Цели приземлены, мысли убоги. – Что ж, попробую поделиться своими первыми впечатлениями, если что не так, простите на первый случай. Итак, вы, Петр Кирыч, человек весьма крутой, и это хорошо. Размазня на директорском месте не удержится. Дайте, пожалуйста, вашу руку. Так-так. Хочу обрадовать, вас ждет очень высокий взлет, случится это примерно через четыре-пять лет. К сожалению, с некоторыми из здесь сидящих ваших друзей и коллег вы расстанетесь. Они, образно говоря, встанут по другую сторону баррикад. Это так, в общих чертах. Если хотите, задавайте вопросы, я попытаюсь ответить. – Субботин замолчал.
– А с вами не соскучишься, – улыбнулся Петр Кирыч. – Скажите, пожалуйста, не конкретно, а вообще, какие ждут нас в ближайшее время потрясения?
– О, мне бы не хотелось никого обижать, к тому же я могу и ошибиться. Но скажу одно: потрясения ждут всех нас. Я написал книгу о следопытах, о повадках животных. В лесу я себя чувствую более спокойно, ибо в каждом человеке нынче начинает тлеть бунтарская искра. Но это уже из другой оперы.
– Павел Эдуардович! – Нина Александровна вновь присела на траву рядом с Субботиным. – Если вы такой прогнозист, то… – Она зашептала что-то ему на ухо.
– Послушайте, Нина Александровна, – возмутился Петр Кирыч, – секретов в компании не бывает. Можете посоветоваться с товарищем писателем в свободное от отдыха время, а пока… Не смыть ли нам грехи наши тяжкие, а? Банька у меня, конечно, не шик-модерн, даже не сауна, зато деревенская, настоящая. Печь в баньке, батюшки-светы, – Петр Кирыч аж крякнул от удовольствия, – духовитая. Класть ее знакомый чудо-мастер с Рязанщины приезжал. Возражений нет?
– Есть! – капризно склонил седеющую голову Гуринович. – Я лично в баню не пойду, пока не проведаю, чему еще мы обязаны этим праздником, какой славной дате. Вряд ли уважаемый Петр Кирыч пригласил нас сюда, чтобы сообщить о предстоящей аттестации.
– Логично, – поддержал Возницын. – Сообщить можно было и на оперативке.
– Сегодня еще не День Победы. Так что же? – продолжал допытываться Гуринович. Русич, молча наблюдавший весь этот будто заранее отрепетированный спектакль, понял: старик что-то знает, но пытается лишний раз сыграть в проницательность.
– Яков Григорьевич, какой вы, право, настырный! – с оттенком легкой обиды проговорил директор. – Ну, пожалуйста, не берите в голову. – Лицо Петра Кирыча покраснело. – Сегодня у вашего шефа день рождения, не круглая дата, корявая, но…
– Сюрприз! – всплеснул руками-коротышками Черных. – И конфуз! Ей-богу, конфуз! Как-то не по-людски получилось. Предупредил бы кто.
– Есть такая древняя присказка, – вставил Возницын. – Юноши обычно говорят о том, что делают, старики – что уже сделали, а глупые – что они намерены сделать. Пусть я буду глупцом, только намерен вручить вам презент. – Он оглянулся на Русича, увидел укоризну в его глазах и осекся, скис. Честно говоря, в душе он тоже поначалу был недоволен собой, жалел, что поехал на дачу, но стоило выпить, как все вокруг сразу засияло. И если бы не взгляд Русича, то…
– Алексей Борисович! – Русич обернулся, заслышав низкий, грудной голос Нины Александровны. Она манила его к себе. Ничего не понимая, он шагнул следом. Приостановился возле двух тонких березок. – Ну, как настроение? – Она смотрела покровительственно, чуточку сочувственно. – Вы разделяете мнение Возницына о презенте?
– У русских людей так заведено – вручать подарки. – Русич даже обрадовался возможности с глазу на глаз потолковать с особо доверенным человеком директора. – А настроение мое на троечку с минусом.
– Странно. Все довольны.
– Пили, ели, веселились, а ощущение такое, будто в смоле и перьях вывалялись.
– Давно заметила, вы человек незаурядный, – сказала Нина с потаенным значением. – Хотите расскажу притчу?
– Давайте!
– Однажды мудрый шах решил выбрать себе жену. Кандидаток в шахини собралось во дворце превеликое множество. Выходит первая красотка. Шах спрашивает: «Скажите, сколько будет дважды два?» «Три!» – отвечает девушка. «О, вы не только прелестны, но и скромны, – заулыбался шах. – Спасибо, вы свободны». Вызывает стража вторую. Шах задает тот же вопрос и получает ответ: «Пять!» «О, вы не только великолепны, но и щедры». Третья кандидатка в шахини ответила на вопрос правильно: «Четыре». Шах так оценил ее: «Вы не только обольстительны, но и умны». А знаете, Русич, кого шах выбрал в жены?
– Уверен, ту, которая сказала, что дважды два будет пять.
– Часто вас подводит самоуверенность. Шах выбрал девушку, у которой были широкие бедра и маленькая грудь. – Нина Александровна по-девчоночьи захохотала, наслаждаясь явной растерянностью Русича. – Запомните, никто не знает, как стать любимчиком у судьбы. Да не хмурьтесь вы в такой день. Кстати, о презенте. Хотите, выручу? – Она села на пенек, покрытый светлым лаком. Русич неподвижно стоял рядом. – Прежде признайтесь: понравилось здесь?
– «Живут же люди!» – сказал нищий, увидев богатые похороны.
– Юмор у вас тяжеловатый! – Она придвинулась к нему, и ему стало не хватать воздуха. Отвык от женщин, а тут… сквозь тончайшую золотистую ткань просвечивало загорелое тело, он чувствовал боком ее плечо, хотел было попросить Нину Александровну встать – неудобно смотреть сверху вниз, однако непонятная робость овладела Русичем. – Имеющий голову да мыслит! – почти пропела Нина Александровна, глядя куда-то в сторону.
– Не сочтите за наглость, но… какого вы мнения о директоре? – вдруг спросила она. – Помните фильм «Ключ без права передачи»? Обещаю: все останется между нами.
– Вы меня провоцируете. – Русич попробовал выскользнуть из ее цепких незримых пут. – Зачем вам мое мнение?
– Вот вы как дело повернули! – Слова Русича явно польстили женщине. Она чуточку подумала, тряхнула волосами. – Я не боюсь высказывать свое мнение. Петр Кирыч – неглупый человек, современный, порой склонный к неожиданным, неординарным решениям. Что еще?
Руководитель выше среднего уровня. Я бы даже сказала: он человек с будущим. Хотя… бывает плохо управляемым, жестоким по отношению к людям, особенно к тем, кто встает на пути, словом, действует по принципу: сильный всегда прав. Мне такие личности нравятся.
– А такие, как я?
– Нет.
– Почему?
– Мы живем в такое время, когда у всех на устах одно слово: «мир», – проворковала Нина, вновь отводя глаза. – Людям надоела война. Надоел «третий фронт» – нынешний, когда некоторые деятели, начитавшись ура-патриотических книг, пытаются правдами и неправдами выбиться из общей колеи, выбирая для этого демагогические лозунги о правде и социальной справедливости. Сейчас можно жить хорошо. Я бы назвала последние годы годами душевного умиротворения. Говоря философски, согласие и довольство царят между одной половиной людей и вечно щемящее чувство неудовлетворенности овладевает другой, менее талантливой половиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
– А с вами не соскучишься, – улыбнулся Петр Кирыч. – Скажите, пожалуйста, не конкретно, а вообще, какие ждут нас в ближайшее время потрясения?
– О, мне бы не хотелось никого обижать, к тому же я могу и ошибиться. Но скажу одно: потрясения ждут всех нас. Я написал книгу о следопытах, о повадках животных. В лесу я себя чувствую более спокойно, ибо в каждом человеке нынче начинает тлеть бунтарская искра. Но это уже из другой оперы.
– Павел Эдуардович! – Нина Александровна вновь присела на траву рядом с Субботиным. – Если вы такой прогнозист, то… – Она зашептала что-то ему на ухо.
– Послушайте, Нина Александровна, – возмутился Петр Кирыч, – секретов в компании не бывает. Можете посоветоваться с товарищем писателем в свободное от отдыха время, а пока… Не смыть ли нам грехи наши тяжкие, а? Банька у меня, конечно, не шик-модерн, даже не сауна, зато деревенская, настоящая. Печь в баньке, батюшки-светы, – Петр Кирыч аж крякнул от удовольствия, – духовитая. Класть ее знакомый чудо-мастер с Рязанщины приезжал. Возражений нет?
– Есть! – капризно склонил седеющую голову Гуринович. – Я лично в баню не пойду, пока не проведаю, чему еще мы обязаны этим праздником, какой славной дате. Вряд ли уважаемый Петр Кирыч пригласил нас сюда, чтобы сообщить о предстоящей аттестации.
– Логично, – поддержал Возницын. – Сообщить можно было и на оперативке.
– Сегодня еще не День Победы. Так что же? – продолжал допытываться Гуринович. Русич, молча наблюдавший весь этот будто заранее отрепетированный спектакль, понял: старик что-то знает, но пытается лишний раз сыграть в проницательность.
– Яков Григорьевич, какой вы, право, настырный! – с оттенком легкой обиды проговорил директор. – Ну, пожалуйста, не берите в голову. – Лицо Петра Кирыча покраснело. – Сегодня у вашего шефа день рождения, не круглая дата, корявая, но…
– Сюрприз! – всплеснул руками-коротышками Черных. – И конфуз! Ей-богу, конфуз! Как-то не по-людски получилось. Предупредил бы кто.
– Есть такая древняя присказка, – вставил Возницын. – Юноши обычно говорят о том, что делают, старики – что уже сделали, а глупые – что они намерены сделать. Пусть я буду глупцом, только намерен вручить вам презент. – Он оглянулся на Русича, увидел укоризну в его глазах и осекся, скис. Честно говоря, в душе он тоже поначалу был недоволен собой, жалел, что поехал на дачу, но стоило выпить, как все вокруг сразу засияло. И если бы не взгляд Русича, то…
– Алексей Борисович! – Русич обернулся, заслышав низкий, грудной голос Нины Александровны. Она манила его к себе. Ничего не понимая, он шагнул следом. Приостановился возле двух тонких березок. – Ну, как настроение? – Она смотрела покровительственно, чуточку сочувственно. – Вы разделяете мнение Возницына о презенте?
– У русских людей так заведено – вручать подарки. – Русич даже обрадовался возможности с глазу на глаз потолковать с особо доверенным человеком директора. – А настроение мое на троечку с минусом.
– Странно. Все довольны.
– Пили, ели, веселились, а ощущение такое, будто в смоле и перьях вывалялись.
– Давно заметила, вы человек незаурядный, – сказала Нина с потаенным значением. – Хотите расскажу притчу?
– Давайте!
– Однажды мудрый шах решил выбрать себе жену. Кандидаток в шахини собралось во дворце превеликое множество. Выходит первая красотка. Шах спрашивает: «Скажите, сколько будет дважды два?» «Три!» – отвечает девушка. «О, вы не только прелестны, но и скромны, – заулыбался шах. – Спасибо, вы свободны». Вызывает стража вторую. Шах задает тот же вопрос и получает ответ: «Пять!» «О, вы не только великолепны, но и щедры». Третья кандидатка в шахини ответила на вопрос правильно: «Четыре». Шах так оценил ее: «Вы не только обольстительны, но и умны». А знаете, Русич, кого шах выбрал в жены?
– Уверен, ту, которая сказала, что дважды два будет пять.
– Часто вас подводит самоуверенность. Шах выбрал девушку, у которой были широкие бедра и маленькая грудь. – Нина Александровна по-девчоночьи захохотала, наслаждаясь явной растерянностью Русича. – Запомните, никто не знает, как стать любимчиком у судьбы. Да не хмурьтесь вы в такой день. Кстати, о презенте. Хотите, выручу? – Она села на пенек, покрытый светлым лаком. Русич неподвижно стоял рядом. – Прежде признайтесь: понравилось здесь?
– «Живут же люди!» – сказал нищий, увидев богатые похороны.
– Юмор у вас тяжеловатый! – Она придвинулась к нему, и ему стало не хватать воздуха. Отвык от женщин, а тут… сквозь тончайшую золотистую ткань просвечивало загорелое тело, он чувствовал боком ее плечо, хотел было попросить Нину Александровну встать – неудобно смотреть сверху вниз, однако непонятная робость овладела Русичем. – Имеющий голову да мыслит! – почти пропела Нина Александровна, глядя куда-то в сторону.
– Не сочтите за наглость, но… какого вы мнения о директоре? – вдруг спросила она. – Помните фильм «Ключ без права передачи»? Обещаю: все останется между нами.
– Вы меня провоцируете. – Русич попробовал выскользнуть из ее цепких незримых пут. – Зачем вам мое мнение?
– Вот вы как дело повернули! – Слова Русича явно польстили женщине. Она чуточку подумала, тряхнула волосами. – Я не боюсь высказывать свое мнение. Петр Кирыч – неглупый человек, современный, порой склонный к неожиданным, неординарным решениям. Что еще?
Руководитель выше среднего уровня. Я бы даже сказала: он человек с будущим. Хотя… бывает плохо управляемым, жестоким по отношению к людям, особенно к тем, кто встает на пути, словом, действует по принципу: сильный всегда прав. Мне такие личности нравятся.
– А такие, как я?
– Нет.
– Почему?
– Мы живем в такое время, когда у всех на устах одно слово: «мир», – проворковала Нина, вновь отводя глаза. – Людям надоела война. Надоел «третий фронт» – нынешний, когда некоторые деятели, начитавшись ура-патриотических книг, пытаются правдами и неправдами выбиться из общей колеи, выбирая для этого демагогические лозунги о правде и социальной справедливости. Сейчас можно жить хорошо. Я бы назвала последние годы годами душевного умиротворения. Говоря философски, согласие и довольство царят между одной половиной людей и вечно щемящее чувство неудовлетворенности овладевает другой, менее талантливой половиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96