– Конечно. Для фотографирования. Понимаете?
– В таком случае вы должны знать, – сказал я, – что я не стремлюсь к новым сильным ощущениям. Да вы и утверждали, что их не будет.
Тем временем ленсман отодвинул засов на двери. Мы находились с Асбьёрном Крагом у коляски вдвоем. На его лице снова появилось отвратительное выражение жестокой подозрительности.
– Вы боитесь смотреть на лесничего? – спросил он быстро. – Вы можете, впрочем, остаться тут, снаружи. Я не принуждаю вас входить в хижину.
Не отвечая, я направился к постройке. Асбьёрн Краг последовал за мной, продолжая на ходу щелкать своим фотографическим аппаратом.
Маленькая хижина песочника была похожа на те будки, что ставятся на дорогах или железнодорожных переездах, в пустынных местах. Хижину в свое время соорудили как хранилище для лопаты, кирки и других инструментов, необходимых для добычи песка. И сейчас у стен стояло несколько различных инструментов, облепленных затвердевшими землей и глиной.
В хижине была только одна комната.
Детектив распахнул окна, помещение наполнил свежий воздух с плато. Посредине комнаты стоял широкий стол из неструганых досок. На этом столе лежал умерший.
Я подошел к столу и посмотрел на его лицо. Припомнил, как студент-медик рассуждал предыдущим днем, и молчаливо должен был признать его правоту. Умерший как бы улыбался, и улыбка была немного насмешливая, в ней чувствовался триумф.
Я вздрогнул, услышав щелчок фотоаппарата, а когда обернулся, заметил, что детектив окинул меня внимательным взглядом.
– Я думал, что вы хотите сфотографировать умершего. – Сказал я.
– Так оно и есть, – ответил детектив. – Но я хотел также запечатлеть и ваше лицо. У вас было такое непередаваемое выражение лица, в нем были сразу и удивление, и страх. Не мог удержаться, чтобы не зафиксировать его на фотографической пластинке.
Детектив передвинул умершего так, чтобы свет падал на его лицо. Сейчас лесничий выглядел как живой, у него, казалось, даже сохранялся румянец на щеках. Выделялся острый профиль, высокий лоб. Волосы были густые, бронзовые, зачесанные на правую сторону. У бороды был рыжий оттенок.
– Может, поправить ему галстук? – спросил я детектива. – Галстук во время падения тела передвинулся так, что узел оказался где-то возле уха, а пристяжной воротничок в двух местах сломался.
– Нет, – ответил раздраженно детектив. – Пусть; будет как есть.
Создавалось впечатление, что детектив никогда не закончит фотографировать убитого. Воздух в комнате становился все плотнее, мне становилось плохо, но не хотелось, чтобы Краг заметил мою слабость. Наконец он закончил съемки. В ту минуту, когда он складывал фотографический аппарат, я был близок к обмороку, Асбьёрн Краг открыл дверь. Помещение сразу стало продуваться ветерком. Мне сделалось лучше. Я заметил, что ленсман сильно побледнел. Он впервые имел дело с расследованием убийства. Зато Асбьёрн Краг был, как обычно, спокоен и невозмутим. Он на ходу вкладывал в фотоаппарат новую пластинку. Видимо, покойник, лежавший на столе, был для него самым интересным объектом для фотографирования.
– Двинемся дальше? – спросил я.
– Еще нет, – ответил Краг. – Хочется взглянуть на шляпу.
Он взял шляпу умершего, сунул пальцы внутрь, повернул ее, пригладил, будто исследовал, будто стоял в магазине готового мужского платья и выбирал, чем бы прикрыть голову.
– Помните ли вы, – спросил он меня, – как покойник носил шляпу, когда видели его в последний раз?
– Как обычно, – ответил я. – Как обычно носят зеленую шляпу лесничего.
Детектив, по-видимому, вообще не замечал моего недовольства тем, что я нахожусь в помещении с мертвецом.
– Хотя вы сами себя и не видите… – бормотал он, устраивая шляпу лесничего на моей голове.
– Эге, вот в такой манере, – продолжал он свой монолог и поправил шляпу. – О, вот так, очевидно, и было… Это чрезвычайно интересно. Вы себя плохо чувствуете?
– У меня нервы не стальные, – ответил я. – Посмотрите на ленсмана. С ним тоже нехорошо.
– Ничего подобного, все наоборот, – поспешил заметить ленсман. – Только воздух в помещении немного… немного душный и плотный.
– Да, да… Но мы сейчас уже заканчиваем. Прошу извинения за задержку.
Детектив положил руку мне на плечо и прищурил глаза, которые за стеклами пенсне выглядели, как две черные точки.
– Вы правы, – сказал он. – У вас не стальные нервы. Потом Краг положил зеленую охотничью шляпу на грудь умершего. И мы все трое вышли из хижины песочника. Ленсман задвинул засов на двери.
Чувство освобождения овладело мной, когда я вдохнул свежий воздух плоскогорья, лежавшего под высоким голубым небом. Во время нашего отсутствия лошадь, пощипывая траву, с каждым шагом удалялась от дороги, и в конце концов коляска оказалась в канаве. Потребовалась сила троих мужчин, чтобы вытянуть коляску на дорогу. Мы двинулись в сторону усадьбы Гарнесов. Было два часа пополудни.
Детектив не скрывал восхищения красивыми пейзажами, так по крайней мере представлялось со стороны. Он сделал жест рукой в сторону леса и озер, как бы очерчивая вокруг них раму.
– Ах, какой сюжет для художника! – воскликнул он.
Странно, он думал о таких делах сейчас, когда его голова должна была быть заполнена необычной и скверной загадкой, которую ему следовало разгадать.
Мы приближались к Гарнесам. Работа на полях была в полном разгаре. Когда мы проезжали мимо, люди выпрямлялись и смотрели на нас, прищурив глаза. Асбьёрн Краг начал восторгаться лиственной аллеей, ведущей к усадьбе. Там, где кончался благоухающий тоннель, появилось белое здание. Когда мы въехали во двор, нас поразила гамма цветов, фиолетовые кисти сирени выглядывали между белыми как снег столбами забора.
В главном здании все двери и окна были раскрыты, ветер свободно разгуливал по дому, дул в шторы и пытался унести их с собой. В воздухе стоял запах лугов, зерновых и клевера. Под необъятным ясным небом установился чудесный летний день.
Ленсман остановил лошадь так резко, что из-под копыт вылетел мелкий гравий. Не слезая с коляски, мы всматривались во входные двери, ожидая, что кто-нибудь в них появится. Через некоторое время на крыльцо вышел человек в белом летнем пиджаке. Это был управляющий. Я кивнул ему головой и соскочил из коляски.
– Дома ли хозяева? – спросил я.
– Да.
Управляющий не двигался с места. Он держал руки в карманах брюк и с любопытством смотрел на нас.
– Нам надо поговорить с самим Гарнесом, – сказал я и сделал несколько шагов вперед.
– Войдите, – пригласил управляющий, однако не сдвинулся с места на крыльце.
Сейчас я мог присмотреться к нему повнимательней. Это был тот самый человек, который вчера вечером не пустил меня в дом. Он по-прежнему был бледен, сохранилось то же странное выражение в глазах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39