Если завтра она уедет отсюда, ее гордость не пострадает. Если будет осторожна, Уильям ни за что не догадается, что ошеломленная туристка-американка влюблена в него. Решено: надо держаться холодно и вежливо, насладиться осмотром поместья, в меру восхититься портретом герцогини с брошью и завтра же вернуться в Лондон – может быть, поездом.
Никто никогда не узнает, что за время пребывания в Лондоне она успела влюбиться в герцога. Такой нелепости все равно никто не поверит.
Кейт понравилась миссис Гудфеллоу – Уильям сразу понял это, увидев, как толстушка экономка хлопочет вокруг гостьи, подкладывая ей щедрые порции ростбифа и йоркширского пудинга. Гарри подмигнул ему в коридоре, безмолвно выражая одобрение в адрес неожиданно нагрянувшей гостьи. Два спрингер-спаниеля пытались лизнуть ей руку и поскуливали, требуя внимания, а крошечная беспородная собачонка, подобранная миссис Гудфеллоу прошлым летом, виляла хвостом и пыталась положить лапки на сиденье ее стула, пока Гарри не вывел собак из комнаты.
Похоже, Кейт не прочь приласкать собак, заметил Уильям. Она не замечала суматохи, которую вызвал в Торн-Холле ее приезд. Миссис Гудфеллоу сервировала стол лучшей посудой, украсила его серебряной вазой с нарциссами, словно сама королева соизволила поужинать в столовой, отделанной Генри Холландом в 1788 году. Серебро блестело повсюду. Кейт сидела слева от Уильяма, за серебряным подсвечником с тремя свечами.
Заметив приколотую к свитеру Кейт брошь, миссис Гудфеллоу чуть не выронила блюдо с мясом.
Уильям поспешил поддержать ее, лишив таким образом собак самого роскошного и обильного пиршества в жизни, подхватил серебряное блюдо и поставил его на стол.
– Благодарю вас, – пробормотала миссис Гудфеллоу, изумленный взгляд которой спрашивал: «Что здесь происходит, Уилли?»
Уильям сделал вид, что ничего не заметил.
– Стол чудесно выглядит. Вы превзошли саму себя.
– Звонила ваша бабушка и предупредила, что вы привезете особую гостью. – Экономка отступила от стола, улыбаясь Кейт. – Она просила как следует подготовиться к вашему приезду.
– Все замечательно, – заверила ее Кейт и в подтверждение своих слов с энтузиазмом взялась за вилку. Когда миссис Гудфеллоу вышла, Кейт перевела взгляд на портрет, висящий над камином. – Полагаю, это и есть доказательство?
– Какое доказательство?
– Тому, что брошь принадлежит вашей семье.
– Трудно представить себе два настолько похожих украшения, верно?
К ниспадающему мягкими складками белому платью первой герцогини была приколота крупная брошь. Венок, сплетенный из цветов, украшал ее темные кудри, на лице играла милая улыбка. Уильям никогда не сетовал на то, что ее портрет висит в столовой.
– Да. Вы уверены, что никто из женщин рода Ландри не уезжал в Штаты? Может быть, брошь принадлежала ей и она могла распоряжаться ею как угодно?
Уильям пожал плечами.
– Сомневаюсь. Питти перерыла все старые дневники. Вы еще не простили меня?
– За что именно?
Уильям так и не понял, дразнит его Кейт или говорит серьезно.
– А разве я провинился перед вами несколько раз?
– Прежде всего, вы обманули меня у Тауэра, скрыв ценность броши и сделав вид, что разыскивали меня потому, что…
– Я приношу извинения за сегодняшний день. Понимаю, новость потрясла вас.
Кейт кивнула в сторону портрета.
– Я прощаю вас. Теперь мне понятно, почему ваша бабушка хотела, чтобы я увидела этот портрет. Моя брошь раньше явно принадлежала герцогине.
– Разве вы не голодны?
– Не особенно. – Кейт отложила вилку и вытерла губы салфеткой. – Мне просто не хотелось обижать миссис Гудфеллоу.
– Она не обидится. А я сегодня поужинаю за двоих.
– Хорошо, – Кейт благодарно взглянула на Уильяма. – С вашей стороны было очень любезно привезти меня сюда. Завтра я уеду в Лондон поездом. Надеюсь, в Лестершире есть железнодорожная станция?
Не поднимая глаз, Уильям разрезал кусок мяса.
– Есть, но я приглашаю вас провести здесь весь уик-энд.
– Пожалуй, я откажусь от приглашения. Мне хотелось бы еще многое…
– Ну конечно, – чересчур поспешно подтвердил Уильям. – Если хотите, утром я покажу вам фермы.
– Буду рада их увидеть. – Ее глаза блеснули в свете свечей, но бледное лицо выдавало усталость.
– Завтра и вправду должна была состояться ваша свадьба?
– Да, я была уверена в этом еще три недели назад. – Кейт улыбнулась. – Не надо так печально смотреть на меня. Я ни о чем не жалею.
– Правда? – Уильям отложил вилку и взял Кейт за руку, убеждая себя, что этот жест дружеского сочувствия ничего не значит. Жар пронзил его пальцы, быстро распространился по телу и опалил чресла.
Она мягко ответила на пожатие и убрала руку.
– Останьтесь, – прошептал он.
– Не могу. – Кейт судорожно сглотнула и отодвинула стул от стола. – Прошу прощения.
– Не уходите… – Уильям поднялся и шагнул к ней, но Кейт отрицательно покачала головой. Она побледнела.
– Нет. Мне плохо…
Слишком поздно Уильям заметил, каким бескровным стало лицо гостьи. Он едва успел подхватить ее, иначе Кейт повалилась бы на пол.
Глава восьмая
– Какой позор! – простонала Кейт. – Уходите…
– Нет. – Уильям приложил к ее лбу влажный компресс. – Это моя вина.
– Неужели вы отравили меня? – Не открывая глаз, Кейт пыталась подавить подкатывающие к горлу волны тошноты. Сам по себе приступ рвоты ее не радовал. Но рвота в присутствии герцога Торн-креста казалась сущим бедствием.
Он негромко рассмеялся.
– Нет, просто вчера я тоже переболел краткой вспышкой гриппа. Меня тошнило двенадцать часов подряд. Должно быть, я заразил вас.
– Больше ни за что не стану целоваться с вами, – со стоном пообещала Кейт.
– Вы разбили мое сердце, – сокрушенно признался Уильям. – Лежите тихо и постарайтесь расслабиться.
– Который теперь час?
– Почти три часа ночи. Скоро вы уснете.
Иначе останется только покончить жизнь самоубийством, решила Кейт. Уилл помогал ей дойти до ванной и обратно, а когда она совсем ослабела, принес таз. Еще раз смочив компресс в холодной воде, Уильям обтер ее лицо.
– Как приятно! – пробормотала Кейт.
– Спите.
– И вы идите спать.
– Когда вам полегчает, – пообещал он приглушенным успокаивающим голосом.
– Мне уже гораздо лучше, – прошептала Кейт, не открывая глаз. На время она преодолела смущение, забыла о нем и о своем унижении. Завтра она потихоньку выберется отсюда и направится прямиком к станции. Кейт понимала, что теперь не сможет смотреть Уильяму в глаза, и поклялась никому не рассказывать, что случилось во время ее визита в поместье.
– Спите, – повторил он. – Я уйду, когда удостоверюсь, что с вами все в порядке. Не хочу, чтобы вы снова потеряли сознание, упали на мои мраморные полы и что-нибудь себе сломали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Никто никогда не узнает, что за время пребывания в Лондоне она успела влюбиться в герцога. Такой нелепости все равно никто не поверит.
Кейт понравилась миссис Гудфеллоу – Уильям сразу понял это, увидев, как толстушка экономка хлопочет вокруг гостьи, подкладывая ей щедрые порции ростбифа и йоркширского пудинга. Гарри подмигнул ему в коридоре, безмолвно выражая одобрение в адрес неожиданно нагрянувшей гостьи. Два спрингер-спаниеля пытались лизнуть ей руку и поскуливали, требуя внимания, а крошечная беспородная собачонка, подобранная миссис Гудфеллоу прошлым летом, виляла хвостом и пыталась положить лапки на сиденье ее стула, пока Гарри не вывел собак из комнаты.
Похоже, Кейт не прочь приласкать собак, заметил Уильям. Она не замечала суматохи, которую вызвал в Торн-Холле ее приезд. Миссис Гудфеллоу сервировала стол лучшей посудой, украсила его серебряной вазой с нарциссами, словно сама королева соизволила поужинать в столовой, отделанной Генри Холландом в 1788 году. Серебро блестело повсюду. Кейт сидела слева от Уильяма, за серебряным подсвечником с тремя свечами.
Заметив приколотую к свитеру Кейт брошь, миссис Гудфеллоу чуть не выронила блюдо с мясом.
Уильям поспешил поддержать ее, лишив таким образом собак самого роскошного и обильного пиршества в жизни, подхватил серебряное блюдо и поставил его на стол.
– Благодарю вас, – пробормотала миссис Гудфеллоу, изумленный взгляд которой спрашивал: «Что здесь происходит, Уилли?»
Уильям сделал вид, что ничего не заметил.
– Стол чудесно выглядит. Вы превзошли саму себя.
– Звонила ваша бабушка и предупредила, что вы привезете особую гостью. – Экономка отступила от стола, улыбаясь Кейт. – Она просила как следует подготовиться к вашему приезду.
– Все замечательно, – заверила ее Кейт и в подтверждение своих слов с энтузиазмом взялась за вилку. Когда миссис Гудфеллоу вышла, Кейт перевела взгляд на портрет, висящий над камином. – Полагаю, это и есть доказательство?
– Какое доказательство?
– Тому, что брошь принадлежит вашей семье.
– Трудно представить себе два настолько похожих украшения, верно?
К ниспадающему мягкими складками белому платью первой герцогини была приколота крупная брошь. Венок, сплетенный из цветов, украшал ее темные кудри, на лице играла милая улыбка. Уильям никогда не сетовал на то, что ее портрет висит в столовой.
– Да. Вы уверены, что никто из женщин рода Ландри не уезжал в Штаты? Может быть, брошь принадлежала ей и она могла распоряжаться ею как угодно?
Уильям пожал плечами.
– Сомневаюсь. Питти перерыла все старые дневники. Вы еще не простили меня?
– За что именно?
Уильям так и не понял, дразнит его Кейт или говорит серьезно.
– А разве я провинился перед вами несколько раз?
– Прежде всего, вы обманули меня у Тауэра, скрыв ценность броши и сделав вид, что разыскивали меня потому, что…
– Я приношу извинения за сегодняшний день. Понимаю, новость потрясла вас.
Кейт кивнула в сторону портрета.
– Я прощаю вас. Теперь мне понятно, почему ваша бабушка хотела, чтобы я увидела этот портрет. Моя брошь раньше явно принадлежала герцогине.
– Разве вы не голодны?
– Не особенно. – Кейт отложила вилку и вытерла губы салфеткой. – Мне просто не хотелось обижать миссис Гудфеллоу.
– Она не обидится. А я сегодня поужинаю за двоих.
– Хорошо, – Кейт благодарно взглянула на Уильяма. – С вашей стороны было очень любезно привезти меня сюда. Завтра я уеду в Лондон поездом. Надеюсь, в Лестершире есть железнодорожная станция?
Не поднимая глаз, Уильям разрезал кусок мяса.
– Есть, но я приглашаю вас провести здесь весь уик-энд.
– Пожалуй, я откажусь от приглашения. Мне хотелось бы еще многое…
– Ну конечно, – чересчур поспешно подтвердил Уильям. – Если хотите, утром я покажу вам фермы.
– Буду рада их увидеть. – Ее глаза блеснули в свете свечей, но бледное лицо выдавало усталость.
– Завтра и вправду должна была состояться ваша свадьба?
– Да, я была уверена в этом еще три недели назад. – Кейт улыбнулась. – Не надо так печально смотреть на меня. Я ни о чем не жалею.
– Правда? – Уильям отложил вилку и взял Кейт за руку, убеждая себя, что этот жест дружеского сочувствия ничего не значит. Жар пронзил его пальцы, быстро распространился по телу и опалил чресла.
Она мягко ответила на пожатие и убрала руку.
– Останьтесь, – прошептал он.
– Не могу. – Кейт судорожно сглотнула и отодвинула стул от стола. – Прошу прощения.
– Не уходите… – Уильям поднялся и шагнул к ней, но Кейт отрицательно покачала головой. Она побледнела.
– Нет. Мне плохо…
Слишком поздно Уильям заметил, каким бескровным стало лицо гостьи. Он едва успел подхватить ее, иначе Кейт повалилась бы на пол.
Глава восьмая
– Какой позор! – простонала Кейт. – Уходите…
– Нет. – Уильям приложил к ее лбу влажный компресс. – Это моя вина.
– Неужели вы отравили меня? – Не открывая глаз, Кейт пыталась подавить подкатывающие к горлу волны тошноты. Сам по себе приступ рвоты ее не радовал. Но рвота в присутствии герцога Торн-креста казалась сущим бедствием.
Он негромко рассмеялся.
– Нет, просто вчера я тоже переболел краткой вспышкой гриппа. Меня тошнило двенадцать часов подряд. Должно быть, я заразил вас.
– Больше ни за что не стану целоваться с вами, – со стоном пообещала Кейт.
– Вы разбили мое сердце, – сокрушенно признался Уильям. – Лежите тихо и постарайтесь расслабиться.
– Который теперь час?
– Почти три часа ночи. Скоро вы уснете.
Иначе останется только покончить жизнь самоубийством, решила Кейт. Уилл помогал ей дойти до ванной и обратно, а когда она совсем ослабела, принес таз. Еще раз смочив компресс в холодной воде, Уильям обтер ее лицо.
– Как приятно! – пробормотала Кейт.
– Спите.
– И вы идите спать.
– Когда вам полегчает, – пообещал он приглушенным успокаивающим голосом.
– Мне уже гораздо лучше, – прошептала Кейт, не открывая глаз. На время она преодолела смущение, забыла о нем и о своем унижении. Завтра она потихоньку выберется отсюда и направится прямиком к станции. Кейт понимала, что теперь не сможет смотреть Уильяму в глаза, и поклялась никому не рассказывать, что случилось во время ее визита в поместье.
– Спите, – повторил он. – Я уйду, когда удостоверюсь, что с вами все в порядке. Не хочу, чтобы вы снова потеряли сознание, упали на мои мраморные полы и что-нибудь себе сломали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48