А строить глазки можно, это никому не возбраняется.
27 апреля
Сегодня у нас обедал пан Артур... Снизошел-таки! Осмотрев имение, он объявил, что сказать ему, собственно, нечего, так как хозяйство ведется по-старинке, патриархально, и подходить к нему с современной меркой не приходится. Чтобы поправить дело, понадобятся деньги и время, и так далее, и тому подобное.
Меня все это мало трогает, зато молодой граф возбудил во мне любопытство. Он ни разу не взглянул в мою сторону. Понятно, он робеет, боится, как бы его не сочли наглецом, но чтобы хоть украдкой, искоса не бросить взгляд на такое очаровательное создание, как я...
Вид у него чопорный, надменный, настороженный, держится он независимо, словно боится, как бы его не заподозрили в фамильярности или с ним не вздумали фамильярничать. Гордец, а прикидывается этаким смиренником.
Сегодня он показался мне еще красивей, чем в тот раз. Я думала, он разучился вести себя в обществе и, имея постоянно дело с мужиками да приказчиками, утратил хорошие манеры. Но мама, которая на этот счет очень строга и требовательна, вынуждена была признать, что он хорошо воспитан и, несмотря ни на что, в нем чувствуется знатное происхождение.
Ну и пусть его красив, благовоспитан, а меня злит его холодное высокомерие. Даже разговаривая, глаз не поднимает на собеседника. Я была все время начеку, и, если бы мне удалось перехватить его взгляд, он пропал бы: я постаралась бы сделать такие же меланхолические глаза, как мама, когда она просит барона о какой-нибудь услуге. Его счастье, на этот раз он избежал опасности, посмотрим, что будет дальше... Мама при поддержке барона уломала его заняться нашим имением с условием, чтобы Морозко-вич в точности выполнял его указания. Итак, ему придется приезжать к нам... обедать у нас. Ничего, мы его расшевелим... Маме он понравился, значит, и она произвела на него впечатление,— иначе быть не может! — я видела, как она с ним кокетничала ради преумножения доходов от Сулимова,
28 апреля
Желанная гостья! Дорогая тетя-графиня! Между сестрами редко встретишь такую любовь! Их связывает нежная дружба, они друг друга понимают без слов, скучают в разлуке и, по крайней мере, раза два в неделю обмениваются письмами...
Тетя Мария для меня как самая близкая подруга. Ей с детских лет поверяла я свои тайны. Да, я с полным правом называю ее своей подругой — любимой подругой. К ней я отношусь с большим доверием, чем к маме.
Добрая, снисходительная, слов нет, до чего мила!
Ей в жизни повезло больше, чем маме, хотя и у нее есть свои огорчения. Муж у нее скупец и чудак: по словам Пильской, он жене предпочитает горничных. Фи, какая гадость! И сыновей отправил учиться во Львов, не позволив воспитывать их дома при матери.
Мама целиком завладела тетей и не отпускала от себя целый вечер. Устроившись в уголке, они разговаривали шепотом и никак не могли наговориться. А мне пришлось заваривать чай, чего я терпеть не могу. Обжигаю себе руки, проливаю его на скатерть, то он получается слишком слабый, то слишком крепкий. Да и к чему утруждать себя? Разливать чай — обязанность старых дев. Признаться, я вообще не люблю работать,— у меня в жизни иное предназначение.
Мама сама говорит: «От работы руки портятся, а их надобно холить».
Благодаря стараниям Пилюси теперь мои руки ничуть не хуже маминых, а у нее они чудо как хороши!..
У тети ручки тоже белые, но не такие маленькие и аристократичные. Я почти не снимаю перчаток и умываюсь как можно реже, потому что от воды портится кожа.
Мама похвалила меня за хороший вкус, умение следить за собой и, поцеловав в голову, растроганно сказала: «Ты моя радость!»
29 апреля
Я побежала к тете, когда она еще лежала в постели, чтобы всласть наговориться с ней. Благо мама по утрам долго спит. С ней не надо скрытничать, она понимает все с полуслова и побуждает к откровенности. Я излила ей душу, при этом не упуская из виду, что разговор наш может стать известен маме. Должно быть — если я, конечно, не ошибаюсь,— мама поручила ей побеседовать со мной и дать мне кое-какие наставления.
Странно, тетя тоже обмолвилась о моем будущем, о замужестве. Я сказала, что еще слишком молода и говорить об этом рано.
— Это верно,— согласилась она,— но по своему развитию ты совсем уже невеста.
Я не стала возражать.
— Поверь мне,— продолжала она,— ты несомненно будешь счастлива, если последуешь советам мамы, которая тебя бесконечно любит. Только не требуй слишком многого от судьбы и не забивай себе голову разпыми глупостями вроде любви, особенно когда речь идет о замужестве.
— Все мы, душечка,— продолжала она,— выходили замуж ради положения в обществе, и тебя ждет то же самое. Главное — не совершить мезальянс и чтобы муж не был тираном. Нам с твоей мамой не повезло, но для тебя мы постараемся найти такого мужа, который будет тебя боготворить и ходить перед тобой на задних лапках...
Не скрывая своей радости, я обняла тетю.
— А сердечко твое не занято? — спросила она.
— Кого же я могла полюбить? — сказала я со смехом.— Да я и не думаю об этом.
— А если полюбишь другого — зашептала она мне на ухо,— тоже можно быть счастливой, если действовать с умом. Мужа и возлюбленного в одном лице не бывает. Кто-то очень верно заметил: ножиком, которым затачивают перья, хлеба не отрежешь — и наоборот. Так вот муж — это ножик для хлеба, а возлюбленный — для чинки перьев.
Она обратила все в шутку, но мне ее слова запомнились.
Не знаю, почему разговор коснулся того, каким должен быть муж. По утверждению тети, самое большое достоинство мужа — глупость. Умный непременно хочет верховодить, а это невыносимо и к тому же несправедливо, ибо женщина создана, чтобы властвовать,— это истина, не нуждающаяся в доказательстве.
Меня интригует, что и папа, и тетя, заговаривая о замужестве, явно имеют в виду что-то определенное. Я чувствую это. Но, позвольте, у меня тоже есть свои условия, от которых я не отступлюсь!
Карета, шестерка лошадей, ливрейный лакей, дом в деревне и в городе. Летом поездка на воды. И никакой экономии на нарядах! Женщина, которая не имеет возможности одеваться, достойна сожаления...
Затем... полная свобода. Я хочу развлекаться и ревности не потерплю, потому что это смешно. Он должен быть богат, знатен... ну и, конечно, не калекой и не уродом, с которым стыдно показаться в обществе. Таковы мои непременные условия.
Но у мамы с тетей точно такой же взгляд на вещи, и я переняла его у них. Они не захотят, чтобы и я была страдалицей.
1 мая
Снова приезжал пан Опалинский. Он, сверх ожидания, всем нравится, но держится по-прежнему скованно, особняком, дичится, не принимает участия в общем разговоре. Несколько раз я поймала на себе его взгляд и стрельнула на него глазами,— выпустила приготовленный заранее заряд меланхолии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
27 апреля
Сегодня у нас обедал пан Артур... Снизошел-таки! Осмотрев имение, он объявил, что сказать ему, собственно, нечего, так как хозяйство ведется по-старинке, патриархально, и подходить к нему с современной меркой не приходится. Чтобы поправить дело, понадобятся деньги и время, и так далее, и тому подобное.
Меня все это мало трогает, зато молодой граф возбудил во мне любопытство. Он ни разу не взглянул в мою сторону. Понятно, он робеет, боится, как бы его не сочли наглецом, но чтобы хоть украдкой, искоса не бросить взгляд на такое очаровательное создание, как я...
Вид у него чопорный, надменный, настороженный, держится он независимо, словно боится, как бы его не заподозрили в фамильярности или с ним не вздумали фамильярничать. Гордец, а прикидывается этаким смиренником.
Сегодня он показался мне еще красивей, чем в тот раз. Я думала, он разучился вести себя в обществе и, имея постоянно дело с мужиками да приказчиками, утратил хорошие манеры. Но мама, которая на этот счет очень строга и требовательна, вынуждена была признать, что он хорошо воспитан и, несмотря ни на что, в нем чувствуется знатное происхождение.
Ну и пусть его красив, благовоспитан, а меня злит его холодное высокомерие. Даже разговаривая, глаз не поднимает на собеседника. Я была все время начеку, и, если бы мне удалось перехватить его взгляд, он пропал бы: я постаралась бы сделать такие же меланхолические глаза, как мама, когда она просит барона о какой-нибудь услуге. Его счастье, на этот раз он избежал опасности, посмотрим, что будет дальше... Мама при поддержке барона уломала его заняться нашим имением с условием, чтобы Морозко-вич в точности выполнял его указания. Итак, ему придется приезжать к нам... обедать у нас. Ничего, мы его расшевелим... Маме он понравился, значит, и она произвела на него впечатление,— иначе быть не может! — я видела, как она с ним кокетничала ради преумножения доходов от Сулимова,
28 апреля
Желанная гостья! Дорогая тетя-графиня! Между сестрами редко встретишь такую любовь! Их связывает нежная дружба, они друг друга понимают без слов, скучают в разлуке и, по крайней мере, раза два в неделю обмениваются письмами...
Тетя Мария для меня как самая близкая подруга. Ей с детских лет поверяла я свои тайны. Да, я с полным правом называю ее своей подругой — любимой подругой. К ней я отношусь с большим доверием, чем к маме.
Добрая, снисходительная, слов нет, до чего мила!
Ей в жизни повезло больше, чем маме, хотя и у нее есть свои огорчения. Муж у нее скупец и чудак: по словам Пильской, он жене предпочитает горничных. Фи, какая гадость! И сыновей отправил учиться во Львов, не позволив воспитывать их дома при матери.
Мама целиком завладела тетей и не отпускала от себя целый вечер. Устроившись в уголке, они разговаривали шепотом и никак не могли наговориться. А мне пришлось заваривать чай, чего я терпеть не могу. Обжигаю себе руки, проливаю его на скатерть, то он получается слишком слабый, то слишком крепкий. Да и к чему утруждать себя? Разливать чай — обязанность старых дев. Признаться, я вообще не люблю работать,— у меня в жизни иное предназначение.
Мама сама говорит: «От работы руки портятся, а их надобно холить».
Благодаря стараниям Пилюси теперь мои руки ничуть не хуже маминых, а у нее они чудо как хороши!..
У тети ручки тоже белые, но не такие маленькие и аристократичные. Я почти не снимаю перчаток и умываюсь как можно реже, потому что от воды портится кожа.
Мама похвалила меня за хороший вкус, умение следить за собой и, поцеловав в голову, растроганно сказала: «Ты моя радость!»
29 апреля
Я побежала к тете, когда она еще лежала в постели, чтобы всласть наговориться с ней. Благо мама по утрам долго спит. С ней не надо скрытничать, она понимает все с полуслова и побуждает к откровенности. Я излила ей душу, при этом не упуская из виду, что разговор наш может стать известен маме. Должно быть — если я, конечно, не ошибаюсь,— мама поручила ей побеседовать со мной и дать мне кое-какие наставления.
Странно, тетя тоже обмолвилась о моем будущем, о замужестве. Я сказала, что еще слишком молода и говорить об этом рано.
— Это верно,— согласилась она,— но по своему развитию ты совсем уже невеста.
Я не стала возражать.
— Поверь мне,— продолжала она,— ты несомненно будешь счастлива, если последуешь советам мамы, которая тебя бесконечно любит. Только не требуй слишком многого от судьбы и не забивай себе голову разпыми глупостями вроде любви, особенно когда речь идет о замужестве.
— Все мы, душечка,— продолжала она,— выходили замуж ради положения в обществе, и тебя ждет то же самое. Главное — не совершить мезальянс и чтобы муж не был тираном. Нам с твоей мамой не повезло, но для тебя мы постараемся найти такого мужа, который будет тебя боготворить и ходить перед тобой на задних лапках...
Не скрывая своей радости, я обняла тетю.
— А сердечко твое не занято? — спросила она.
— Кого же я могла полюбить? — сказала я со смехом.— Да я и не думаю об этом.
— А если полюбишь другого — зашептала она мне на ухо,— тоже можно быть счастливой, если действовать с умом. Мужа и возлюбленного в одном лице не бывает. Кто-то очень верно заметил: ножиком, которым затачивают перья, хлеба не отрежешь — и наоборот. Так вот муж — это ножик для хлеба, а возлюбленный — для чинки перьев.
Она обратила все в шутку, но мне ее слова запомнились.
Не знаю, почему разговор коснулся того, каким должен быть муж. По утверждению тети, самое большое достоинство мужа — глупость. Умный непременно хочет верховодить, а это невыносимо и к тому же несправедливо, ибо женщина создана, чтобы властвовать,— это истина, не нуждающаяся в доказательстве.
Меня интригует, что и папа, и тетя, заговаривая о замужестве, явно имеют в виду что-то определенное. Я чувствую это. Но, позвольте, у меня тоже есть свои условия, от которых я не отступлюсь!
Карета, шестерка лошадей, ливрейный лакей, дом в деревне и в городе. Летом поездка на воды. И никакой экономии на нарядах! Женщина, которая не имеет возможности одеваться, достойна сожаления...
Затем... полная свобода. Я хочу развлекаться и ревности не потерплю, потому что это смешно. Он должен быть богат, знатен... ну и, конечно, не калекой и не уродом, с которым стыдно показаться в обществе. Таковы мои непременные условия.
Но у мамы с тетей точно такой же взгляд на вещи, и я переняла его у них. Они не захотят, чтобы и я была страдалицей.
1 мая
Снова приезжал пан Опалинский. Он, сверх ожидания, всем нравится, но держится по-прежнему скованно, особняком, дичится, не принимает участия в общем разговоре. Несколько раз я поймала на себе его взгляд и стрельнула на него глазами,— выпустила приготовленный заранее заряд меланхолии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30