Там немного расслабился, отпустил охрану. Принял на грудь, отметил возвращение любовью с женой. Расслабленный, вышел на лоджию покурить. И... не вернулся!
Его хватились часа через три, когда жена, проснувшись, не обнаружила супруга рядом.
Примерно в это же время Андрей выкладывал дерном яму, в которую закопал "авторитета". На начальной стадии ему помогали двое, но заканчивал он лично. Уже около ямы, оставшись наедине, зачитал приговор. С удовлетворением заглянул в обезумевшие от страха глаза. Следа не осталось от прежнего хозяина жизни! Потом - все как с Гришкой: не вынимая кляпа и не развязывая рук - три удара ножом в живот. И еще живого - в яму.
И никаких угрызений.
Воспоминания и сейчас доставили Беланову удовольствие. Гришка отмщен. А он, послужив еще около полугода, принял одно из предложений, которых всегда хватало. Работодателя знал давно: из одного гнезда. Только тот раньше занимался идеологией и, похоже, профиль не менял.
Теперь Андрей был в своей стихии. Никаких длинных согласований. Никаких проблем с финансированием. Задания конкретны и четки. Семьи у Андрея нет, но, в случае чего, его старенькой маме не придется побираться: фирма строго блюла свое лицо.
Единственно, что не нравилось: как и раньше приходилось работать на кого-то. А Андрей хотел - на себя. И это время - Беланов уверен - еще настанет.
В дверь постучали. Соседей стуком не удивишь: звонок вырван с корнем. Андрей взглянул на включенный микромонитор. Камера, замаскированная под дверной "глазок", показала дурацкую рожу Петруччо. Босс пригородной "бригады". Из двух или трех таких же придурков. Он вздохнул: с каким дерьмом приходится работать! Издержки профессии.
- Садись, Петруччо! - Андрей, открыв дверь, хозяйским жестом пригласил гостя к столу. - Чайку будешь?
- Нет, спасибо, - запинаясь, ответил вассал.
- Вот адресок, - передал Андрей отпечатанный на компьютере листок. Стандартная бумага, стандартный принтер. Его хозяин и не знает, что и кто на нем печатал. - Там жил небедный человек. Все, что найдете, - ваше.
- А где он сейчас?
- Сидит, - сказал Андрей и прикусил язык. Каждый должен знать то, что должен. - Там немало осталось.
Свинячьи глазки Петруччо загорелись.
- Квартира пустая?
- А бог его знает. Может, баба его. И дети.
Немой вопрос застыл в глазах Петруччо.
- Это не мои дети, - раздраженно сказал Андрей. Он не любил прямых указаний, даже в таком месте. - Это твои свидетели.
- Может, когда их нет? - размышлял Петруччо.
- Ты представляешь, как тот фрайер заховал лавэ? Сам найдешь?
Петруччо в затруднении почесал затылок. Не найдет. А мать при детях всегда покажет. А там посмотрим.
- Понял, командир.
Беланова передернуло. Он бы застрелился, если б у него был такой подчиненный. А с другой стороны, кто же ему Петруччо? Но это были неприятные мысли, и Андрей задвинул их в самую глубь сознания.
- Пойдете туда послезавтра.
- Чего тянуть?
- Сказал - выполняй.
Не объяснять же пригородному придурку, что там сейчас дежурит СОБР!
Больше говорить было не о чем. Рожа Петруччо выражала рабскую покорность. Он страшно боялся Андрея. Это делало его удобным и опасным одновременно. Ведь когда кто-то напугает его сильнее, он продаст прежнего хозяина с потрохами. Но Беланов и не думал дружить с ним вечно. Придет срок, и какой-нибудь работник фирмы, еще не покинувший соответствующий орган правопорядка, раскроет пару преступлений Петруччо, а сам он погибнет при задержании. Нечего было, дураку, отстреливаться. И народ, прочитав об этом в газете, вздохнет спокойнее.
После ухода Петруччо настроение Андрея упало. Он не признавался в этом даже себе, но ему не хотелось быть на одном поле с этими ягодами. Он сделал свой выбор, но не все, кого он уважал, пошли по похожему пути. Далеко не все.
Большая часть офицеров остались со своими нищенскими зарплатами и делали свое дело. Им мешали, дела рассыпались, в них стреляли, а они делали свое дело.
И если до конца честно, то тринадцать лет назад он пришел в "контору" не только за властью и деньгами. Эти "параметры" были особенно упоительны именно потому, что они доставались за... сейчас бы сказали - богоугодное дело. Тогда говорилось про Родину и коммунизм, но смысл не меняется. Сегодня богатые и сильные спасают только в американских боевиках. В нашей жизни богатые и сильные предпочитают убивать.
Эти размышления мешали Беланову. Он гнал их, но они возвращались. Андрей вздохнул и усилием воли выбросил глупости из головы. Тем более что пришел новый посетитель, и с ним, в отличие от Петруччо, надо быть настороже. По полной форме.
А пришел Михаил Федорович Федотов. Кличка - Псих. Он и есть псих. Дел с ним стараются не иметь, но задевать его или отказать в просьбе мало кто рискнет.
Псих - старая связь Андрея. Кличку получил за историю, случившуюся еще в 80-х. Сам - из ближнего Подмосковья. Работал проводником вагона-рефрижератора. А его супруга делила постель с начальником местного РОВД. Псих, тогда еще Михаил Федорович, узнав об этом, пришел к нему на прием. С пустяковой, в общем-то, просьбой: никогда больше к его супруге не лезть. Ни парткомом не грозил, ни чем еще. А начальник повел себя неверно: начал пугать, угрожал засадить.
- Сейчас я покажу тебе фокус, - спокойно сказал Псих (фразу потом долго обсасывали на зонах). И показал. Достал гранату-лимонку, тогда очень большую редкость. Снял чеку и крутанул ее по полированному столу начальника. Оба тупо наблюдали за ее вращением. Один - с усмешкой, другой - оцепенев от ужаса. Граната все-таки взорвалась не на столе, а на полпути к полу. Оба пострадали, оба - не насмерть.
На зоне надлом, случившийся в его психике, лишь усилился. Отсутствие нормального инстинкта самосо-хранения делало невозможным деловые отношения с этим человеком. Он не понимал и не признавал никаких понятий. В заключении совершил еще убийство (а по неофициальным данным Андрея - три). Выйдя на свободу, оказался не у дел.
Андрей вцепился в него, как стервятник. Это был готовый ликвидатор. И стреноженный по полной форме. Первое - Андрей щедро платил. Второе - Псих его смертельно боялся. Не лично за себя, понятно. Андрей сумел найти "окно уязвимости" человека, патологически не испытывавшего страха. Оно оказалось примитивно обычным. У его грешной супруги родилась после всех событий дочка. Псих знал: не его. Что не мешало ему любить маленького человечка всем тем нормальным, что еще оставалось в его искалеченной душе.
Он любил девчонку, будучи за "колючкой", любил ее, выйдя на волю. Мамаша не препятствовала денежным переводам и встречам. Девочка тоже распознала за странной внешностью любящую душу.
Теперь Ларисе было лет десять, и, несмотря на маму-алкоголичку, девочка выглядела отлично:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94