Охранник взял у Виктора паспорт, внимательно пролистал его, затем заглянул к себе в журнал и кивнул: мол, все в порядке.
- Вас проводят, - сказал он и, подозвав другого охранника, коротко пояснил: - К Ситичкину.
Еще разговаривая с Ситичкиным по телефону, Виктор решил, что заместитель председателя "Московского кредита" - зануда, но при встрече с ним понял, что ошибался, - тот был занудой в квадрате. На тощем, покрытом бледно-коричневыми веснушками лице этого человека без возраста было написано, что он сомневается во всем, даже в дате своего рождения. На стандартный вопрос Реброва от двери: "Господин Ситичкин?" - Ситичкин зябко повел плечами и в свою очередь спросил: "А вы кто такой?" И только выведав у Виктора половину его биографии, неохотно признался, что это он и есть.
Потом бегло пролистал принесенные ему бумаги, посмотрел на Реброва поверх узких, состоявших из двух прямоугольных стеклышек очков и сказал:
- Полагаю, нам теперь придется плотно с вами работать. - Он был явно огорчен этим обстоятельством. - Во всяком случае, я так понял нашего президента. Специалисты банка посмотрят ваши бумаги, и потом мы вам сообщим: надо нам что-либо еще или нет. Непосредственно контакты будете поддерживать с одной моей сотрудницей. Пойдемте, я вас с ней познакомлю...
Ребров был почти уверен, кто это будет. Еще со студенческих лет, когда ему доводилось с друзьями по общежитию ночи напролет играть в преферанс, он хорошо знал: если карта пойдет, то идет она долго, пока, наконец, ты не проигрываешь все сразу.
Виктор не ошибся. В небольшой комнате, куда завел его Ситичкин, за столом у окна сидела Анна Игнатьева.
За время, что они не виделись, Игнатьева слегка изменила прическу, сделала ее короче, - и в каштановых волосах появился медный оттенок, особенно хорошо заметный на фоне окна. Она немножко похудела, хотя, возможно, в тусклом свете зимнего дня все черты ее лица казались острее.
- Анна Ивановна, это представитель Союза молодых российских предпринимателей, - сказал Ситичкин. - Я вам говорил об этой организации и о планах Шелеста. Проверьте бумаги, которые принес... м-м-м... коллега, и обменяйтесь с ним координатами для дальнейшего сотрудничества...
После этой короткой речи зануда Ситичкин ушел так быстро, словно боялся подцепить здесь какую-то инфекцию.
Не меньше минуты Игнатьева и Ребров молча смотрели друг на друга. Виктор даже успел подумать: он предпочел бы, чтобы красивые женщины смотрели на него как-нибудь иначе. И еще он испугался, что сейчас произойдет какая-нибудь нехорошая, шумная сцена, и постарался прервать затянувшуюся паузу:
- Хотите - верьте, хотите - нет, в этот раз наша встреча - чистая случайность. - Он помолчал, но, так как Игнатьева продолжала смотреть на него широко открытыми глазами, добавил: - И вообще, я уже не работаю в "Народной трибуне". Сейчас я - один из сотрудников аппарата Союза молодых российских предпринимателей. Вот меня к вам и прислали.
- Ну да! - с ледяным сарказмом констатировала Анна. - В Москве десять миллионов человек, а с пригородами - все пятнадцать, а ко мне случайно присылают именно вас. Никогда не выигрывала ни в какие лотереи, но теперь, кажется, удача вернула мне все свои долги.
- В мире миллиарды людей, но кого-то из них судьба все равно сводит постоянно, и некоторые даже остаются друг с другом навсегда, - довольно рискованно для такой ситуации пошутил Ребров.
Однако Игнатьева пропустила эти слова мимо ушей.
- Вы сказали, что ушли из газеты, - уточнила она. - Значит ли это, что вы перестали заниматься историей смерти Лукина и что я уже не вхожу в число подозреваемых вами людей?
- Вас я теперь ни в чем не подозреваю, - подтвердил он.
- Ах, теперь! - с недоброй иронией передразнила она его. - Ну, спасибо! А когда же настало это "теперь"?
- Когда вы скрыли от Кроля, что я тот самый журналист, который писал о "Русской нефти".
- Но, амнистировав меня, вы собираетесь продолжать свое расследование?
- Да, собираюсь... Я понимаю, что это может звучать смешно. Как клятва любить вечно. Хотя... - он словно раздумывал, стоит говорить об этом или нет, - у меня уже есть некоторые успехи: недавно мне удалось найти вашего бывшего вице-президента Георгия Дзгоева. Он мне сообщил немало интересного и назвал фамилии людей, которые убрали Лукина и Медведева.
Игнатьева удивленно посмотрела на Виктора, но потом нахмурилась:
- Зачем вы сказали мне о Дзгоеве? Вы что, опять меня проверяете? Побегу я кому-то докладывать об этом или нет?
- Да нет же! Я просто хотел, чтобы вы знали: то, чем я занимаюсь, не так уж бессмысленно... К тому же, мне кажется, вам было бы полезно узнать, что говорил мне Дзгоев.
Игнатьева немного подумала, нервно вращая в своих длинных, ухоженных пальцах карандаш.
- Хорошо, я вас слушаю, - согласилась она.
- Не думаю, что здесь лучшее место для таких разговоров. Сейчас уже конец рабочего дня. Давайте я вас подожду в своей машине - она стоит в переулке - и подвезу домой. По пути все и обсудим, - предложил Ребров.
- Я на машине...
- Тогда... дойдите после работы до Старого Арбата. От банка это - две минуты пешком. Я буду ждать вас у театра Вахтангова. Немножко с вами прогуляемся, если, конечно, вы не против.
- Хорошо, я буду там через полчаса, - сказала она.
4
Ребров спускался по широкой мраморной лестнице со второго этажа, где находились кабинеты Игнатьевой и Ситичкина, как вдруг входная дверь распахнулась и в вестибюль вместе с клубами морозного воздуха стремительно вошли четверо крепких молодых мужиков. Очевидно, это был кто-то из своих, так как охранники уважительно посторонились.
Эти люди явно только что выскочили из машины - они были без пальто. У них были одинаковые темные костюмы и удивительно похожие пестрые, безвкусные галстуки. У Виктора даже мелькнула мысль, что получили они эту деталь своего гардероба на каком-то вещевом складе, где выдаются также сапоги и портупеи.
Двое из вошедших остались у двери, а двое других прошли вперед. Они довольно бесцеремонно отодвинули Реброва в сторону.
- Подождите минутку! - негромко, но очень убедительно сказал ему один из этих, не обиженных здоровьем ребят.
Было понятно: если Виктор попытается продолжить свой путь к выходу, с ним особо церемониться не будут.
На несколько секунд в вестибюле установилась мертвая тишина: возникло ощущение, что вот-вот должно произойти что-то значительное и это ни в коем случае нельзя пропустить. А потом входная дверь распахнулась и на пороге появился президент банка "Московский кредит" Владимир Шелест.
"Явление Христа народу, - с иронией подумал Ребров. - Живой олигарх!"
С тех пор как в России начались экономические реформы, немало людей успели сколотить приличные состояния, но не более чем за десятком из них закрепилось это прозвище - олигарх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116