Вот, значит, какое дело, - сказал он растерянно. - У меня график... Но я спрошу диспетчера... Вагон на запас! - громко крикнул он пассажирам, которые уже входили в трамвай.
Он вышел из вагона, переговорил с человеком в черной шинели, который стоял на тротуаре, вернулся и отогнал вагон на запасной путь.
- А теперь послушай, мальчик, - сказал он Коле, выходя из своей кабины. - Я не убивал твоего отца. Конечно, всякое случается в жизни. И всякие случаи бывают на транспорте. Но в этом я не виноват. Ты сам пойми - меня б не оставили на работе... Да и судили бы меня, если бы я сбил человека.
- Как это произошло? - спросил Коля.
- Ты видел, какой там спуск? Сразу не затормозишь. Сильно мело. В метели мне показалось, что через рельсы переходят на другую сторону вроде бы три человека. Я даже затормозил слегка. А потом вдруг увидел: прямо перед вагоном лежит человек. Понимаешь, поперек рельсов. Я стал тормозить... Но уже было поздно, и я толкнул его... Но я его не убивал. Ты пойми, у меня у самого дети. Двое... Голова у него была за рельсами, в сторонке. Я до нее не дотронулся... А при обследовании тут же на месте судебный врач обнаружил, что голова разбита. Значит, его какие-то бандиты бросили на рельсы. Иначе бы меня не допустили до работы. И судили бы. Ты уже большой парень и должен понимать...
- Вы говорили об этом следователю? - снова так же, словно что-то проверяя, посмотрел на вагоновожатого Коля.
- Следователю? - удивился вагоновожатый Стеценко. - Следователь был при этом. Сразу бригада приехала из милиции, с врачом и следователем...
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Мне было очень жарко, и я чувствовала, как у меня по животу стекают струйки пота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56