За плечами у них висели двуручные мечи пяти футов длиной. Две алебарды со звоном преградили путникам дорогу, третья оказалась нацеленной Локриджу в грудь.
- Halt! - рявкнул начальник караула. - Wer gehts da? [Стой! Кто идет? (Нем.)]
Американец облизал пересохшие губы. Наемники выглядели не слишком внушительно. Они были ниже его на несколько дюймов, как и большинство людей в этот век постоянного недоедания, - в его время, или в эпоху Аури, такого не было, - их лица под высокими шлемами были изрыты оспой. Тем не менее убить его они могли запросто.
Легенда у Локриджа была подготовлена.
- Я английский купец, путешествую со своей женой, - сказал он на их родном языке. - Наше судно потерпело крушение у западного берега. - Берег этот был настолько пустынным - там, где он его видел, - что Локридж был уверен, что никто не уличит его во лжи. По сведениям, полученным от диаглоссы, кораблекрушения были далеко не редкостью. - Мы добрались досюда сушей, - закончил он.
Сержант смотрел недоверчиво, его люди напряглись.
- В это время года? И только вы двое спаслись?
- Нет-нет, все добрались до берега целыми и невредимыми, - ответил Локридж. - Корабль сидит на мели, он получил повреждения, но не развалился. - Хоть ему и много пришлось путешествовать, но морским волком, безусловно, он не был. - Капитан решил остаться там с командой, чтобы не разграбили товары. А поскольку у меня в Виборге неотложные дела, я предложил сообщить об аварии и попросить помощи. - Локридж знал, что для того, чтоб добраться дотуда и выяснить, что он все наврал, понадобится как минимум три дня, и столько же на дорогу обратно. К тому времени его здесь уже не будет.
- Значит, ты англичанин, да? - Маленькие глазки сержанта еще сузились. - Никогда не слыхал англичанина, который говорит так, будто родился в Мекленбурге.
Локридж мысленно выругался. Надо было постараться обойтись тем немногим из немецкого, что осталось в его памяти от колледжа, и не поддаваться соблазну использовать устройство в его ухе.
- Но так оно и есть, - постарался он поправить положение. - Мой отец много лет был там комиссионером. Поверьте, я вполне порядочный человек. - Он сунул руку в кошель, достал пару золотых ноблей и многозначительно позвенел ими. - Видите, я могу позволить себе предложить достойным людям выпить за мое здоровье.
- Фридрих! Позови юнкера! - гаркнул сержант.
Один из ландскнехтов побежал через напоминавшие туннель ворота. Древко его копья стучало по булыжникам. Локридж попятился.
- Стой, где стоишь, чужеземец! - Стальное острие едва не коснулось его.
Аури схватила Локриджа за руку. Сержант подкрутил усы.
- Какая это, к черту, жена богатого купца? - нашел он, к чему еще придраться. - Загорелая, как любая крепостная девка. - Он вытер нос тыльной стороной ладони и задумался. - Кто же вы все-таки?
Локридж заметил, как страх в глазах Аури уступил место другому чувству, прежде ей незнакомому, - смущению, вызванному тем, как пялились на нее ландскнехты. Будь у него в руке пистолет…
- Эй вы! - рявкнул он. - Ведите себя прилично, не то вас высекут.
Сержант захихикал:
- Или ты будешь болтаться на виселице - с той стороны города. Шпион! Вороны будут тебе рады. Тех крестьян, что мы для них повесили, они уж давно склевали до косточек.
Локриджу стало душно. Он не ожидал неприятностей. Что-то вышло не так.
Взгляд его блуждал по сторонам, он пытался найти выход из трудной ситуации, но выхода не было. Тлели запальные фитили аркебуз; невдалеке он услышал цокот железных подков.
Показался всадник в легких доспехах. На его лице застыло выражение надменности. «Должно быть, это один из датских аристократов, - подумал Локридж, - которым подчиняется эта страна, этот иностранный гарнизон среди их собственного народа». Немцы неуклюже отдали честь.
- Это юнкер Эрик Ульфельд, - объявил сержант. - Расскажи ему свою сказку.
Приподнялись светлые брови.
- Что ты можешь сказать? - произнес Ульфельд, тоже по-немецки.
Локридж назвал свое настоящее имя - почему бы и нет? - и повторил свою историю, добавив некоторые подробности. Ульфельд погладил подбородок - чисто выбритый, по понятиям этого времени с существующими в нем бритвенными принадлежностями: ладонь юнкера прошлась словно по наждачной бумаге.
- Какие у тебя есть доказательства?
- Документов никаких нет, милорд, - ответил Локридж. Пот из подмышек стекал по его бокам. Всадник возвышался над ним горой на мутном фоне облаков; солнечные лучи приобрели медный грозовой оттенок, придав окружающему резкие очертания; ветер выл все громче. - Они пропали при кораблекрушении.
- Тогда, может быть, ты знаешь здесь кого-нибудь? - Голос Ульфельда звучал жестко и грозно.
- Да, в гостинице «Золотой Лев»… - Локридж осекся. Ульфельд схватился за рукоять меча. Все понятно: проклятая диаглосса! Вопрос был задан по-датски, и он, не подумав, ответил так же.
- Англичанин, который совершенно свободно говорит на двух иностранных языках? - пробормотал Ульфельд. В его бледных глазах вспыхнул огонь. - Или человек графа Кристоффера?
- Прах господен, милорд! - выпалил сержант. - Он убийца-поджигатель!
Вооруженные солдаты приблизились вплотную. Слишком поздно Локридж сообразил, в чем дело. Поскольку люди этого века умели пользоваться порохом, совершено уже было кругосветное плавание, жив был Коперник, - он не догадался разобраться, чем, по существу, и насколько эта эпоха отличается от его собственной. Деревянные дома, соломенные крыши, воду приходится таскать ведрами - при таких условиях вряд ли хоть одному городу удавалось избежать повторяющихся опустошительных пожаров. Теперешний страх перед вражескими поджигателями был чем-то сродни тому страху перед ядерным оружием, который был Локриджу хорошо знаком.
- Нет! - воскликнул он. - Выслушайте меня! Я жил в Дании и немецких городах…
- Без сомнения, - сухо заметил Ульфельд, - в Любеке.
Сквозь путаницу мыслей в каком-то уголке сознания Локриджа пробивались привычные отвлеченные построения беспристрастной логики. Любек был ганзейским городом, по всей видимости, заключившим союз с Кристоффером, графом, чья обреченная на поражение война в интересах короля все еще бушевала на островах, - Локридж узнал это из того немногого, что мог рассказать ему тот бедный крестьянский мальчик. Вывод Ульфельда был вполне естественным.
- Но ты говорил, что тебя может опознать некий достойный гражданин, - продолжал датчанин. - Кто он?
- Его зовут Йеспер Фледелиус, - брякнула Аури.
- Вот зараза! - Спокойствия Ульфельда как не бывало. Его конь захрапел и сделал курбет, ветер взметнул его гриву. Сержант подал знак своим ландскнехтам, и они окружили пришельцев.
«О Господи, - внутренне застонал Локридж, - мало нам было всего? Я ведь хотел подождать, если можно, пока не разузнаю, значит ли здесь что-нибудь это имя…» Он едва заметил, как у него отобрали меч и нож и грубо обыскивали Аури.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
- Halt! - рявкнул начальник караула. - Wer gehts da? [Стой! Кто идет? (Нем.)]
Американец облизал пересохшие губы. Наемники выглядели не слишком внушительно. Они были ниже его на несколько дюймов, как и большинство людей в этот век постоянного недоедания, - в его время, или в эпоху Аури, такого не было, - их лица под высокими шлемами были изрыты оспой. Тем не менее убить его они могли запросто.
Легенда у Локриджа была подготовлена.
- Я английский купец, путешествую со своей женой, - сказал он на их родном языке. - Наше судно потерпело крушение у западного берега. - Берег этот был настолько пустынным - там, где он его видел, - что Локридж был уверен, что никто не уличит его во лжи. По сведениям, полученным от диаглоссы, кораблекрушения были далеко не редкостью. - Мы добрались досюда сушей, - закончил он.
Сержант смотрел недоверчиво, его люди напряглись.
- В это время года? И только вы двое спаслись?
- Нет-нет, все добрались до берега целыми и невредимыми, - ответил Локридж. - Корабль сидит на мели, он получил повреждения, но не развалился. - Хоть ему и много пришлось путешествовать, но морским волком, безусловно, он не был. - Капитан решил остаться там с командой, чтобы не разграбили товары. А поскольку у меня в Виборге неотложные дела, я предложил сообщить об аварии и попросить помощи. - Локридж знал, что для того, чтоб добраться дотуда и выяснить, что он все наврал, понадобится как минимум три дня, и столько же на дорогу обратно. К тому времени его здесь уже не будет.
- Значит, ты англичанин, да? - Маленькие глазки сержанта еще сузились. - Никогда не слыхал англичанина, который говорит так, будто родился в Мекленбурге.
Локридж мысленно выругался. Надо было постараться обойтись тем немногим из немецкого, что осталось в его памяти от колледжа, и не поддаваться соблазну использовать устройство в его ухе.
- Но так оно и есть, - постарался он поправить положение. - Мой отец много лет был там комиссионером. Поверьте, я вполне порядочный человек. - Он сунул руку в кошель, достал пару золотых ноблей и многозначительно позвенел ими. - Видите, я могу позволить себе предложить достойным людям выпить за мое здоровье.
- Фридрих! Позови юнкера! - гаркнул сержант.
Один из ландскнехтов побежал через напоминавшие туннель ворота. Древко его копья стучало по булыжникам. Локридж попятился.
- Стой, где стоишь, чужеземец! - Стальное острие едва не коснулось его.
Аури схватила Локриджа за руку. Сержант подкрутил усы.
- Какая это, к черту, жена богатого купца? - нашел он, к чему еще придраться. - Загорелая, как любая крепостная девка. - Он вытер нос тыльной стороной ладони и задумался. - Кто же вы все-таки?
Локридж заметил, как страх в глазах Аури уступил место другому чувству, прежде ей незнакомому, - смущению, вызванному тем, как пялились на нее ландскнехты. Будь у него в руке пистолет…
- Эй вы! - рявкнул он. - Ведите себя прилично, не то вас высекут.
Сержант захихикал:
- Или ты будешь болтаться на виселице - с той стороны города. Шпион! Вороны будут тебе рады. Тех крестьян, что мы для них повесили, они уж давно склевали до косточек.
Локриджу стало душно. Он не ожидал неприятностей. Что-то вышло не так.
Взгляд его блуждал по сторонам, он пытался найти выход из трудной ситуации, но выхода не было. Тлели запальные фитили аркебуз; невдалеке он услышал цокот железных подков.
Показался всадник в легких доспехах. На его лице застыло выражение надменности. «Должно быть, это один из датских аристократов, - подумал Локридж, - которым подчиняется эта страна, этот иностранный гарнизон среди их собственного народа». Немцы неуклюже отдали честь.
- Это юнкер Эрик Ульфельд, - объявил сержант. - Расскажи ему свою сказку.
Приподнялись светлые брови.
- Что ты можешь сказать? - произнес Ульфельд, тоже по-немецки.
Локридж назвал свое настоящее имя - почему бы и нет? - и повторил свою историю, добавив некоторые подробности. Ульфельд погладил подбородок - чисто выбритый, по понятиям этого времени с существующими в нем бритвенными принадлежностями: ладонь юнкера прошлась словно по наждачной бумаге.
- Какие у тебя есть доказательства?
- Документов никаких нет, милорд, - ответил Локридж. Пот из подмышек стекал по его бокам. Всадник возвышался над ним горой на мутном фоне облаков; солнечные лучи приобрели медный грозовой оттенок, придав окружающему резкие очертания; ветер выл все громче. - Они пропали при кораблекрушении.
- Тогда, может быть, ты знаешь здесь кого-нибудь? - Голос Ульфельда звучал жестко и грозно.
- Да, в гостинице «Золотой Лев»… - Локридж осекся. Ульфельд схватился за рукоять меча. Все понятно: проклятая диаглосса! Вопрос был задан по-датски, и он, не подумав, ответил так же.
- Англичанин, который совершенно свободно говорит на двух иностранных языках? - пробормотал Ульфельд. В его бледных глазах вспыхнул огонь. - Или человек графа Кристоффера?
- Прах господен, милорд! - выпалил сержант. - Он убийца-поджигатель!
Вооруженные солдаты приблизились вплотную. Слишком поздно Локридж сообразил, в чем дело. Поскольку люди этого века умели пользоваться порохом, совершено уже было кругосветное плавание, жив был Коперник, - он не догадался разобраться, чем, по существу, и насколько эта эпоха отличается от его собственной. Деревянные дома, соломенные крыши, воду приходится таскать ведрами - при таких условиях вряд ли хоть одному городу удавалось избежать повторяющихся опустошительных пожаров. Теперешний страх перед вражескими поджигателями был чем-то сродни тому страху перед ядерным оружием, который был Локриджу хорошо знаком.
- Нет! - воскликнул он. - Выслушайте меня! Я жил в Дании и немецких городах…
- Без сомнения, - сухо заметил Ульфельд, - в Любеке.
Сквозь путаницу мыслей в каком-то уголке сознания Локриджа пробивались привычные отвлеченные построения беспристрастной логики. Любек был ганзейским городом, по всей видимости, заключившим союз с Кристоффером, графом, чья обреченная на поражение война в интересах короля все еще бушевала на островах, - Локридж узнал это из того немногого, что мог рассказать ему тот бедный крестьянский мальчик. Вывод Ульфельда был вполне естественным.
- Но ты говорил, что тебя может опознать некий достойный гражданин, - продолжал датчанин. - Кто он?
- Его зовут Йеспер Фледелиус, - брякнула Аури.
- Вот зараза! - Спокойствия Ульфельда как не бывало. Его конь захрапел и сделал курбет, ветер взметнул его гриву. Сержант подал знак своим ландскнехтам, и они окружили пришельцев.
«О Господи, - внутренне застонал Локридж, - мало нам было всего? Я ведь хотел подождать, если можно, пока не разузнаю, значит ли здесь что-нибудь это имя…» Он едва заметил, как у него отобрали меч и нож и грубо обыскивали Аури.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64