Держа в одной руке канделябр, в другой – кинжал, он медленно вошел внутрь.
Занавески были раздвинуты и не препятствовали проникновению бледного света луны; прозрачная ткань трепетала от мягкого вечернего ветерка. Окно находилось на втором этаже, и Маркус сомневался, чтобы кто-нибудь попытался войти или выйти таким образом. Следовательно, незваные гости или еще оставались в комнате, или выскользнули в коридор, пока он ходил за ключом.
Элизабет!
Маркус резко обернулся; его нервы были натянуты до предела.
– Милорд? – раздался рядом низкий голос. – В чем дело?
Подняв голову, Маркус увидел одного из охранников, за спиной которого стояла Элизабет. На мгновение у него перехватило дыхание от мысли, что она одна прошла по неохраняемым галереям.
– Кто-то незаконно проник в комнату. Подождите здесь, пока я не удостоверюсь, что незваный гость удалился. – Отдав приказание, Маркус внимательно осмотрелся. Комната была пуста, но ощущение тревоги оставалось. – Разбудите других охранников! – Он повернулся и вышел в коридор. – Обыщите все комнаты, проверьте входы и выходы. Выясните, кто сюда мог войти. Начиная с этой ночи, я хочу, чтобы один из вас оставался у меня в гостиной.
Передав канделябр охраннику, Маркус взял жену за локоть и увел обратно в спальню.
– Боюсь, Маркус, мне пора выйти из укрытия. – Элизабет вздохнула.
– Нет.
– Ты знаешь, я должна это сделать. – Она резко остановилась, но Маркус, сжав зубы, помотал головой:
– Это слишком опасно.
– И что ты предлагаешь? Молча смотреть, как риску подвергаются твои родные, твой дом, и ничего не предпринимать?
Маркус обхватил ее лицо ладонями:
– Ты – моя семья и мой дом. Пожалуйста, не упрямься, ты просишь слишком многого.
– Я прошу свободы. Нужно взять инициативу в свои руки и покончить с этим. Прошу, не надо больше спорить, просто подумай об этом – вот все, о чем я прошу.
Когда они вернулись в постель, Маркус крепко прижал Элизабет к себе, надеясь в ее объятиях растопить ледяной страх, сковывавший грудь.
– Пожалуйста, не волнуйся, – шепнула Элизабет, и ее мягкие губы коснулись кожи на его плече. – Я тебе доверяю.
Маркус крепко обнял ее. Уверенность в том, что он стал ей столь близок, служила живительным бальзамом и залечивала раны его души. А вот он постоянно подводил ее, и это тревожило его больше всего.
* * *
Для Элизабет три дня, прошедшие после случившегося, были очень напряженными. Маркус удалялся в кабинет, без устали занимаясь поиском уязвимых мест в ее охране. Поскольку агенты располагалась за дверью спальни и им невозможно было в полной мере расслабиться, занимаясь любовью, он отказывался прикасаться к жене.
– Терпеть не могу, когда ты такая мрачная, дорогая Бет, – заметил как-то вечером Пол, когда Элизабет собирала листочки с меню, разбросанные по скатерти.
– Я не мрачная.
Он поднял бровь.
– Значит, тебе скучно? Понимаю. Тебя целыми днями держат взаперти… Может, ты хотела бы отправиться в деревню?
– Нет, спасибо.
Разумеется, Маркус никогда не позволил бы ей покинуть пределы дома, но думала Элизабет не только об этом. Вскоре должны были накрыть ленч, и это теперь стало для нее единственной возможностью получить удовольствие от разговора с мужем. Она говорила себе, что глупо скучать, когда они настолько близки физически, но изменить своего настроя не могла и, что удивительно, не хотела. Когда-то Элизабет опасалась, что будет слишком нуждаться в Маркусе, но теперь находила в узах, связывавших их, немалую привлекательность.
– Ты уверена? – настаивал Пол.
Махнув рукой и улыбнувшись, Элизабет вышла. Еще несколько мгновений, и она позовет Маркуса. При мысли о супруге, о том, какой улыбкой он одарит ее, когда она назовет его по имени с порога кабинета, ее сердце затрепетало…
Задумавшись, Элизабет не заметила, как к ней протянулась чья-то рука и, крепко схватив, затащила в пространство под левым поворотом лестницы. Меню, которые она несла в кухню, чтобы обсудить с поваром, рассыпались по мраморному полу.
Поначалу она запротестовала, но ее протест перебил страстный поцелуй. Потом Маркус прижал Элизабет к стене, позволив ее рукам обвиться вокруг шеи.
– Милая жена, – выдохнул он, впиваясь губами в ее губы.
Элизабет с трудом смогла успокоиться.
– Что ты задумал?
– Ты мне нужна. – Он покусал ее за шею. – Целых три дня прошло.
Закрыв глаза, Элизабет вдохнула его запах. Теплота кожи, явное возбуждение, большие руки, лихорадочно прикасавшиеся к изгибам ее тела…
– Почему ты не можешь всегда оставаться без одежды? – пожаловался он. – Слишком много ткани отделяет мое прикосновение от твоего тела.
Элизабет огляделась. Солнечный свет, проникавший со стороны газона через двустворчатые окна, освещал их, давая отличный обзор каждому, кто прошел бы мимо. Их нельзя было увидеть лишь из холла.
– Ты должен остановиться.
– Не могу.
Элизабет рассмеялась, Маркус, немного отодвинувшись, попытался дотронуться до ее груди, укрытой корсетом.
– Нас увидят, – предупредила она.
– Ты не сможешь меня отговорить. – Он лизнул ее губы.
– Ты же не собираешься взять меня здесь.
– Разве? – Он потянул за шелковый корсаж, и нитки затрещали, протестуя.
– Маркус, я протестую. – Она хлопнула его по рукам.
– А я хочу тебя.
Выражение его глаз полностью подтвердило сказанное.
– Сейчас? – Элизабет закусила губу, довольная, что Маркус не контролирует желание. – Ты что, не можешь подождать?
Он помотал головой, и этот простой знак любви наполнил ее сердце ликованием.
– Я тоже хочу тебя, – призналась Элизабет.
Маркус сжал ее сильнее; взгляд его пылал.
– Я не думал, что ты захочешь. – Он понизил голос. – Но ты ведь хочешь, правда?
Элизабет кивнула и прижалась губами к его подбородку.
– Я жажду тебя. Мне тебя так не хватает.
Маркус привлек ее настолько близко, насколько позволяли юбки.
– Я хочу, чтобы все твое внимание принадлежало мне.
– Оно тебе и принадлежит.
Он весело улыбнулся:
– А теперь, не нужно ли тебе все остальное, что у меня есть? Мы можем спрятаться, найти укромный уголок.
– И сколько я могу держать тебя рядом с собой? Часы, дни?
Маркус с удивлением отпрянул.
– Ты серьезно? – Он не смог скрыть чувственного влечения, отразившегося в улыбке.
– О да!
– У тебя есть пять минут, чтобы найти постель и раздеться. Если не успеешь – распорю платье ножом.
– Нет, – запротестовала она со смехом. – Я обожаю это платье.
– Четыре минуты сорок пять секунд.
Элизабет повернулась и побежала.
– Не забудь собрать мои бумаги! – крикнула она через плечо и, приподняв платье, заторопилась вверх по лестнице. На полдороге она увидела дворецкого, выходящего из галереи верхнего этажа ей навстречу.
– Миледи, прибыла почта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Занавески были раздвинуты и не препятствовали проникновению бледного света луны; прозрачная ткань трепетала от мягкого вечернего ветерка. Окно находилось на втором этаже, и Маркус сомневался, чтобы кто-нибудь попытался войти или выйти таким образом. Следовательно, незваные гости или еще оставались в комнате, или выскользнули в коридор, пока он ходил за ключом.
Элизабет!
Маркус резко обернулся; его нервы были натянуты до предела.
– Милорд? – раздался рядом низкий голос. – В чем дело?
Подняв голову, Маркус увидел одного из охранников, за спиной которого стояла Элизабет. На мгновение у него перехватило дыхание от мысли, что она одна прошла по неохраняемым галереям.
– Кто-то незаконно проник в комнату. Подождите здесь, пока я не удостоверюсь, что незваный гость удалился. – Отдав приказание, Маркус внимательно осмотрелся. Комната была пуста, но ощущение тревоги оставалось. – Разбудите других охранников! – Он повернулся и вышел в коридор. – Обыщите все комнаты, проверьте входы и выходы. Выясните, кто сюда мог войти. Начиная с этой ночи, я хочу, чтобы один из вас оставался у меня в гостиной.
Передав канделябр охраннику, Маркус взял жену за локоть и увел обратно в спальню.
– Боюсь, Маркус, мне пора выйти из укрытия. – Элизабет вздохнула.
– Нет.
– Ты знаешь, я должна это сделать. – Она резко остановилась, но Маркус, сжав зубы, помотал головой:
– Это слишком опасно.
– И что ты предлагаешь? Молча смотреть, как риску подвергаются твои родные, твой дом, и ничего не предпринимать?
Маркус обхватил ее лицо ладонями:
– Ты – моя семья и мой дом. Пожалуйста, не упрямься, ты просишь слишком многого.
– Я прошу свободы. Нужно взять инициативу в свои руки и покончить с этим. Прошу, не надо больше спорить, просто подумай об этом – вот все, о чем я прошу.
Когда они вернулись в постель, Маркус крепко прижал Элизабет к себе, надеясь в ее объятиях растопить ледяной страх, сковывавший грудь.
– Пожалуйста, не волнуйся, – шепнула Элизабет, и ее мягкие губы коснулись кожи на его плече. – Я тебе доверяю.
Маркус крепко обнял ее. Уверенность в том, что он стал ей столь близок, служила живительным бальзамом и залечивала раны его души. А вот он постоянно подводил ее, и это тревожило его больше всего.
* * *
Для Элизабет три дня, прошедшие после случившегося, были очень напряженными. Маркус удалялся в кабинет, без устали занимаясь поиском уязвимых мест в ее охране. Поскольку агенты располагалась за дверью спальни и им невозможно было в полной мере расслабиться, занимаясь любовью, он отказывался прикасаться к жене.
– Терпеть не могу, когда ты такая мрачная, дорогая Бет, – заметил как-то вечером Пол, когда Элизабет собирала листочки с меню, разбросанные по скатерти.
– Я не мрачная.
Он поднял бровь.
– Значит, тебе скучно? Понимаю. Тебя целыми днями держат взаперти… Может, ты хотела бы отправиться в деревню?
– Нет, спасибо.
Разумеется, Маркус никогда не позволил бы ей покинуть пределы дома, но думала Элизабет не только об этом. Вскоре должны были накрыть ленч, и это теперь стало для нее единственной возможностью получить удовольствие от разговора с мужем. Она говорила себе, что глупо скучать, когда они настолько близки физически, но изменить своего настроя не могла и, что удивительно, не хотела. Когда-то Элизабет опасалась, что будет слишком нуждаться в Маркусе, но теперь находила в узах, связывавших их, немалую привлекательность.
– Ты уверена? – настаивал Пол.
Махнув рукой и улыбнувшись, Элизабет вышла. Еще несколько мгновений, и она позовет Маркуса. При мысли о супруге, о том, какой улыбкой он одарит ее, когда она назовет его по имени с порога кабинета, ее сердце затрепетало…
Задумавшись, Элизабет не заметила, как к ней протянулась чья-то рука и, крепко схватив, затащила в пространство под левым поворотом лестницы. Меню, которые она несла в кухню, чтобы обсудить с поваром, рассыпались по мраморному полу.
Поначалу она запротестовала, но ее протест перебил страстный поцелуй. Потом Маркус прижал Элизабет к стене, позволив ее рукам обвиться вокруг шеи.
– Милая жена, – выдохнул он, впиваясь губами в ее губы.
Элизабет с трудом смогла успокоиться.
– Что ты задумал?
– Ты мне нужна. – Он покусал ее за шею. – Целых три дня прошло.
Закрыв глаза, Элизабет вдохнула его запах. Теплота кожи, явное возбуждение, большие руки, лихорадочно прикасавшиеся к изгибам ее тела…
– Почему ты не можешь всегда оставаться без одежды? – пожаловался он. – Слишком много ткани отделяет мое прикосновение от твоего тела.
Элизабет огляделась. Солнечный свет, проникавший со стороны газона через двустворчатые окна, освещал их, давая отличный обзор каждому, кто прошел бы мимо. Их нельзя было увидеть лишь из холла.
– Ты должен остановиться.
– Не могу.
Элизабет рассмеялась, Маркус, немного отодвинувшись, попытался дотронуться до ее груди, укрытой корсетом.
– Нас увидят, – предупредила она.
– Ты не сможешь меня отговорить. – Он лизнул ее губы.
– Ты же не собираешься взять меня здесь.
– Разве? – Он потянул за шелковый корсаж, и нитки затрещали, протестуя.
– Маркус, я протестую. – Она хлопнула его по рукам.
– А я хочу тебя.
Выражение его глаз полностью подтвердило сказанное.
– Сейчас? – Элизабет закусила губу, довольная, что Маркус не контролирует желание. – Ты что, не можешь подождать?
Он помотал головой, и этот простой знак любви наполнил ее сердце ликованием.
– Я тоже хочу тебя, – призналась Элизабет.
Маркус сжал ее сильнее; взгляд его пылал.
– Я не думал, что ты захочешь. – Он понизил голос. – Но ты ведь хочешь, правда?
Элизабет кивнула и прижалась губами к его подбородку.
– Я жажду тебя. Мне тебя так не хватает.
Маркус привлек ее настолько близко, насколько позволяли юбки.
– Я хочу, чтобы все твое внимание принадлежало мне.
– Оно тебе и принадлежит.
Он весело улыбнулся:
– А теперь, не нужно ли тебе все остальное, что у меня есть? Мы можем спрятаться, найти укромный уголок.
– И сколько я могу держать тебя рядом с собой? Часы, дни?
Маркус с удивлением отпрянул.
– Ты серьезно? – Он не смог скрыть чувственного влечения, отразившегося в улыбке.
– О да!
– У тебя есть пять минут, чтобы найти постель и раздеться. Если не успеешь – распорю платье ножом.
– Нет, – запротестовала она со смехом. – Я обожаю это платье.
– Четыре минуты сорок пять секунд.
Элизабет повернулась и побежала.
– Не забудь собрать мои бумаги! – крикнула она через плечо и, приподняв платье, заторопилась вверх по лестнице. На полдороге она увидела дворецкого, выходящего из галереи верхнего этажа ей навстречу.
– Миледи, прибыла почта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56