В обоих кулаках у него для веса были зажаты выигранные монеты. Картежник размахивал руками, словно дубинками, ему не терпелось ринуться в драку. Первый помощник, багровый от ярости, удовлетворил его желание и несколькими молниеносными ударами сшиб на пол.
Опасность всегда делала Дакара проворным. Не дожидаясь, пока и на него обрушится чей-то кулак, Безумный Пророк нырнул вниз. Кулак и в самом деле обрушился, но удар достался ни в чем не повинному матросу. Старший брат укротителя команды «Черного дракона», извиваясь, как змея, уполз под другой стол и исчез.
Дальнейшей затравки не требовалось. Драться для матросов было столь же привычно, как стоять на вахте или карабкаться по веревочным лестницам. На чьей стороне — такой вопрос существовал лишь в самом начале. Потом он уже не имел смысла. С криками и улюлюканьем матросы вскакивали из-за столов и вливались в круг дерущихся. Те немногие, кто не любил или не был настроен драться, рисковали попасть под перекрестный огонь, а потому торопились спрятаться или загородиться столами и скамейками. Самые отчаянные разбивали кружки так, чтобы уцелела ручка, и, вооружившись обломком с острыми краями, кидались в общее месиво.
Не прошло и пары минут, как переполненный зал «Трехпалой чайки» превратился в сумасшедший дом. В своем неистовстве люди не уступали ийятам, только их проказы были жестокими и кровавыми. Даже портовые девицы, вместо того чтобы с визгом кинуться врассыпную, задирали юбки, доставая припрятанные дубинки и ножи с тонкими лезвиями и ручками, украшенными жемчугом. В воздухе мелькали тарелки, разбиваясь если не о чью-то голову, то о стены. Иногда взлетали и тела, выброшенные шквалом побоища. Все, что не было намертво прибито или привинчено к полу, разламывалось и превращалось в оружие. Матросы с «Черного дракона», взбешенные чудовищным оскорблением, горели желанием отомстить. Жизнь любого, кто находился в зале таверны, потеряла всякую ценность; речь утратила человеческие звуки. Отовсюду слышались лишь крики, сопение, вопли и даже хрюканье.
Дакар тем временем дополз до сравнительно безопасного места и замер. На лице его сияла торжествующая улыбка, которую он и не думал прятать. Все равно ее никто не видел. Если теперь Аритон отважится нанять «Черного дракона», печенью Фаленита будут лакомиться крабы.
Стекло окошка, выходящего на улицу, густо заляпало чье-то недоеденное жаркое. Деревянная русалка равнодушно взирала бесцветными глазами на творившееся в зале. Хозяину «Трехпалой чайки» кое-как удалось пробраться к столу. Пока он, потрясая кулаками и хрипло ругаясь, с кем-то спорил, Аритон сидел и ждал. Он замер, словно кот, готовый в любое мгновение прыгнуть. На лице его застыла хорошо знакомая Дакару ироничная маска.
Безумный Пророк, схоронившийся за опрокинутым столом, увидел эту маску, и его обуял неподдельный ужас. Невзирая на продолжавшееся побоище, он встал. Правда, Дакару тут же пришлось нагнуться, чтобы пропустить летящую бутылку. Дальнейший путь преграждали обломки скамеек. Дакар нырнул вбок как раз в тот момент, когда мимо пролетел кортик. Почти под самым ухом визгливый женский голос выкрикивал отборные ругательства. Все это было для пророка не более чем фоном. Он старался расслышать, о чем говорят за столом.
Хозяин таверны требовал возмещения убытков. Запрашиваемых денег хватило бы на обустройство первоклассного увеселительного заведения.
— Не многовато ли? — насмешливо спросил Аритон. Эту манеру говорить он перенял от Халирона. — Уж тебе ли не знать матросских привычек? Думаю, здешние стены видели не менее сотни подобных шалостей. Только слепец не заметит, что доски на столах совсем новенькие, а торцы еще зеленые от живицы. Значит, недавно кто-то очень весело у тебя погулял.
Хозяин опешил, не зная, что ответить. Ответ, впрочем, и не понадобился. Какой-то матросик вскарабкался на потолочную балку и, размахивая такелажным ножом, продолжал переругиваться с кем-то внизу. Дакар решил было, что сейчас матрос метнет в обидчика нож, но не угадал. Подскочив к свечной люстре, матрос тряхнул жидкой косицей сальных волос и перерезал канат, на котором она висела. Люстра, находившаяся как раз над стойкой, со свистом грохнулась вниз. Дальше случилось то, что бывает, когда бутылки с полок стойки уже успели разлить свое содержимое по полу, а несколько свечей, выкатившихся из люстры, еще не успели погаснуть… Побоище разом остановилось. Нет, никто не бросился за водой — пол в «Трехпалой чайке» был из обожженного кирпича. Но над хмельными ручейками, разлившимися по залу, дрожало синеватое пламя, которое в любое мгновение могло перекинуться на одежду дерущихся. Недавние враги бросились к выходу, рискуя поскользнуться и превратиться в живые факелы. Синеватые языки неслись за ними вдогонку, успевая лизнуть за ноги и опалить ягодицы. У кого-то к «боевым» ранам добавились ожоги.
Созерцая свежеразгромленный зал, хозяин в отчаянии заламывал руки, не желая слушать никаких успокоительных доводов.
— Все знают: где собралась команда с «Черного дракона», там жди беды. И так всегда. Сдуру поверил тебе, пустил их под твое честное слово… на свою голову. Конечно, чего еще было ждать от шайки мерзавцев и их капитана?
— Попридержи язык, — потребовал мягкий, грудной женский голос.
Хозяин послушно умолк. Причина его внезапной покорности была весьма проста: опустив глаза вниз, он увидел лезвие абордажной сабли, направленное ему в живот.
— Вот так-то лучше, — усмехнулась женщина с блестящей черной косой.
Она встала, напружиненная, готовая не раздумывая нанести удар.
— Только посмей сказать хоть слово против моих ребят, и я тебе все кишки в брюхе пересчитаю. Я согласна покрыть твои убытки, но не раньше чем ты смоешь все дерьмо, каким измазали здесь мою команду.
Дакар оторопел. Разинув рот, он искоса взглянул на Аритона.
— Это и есть капитан Диркен? — шепотом спросил он.
А он-то думал, что все эти слова об «изнеженной девке» были просто оскорбительным эпитетом. То, о чем он подумал еще раньше, Аритон легко прочитал у него в мыслях.
— Представь себе, — с заметной издевкой ответил Фаленит. — Уж тебе ли не знать, что милашки не носят матросских сапог?
Дакар нашарил у себя за спиной крепкий табурет, поставил его и сел.
— Женщина-капитан, пробормотал он, потом добавил, уже громче и печальнее: — Посмотри, чем обернулась твоя затея. Хаос Ситэра, да и только. И зачем тебе все это понадобилось?
Повелитель Теней, не обращая внимания на его вздохи, разглядывал место недавнего побоища. Хотя матросские ссоры часто начинались из-за пустяков, эта вряд ли была случайной. Проворство не спасло костлявого шутника, проехавшегося насчет Диркен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211
Опасность всегда делала Дакара проворным. Не дожидаясь, пока и на него обрушится чей-то кулак, Безумный Пророк нырнул вниз. Кулак и в самом деле обрушился, но удар достался ни в чем не повинному матросу. Старший брат укротителя команды «Черного дракона», извиваясь, как змея, уполз под другой стол и исчез.
Дальнейшей затравки не требовалось. Драться для матросов было столь же привычно, как стоять на вахте или карабкаться по веревочным лестницам. На чьей стороне — такой вопрос существовал лишь в самом начале. Потом он уже не имел смысла. С криками и улюлюканьем матросы вскакивали из-за столов и вливались в круг дерущихся. Те немногие, кто не любил или не был настроен драться, рисковали попасть под перекрестный огонь, а потому торопились спрятаться или загородиться столами и скамейками. Самые отчаянные разбивали кружки так, чтобы уцелела ручка, и, вооружившись обломком с острыми краями, кидались в общее месиво.
Не прошло и пары минут, как переполненный зал «Трехпалой чайки» превратился в сумасшедший дом. В своем неистовстве люди не уступали ийятам, только их проказы были жестокими и кровавыми. Даже портовые девицы, вместо того чтобы с визгом кинуться врассыпную, задирали юбки, доставая припрятанные дубинки и ножи с тонкими лезвиями и ручками, украшенными жемчугом. В воздухе мелькали тарелки, разбиваясь если не о чью-то голову, то о стены. Иногда взлетали и тела, выброшенные шквалом побоища. Все, что не было намертво прибито или привинчено к полу, разламывалось и превращалось в оружие. Матросы с «Черного дракона», взбешенные чудовищным оскорблением, горели желанием отомстить. Жизнь любого, кто находился в зале таверны, потеряла всякую ценность; речь утратила человеческие звуки. Отовсюду слышались лишь крики, сопение, вопли и даже хрюканье.
Дакар тем временем дополз до сравнительно безопасного места и замер. На лице его сияла торжествующая улыбка, которую он и не думал прятать. Все равно ее никто не видел. Если теперь Аритон отважится нанять «Черного дракона», печенью Фаленита будут лакомиться крабы.
Стекло окошка, выходящего на улицу, густо заляпало чье-то недоеденное жаркое. Деревянная русалка равнодушно взирала бесцветными глазами на творившееся в зале. Хозяину «Трехпалой чайки» кое-как удалось пробраться к столу. Пока он, потрясая кулаками и хрипло ругаясь, с кем-то спорил, Аритон сидел и ждал. Он замер, словно кот, готовый в любое мгновение прыгнуть. На лице его застыла хорошо знакомая Дакару ироничная маска.
Безумный Пророк, схоронившийся за опрокинутым столом, увидел эту маску, и его обуял неподдельный ужас. Невзирая на продолжавшееся побоище, он встал. Правда, Дакару тут же пришлось нагнуться, чтобы пропустить летящую бутылку. Дальнейший путь преграждали обломки скамеек. Дакар нырнул вбок как раз в тот момент, когда мимо пролетел кортик. Почти под самым ухом визгливый женский голос выкрикивал отборные ругательства. Все это было для пророка не более чем фоном. Он старался расслышать, о чем говорят за столом.
Хозяин таверны требовал возмещения убытков. Запрашиваемых денег хватило бы на обустройство первоклассного увеселительного заведения.
— Не многовато ли? — насмешливо спросил Аритон. Эту манеру говорить он перенял от Халирона. — Уж тебе ли не знать матросских привычек? Думаю, здешние стены видели не менее сотни подобных шалостей. Только слепец не заметит, что доски на столах совсем новенькие, а торцы еще зеленые от живицы. Значит, недавно кто-то очень весело у тебя погулял.
Хозяин опешил, не зная, что ответить. Ответ, впрочем, и не понадобился. Какой-то матросик вскарабкался на потолочную балку и, размахивая такелажным ножом, продолжал переругиваться с кем-то внизу. Дакар решил было, что сейчас матрос метнет в обидчика нож, но не угадал. Подскочив к свечной люстре, матрос тряхнул жидкой косицей сальных волос и перерезал канат, на котором она висела. Люстра, находившаяся как раз над стойкой, со свистом грохнулась вниз. Дальше случилось то, что бывает, когда бутылки с полок стойки уже успели разлить свое содержимое по полу, а несколько свечей, выкатившихся из люстры, еще не успели погаснуть… Побоище разом остановилось. Нет, никто не бросился за водой — пол в «Трехпалой чайке» был из обожженного кирпича. Но над хмельными ручейками, разлившимися по залу, дрожало синеватое пламя, которое в любое мгновение могло перекинуться на одежду дерущихся. Недавние враги бросились к выходу, рискуя поскользнуться и превратиться в живые факелы. Синеватые языки неслись за ними вдогонку, успевая лизнуть за ноги и опалить ягодицы. У кого-то к «боевым» ранам добавились ожоги.
Созерцая свежеразгромленный зал, хозяин в отчаянии заламывал руки, не желая слушать никаких успокоительных доводов.
— Все знают: где собралась команда с «Черного дракона», там жди беды. И так всегда. Сдуру поверил тебе, пустил их под твое честное слово… на свою голову. Конечно, чего еще было ждать от шайки мерзавцев и их капитана?
— Попридержи язык, — потребовал мягкий, грудной женский голос.
Хозяин послушно умолк. Причина его внезапной покорности была весьма проста: опустив глаза вниз, он увидел лезвие абордажной сабли, направленное ему в живот.
— Вот так-то лучше, — усмехнулась женщина с блестящей черной косой.
Она встала, напружиненная, готовая не раздумывая нанести удар.
— Только посмей сказать хоть слово против моих ребят, и я тебе все кишки в брюхе пересчитаю. Я согласна покрыть твои убытки, но не раньше чем ты смоешь все дерьмо, каким измазали здесь мою команду.
Дакар оторопел. Разинув рот, он искоса взглянул на Аритона.
— Это и есть капитан Диркен? — шепотом спросил он.
А он-то думал, что все эти слова об «изнеженной девке» были просто оскорбительным эпитетом. То, о чем он подумал еще раньше, Аритон легко прочитал у него в мыслях.
— Представь себе, — с заметной издевкой ответил Фаленит. — Уж тебе ли не знать, что милашки не носят матросских сапог?
Дакар нашарил у себя за спиной крепкий табурет, поставил его и сел.
— Женщина-капитан, пробормотал он, потом добавил, уже громче и печальнее: — Посмотри, чем обернулась твоя затея. Хаос Ситэра, да и только. И зачем тебе все это понадобилось?
Повелитель Теней, не обращая внимания на его вздохи, разглядывал место недавнего побоища. Хотя матросские ссоры часто начинались из-за пустяков, эта вряд ли была случайной. Проворство не спасло костлявого шутника, проехавшегося насчет Диркен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211