Человек по двадцать-тридцать.
В основном это люди Рашидхана. Командование принял на себя Теймураз как старший из командиров. Но единого управления не получалось. Каждый из главарей оставался для своих основной фигурой. И когда встал вопрос о проведении разведки выхода из ущелья, были посланы люди Рашидхана как самого младшего, лица разных национальностей. Тех было не жалко. Этот сброд собрался со всего света, чтобы заработать деньги. Потери в ущелье боевики понесли большие. Что-то более сорока человек, да теперь еще и двадцать пять из отряда самого Теймураза. Но путь у них один – на плоскогорье. И как можно быстрее. Точных сроков они не знают. В общем, сообщили то, о чем уже в принципе знали Доронин с Егоровым.
— А что за людей вы гнали перед собой?
— Разных. Они были у Теймураза, он и приказал вести их впереди.
— И много еще таких у Костолома?
— Этого никто не знает. У него вообще много людей.
После того как боевиков увели, Доронин вновь связался с комбатом – доложил о произошедших событиях, освобождении заложников, захвате пленных. Галкин выслушал, приказал боевиков доставить в штаб.
А через два часа на ущелье совершила налет авиация. Штурмовики шли звеньями и начали обстрел почти от самого выхода, уходя с каждым заходом все глубже в горы. До командования, видимо, дошло, что может произойти, если крупные силы противника на самом деле сосредоточены в ущелье и прорвутся на плоскогорье, растворившись в населенных пунктах, фактически захватывая их. Но бомбардировка имела и обратный эффект. После нее главари бандформирований вынуждены будут либо, не откладывая, штурмовать проход, либо отходить, что было бы с их стороны признанием поражения. В любом случае при постоянных авианалетах оставаться в ущелье и бездействовать означало обречь себя на медленное уничтожение. Это понимали Доронин с Егоровым и ждали массированного наступления. Связавшись с артдивизионом, точно обозначили ему цели предстоящего и, вполне вероятно, скорого удара.
Но неожиданно с флангов обеих высот поступил доклад о том, что со стороны аула, рассыпавшись в цепь, приближается вооруженный отряд численностью тридцать-сорок человек. Это был сюрприз. Что бы это могло значить? И откуда взялись эти вооруженные люди? Местные жители? Или те, кого недавно отпустили? Егоров посмотрел на Шаха.
— Что скажешь?
— Я предполагал, что со стороны аула и «зеленки» могут быть совершены отвлекающие маневры.
— Вот и я о том. Сбываются все твои предположения, что отнюдь не радует.
— Этих несложно рассеять, – продолжал Шах, – но главное – удержать на расстоянии, что можно сделать малыми силами. Сразу за фугасами выставь пулеметный пост и посади отделение. Там слева от дороги каменная гряда. Оттуда твои бойцы легко будут держать аул. Там противник не столь грозный, одним словом – отвлекающие силы. Они в прямой бой не пойдут. Ибо, скорее всего, действуют из-под палки, и если твои ребята будут метко стрелять, то скоро провокации прекратятся. Но пост держать там надо. Я еще когда говорил об этом?
— Послушай, Сань, а не отправить ли туда Панкратова? Вот там для него самое место. Здесь не будет мешать.
— Ты прав, Валера, так и сделаем.
Он связался с Малой высотой, и вскоре угрюмый старший лейтенант Панкратов увел людей на указанные позиции. Имитирующий наступление небольшой отряд противника на время выдвижения отделения рассеяли огнем скорострельных пушек и спаренных пулеметов «БМД».
Костя немного отошел от внезапной смерти своих товарищей по оружию. Теперь и он испытывал потребность в общении. Это заметил Колян.
— Костя! – позвал Николай друга. – Слышь, Кость?
— Слышу. Чего тебе?
— Иди сюда!
— Как же я уйду с позиции?
— Да че ты, в натуре? Восемь метров, расстояние, что ли? Или тебе и по нужде отойти нельзя? Иди, побазарим. А если че, сразу метнешься на место.
— А ты подойти не можешь?
— Ну ты сравнил. У меня пулемет, я – огневая точка.
— Ладно, «точка», иду.
Костя подошел к позиции Николая, но встал в траншее в метре от друга, чтобы при случае сразу же вернуться.
— Кость? Видал, как десантники духов шуганули?
— Как же я увижу, если они действовали за скалой? Да и ты не мог видеть.
— Я и не видел. Но ведь шуганули? И пленных притащили. А эти, которые со скалы на веревках? Какая пальба там была. Вот пацаны деловые! И в рейд ходили. Уважаю. Надо разузнать, может, к ним как-нибудь переметнуться? Уж больно ребята геройские.
— Да, бойцы что надо, слов нет. Но ты же видел, и у них троих убило.
— Убило. Согласен. Но как? Вот вопрос? В бою. А наших прямо в окопе замочили. Блин, хоть кровь кто бы убрал?.. А эти, Кость, снайперы наши, ну десантники? Видел, как хитро сработали? Сами не высовывались, а через зеркальца смотрели. Я бы ни за что не допер. Вот это, понимаю, – класс! Потом только р-раз, по выстрелу – и кранты тому козлу, обозначили местонахождение снайпера. Не-е, Кость, что ни говори, чуваки умеют воевать. Мы им не ровня. Да и смотрят они на нас, как на чуханов. Как думаешь, если попроситься, возьмут к себе?
— Они контрактники, Коль.
— Ну и че? И я контрактником стану.
— Тебе что, нравится здесь?
— Нравится не нравится, не в том дело. Пацаны они геройские, и служба боевая, без всяких выкрутасов. Такому научишься, на гражданку придешь – орлом ходить будешь, ни одна падла не заденет. Их всему учат. И в бой идут видел как? Без базара. За это и платят им. Я у одного из них спросил как-то: сколько они получают? Он сказал, у меня аж глаза навыкат, знаешь, какие бабки? Пять тыщ «зеленых», так и сказал, зуб даю. Это значит пять тыщ долларов в месяц, прикидываешь? Да еще приплачивают за каждого духа. Тут за год можно так заработать, что в деревне у нас всем скопом никогда не заработаешь.
— И ты поверил? Купили же тебя. Не платят им столько.
— А ты знаешь? Да? Че молчишь? Вот и то-то, что не знаешь. А мне мозги забивать этому десантнику какой резон?
— Ну ладно. Но и служба у них, сам видишь, не то что у нас. Год этот можно и не прослужить.
— Э-э, наши вон и месяца тут не протянули – получили по пуле, и гуд бай. Если думать о том, что можешь ласты склеить, то и жить нечего. Сиди и жди, когда копыта откинешь. Я же тебе сколько уже примеров приводил? Кому какая судьба, понял? А убьют в бою, то и черт с ним, я-то этого не почувствую. Умирать все один когда-никогда, а придется, вечных еще не было на свете, только в кино. Так что, Кость, что бы ты ни бакланил, а я этот вопрос перетру как-нибудь с их капитаном. Мужик он, сразу видать, с понятием. Мне в казарму, в часть желания особого нет. Че я там забыл? На тумбочке этой гребаной торчать? И орать, как клиент дурдома: «Дежурный по роте, на выход», когда какой-нибудь чухан, вроде нашего лейтенанта, будет туда-сюда шастать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
В основном это люди Рашидхана. Командование принял на себя Теймураз как старший из командиров. Но единого управления не получалось. Каждый из главарей оставался для своих основной фигурой. И когда встал вопрос о проведении разведки выхода из ущелья, были посланы люди Рашидхана как самого младшего, лица разных национальностей. Тех было не жалко. Этот сброд собрался со всего света, чтобы заработать деньги. Потери в ущелье боевики понесли большие. Что-то более сорока человек, да теперь еще и двадцать пять из отряда самого Теймураза. Но путь у них один – на плоскогорье. И как можно быстрее. Точных сроков они не знают. В общем, сообщили то, о чем уже в принципе знали Доронин с Егоровым.
— А что за людей вы гнали перед собой?
— Разных. Они были у Теймураза, он и приказал вести их впереди.
— И много еще таких у Костолома?
— Этого никто не знает. У него вообще много людей.
После того как боевиков увели, Доронин вновь связался с комбатом – доложил о произошедших событиях, освобождении заложников, захвате пленных. Галкин выслушал, приказал боевиков доставить в штаб.
А через два часа на ущелье совершила налет авиация. Штурмовики шли звеньями и начали обстрел почти от самого выхода, уходя с каждым заходом все глубже в горы. До командования, видимо, дошло, что может произойти, если крупные силы противника на самом деле сосредоточены в ущелье и прорвутся на плоскогорье, растворившись в населенных пунктах, фактически захватывая их. Но бомбардировка имела и обратный эффект. После нее главари бандформирований вынуждены будут либо, не откладывая, штурмовать проход, либо отходить, что было бы с их стороны признанием поражения. В любом случае при постоянных авианалетах оставаться в ущелье и бездействовать означало обречь себя на медленное уничтожение. Это понимали Доронин с Егоровым и ждали массированного наступления. Связавшись с артдивизионом, точно обозначили ему цели предстоящего и, вполне вероятно, скорого удара.
Но неожиданно с флангов обеих высот поступил доклад о том, что со стороны аула, рассыпавшись в цепь, приближается вооруженный отряд численностью тридцать-сорок человек. Это был сюрприз. Что бы это могло значить? И откуда взялись эти вооруженные люди? Местные жители? Или те, кого недавно отпустили? Егоров посмотрел на Шаха.
— Что скажешь?
— Я предполагал, что со стороны аула и «зеленки» могут быть совершены отвлекающие маневры.
— Вот и я о том. Сбываются все твои предположения, что отнюдь не радует.
— Этих несложно рассеять, – продолжал Шах, – но главное – удержать на расстоянии, что можно сделать малыми силами. Сразу за фугасами выставь пулеметный пост и посади отделение. Там слева от дороги каменная гряда. Оттуда твои бойцы легко будут держать аул. Там противник не столь грозный, одним словом – отвлекающие силы. Они в прямой бой не пойдут. Ибо, скорее всего, действуют из-под палки, и если твои ребята будут метко стрелять, то скоро провокации прекратятся. Но пост держать там надо. Я еще когда говорил об этом?
— Послушай, Сань, а не отправить ли туда Панкратова? Вот там для него самое место. Здесь не будет мешать.
— Ты прав, Валера, так и сделаем.
Он связался с Малой высотой, и вскоре угрюмый старший лейтенант Панкратов увел людей на указанные позиции. Имитирующий наступление небольшой отряд противника на время выдвижения отделения рассеяли огнем скорострельных пушек и спаренных пулеметов «БМД».
Костя немного отошел от внезапной смерти своих товарищей по оружию. Теперь и он испытывал потребность в общении. Это заметил Колян.
— Костя! – позвал Николай друга. – Слышь, Кость?
— Слышу. Чего тебе?
— Иди сюда!
— Как же я уйду с позиции?
— Да че ты, в натуре? Восемь метров, расстояние, что ли? Или тебе и по нужде отойти нельзя? Иди, побазарим. А если че, сразу метнешься на место.
— А ты подойти не можешь?
— Ну ты сравнил. У меня пулемет, я – огневая точка.
— Ладно, «точка», иду.
Костя подошел к позиции Николая, но встал в траншее в метре от друга, чтобы при случае сразу же вернуться.
— Кость? Видал, как десантники духов шуганули?
— Как же я увижу, если они действовали за скалой? Да и ты не мог видеть.
— Я и не видел. Но ведь шуганули? И пленных притащили. А эти, которые со скалы на веревках? Какая пальба там была. Вот пацаны деловые! И в рейд ходили. Уважаю. Надо разузнать, может, к ним как-нибудь переметнуться? Уж больно ребята геройские.
— Да, бойцы что надо, слов нет. Но ты же видел, и у них троих убило.
— Убило. Согласен. Но как? Вот вопрос? В бою. А наших прямо в окопе замочили. Блин, хоть кровь кто бы убрал?.. А эти, Кость, снайперы наши, ну десантники? Видел, как хитро сработали? Сами не высовывались, а через зеркальца смотрели. Я бы ни за что не допер. Вот это, понимаю, – класс! Потом только р-раз, по выстрелу – и кранты тому козлу, обозначили местонахождение снайпера. Не-е, Кость, что ни говори, чуваки умеют воевать. Мы им не ровня. Да и смотрят они на нас, как на чуханов. Как думаешь, если попроситься, возьмут к себе?
— Они контрактники, Коль.
— Ну и че? И я контрактником стану.
— Тебе что, нравится здесь?
— Нравится не нравится, не в том дело. Пацаны они геройские, и служба боевая, без всяких выкрутасов. Такому научишься, на гражданку придешь – орлом ходить будешь, ни одна падла не заденет. Их всему учат. И в бой идут видел как? Без базара. За это и платят им. Я у одного из них спросил как-то: сколько они получают? Он сказал, у меня аж глаза навыкат, знаешь, какие бабки? Пять тыщ «зеленых», так и сказал, зуб даю. Это значит пять тыщ долларов в месяц, прикидываешь? Да еще приплачивают за каждого духа. Тут за год можно так заработать, что в деревне у нас всем скопом никогда не заработаешь.
— И ты поверил? Купили же тебя. Не платят им столько.
— А ты знаешь? Да? Че молчишь? Вот и то-то, что не знаешь. А мне мозги забивать этому десантнику какой резон?
— Ну ладно. Но и служба у них, сам видишь, не то что у нас. Год этот можно и не прослужить.
— Э-э, наши вон и месяца тут не протянули – получили по пуле, и гуд бай. Если думать о том, что можешь ласты склеить, то и жить нечего. Сиди и жди, когда копыта откинешь. Я же тебе сколько уже примеров приводил? Кому какая судьба, понял? А убьют в бою, то и черт с ним, я-то этого не почувствую. Умирать все один когда-никогда, а придется, вечных еще не было на свете, только в кино. Так что, Кость, что бы ты ни бакланил, а я этот вопрос перетру как-нибудь с их капитаном. Мужик он, сразу видать, с понятием. Мне в казарму, в часть желания особого нет. Че я там забыл? На тумбочке этой гребаной торчать? И орать, как клиент дурдома: «Дежурный по роте, на выход», когда какой-нибудь чухан, вроде нашего лейтенанта, будет туда-сюда шастать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65