Я решил сделать что-нибудь такое, что бы соответствовало моей предшествующей манере поведения. Ведь я действовал по определенному, заранее выработанному плану. Я взял лист чистой белой бумаги и положил его перед собой на стол. У меня возникло желание написать Асбьёрну Крагу несколько слов. На подставке лежало много карандашей и одна-единственная ручка. Чернильницы не было. Ручка была автоматическая. Я писал ею размашисто и удивлялся сам себе, как это просто, буквы быстро выходили из-под моей руки.
«Дорогой господин Краг!
Искал Вас сегодня вечером около одиннадцати (на часах в настоящее время десять минут одиннадцатого), хотел забрать Вас на рыбную ловлю под Хвассодденом. Выплываю в одиннадцать с пристани возле сельской лавки. Если Вы до того времени увидите эту записку и у Вас будет желание поехать, прошу Вас прийти».
Я поставил подпись и отложил осторожно автоматическую ручку на подставку. Потом торопливо просмотрел бумаги детектива. Он писал быстро, много, о самых различных делах, но я не нашел ни слова на тему о смерти лесничего. Не было ни слова также о летательной машине доктора Брамса.
Минуты быстро улетали, мне было уже время идти.
Я прошел в столовую, в которой сидели несколько постояльцев. Напевая веселую песенку и позвякивая рыболовным снаряжением, я делал все, чтобы на меня обратили внимание.
– Значит, никто не хочет составить мне компанию? – спросил я в последний раз.
– Нет, нет! – прозвучали ответы.
Я вышел на дорогу, удивленный своим необычным самообладанием. Вспомнил, что сказал брат сельского торговца о моей силе. Вытянул руку и почувствовал, как крепки мои мускулы. Я знал, что меня ждет.
Шел я медленно. Надеялся, что встречу кого-нибудь курортников или из сельских жителей. Хотелось, чтобы люди увидели меня еще раз. И мне повезло. Я встретил рыбака в соломенной шляпе. Я не видел этого рыбака с той самой поры, когда произошло убийство лесничего. Узнав меня в темноте, он замедлил шаги и нерешительно поздоровался. Было похоже на то, что у него есть желание обменяться со мной несколькими словами.
Я остановился и протянул ему руку. – Что так поздно в пути? – спросил я.
– О, только десять, – ответил он. – Был я в лавке сельской. Говорят, что вы выбираетесь на рыбную ловлю.
Я был доволен, что уже начали говорить о моей поездке за рыбой.
– Я думал, что вы уже уплыли, – продолжал рыбак – Нашли вы товарища?
– Нет. Считал, что со мной поедет детектив, но нигде его не смог найти. Хочу попросить вас: если его встретите, передайте, что выплываю через четверть часа, если он хочет, пусть подходит.
– Хорошо. Конечно, передам.
Рыбак стоял на месте, переминаясь с ноги на ногу. Было явно видно, что у него что-то лежит на сердце.
– Вы видели железную коляску? – наконец спросил он.
– Да, видел, – ответил я, усмехаясь. – И таким образом, дорогой друг, выяснил, что такое тайна коляски. Какая там железная коляска? Это летательная машина.
Но создавалось впечатление, что рыбак слышит это сообщение впервые. И… по-прежнему верит в железную коляску.
– Я ее слышал очень часто, – сказал он. – Слышал еще четыре года назад.
– Но оказалось, что старый Гарнес тогда не умер.
– Нет, нет. Но я слышал тарахтенье коляски.
Он по-прежнему держался своих убеждений и, уходя от меня, был глубоко разочарован тем, что во мне потерял единомышленника.
Лодку обнаружить было нетрудно. Она была привязана у пристани. Рыболовные снасти я положил в ящичек на корме лодки. Когда укладывал, то старался произвести как можно больше шума. Заметил, что свет в окне дома сельского лавочника один раз засветился сильней, а через минуту побледнел. Я знал, что это значило. Торговец открыл окно, чтобы убедиться, кто там копошится и шумит у лодки. Понял, что это я, и закрыл окно.
До этих пор все шло как по маслу. Была четверть одиннадцатого, и торговец слышал, как я отплыл от пристани.
Единственное, что мне сейчас мешало, – это тишина. Хотел, чтобы шум ветра и волн заглушал плеск весел. Зато темнота мне помогала. Отплыл несколько сажен от берега, и дома уже утонули в густом мраке. Тут и там поблескивали желтые яркие точки, которые отражались на поверхности воды длинными полосами. Я поплыл в сторону черной, как смола, тени. Море делилось на черную и серую части. Целые слои имели какой-то непонятный серый оттенок. Я не знал, откуда возникал этот блеск, однако он имел вид пятен цвета серебра с чернью. Я держал лодку подальше от них. Я отлично знал, что на этих более светлых участках моя фигура и лодка отчетливо вырисовываются черными силуэтами.
Выйдя в открытое море, я почувствовал затылком холодное дыхание ветра, дующего с плато, раскинувшегося сзади. Лодка вздымалась на гребнях длинных волн. Я должен был держать курс сильно налево, направляясь к опустившемуся горизонту, чтобы добраться до запланированного мной места лова. Но вместо этого я повернул направо, в сторону скалистой стены берега, и отчетливо чувствовал, как исчезаю в большой густой тени. Вот теперь ни за что на свете мне не хотелось никого встретить. Я знал, что рыбак часто туда плавал. Я греб изо всех сил, чтобы побыстрее и поосторожней добраться до места назначения. С полным напряжением мышц налегал на весла, чувствуя, как дрожат рукоятки, как погружаются в воду лопасти.
Лодка направлялась прямо на какой-то черный столб. Я попробовал затормозить веслами, но лодка, несмотря на это, ударилась в мостки пристани. Глухой шум потряс помост, на котором, как мне показалось, даже гвозди затрещали. Минуту сидел неподвижно в лодке и прислушивался. Но до моих ушей не доходил ни один звук, поблизости не было ни одной живой души.
Я оставил свою лодку недалеко от других, качающихся в темноте тихо, как тени. Мое прибытие несколько нарушило спокойствие воды, тени закачались, волны с хлюпаньем ударили о сваи. Я вышел на помост и набросил веревку так, чтобы можно было ее быстро отцепить снова.
Я огляделся. Вдалеке, на фоне серого, как пепел, неба, вырисовывался черный могучий силуэт дерева. В его тени я должен был встретить человека и узнать от него имя убийцы.
Время, видимо, приближалось к половине одиннадцатого. Значит, через час, а может, через полчаса все будет позади. Я не чувствовал ни малейшего колебания или беспокойства, я был весь во власти неистового желания. Ничто на свете не могло меня остановить. Я помнил, что действовать надо умело, без лихорадочной спешки. Вышел из оцепенения, все мои чувства были напряжены и открыты, направлены на восприятие звуков. Мозг был холодным и ясным.
Я прошел по помосту, он слегка скрипел под ногами. Это меня разозлило, И я постарался идти бесшумно. Сошел на берег и направился дальше через лужайку, поросшую травой. Здесь я остановился и прислушался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39