Как только он закрыл за собой дверь, она осторожно встала. Раньше она никогда не теряла сознания, и это было для нее таким же потрясением, как и для Алексиса.
Медленно подойдя к его столу, она села в кресло, устало вздохнув. Она все еще чувствовала тонкий запах одеколона, который он оставлял повсюду. Ей стало любопытно, пахнет ли от него когда-нибудь потом. Ведь он же должен тренироваться – он физически хорошо развит.
На столе, как и во всем, что окружало Алексиса, был полный порядок. Она посмотрела в большой блокнот в кожаном переплете. Это было похоже на проникновение в уголок его души.
Керри вынула лист промокательной бумаги и перевернула его. Она не могла объяснить, почему сделала это, но то, что она увидела, потрясло ее.
Слово ребенок было многократно обведено, стрелка вела через всю страницу к другому слову, которое было тщательно зачеркнуто чернилами. Чем больше она смотрела, тем яснее понимала, что зачеркнутым словом было ее имя. Неужели он передумал?
Услышав звук открывающейся двери, Керри виновато подняла глаза.
– Простите, что я вас беспокою. Мистер Стефанидес сказал, что вы отдыхаете.
Секретарша вошла в кабинет, с любопытством глядя на блокнот.
– Я думаю, мистер Стефанидес очень рассердится, если узнает, что вы смотрели его личные вещи.
Керри улыбнулась, кладя промокашку на место.
Он не узнает. Она откинулась на спинку кресла.
– Правда? Как вас зовут?
Поставив вентилятор на стол, девушка улыбнулась.
– Нина, – ответила она. – Может быть, вы хотите кофе или чай?
– Да, я действительно чувствую себя получше. Я бы выпила чашку чая, и я хотела бы, чтобы вы составили мне компанию, – сказала Керри ласково, чувствуя теплоту по отношению к девушке. Алексис, видимо, запугал ее до смерти.
Вернувшись, Нина уже не выглядела такой смущенной, как раньше. Она вернулась с чаем и кофе и небольшим блюдом греческих сладостей.
– Вы когда-нибудь пили кофе с Алексисом?
– Нет. Я не его постоянная секретарша. Антея сломала лодыжку, катаясь на водных лыжах. Я из административного офиса. – Она подошла к Керри и протянула ей чашку с чаем. – Я его побаиваюсь.
– Вы тоже? Нина хихикнула.
– Он много хмурится, но иногда может быть очень ласковым.
– Ласковым? Что? Алексис может быть ласковым?
– О да. На прошлой неделе я пришла на работу вся в слезах, потому что умерла моя старая кошка Коко. Несколько дней я была безутешна. В результате мистер Стефанидес, чтобы успокоить меня, принес мне прелестную рыжую кошечку. Она просто прелесть. Я назвала ее…
– Только не говорите, что вы назвали ее Рыжий дьявол!
Керри рассмеялась, увидев ужас в глазах девушки.
– Простите. Я подумала, вы хотите сказать, что назвали ее в честь Алексиса, а я воспринимаю его как дьявола.
Теперь Нина рассмеялась.
– Он может быть очень милым дьяволом.
– Кто может быть милым дьяволом?
Обе девушки виновато посмотрели на фигуру в дверях, небрежно прислонившуюся к темному деревянному косяку.
– Уж во всяком случае, не ты.
Керри засмеялась, стараясь притвориться спокойной, и поднесла к губам чашку в знак приветствия.
– Мы говорили о мистере Курасе. Алексис выпрямился, и Нина тотчас вскочила.
– Простите, мистер Стефанидес, я просто составила компанию мисс О'Риордан.
Алексис показал жестом, чтобы она села.
– Продолжайте. Я зашел за папкой. Я рассчитывал увидеть, что Керри выполняет предписания врача. – Его глаза сузились, когда он увидел ее возмущенный взгляд. – Вместо этого я вижу ее разгуливающей по кабинету. Полное непослушание во всем.
– Не брюзжи, Алексис. Я уже прекрасно себя чувствую. Правда, я проголодалась. Когда ты закончишь свои дела? Мы могли бы пообедать. – Алексис сурово смотрел на нее. – Да, и мне нужно купить что-нибудь из одежды. Эти шорты слишком измяты, а майка…
– Я думаю, Нина сбегает в магазин и купит тебе платье. Тебе нельзя идти самой, на улице слишком жарко, – сказал он тоном, не допускающим возражений.
Керри натянуто улыбнулась.
– Я думаю, ты слишком серьезно ко всему относишься, Алексис. Это был просто обморок!
Порывшись в шкафу, Алексис достал папку, обернулся и ответил:
– Слишком или нет, Керри, но ты выйдешь из этого здания только вместе со мной. Понятно?
Он направился к креслу. Керри подняла голову.
– Я буду делать то, что захочу!
– Ты будешь делать то, что я тебе сказал!
– Я…
Развернув кресло, он угрожающе оперся руками о подлокотники и тихо повторил:
– Ты будешь делать то, что я тебе сказал, а если нет…
– Если нет, то что? Что всемогущий джентльмен собрался делать? Подавлять своим авторитетом? Что? – вопрошала она, гневно сверкая глазами.
– Я пренебрегу рекомендациями врача.
Он приподнял ее голову за подбородок, чтобы она видела его рассерженный взгляд.
– Ты останешься здесь. – Он повернулся к Нине: – Сходи в магазин Экоса и купи что-нибудь на мой счет. – Как только девушка, не оглянувшись, выбежала из кабинета, он продолжал: – Я сказал Кристине, чтобы она собрала твои вещи. Чем раньше ты поправишься, тем скорее я начну укрощать твой дикий темперамент.
На глазах у Керри засверкали слезы.
– Тебе никогда не удастся укротить меня! У нас с тобой просто сделка. Я не собираюсь получать от этого удовольствие!
– Ты не будешь получать удовольствие. Ты будешь умирать от наслаждения при каждом прикосновении, при каждом движении. Когда ты станешь моей, ты не будешь хотеть других мужчин. Ты будешь хотеть только меня!
Повернувшись, он в раздражении вышел из кабинета.
Когда Алексис возвратился в офис, Керри спала на диване. Ее бледное лицо было спокойным, полные губы – влажными. Опустив взгляд ниже, он смог насладиться выпуклостями ее грудей под тонкой майкой, не слыша оскорбительных слов из ее уст.
Ему хотелось провести языком вдоль края ее открытого бюстгальтера, а потом поочередно покусать ее соски. Он был неглуп и понимал, что нужно лишь зажечь искру страсти, и это будет надолго. Еще подростком она флиртовала с ним, когда ее потрясающие глаза и тело говорили одно, а неуправляемый язык – совсем другое.
Он долго хотел ее, слишком долго, вместо того чтобы ухаживать за ней, как это принято. А время шло. Теперь он выдвигал всевозможные требования, которых не должен был выдвигать. Да, ему нужен был ребенок, их ребенок, но разве принуждение было единственным средством, чтобы получить ее и ребенка?
Она вытянула во сне ноги, потом согнула одну ногу в колене. Она лежала, разведя ноги, и это воспламенило его кровь. Он, как юнец, готов был сорвать с нее одежду.
Алексис отвел взгляд и сел в свое кресло, с яростью откинувшись на спинку. Надо было признать: она возбуждала его как ни одна другая женщина, а он был совсем не ангел все эти годы. У него были любовные истории, но с Керри все было совсем по-другому, и, пока он ею не овладеет, он не сможет забыть о ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66