Твой Гусятников, несмотря на то, что он стреляет не хуже Ивана, младенец по сравнению с ним... На счету у Ивана столько трупов, сколько у твоего Гусятникова волос на голове... Он смерть как кокаин нюхает, она его возбуждает и энергию дает... Ликвидировать его только с помощью снайперов и стрелять только наверняка...
Никитин говорил серьезно, поскольку хорошо представлял, с каким противником им теперь придется иметь дело. С очень серьезным противником... Генерал очень хотел, чтобы Герасимов тоже всегда реально представлял положение вещей и не успокаивал себя рассуждениями о всесильности системы, в которой работает и безнадежности положения волка-одиночки, которым, по сути дела, был Иван. Волк многих может загрызть, пока его удастся подстеречь и пристрелить... Охота на волка – опасная охота...
– Он не должен знать, что мы его хотим убрать... – продолжал генерал. – Иначе он и нам войну объявит... А зачем нам этот геморой, сам посуди... Мне ни самому помирать не охота. Н ни тебя хоронить раньше времени... А с Иваном такие шутки плохи... Вспомни, как мы Белоглазова охраняли, когда он вылетел из премьер-министров и метил в Президенты... Его Иван тогда ухлопал... Так что – на охрану особенно-то не надейся... Ивана надо бить первыми и бить неожиданно... Первый выстрел должен быть наш, потому что Иван – не промахивается...
Нагнав страху на своего заместителя, у которого уже кругом голова шла от необходимости вести охоту уже за двумя преступниками, в смерти которых генерал Никитин был заинтересован лично, Никитин минут десять поразмышлял. Потом он нажал кнопку и вызвал к себе секретаршу, приказав ей срочно найти Коробова с связаться с ним, генералом Никитиным, по телефону...
Коробов позвонил еще минут через пять... Никитин переключил телефон на свой кабинет и принялся выговаривать Коробову за то, что под самым носом у ФСБ готовится покушение на их оперативного работника, который выполняет сложное и ответственное поручение, а он, Коробов, начальник оперативного отдела, не имеет об этом никакой информации и не принимает никаких мер! Коробов, надеется Никитин, поймет все правильно и предпримет все возможное, чтобы обеспечить безопасность капитана Гусятникова...
Еще через пять минут в район, где сегодня ошивался Гусятников, выехали два бойца из «Белой стрелы» во главе с самим Коробовым...
Еще через тридцать минут капитан Гусятников был застрелен автоматной очередью из проезжающего мимо джипа с темными стеклами.
Джип с места происшествия скрылся. «BMW» аналитического отдела попыталась было его преследовать, но вынуждена была остановиться – еще одной очередью неизвестные нападавшие расстреляли передние колеса машины... Через минуту оперативное задание на розыск и задержание темно серого джипа «Черокки» было доведено до всех московских постов ГИБДД, но тот словно под землю провалился... Было задержано тридцать шесть джипов этой марки похожего цвета, но их водители убедительно доказывали свое алиби. Да и оружия ни у одного обнаружено не было... Джип с нападавшими исчез, словно и не существовал вовсе...
Попытка установить владельца машины по номерному знаку ни к чему не привела – в архиве ГИБДД такой номер зарегистрирован не был...
Еще через двадцать минут Коробов уже стоял перед генералом с рапортом, в котором по подсказке самого генерала было изложено, что с порученным ему заданием он не справился, готов нести наказание, ну и прочая мура, которую пишут в подобных случаях... Генерал, хоть и хмурился, но был доволен...
Для вида он поворчал по поводу беспомощности оперативной службы, о ее очевидной слабости и принял неожиданное для Коробова решение: чтобы поднять боевой дух тех оперативных сотрудников, которые участвовали в охране капитана Гусятникова и компенсировать моральный ущерб, понесенный ими в столкновении с преступниками, отправить их в двухнедельные отпуска и выдать отпускные в размере двух месячных окладов...
Коробов похлопал глазами, ничего не понял, но двое бойцов из «Белой стрелы» в тот же день выехали из Москвы в южном направлении...
Сам Коробов решил не выполнять последнюю часть генеральского распоряжения и остался руководить отрядом. Он ненавидел отпуска...
На Герасимова просто жалко было смотреть... На Гусятникова он полагал немалые надежды и готовил ему место Коробова, когда сам, разумеется, займет место Никитина, генеральское место...
Герасимов не мог понять одного – зачем Ивану было убивать своего двойника?
Если, конечно, это был Иван...
Если это был Крестный, – то как же ему удалось вычислить подставного Ивана, самому оставаясь необнаруженным.... Если это ни тот, ни другой, – то кто же это, в конце концов!? Гусятников мог мешать Крестному, если тот принимал его за Ивана...
Гусятников мог мешать Ивану, – в том случае, если у Ивана окончательно поехала крыша и, разозленный бестолковой командировкой в Швейцарию, которую ему подвинтило ФСБ, он столь раздраженно прореагировал на попытку воспользоваться его именем и образом...
«Но это же ему на руку играло, – недоумевал Герасимов. – Прикрываясь своим двойником, он мог спокойно охотиться за Крестным, оставаясь в тени и от него, и от нас... Позиция – лучше не придумаешь!»
Что там случилось в Швейцарии, он тоже понять не мог!.. Оттуда продолжали поступать подтверждения, что Иван продолжает поиски Крестного, переезжает из города в город и вроде бы даже напал на след, что вообще уже ни в какие ворота не лезло!
Швейцарию придумал сам Герасимов и никакого Крестного в ней быть принципиально не могло... Иначе Генке Герасимову пора лечиться...
Генерал Никитин вовсе не выглядел расстроенным и это тоже сбивало с толку...
Операция практически провалилась – и Крестный, и Иван гуляли то ли по Москве, то ли по Лозанне, но Герасимов не мог уже точно сказать – где именно, сам уже начал сомневаться...
А генерал усмехался, слушая сбивчивый доклад Герасимова об убийстве Гусятникова и перебивал его странными вопросами:
– Что теперь делать-то будем, Гена? – спрашивал Никитин и как-то иронично смотрел ему в глаза. – Проиграл ты вчистую. Отыгрываться теперь надо. А как? Думай, Гена, Думай!..
Герасимов, не понимающий иронии генерала, хмурился и чесал в затылке – где же он допустил ошибку?.. И еще – очень уж обидно было потерять такого помощника, как Гусятников...
Глава восьмая.
...Крестный наводнил Москву своими двойниками, значит, чувствует себя в относительной безопасности, – размышлял Иван, сидя в скверике у высотки на площади Восстания. Здание еще не привели в прежний вид и на восемнадцатом этаже еще шли ремонтные работы, хотя сплошной забор вокруг высотки уже убрали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
Никитин говорил серьезно, поскольку хорошо представлял, с каким противником им теперь придется иметь дело. С очень серьезным противником... Генерал очень хотел, чтобы Герасимов тоже всегда реально представлял положение вещей и не успокаивал себя рассуждениями о всесильности системы, в которой работает и безнадежности положения волка-одиночки, которым, по сути дела, был Иван. Волк многих может загрызть, пока его удастся подстеречь и пристрелить... Охота на волка – опасная охота...
– Он не должен знать, что мы его хотим убрать... – продолжал генерал. – Иначе он и нам войну объявит... А зачем нам этот геморой, сам посуди... Мне ни самому помирать не охота. Н ни тебя хоронить раньше времени... А с Иваном такие шутки плохи... Вспомни, как мы Белоглазова охраняли, когда он вылетел из премьер-министров и метил в Президенты... Его Иван тогда ухлопал... Так что – на охрану особенно-то не надейся... Ивана надо бить первыми и бить неожиданно... Первый выстрел должен быть наш, потому что Иван – не промахивается...
Нагнав страху на своего заместителя, у которого уже кругом голова шла от необходимости вести охоту уже за двумя преступниками, в смерти которых генерал Никитин был заинтересован лично, Никитин минут десять поразмышлял. Потом он нажал кнопку и вызвал к себе секретаршу, приказав ей срочно найти Коробова с связаться с ним, генералом Никитиным, по телефону...
Коробов позвонил еще минут через пять... Никитин переключил телефон на свой кабинет и принялся выговаривать Коробову за то, что под самым носом у ФСБ готовится покушение на их оперативного работника, который выполняет сложное и ответственное поручение, а он, Коробов, начальник оперативного отдела, не имеет об этом никакой информации и не принимает никаких мер! Коробов, надеется Никитин, поймет все правильно и предпримет все возможное, чтобы обеспечить безопасность капитана Гусятникова...
Еще через пять минут в район, где сегодня ошивался Гусятников, выехали два бойца из «Белой стрелы» во главе с самим Коробовым...
Еще через тридцать минут капитан Гусятников был застрелен автоматной очередью из проезжающего мимо джипа с темными стеклами.
Джип с места происшествия скрылся. «BMW» аналитического отдела попыталась было его преследовать, но вынуждена была остановиться – еще одной очередью неизвестные нападавшие расстреляли передние колеса машины... Через минуту оперативное задание на розыск и задержание темно серого джипа «Черокки» было доведено до всех московских постов ГИБДД, но тот словно под землю провалился... Было задержано тридцать шесть джипов этой марки похожего цвета, но их водители убедительно доказывали свое алиби. Да и оружия ни у одного обнаружено не было... Джип с нападавшими исчез, словно и не существовал вовсе...
Попытка установить владельца машины по номерному знаку ни к чему не привела – в архиве ГИБДД такой номер зарегистрирован не был...
Еще через двадцать минут Коробов уже стоял перед генералом с рапортом, в котором по подсказке самого генерала было изложено, что с порученным ему заданием он не справился, готов нести наказание, ну и прочая мура, которую пишут в подобных случаях... Генерал, хоть и хмурился, но был доволен...
Для вида он поворчал по поводу беспомощности оперативной службы, о ее очевидной слабости и принял неожиданное для Коробова решение: чтобы поднять боевой дух тех оперативных сотрудников, которые участвовали в охране капитана Гусятникова и компенсировать моральный ущерб, понесенный ими в столкновении с преступниками, отправить их в двухнедельные отпуска и выдать отпускные в размере двух месячных окладов...
Коробов похлопал глазами, ничего не понял, но двое бойцов из «Белой стрелы» в тот же день выехали из Москвы в южном направлении...
Сам Коробов решил не выполнять последнюю часть генеральского распоряжения и остался руководить отрядом. Он ненавидел отпуска...
На Герасимова просто жалко было смотреть... На Гусятникова он полагал немалые надежды и готовил ему место Коробова, когда сам, разумеется, займет место Никитина, генеральское место...
Герасимов не мог понять одного – зачем Ивану было убивать своего двойника?
Если, конечно, это был Иван...
Если это был Крестный, – то как же ему удалось вычислить подставного Ивана, самому оставаясь необнаруженным.... Если это ни тот, ни другой, – то кто же это, в конце концов!? Гусятников мог мешать Крестному, если тот принимал его за Ивана...
Гусятников мог мешать Ивану, – в том случае, если у Ивана окончательно поехала крыша и, разозленный бестолковой командировкой в Швейцарию, которую ему подвинтило ФСБ, он столь раздраженно прореагировал на попытку воспользоваться его именем и образом...
«Но это же ему на руку играло, – недоумевал Герасимов. – Прикрываясь своим двойником, он мог спокойно охотиться за Крестным, оставаясь в тени и от него, и от нас... Позиция – лучше не придумаешь!»
Что там случилось в Швейцарии, он тоже понять не мог!.. Оттуда продолжали поступать подтверждения, что Иван продолжает поиски Крестного, переезжает из города в город и вроде бы даже напал на след, что вообще уже ни в какие ворота не лезло!
Швейцарию придумал сам Герасимов и никакого Крестного в ней быть принципиально не могло... Иначе Генке Герасимову пора лечиться...
Генерал Никитин вовсе не выглядел расстроенным и это тоже сбивало с толку...
Операция практически провалилась – и Крестный, и Иван гуляли то ли по Москве, то ли по Лозанне, но Герасимов не мог уже точно сказать – где именно, сам уже начал сомневаться...
А генерал усмехался, слушая сбивчивый доклад Герасимова об убийстве Гусятникова и перебивал его странными вопросами:
– Что теперь делать-то будем, Гена? – спрашивал Никитин и как-то иронично смотрел ему в глаза. – Проиграл ты вчистую. Отыгрываться теперь надо. А как? Думай, Гена, Думай!..
Герасимов, не понимающий иронии генерала, хмурился и чесал в затылке – где же он допустил ошибку?.. И еще – очень уж обидно было потерять такого помощника, как Гусятников...
Глава восьмая.
...Крестный наводнил Москву своими двойниками, значит, чувствует себя в относительной безопасности, – размышлял Иван, сидя в скверике у высотки на площади Восстания. Здание еще не привели в прежний вид и на восемнадцатом этаже еще шли ремонтные работы, хотя сплошной забор вокруг высотки уже убрали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48