Повинуясь своему внутреннему голосу, Грейс полностью вобрала в себя его жаждущую плоть.
Он был большим, горячим и шелковистым на ощупь.
Мэтью дрожал в ее руках и тихо стонал. Этот большой и сильный мужчина теперь полностью находился в ее власти. И зависел от ее милости.
– Господи, Грейс, я люблю тебя, – пробормотал он. Его пальцы заскользили по ее голове, сплелись с ее волосами. – Как я люблю тебя!
Уверенно и спокойно Грейс продолжала ласкать его, как будто всегда знала, как доставить удовольствие мужчине. Это внутреннее знание не подвело ее – Мэтью нравилось все, что она с ним делала. Иногда она останавливалась, чтобы дать ему время передохнуть.
Она любила его. И хотела сделать для него все, что было в ее силах.
Наконец Мэтью взял Грейс за руки и подтянул к себе. По тому, как пульсировало его тело, она догадалась, что он уже был близок к завершению. Она облизнула губы – этот вкус запомнится ей на всю жизнь.
Его руки сильно дрожали, когда он поднял ее, а потом посадил на себя сверху. Она закрыла глаза, а Мэтью, задыхаясь от наслаждения, втянул в легкие воздух. Ощущение того, что они любили друг друга в последний раз, обостряло их чувства.
Она начала двигаться, и Мэтью мгновенно перенесся в другое измерение, в котором не существовало ничего, кроме острого наслаждения.
Одно движение его руки, и с Грейс был сорван шелковый корсет. Ее грудь, соприкоснувшись с прохладным воздухом, мгновенно напряглась, соски затвердели, по коже побежала легкая рябь мурашек.
– Какая ты красивая, – удовлетворенно пробормотал он.
Мэтью стал ласкать Грейс, он брал в руки ее груди, слегка приподнимал вверх, чтобы ощутить их тяжесть, тер пальцами соски. Почувствовав сильное возбуждение, Грейс стала двигаться быстрее. Мэтью потянулся к ней и взял в рот ее сосок.
Ей нравилось все, что делал Мэтью. Ни один дюйм ее тела не остался без его внимания. Они двигались в одном ритме, и Грейс казалось, что они снова превратились в одно существо, срослись в нечто целое и неделимое.
И вот наконец ее накрыло волной сияющего света.
Пронизывающий тело жар, наслаждение, восторг и ощущение полета. В черной пропасти, в которой она летела, появилась маленькая красная точка, она росла, увеличивалась, превращалась в красный цветок и гасла, оставляя в черноте только расходящиеся красные круги. Потом снова… Так повторилось несколько раз.
Когда все закончилось, она упала на Мэтью, лишившись последних сил.
Мэтью дал ей физическое наслаждение, которого раньше она никогда не испытывала, он разбил ей сердце. Что ж, значит, такова ее судьба, и Грейс не роптала. Но она навсегда запомнит эти дни, запомнит, какой счастливой она была. Когда они разлучатся с Мэтью, этот сияющий шар света будет время от времени появляться перед ней и напоминать о том, что она пережила здесь, в этом поместье.
Между ног у нее было влажно и болело. Но это была приятная боль, дающая наслаждение. Вздохнув, Грейс зарылась лицом в его плечо. Из ее глаз снова хлынул поток слез. Как она сможет оставить его завтра?
На рассвете Мэтью разбудил Грейс. Она очень плохо спала этой ночью, и сейчас в тусклом желтом свете свечей ее лицо выглядело утомленным.
Мэтью стиснул зубы. Он просто жестокое животное, зверь. Он без всякой жалости обошелся с ней, он пользовался вчера ее телом, совершенно не беспокоясь и не думая о том, что утром Грейс должна бежать, а для этого нужны силы.
О расставании они не говорили, хотя их мысли были заняты только этим. Ощущение скорой утраты пронизывало их поцелуи, присутствовало в каждом движении, в каждом вздохе. Их ночь в той или иной степени все-таки была превращена в прощание.
Мэтью смотрел на Грейс, стараясь запечатлеть в своей памяти каждую черту ее лица, улыбку, взгляд. Он снова провел рукой по ее груди. Грейс по-прежнему лежала обнаженной – они уснули, так и не одевшись. Он хотел запомнить и это восхитительное ощущение – тонкий нежный шелк ее кожи под его пальцами.
Вдруг Мэтью вспомнил, что взял Грейс и на полу. Должно быть, у нее болит теперь все тело, подумал он, краснея от смущения.
Она вздохнула. Грейс не спала, но пребывала в полудреме. Она повернулась к нему. Ее соски снова затвердели. Она уже знала, что сейчас должно произойти. Мэтью наклонился и поцеловал один розовый бутон. След, оставшийся от зубов Файли, поблек и стал почти незаметен.
– Я люблю тебя, – прошептала она, гладя его по голове.
Грейс так часто повторяла эти слова, но Мэтью хотел слышать их снова и снова. Ему все время было мало этих слов. Позже, когда он останется один в своем большом холодном доме, голос Грейс будет согревать его, эти слова любви станут ему защитой в зимнюю бессонную ночь. Он прижался носом к ее груди, втянул запах ее кожи, как всегда, пахнущей жасмином.
Мэтью поднял голову и заглянул ей в лицо. Она внимательно смотрела на него, и в ее потемневших глазах без труда угадывалось отчаяние. Расставание было неминуемо. Мэтью наклонился и поцеловал Грейс. Ее губы, мягкие и шелковистые, ответили на его поцелуй.
Ночью их обоих сжигала страсть. Сейчас же было все по-другому. Глубже, печальнее. Теперь это было единение не только тел, но и душ.
Медленно, не торопясь, Мэтью покрывал поцелуями ее лицо, шею, грудь. Когда его губы стали ласкать ее влажную мягкую плоть, Грейс остановила его.
– Нет, – прошептала она. – Я хочу, чтобы ты был со мной.
Она хотела проститься с ним.
– Грейс, ты разбиваешь мне сердце. – Казалось, голос его идет из самой глубины груди.
Ее лицо выглядело бледным, как свет луны. На этом фоне припухшие красные губы выделялись особенно ярко. Вот такой он запомнит ее на всю жизнь.
Грейс провела ладонью по его подбородку. Он прижался щекой к ее ладони и поцеловал.
– Люби меня так, Мэтью, как будто сегодня ожидается конец света.
А сегодня и в самом деле конец света, подумал Мэтью. Он знал, чего хотела Грейс. Не яростной страсти, не возбуждающих экспериментов. Она хотела, чтобы они были вместе, чтобы они разделили вместе это ощущение потери.
За окном свистнула птица. Темно-синее небо постепенно начало светлеть.
Очень медленно он вошел в нее. И замер, прислушиваясь к биению их сердец. Их сердца бились в унисон. Глубоко вздохнув, Мэтью продвинулся чуть глубже. Ему хотелось проникнуть так глубоко в нее, чтобы достигнуть ее души.
Грейс отдавала ему все, что у нее было, все, что она могла отдать. Она была его возлюбленной, его другом, его сестрой, матерью, всем миром, таившимся за стенами поместья, всей Вселенной. Она была его единственным близким человеком.
Сейчас в нем не возникало ярости, животного желания, неистовой страсти. Ему хотелось просто двигаться вместе с Грейс вперед и назад до бесконечности. Как будто это море качало его, бескрайнее, спокойное, подчиняющее своей власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Он был большим, горячим и шелковистым на ощупь.
Мэтью дрожал в ее руках и тихо стонал. Этот большой и сильный мужчина теперь полностью находился в ее власти. И зависел от ее милости.
– Господи, Грейс, я люблю тебя, – пробормотал он. Его пальцы заскользили по ее голове, сплелись с ее волосами. – Как я люблю тебя!
Уверенно и спокойно Грейс продолжала ласкать его, как будто всегда знала, как доставить удовольствие мужчине. Это внутреннее знание не подвело ее – Мэтью нравилось все, что она с ним делала. Иногда она останавливалась, чтобы дать ему время передохнуть.
Она любила его. И хотела сделать для него все, что было в ее силах.
Наконец Мэтью взял Грейс за руки и подтянул к себе. По тому, как пульсировало его тело, она догадалась, что он уже был близок к завершению. Она облизнула губы – этот вкус запомнится ей на всю жизнь.
Его руки сильно дрожали, когда он поднял ее, а потом посадил на себя сверху. Она закрыла глаза, а Мэтью, задыхаясь от наслаждения, втянул в легкие воздух. Ощущение того, что они любили друг друга в последний раз, обостряло их чувства.
Она начала двигаться, и Мэтью мгновенно перенесся в другое измерение, в котором не существовало ничего, кроме острого наслаждения.
Одно движение его руки, и с Грейс был сорван шелковый корсет. Ее грудь, соприкоснувшись с прохладным воздухом, мгновенно напряглась, соски затвердели, по коже побежала легкая рябь мурашек.
– Какая ты красивая, – удовлетворенно пробормотал он.
Мэтью стал ласкать Грейс, он брал в руки ее груди, слегка приподнимал вверх, чтобы ощутить их тяжесть, тер пальцами соски. Почувствовав сильное возбуждение, Грейс стала двигаться быстрее. Мэтью потянулся к ней и взял в рот ее сосок.
Ей нравилось все, что делал Мэтью. Ни один дюйм ее тела не остался без его внимания. Они двигались в одном ритме, и Грейс казалось, что они снова превратились в одно существо, срослись в нечто целое и неделимое.
И вот наконец ее накрыло волной сияющего света.
Пронизывающий тело жар, наслаждение, восторг и ощущение полета. В черной пропасти, в которой она летела, появилась маленькая красная точка, она росла, увеличивалась, превращалась в красный цветок и гасла, оставляя в черноте только расходящиеся красные круги. Потом снова… Так повторилось несколько раз.
Когда все закончилось, она упала на Мэтью, лишившись последних сил.
Мэтью дал ей физическое наслаждение, которого раньше она никогда не испытывала, он разбил ей сердце. Что ж, значит, такова ее судьба, и Грейс не роптала. Но она навсегда запомнит эти дни, запомнит, какой счастливой она была. Когда они разлучатся с Мэтью, этот сияющий шар света будет время от времени появляться перед ней и напоминать о том, что она пережила здесь, в этом поместье.
Между ног у нее было влажно и болело. Но это была приятная боль, дающая наслаждение. Вздохнув, Грейс зарылась лицом в его плечо. Из ее глаз снова хлынул поток слез. Как она сможет оставить его завтра?
На рассвете Мэтью разбудил Грейс. Она очень плохо спала этой ночью, и сейчас в тусклом желтом свете свечей ее лицо выглядело утомленным.
Мэтью стиснул зубы. Он просто жестокое животное, зверь. Он без всякой жалости обошелся с ней, он пользовался вчера ее телом, совершенно не беспокоясь и не думая о том, что утром Грейс должна бежать, а для этого нужны силы.
О расставании они не говорили, хотя их мысли были заняты только этим. Ощущение скорой утраты пронизывало их поцелуи, присутствовало в каждом движении, в каждом вздохе. Их ночь в той или иной степени все-таки была превращена в прощание.
Мэтью смотрел на Грейс, стараясь запечатлеть в своей памяти каждую черту ее лица, улыбку, взгляд. Он снова провел рукой по ее груди. Грейс по-прежнему лежала обнаженной – они уснули, так и не одевшись. Он хотел запомнить и это восхитительное ощущение – тонкий нежный шелк ее кожи под его пальцами.
Вдруг Мэтью вспомнил, что взял Грейс и на полу. Должно быть, у нее болит теперь все тело, подумал он, краснея от смущения.
Она вздохнула. Грейс не спала, но пребывала в полудреме. Она повернулась к нему. Ее соски снова затвердели. Она уже знала, что сейчас должно произойти. Мэтью наклонился и поцеловал один розовый бутон. След, оставшийся от зубов Файли, поблек и стал почти незаметен.
– Я люблю тебя, – прошептала она, гладя его по голове.
Грейс так часто повторяла эти слова, но Мэтью хотел слышать их снова и снова. Ему все время было мало этих слов. Позже, когда он останется один в своем большом холодном доме, голос Грейс будет согревать его, эти слова любви станут ему защитой в зимнюю бессонную ночь. Он прижался носом к ее груди, втянул запах ее кожи, как всегда, пахнущей жасмином.
Мэтью поднял голову и заглянул ей в лицо. Она внимательно смотрела на него, и в ее потемневших глазах без труда угадывалось отчаяние. Расставание было неминуемо. Мэтью наклонился и поцеловал Грейс. Ее губы, мягкие и шелковистые, ответили на его поцелуй.
Ночью их обоих сжигала страсть. Сейчас же было все по-другому. Глубже, печальнее. Теперь это было единение не только тел, но и душ.
Медленно, не торопясь, Мэтью покрывал поцелуями ее лицо, шею, грудь. Когда его губы стали ласкать ее влажную мягкую плоть, Грейс остановила его.
– Нет, – прошептала она. – Я хочу, чтобы ты был со мной.
Она хотела проститься с ним.
– Грейс, ты разбиваешь мне сердце. – Казалось, голос его идет из самой глубины груди.
Ее лицо выглядело бледным, как свет луны. На этом фоне припухшие красные губы выделялись особенно ярко. Вот такой он запомнит ее на всю жизнь.
Грейс провела ладонью по его подбородку. Он прижался щекой к ее ладони и поцеловал.
– Люби меня так, Мэтью, как будто сегодня ожидается конец света.
А сегодня и в самом деле конец света, подумал Мэтью. Он знал, чего хотела Грейс. Не яростной страсти, не возбуждающих экспериментов. Она хотела, чтобы они были вместе, чтобы они разделили вместе это ощущение потери.
За окном свистнула птица. Темно-синее небо постепенно начало светлеть.
Очень медленно он вошел в нее. И замер, прислушиваясь к биению их сердец. Их сердца бились в унисон. Глубоко вздохнув, Мэтью продвинулся чуть глубже. Ему хотелось проникнуть так глубоко в нее, чтобы достигнуть ее души.
Грейс отдавала ему все, что у нее было, все, что она могла отдать. Она была его возлюбленной, его другом, его сестрой, матерью, всем миром, таившимся за стенами поместья, всей Вселенной. Она была его единственным близким человеком.
Сейчас в нем не возникало ярости, животного желания, неистовой страсти. Ему хотелось просто двигаться вместе с Грейс вперед и назад до бесконечности. Как будто это море качало его, бескрайнее, спокойное, подчиняющее своей власти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83