Иван схватил его за руку.
– Стой, Андрюша, – сказал он тихо. – Не подходи к нему!
– Вы что все, охренели что ли? – возмутился Андрей, но дальше не двинулся.
Гоголь поднял уже автомат на уровень груди и продолжал смотреть на Шалого, который был уже совсем рядом, шагах в десяти от него.
– Шалый! – крикнул он. – Прости меня, Шалый!
Шалый остановился и растерянно посмотрел на Петьку. Короткая очередь дернула автомат Гоголя и Шалый начал оседать на камни.
– Петька... – прохрипел он и упал на бок, зажимая живот руками. – Петь... ка...
Андрей сдернул автомат с плеча, но Иван ухватился за его ствол и не дав ему выстрелить.
Тогда Гоголь повернулся к Ивану с Андреем и закричал срывающимся голосом:
– Это чума! Понимаете? Чума! Их там полные хижины! И все они сдохли от чумы! Обблевали и обосрали все! И сдохли. Я сразу это понял! Я медик. Я знаю, что такое чума... Это верная смерть для всех вас. Я не успел предупредить его... Он ходил по их блевотине и трогал их руками. Он простит меня!
Петька Гоголь подошел к Шалому и перевернул его на спину. он убрал его руки с живота и положив ладонь на лицо, закрыл ему глаза.
– Прости, Шалый! – сказал он. – Так лучше... Все равно – кончилось бы этим. Прости! Я не долго задержусь после тебя...
Петька встал, медленно повернулся к Ивану с Андреем и крикнул:
– Уходите их этого ущелья, пока ветер не повернул в вашу сторону. Уводите ребят от этой заразы. Я останусь здесь, с Сережкой...
– С кем? – переспросил растерянно Андрей.
– Шалого зовут Серегой, – ответил Иван и поправился. – Звали Сергеем.
– Неужели нет никакого лекарства? – спросил Андрей тихо.
– У нас – нет никакого лекарства, – ответил Иван. – Надо уходить.
– А он? – Андрей кивнул на Гоголя.
– Он останется здесь, – ответил Иван. – Он поступил правильно.
– Ни хрена себе – правильно! – пробормотал Андрей и пошел в отряду, наблюдавшему за происходящим из кустов у входа в ущелье.
Иван двинулся за ним следом. Шагов через двадцать он обернулся. Петька гоголь сидел рядом с телом Шалого, положив руку тому на живот и, задрав голову, смотрел в небо над ущельем. Ивану показалось, что на его глазах блестят слезы, но они отошли уже далеко для того, чтобы он мог утверждать это наверняка...
Пойдя еще метров сто, они уперлись в склон ущелья рядом с проходом между скалами. Ребята из отряда сгрудились у входа и мрачно смотрели в сторону селения.
Иван приложил лоб к камню скалы и закрыл глаза.
– Ваня, – подошел к нему Андрей. – Это я виноват, я их туда послал...
Иван, не отнимая головы от холодного камня, несколько раз что есть мочи ударил кулаком по скале.
– Я чувствовал, что это опасно! – прошептал он. – Я чувствовал! Я ощущал смерть, притаившуюся в этих домах! Я должен был их остановить! Проклятая Чечня! Я ненавижу эту страну! Эти горы! Этих черных бородатых уродов с автоматами, которые убивают моих ребят. Сам этот воздух, который пропитан смертью моих друзей!
Андрей положил ему руку на плечо.
– Кто ж знал, что оно так обернется, – сказал он. – Ваня! Перестань психовать! отряд нужно уводить отсюда, пока никто не заразился...
– Тридцать три человека, – сказал Иван. – Теперь нас осталось тридцать три человека...
Иван навсегда запомнил свое ощущение опасности, которое переворачивало его всего при виде тех хижин. Он много думал об этом с тех пор... Опасность пахнет смертью, решил он. И этот запах он чувствовал задолго до того, как смерть пройдет рядом...
Вот и сейчас он чувствовал, что опасность была рядом и с каждым километром, пройденным поездом, становилась все сильнее.
И только во время часовой стоянки в Будапеште, когда Иван в город с экскурсионным автобусом не поехал, а остался на вокзале и отправился за сигаретами, он с удивлением обнаружил за собой... слежку.
Вначале он решил, что это люди Никитина его пасут, чтобы тот постоянно был в курсе событий... Но следил за ним парень, с которым Иван ехал в одном купе!.. Причем делал это настолько непрофессионально, что Иван даже опешил от такой демонстративности... Он был просто беспомощен, этот его невесть откуда свалившийся на его голову шпик... Он не мог даже просто – расслабиться, когда наблюдал за Иваном и делал движения, выдававшие его напряжение и, в конце концов, свидетельствовавшие о его настоящей цели...
Минут пятнадцать Иван ломал голову над этим неожиданным для него явлением, но так и не придумал ему объяснения... У Никитина работали профессионалы, – это раз. Демонстрировать Ивану, что за ним наблюдают, не имело абсолютно никакого смысла – это два... Случай был просто дурацкий! Иван уже решил, что о объяснение этого явления должно быть самым дурацким...
Иван подумал было даже, что его ведут люди Крестного, но и в этом не было никакого смысла... Зачем им так настойчиво мозолить ему глаза... Только для того, чтобы обратить на себя внимание. Но зачем?
«Нужно выяснить, – принял решение Иван, – хотя бы, намеренно он попадается мне на глаза и демонстрирует слежку за мной или нет... По крайней мере, хоть что-то прояснится...»
Иван решил провести небольшой эксперимент... За десять минут он сумел семь раз уйти от слежки и вновь специально попасться на глаза... Такой «пунктир» насторожил бы кого угодно, со стороны Ивана это было демонстративно осознанное поведение, и оно красноречиво говорило, что он видит слежку, на глаза попадается намеренно, а не случайно и ждет реакции на свое поведение...
Но парень все восемь раз начинал волноваться, потеряв Ивана на вокзале, и каждый раз успокаивался, когда Иван разрешал ему себя увидеть...
Так вести себя мог только совершенный дилетант в деле, за которое он взялся... Иван убедился, что парень не из ФСБ и не от Крестного... Никто другой не знал о существовании Ивана вообще...
Это мог быть только одиночка, действующий самостоятельно, на свой страх и риск...
«Какого черта этому придурку от меня нужно? – искренне недоумевал Иван... – Мало он на меня в купе насмотрелся, пока я спал?..»
Иван вспомнил, что они даже и не разговаривали толком... Весь путь по России и Украине Иван проспал, а в Венгрии он был слишком озабочен своим ощущением тревоги, чтобы поддерживать контакт, выйти на который пару раз попробовал парень, но сбитый с толку неприветливостью Ивана, замолкал.
Парню было лет двадцать пять, белобрысый, высокий, с каким-то бегающим, но цепким взглядом... В его глазах постоянно стоял то вопрос, то выражение уверенной мудрости своего поступка или своей фразы... И в то же время от парня исходил особый запах страха, который Иван чувствовал всегда безошибочно, словно собака, которая точно знает, что этот человек боится быть укушенным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48