– Знаю, ты уважаешь… И еще вот, – Барлоу жестом фокусника вытащил из другого кармана небольшую флягу. – Не суррогат, настоящая «Пшени ».
– Лейтенант, да вы в своем уме? У него печень как решето, а вы с водкой приперлись… Сато, не вздумай! Ни пельменей, ни спиртного, до полного восстановления функции печени… – Криста вычитывала их обоих, приподнявшись на локте.
– Да бог с ней с водкой! Как все обернулось, кто-нибудь мне расскажет наконец? – досадливо поморщился Сато. – И вообще, какое число сегодня?
Оказалось, что он был в беспамятстве более недели. Последнее, что отложилось у него в памяти – экран «Квеста» с запросом: «Автоматическое возвращение к последней точке приземления – да/нет?».
Мучительно долго он соображал тогда, какой из двух вариантов им подходит…
Получилось, что выбрал правильно.
Лишь только Барлоу начал рассказывать о том, что творилось в городе и стране, начиная с того момента, когда Сато и Криста прилетели назад, на крышу здания лаборатории, отдельные куски воспоминаний стали прорезаться у Сато в памяти. По ходу рассказа Барлоу нетерпеливая Криста порой вставляла несколько фраз, и даже Флэшбэнг иногда делал краткие – впрочем, от этого не менее идиотские, – комментарии.
…Всем было понятно, как «вовремя » для Капитолия Сан Фран поразила эпидемия. Руки политиканов в Вашингтоне зудели, желание проучить непокорный гигаполис за вступление в Тихоокеанскую коалицию застило сознание… В Сан Фране вовсю шла высадка морской пехоты, когда из Вашингтона пришел приказ о приостановке, а вскоре и полной отмене операции.
Опасаясь отрицательной реакции Европы и Австралии на подобные кардинальные меры по отношению к пораженному городу, президент Кард наложил вето на решение Конгресса о вводе войск в Сан Фран…
101-ю дивизию свернули, а на ее место воткнули двадцать шесть полевых госпиталей, которые стали быстро заполняться пострадавшими из центра города. Их отлавливали одетые в костюмы биозащиты кадеты Академии Береговой Охраны.
Днем позже Палата Представителей необходимыми двумя третями голосов объявила импичмент президенту.
На слушаниях по импичменту президент обвинил Палату в коррупции, защите цеховых интересов, обозвал парламентариев фрондистами и пригрозил введением чрезвычайного положения во всей стране.
Конгресс обратился в Верховный Суд, который в рекордно короткий срок пришел к единогласному мнению и возложил полномочия лидера страны на вице-президента Тайронна.
Страна, напряженно-непонятливо наблюдающая за возней политиков, уже успела забыть исходную причину кризиса в Вашингтоне. События в Сан Фране, которые и без того скудно освещались в СМИ – очевидно, стараниями людей с широкими лампасами, – постепенно вытеснились с полос видео-газет, Тринета и экранов тридивизоров.
Но ситуация в Сан Фране из-за этого не стала менее напряженной.
Когда с момента начала массового отравления города прошло около четырех суток, пораженные наркотиком люди начали умирать. В полевых госпиталях были готовы к худшему: ночами, чтобы не пугать остававшихся в живых больных, за палатками раскладывались сотни желтых пластиковых мешков с угрожающими символами биологической опасности, в которые поутру укладывали умерших.
По злой иронии, страдания гибнувших от наркотоксина людей облегчались инъекциями морфия.
Мало кто знал о том, что в это время в Лаборатории Биологической Защиты СРДЕК Оклендской военной базы решалась судьба тех, кто еще оставался в живых…
…Когда послушный автопилоту «Квест» с Сато и Кристой сел обратно на крышу университетского корпуса, там нельзя было протолкнуться. Крыша, освещаемая несколькими мощными софитами на высоких стойках, напоминала съемочную площадку – пожарные заканчивали тушить здание после пожара в лаборатории Хольмгрена, а феды раздраженно оттаскивали их от посадочной площадки «Квеста», опоясывая ее желтой лентой «Не входить!» и опасливо косясь на леденящую жилы кучу протоплазмы, некогда бывшую несколькими федеральными агентами.
Лопасти «Квеста» еще не остановились, а агенты уже вытащили из него рыдающую Кристу – ей до смерти не хотелось отцепляться от Сато – и самого детектива, который упорно малевал что-то кровью на стекле кабины. Но утихомирить Майкла оказалось не так просто. Вырвавшись из рук федов, он стал носиться по крыше, истерически выкрикивая скороговоркой: «Фенилаланин-глютамат-аланин-аргинин-метионин-глютамат! Эф-и-эй-ар-эм-и! Fear me !»
Увезти пассажиров «Квеста» федам так и не удалось. Софиты попадали от мощного потока воздуха, нарезаемого пропеллерами «Чинука», и вскоре Криста и Майкл уже орали вместе с двумя десятками безбожно фальшивящих морпехов припев песни: «И бухты Золотого Рога маяк все снился мне в пути… » на борту громадины-вертолета.
«Чинук» перенес их через залив, на Оклендскую базу.
Этот момент Сато вспомнил достаточно предметно.
Сухопарый, с не по-индийски тонкими губами (и от этого внешне надменный) офицер отрекомендовался полковником Чаудхари. В ответ Сато церемонно поклонился, потом стащил джинсы и показал полковнику зад. Морпехи, отваливавшие после выполнения задачи, обидно заржали.
Мятежных Сато и Кристу утащили в просторную госпитальную палатку. Привязав обоих к койкам, им сразу же налепили на вены «бабочки»-иголки, присоединенные к внушительного объема пластиковым капельницам.
…Здесь Криста прервала Барлоу и рассказала Сато удивительную вещь.
Полковник Чаудхари, усевшийся за столик рядом с их койками, задумчиво рассматривал на экране компьютера видеозапись только что совершенного морпехами перехвата детектива и Кристы на крыше университетского корпуса. В момент, когда камера самолета-дрона, который фиксировал операцию во всех деталях, показала лобовое стекло гибрида с кровавыми символами, выведенными рукой детектива, полковник встрепенулся, остановил запись и стал всматриваться в экран, надеясь разобрать написанное. Манипуляции с улучшением качества изображения особо не помогли, и тогда он резко крикнул что-то медикам, возившимся с Кристой и Сато. Те засуетились, втыкая новые шприцы в капельницу Сато.
Спустя полчаса, когда Сато снова уснул, Чаудхари, вздохнув, выписал на листке шесть букв в такой последовательности:

R-E-E-M-F-A.
Что-то, по-видимому, не сходилось. Полковник зачеркнул буквы, потом написал их снова в другой последовательности, зачеркнул, снова написал… Какое-то время он сосредоточенно молчал, затем пробормотал: «Черт возьми, Хольмгрен… Как невовремя!» – и добавил в начало цепочки из шести символов седьмой – «I».
Букву, которой обозначают изолейцин, одну из основных аминокислот, сказала Криста.
Хольмгрен был близок к раскрытию структуры противоядия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51