Зато, наконец, объявилась Алла Григорьевна. Увидев Карасева, она насторожилась.
- Мне нужен адрес Александровой, - сказал следователь.
- Сейчас найдем в карточке, - засуетилась она.
Но в карточке оказался только ее тверской адрес, как, впрочем, и на заявлении о принятии на работу.
- Когда мы принимаем на полставки, на адрес особого внимания не обращаем, - виновато закусила губу директриса.
- Какие-нибудь документы у нее здесь остались?
- Никаких, - развела руками Петрова.
Пришлось звонить в деканат университета. В деканате хотя и со скрипом, но все-таки дали ее тверской адрес и телефон местной квартиры, которую она якобы снимала. Карасев позвонил по этому номеру, но он, как и предполагалось, оказался липовым. Ни о каких Катях по этому номеру никогда не слышали и квартиры не сдавали.
Карасев поехал в университет, разыскал Катину группу, опросил всех, и только одна студентка продиктовала номер телефона тетки, у которой Катя собиралась снимать комнату. Карасев немедленно позвонил.
- Да, я слушаю! - ответил грубый женский бас с прокуренной хрипотцой.
- Мне нужна Катя, - сказал Карасев. - Квартирантка ваша.
- У меня нет квартирантки Кати, - ответила тетка. - У меня квартирантка Таня. Ее тоже позвать не могу. Она в институте. А Кати у меня никогда не было.
- Как же не было, - напирал Тарас. - Такая черная, стройная девушка с пышными волосами хотела снять у вас квартиру.
- Понимаю, о ком вы говорите! - невозмутимо ответила тетенька. Приходила такая. Но семейным я не сдаю.
- Она что же, семейная? - удивился Карасев.
- Ну если с мужем искала квартиру, то, наверное, семейная.
- А вы не знаете, где они сняли жилье?
- Мне не докладывали. Я их послала к знакомой, к бабке Матрене. Не знаю, сдала она им квартиру, нет ли. Бабка Матрена тоже не любит пускать семейных.
- Есть телефон этой вашей знакомой?
- У ней нет телефона. Могу продиктовать адрес.
Записав адрес, Карасев тут же поехал к бабке Матрене. Через двадцать минут он уже звонил в ее квартиру. Открыла маленькая щупленькая старушонка со слезящимися глазами.
- Катя дома? - спросил Карасев.
- Нет! Кати нет! - улыбнулась старушонка. - Вчера она съехала. Муж-то у нее еще неделю назад съехал, а она вчера пришла с работы, собрала чемодан и подалась.
- Куда?
- Откуда я знаю куда! А вы кто?
Тарас вытащил из кармана удостоверение и сунул бабке в нос.
- Вы сказали, с мужем?
- Да не муж он ей вовсе, - махнула рукой бабка, затем посмотрела по сторонам и поманила пальцем. - Какой же это муж? То исчезает куда-то недели на три, то появляется на один день. Правда, за квартиру они платили всегда исправно, за двоих, как полагается. Но в основном она жила одна. Муж только иногда наведывался. А когда наведывался, - бабка снова посмотрела по сторонам и снизила голос до шепота, - тогда она ему стелила на полу, хотя диван в ихней комнате двуспальный. Дай-ка, думаю я, посмотрю в ее паспорте, что это у нее за муж. Открываю я паспорт - а он чист. Она вообще не замужем. А когда приехал он, я заглянула и в его паспорт. Он, оказывается, женат. Но на другой. У них фамилии-то разные. Она, значит, Екатерина Александрова, а он Агафон Мемнонов. Так вот, у него по паспорту жену Клавдией зовут. Детей нет. Прописка у обоих тверская.
- А какой он из себя, этот Агафон? - спросил Тарас.
- Здоровый, - ответила бабка.
30
Примчавшись в отдел, Карасев первым делом позвонил в Тверь, Катиной маме.
- Она уже четыре года работает в Эрмитаже, в Санкт-Петербурге, удивленно ответила мама. - А здесь появляется только в отпуск, и то бывает не больше недели.
- Если появится, сообщите! - попросил Карасев и позвонил в Эрмитаж.
- Да, - подтвердили там. - Екатерина Александровна у нас действительно работает на должности научного сотрудника. Но в данный момент находится в творческом отпуске. Скоро должна выйти. У нее отпуск до пятнадцатого октября. Она пишет книгу о деятельности Гончарова в Петербурге.
- Все бы так писали, - проворчал Тарас и запросил в тверской "справке" адрес Агафона Мемнонова, если такой окажется. Такой в "справке" оказался. Карасеву продиктовали не только адрес, но и телефон.
Следователь позвонил. Ответила женщина с тяжелым медленным говором, которая представилась женой Агафона Мемнонова.
- В данный момент муж в зарубежной командировке, - ответила она.
Это единственное, что внятно произнесла женщина. Что за командировка, от какой фирмы, когда отбыл муж и, главное, когда вернется обратно, - от женщины добиться не удалось.
- Его дел я не знаю и в них не вмешиваюсь, - отрезала она и положила трубку.
Карасев запросил Тверское УВД и попросил навести справке о Мемнонове. Через час служба УВД ответила, что такая фамилия у них фигурировала в одном деле, связанном с убийством. Только замешан в нем был не Агафон, а его младший брат Михаил, который из ревности к своей гражданской жене спровоцировал уличную драку с братьями Леоновыми, Борисом и Геннадием. В драку со стороны Мемнонова был втянут некий Алексей Колесов. Он-то и нанес ножом Геннадию Леонову смертельное ранение в живот.
Карасев попросил дать адреса всех тверских предприятий, имеющих выход на зарубеж. Их оказалось восемнадцать. Но ни в одном из них не знали Агафона Мемнонова.
- Скорее всего, это челнок, - сообщили в пресс-службе.
После чего раздался звонок из музея. Звонила Михайлова.
- Тарас Александрович, - сказала она. - Я завершила опись фондов музея. В принципе все на месте, за исключением одного мелкого экспонатика. Это совсем незначительная вещица. Честно говоря, мы сами не знаем, что это такое. Она в музейном фонде числилась у нас как подарок некой Екатерины Лыжиной писателю Гончарову. В данный момент я не уверена, что экспонат исчез. Возможно, что мы его еще отыщем. Тут у нас переезды были, скорее всего, он куда-то закатился. Но если даже не отыщем, потеря не велика.
- Извините, - вклинился Карасев. - Как пропажа хотя бы выглядит?
- На вид мутный осколок стекла, небольшой, с пол-ладони, треугольной формы, похож на плексиглас. Право, даже не знаю, что он собой представляет, в чем его ценность и откуда он. Может, кусок от какого-то витража, может, застывшая смола. Мы никогда его не выставляли, потому что не знали, что это такое. Он всегда лежал у нас в хранилище. Вот, собственно, и все.
- Спасибо, - сказал устало Карасев. - А кто это, Екатерина Лыжина?
- Вероятно, какая-то петербургская подруга Гончарова. Чем она знаменита, нам не известно. Известен только год передачи этого осколка Гончарову. Это произошло в октябре 1872 года.
Карасев позвонил в литературный архив и попросил выяснить, кто это Екатерина Лыжина - петербургская подруга Гончарова. Из архива обещали позвонить сразу, как выяснят.
- Позвоните мне на сотовый, - попросил Тарас и отправился на улицу проветриться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
- Мне нужен адрес Александровой, - сказал следователь.
- Сейчас найдем в карточке, - засуетилась она.
Но в карточке оказался только ее тверской адрес, как, впрочем, и на заявлении о принятии на работу.
- Когда мы принимаем на полставки, на адрес особого внимания не обращаем, - виновато закусила губу директриса.
- Какие-нибудь документы у нее здесь остались?
- Никаких, - развела руками Петрова.
Пришлось звонить в деканат университета. В деканате хотя и со скрипом, но все-таки дали ее тверской адрес и телефон местной квартиры, которую она якобы снимала. Карасев позвонил по этому номеру, но он, как и предполагалось, оказался липовым. Ни о каких Катях по этому номеру никогда не слышали и квартиры не сдавали.
Карасев поехал в университет, разыскал Катину группу, опросил всех, и только одна студентка продиктовала номер телефона тетки, у которой Катя собиралась снимать комнату. Карасев немедленно позвонил.
- Да, я слушаю! - ответил грубый женский бас с прокуренной хрипотцой.
- Мне нужна Катя, - сказал Карасев. - Квартирантка ваша.
- У меня нет квартирантки Кати, - ответила тетка. - У меня квартирантка Таня. Ее тоже позвать не могу. Она в институте. А Кати у меня никогда не было.
- Как же не было, - напирал Тарас. - Такая черная, стройная девушка с пышными волосами хотела снять у вас квартиру.
- Понимаю, о ком вы говорите! - невозмутимо ответила тетенька. Приходила такая. Но семейным я не сдаю.
- Она что же, семейная? - удивился Карасев.
- Ну если с мужем искала квартиру, то, наверное, семейная.
- А вы не знаете, где они сняли жилье?
- Мне не докладывали. Я их послала к знакомой, к бабке Матрене. Не знаю, сдала она им квартиру, нет ли. Бабка Матрена тоже не любит пускать семейных.
- Есть телефон этой вашей знакомой?
- У ней нет телефона. Могу продиктовать адрес.
Записав адрес, Карасев тут же поехал к бабке Матрене. Через двадцать минут он уже звонил в ее квартиру. Открыла маленькая щупленькая старушонка со слезящимися глазами.
- Катя дома? - спросил Карасев.
- Нет! Кати нет! - улыбнулась старушонка. - Вчера она съехала. Муж-то у нее еще неделю назад съехал, а она вчера пришла с работы, собрала чемодан и подалась.
- Куда?
- Откуда я знаю куда! А вы кто?
Тарас вытащил из кармана удостоверение и сунул бабке в нос.
- Вы сказали, с мужем?
- Да не муж он ей вовсе, - махнула рукой бабка, затем посмотрела по сторонам и поманила пальцем. - Какой же это муж? То исчезает куда-то недели на три, то появляется на один день. Правда, за квартиру они платили всегда исправно, за двоих, как полагается. Но в основном она жила одна. Муж только иногда наведывался. А когда наведывался, - бабка снова посмотрела по сторонам и снизила голос до шепота, - тогда она ему стелила на полу, хотя диван в ихней комнате двуспальный. Дай-ка, думаю я, посмотрю в ее паспорте, что это у нее за муж. Открываю я паспорт - а он чист. Она вообще не замужем. А когда приехал он, я заглянула и в его паспорт. Он, оказывается, женат. Но на другой. У них фамилии-то разные. Она, значит, Екатерина Александрова, а он Агафон Мемнонов. Так вот, у него по паспорту жену Клавдией зовут. Детей нет. Прописка у обоих тверская.
- А какой он из себя, этот Агафон? - спросил Тарас.
- Здоровый, - ответила бабка.
30
Примчавшись в отдел, Карасев первым делом позвонил в Тверь, Катиной маме.
- Она уже четыре года работает в Эрмитаже, в Санкт-Петербурге, удивленно ответила мама. - А здесь появляется только в отпуск, и то бывает не больше недели.
- Если появится, сообщите! - попросил Карасев и позвонил в Эрмитаж.
- Да, - подтвердили там. - Екатерина Александровна у нас действительно работает на должности научного сотрудника. Но в данный момент находится в творческом отпуске. Скоро должна выйти. У нее отпуск до пятнадцатого октября. Она пишет книгу о деятельности Гончарова в Петербурге.
- Все бы так писали, - проворчал Тарас и запросил в тверской "справке" адрес Агафона Мемнонова, если такой окажется. Такой в "справке" оказался. Карасеву продиктовали не только адрес, но и телефон.
Следователь позвонил. Ответила женщина с тяжелым медленным говором, которая представилась женой Агафона Мемнонова.
- В данный момент муж в зарубежной командировке, - ответила она.
Это единственное, что внятно произнесла женщина. Что за командировка, от какой фирмы, когда отбыл муж и, главное, когда вернется обратно, - от женщины добиться не удалось.
- Его дел я не знаю и в них не вмешиваюсь, - отрезала она и положила трубку.
Карасев запросил Тверское УВД и попросил навести справке о Мемнонове. Через час служба УВД ответила, что такая фамилия у них фигурировала в одном деле, связанном с убийством. Только замешан в нем был не Агафон, а его младший брат Михаил, который из ревности к своей гражданской жене спровоцировал уличную драку с братьями Леоновыми, Борисом и Геннадием. В драку со стороны Мемнонова был втянут некий Алексей Колесов. Он-то и нанес ножом Геннадию Леонову смертельное ранение в живот.
Карасев попросил дать адреса всех тверских предприятий, имеющих выход на зарубеж. Их оказалось восемнадцать. Но ни в одном из них не знали Агафона Мемнонова.
- Скорее всего, это челнок, - сообщили в пресс-службе.
После чего раздался звонок из музея. Звонила Михайлова.
- Тарас Александрович, - сказала она. - Я завершила опись фондов музея. В принципе все на месте, за исключением одного мелкого экспонатика. Это совсем незначительная вещица. Честно говоря, мы сами не знаем, что это такое. Она в музейном фонде числилась у нас как подарок некой Екатерины Лыжиной писателю Гончарову. В данный момент я не уверена, что экспонат исчез. Возможно, что мы его еще отыщем. Тут у нас переезды были, скорее всего, он куда-то закатился. Но если даже не отыщем, потеря не велика.
- Извините, - вклинился Карасев. - Как пропажа хотя бы выглядит?
- На вид мутный осколок стекла, небольшой, с пол-ладони, треугольной формы, похож на плексиглас. Право, даже не знаю, что он собой представляет, в чем его ценность и откуда он. Может, кусок от какого-то витража, может, застывшая смола. Мы никогда его не выставляли, потому что не знали, что это такое. Он всегда лежал у нас в хранилище. Вот, собственно, и все.
- Спасибо, - сказал устало Карасев. - А кто это, Екатерина Лыжина?
- Вероятно, какая-то петербургская подруга Гончарова. Чем она знаменита, нам не известно. Известен только год передачи этого осколка Гончарову. Это произошло в октябре 1872 года.
Карасев позвонил в литературный архив и попросил выяснить, кто это Екатерина Лыжина - петербургская подруга Гончарова. Из архива обещали позвонить сразу, как выяснят.
- Позвоните мне на сотовый, - попросил Тарас и отправился на улицу проветриться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48