Крак! Оборудование под брезентом теперь явно не удастся починить.
Воин рывком выдернул топор и побежал к летательному аппарату. Пуляски не могла поверить в происходящее. Она так хотела избежать неприятностей! А теперь все медицинское оборудование находится под угрозой уничтожения! Как тут можно устоять на месте...
Аппарат завис в шаге от воина, не выпуская его из фокуса линз.
У Кэтрин появилась идея, как побыстрее закончить с беспорядком, и она стала красться к соседней повозке. В ней должны лежать металлические трубки... Разобравшись с завязками тента и порывшись внутри, доктор нашла необходимое. Хорошо, что трубка лежала сверху, не пришлось долго копаться.
Машина пятилась в воздухе, преследуемая упорным воином, приближаясь к Пуляски. Объектив по-прежнему направлен на мужчину, поэтому аппарат не мог "заметить" доктора, которая находилась позади него.
Перед тем, как "воздушный соглядатай" оказался в пределах досягаемости, женщина улыбнулась в предвкушении того, что собиралась сделать в следующее мгновение. Она хотела, ни много ни мало, закончить работу, начатую на стоянке.
Когда аппарат приблизился, Кэтрин размахнулась трубой и почувствовала, как металлическая стойка мягко вошла в воздушную мишень.
Секунду спустя Пулярки вынуждена была закрыть глаза, потому что эта чертова штуковина взорвалась.
Женщина отскочила, пошатнулась и упала на что-то твердое. Слезы заливали лицо, глаза нестерпимо резало...
"О, боже! – подумала она – Я ослепла! Я ослепла.."
* * *
Правда, все обошлось, зрение Кэтрин не потеряла. Когда доктор открыла глаза, они, конечно, болели, как и все лицо. Но Пуляски прекрасно видела окружающий ее мир...
Неожиданно возникла новая проблема, она не имела не малейшего понятия, где находится и как сюда попала. Оглянувшись, Кэтрин увидела незнакомые лица и ряд телег, а всю картину завершал суровый горный вид. У ее ног валялся какой-то прибор, источавший дым и искры.
И кругом ничего знакомого... Ничего...
Голова закружилась от потери сознания. Что-то случилось с ее памятью... Кто-то прошел мимо нее... Большой, с топором на плече... Он пнул ногой груду дымящихся осколков и посмотрел на нее через плечо.
Выглядел человек очень опасно. К такому лучше не приближаться. Но его внешность вызывает какие-то смутные воспоминания. Что-то знакомое виделось в этой фигуре. Неужели... она не помнит?
Но Кэтрин знает его... Да! Знает!
Имя никак не припоминалось, а убежденность в том, что ей известен этот человек, росла с каждой секундой. В памяти медленно проявилась картина: каюта, несколько мужчин собрались перед игровым столом...
Память возвращалась... Необходимо всего несколько минут, чтобы все встало на свои места.
Однако воин с топором не медлил. Он подошел к последней повозке и откинул брезент, все еще покрывавший ее.
Один из незнакомцев подошел и положил руку ей на плечо:
– Пуляски, ты в порядке? "Пуляски... Так меня зовут, точно! И я доктор, медицинский офицер на... на корабле... Проклятие! Название вертится на языке..."
Подошел еще кто-то и положил ей на лицо мокрое и холодное полотенце.
Оно вначале обожгло, затем наступило облегчение. Кэтрин прислонилась к повозке, стараясь избавиться от боли.
Сразу же вспомнилось и название корабля... "Энтерпрайз"! Конечно, именно так называлось судно. А та каюта, вспомнившаяся раньше, находилась на другом корабле – на "Грегор Менделе".
Имена и события одно за друг заполняли пустоты ее памяти. Пикар, Джорди, Райкер... Она связывалась с Райкером, когда исчез Баднаджан.
Ворф...
Ворф!
Отбросив полотенце, Пуляски встала и принялась высматривать клингона.
Но его нигде не было видно. У последней телеги люди снова прилаживали сорванное покрытие.
– Куда он ушел? – спросила женщина.
– Кто? – удивился один из заботившихся о ней. – Воин?
– Да, воин, – не унималась доктор. – Куда он ушел?
Незнакомец махнул рукой:
– Туда... Не волнуйтесь, он больше не придет.
Пуляски нахмурилась. Ворфа нет, исчез бесследно. Будучи клингоном, он мог быстро передвигаться часами даже по такой пересеченной местности.
С ним произошло нечто странное, ужасное... Ворф даже не узнал ее, бросил здесь, словно чужую в толпе незнакомцев... "Стоп... Гм... А что случилось со мной, если я долго не могла узнать его?" – мелькнула мысль в проснувшемся сознании Кэтрин.
Наверное, все, кто находился на "Менделе", имеют подобные провали в памяти. Но почему? По какой причине? И как случилось, что к Пуляски вернулось прошлое?
Теперь, когда воспоминания оживают, что предпринять? Остаться с обозом и выжидать? Или последовать за Ворфом, зная, что, догнав его, вряд ли сможет помочь?
Пуляски решилась. Она отстранила человека с полотенцем. Тот удивленно посмотрел, как женщина обошла обоз и направилась к подножию горы.
– Что ты делаешь?
– Я пойду за ним, – крикнула доктор в ответ.
– Тебе нельзя! Он же воин... Убьет тебя!
Конечно, такая возможность существует, и Пуляски не стала отмахиваться от предупреждения. Но она все равно не повернула назад.
* * *
– Знаете, – начал Буртин, – долгое время я испытывал благоговейный трепет перед этим заданием. Кэт Пуляски, капитан Жан-Люк Пикар, "Энтерпрайз" – имена, известные всему Флоту... О них говорят везде, пишут на страницах различных изданий. К людям с этими именами даже пробиться нельзя... Особенно, таким, как я – костоправу с границы. Там, на пограничной полосе, старший помощник, мы внимательно относились к любой болезни. Я подчеркиваю, внимательно и серьезно.
Вот здесь все по-другому... На корабле есть приборы – последнее слово науки и техники, новейшие препараты, классные специалисты... Поэтому, когда кто-то заболевает – это просто мелкая неприятность. Никакой паники...
Я посчитал, что мне тоже нужно вести себя подобным образом... Доктор Пуляски не запаниковала из-за болезни Фреди. Да, забеспокоилась, но не более того. Поэтому я решил, что мне необходимо соблюдать спокойствие...
Даже когда эта проклятая бактерия снова мутировала, я вел себя так, как, по моему мнению, должен вести себя помощник главного медицинского офицера на корабле. Просто работал над возникшей проблемой и не поднимал шума.
Затем ситуация ухудшилась. Болезнь стала распространяться. И я зашевелился? Отнюдь! Только спокойненько известил об этом первого офицера... Без всякого волнения порекомендовал побыстрее завершить наши дела в этой части Галактики и... Слава богу, я еще последовал своей интуиции и записал свои претензии в журнал, несмотря на мысль, что надо мной просто будут смеяться: "Эй, посмотри-ка, какой болван отправил "Энтерпрайз" на Звездную Базу из-за двух человек в лазарете? Просто смех!
Он что, не знал? У нас ведь не граница!"
Теперь же я вижу, что поступил правильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
Воин рывком выдернул топор и побежал к летательному аппарату. Пуляски не могла поверить в происходящее. Она так хотела избежать неприятностей! А теперь все медицинское оборудование находится под угрозой уничтожения! Как тут можно устоять на месте...
Аппарат завис в шаге от воина, не выпуская его из фокуса линз.
У Кэтрин появилась идея, как побыстрее закончить с беспорядком, и она стала красться к соседней повозке. В ней должны лежать металлические трубки... Разобравшись с завязками тента и порывшись внутри, доктор нашла необходимое. Хорошо, что трубка лежала сверху, не пришлось долго копаться.
Машина пятилась в воздухе, преследуемая упорным воином, приближаясь к Пуляски. Объектив по-прежнему направлен на мужчину, поэтому аппарат не мог "заметить" доктора, которая находилась позади него.
Перед тем, как "воздушный соглядатай" оказался в пределах досягаемости, женщина улыбнулась в предвкушении того, что собиралась сделать в следующее мгновение. Она хотела, ни много ни мало, закончить работу, начатую на стоянке.
Когда аппарат приблизился, Кэтрин размахнулась трубой и почувствовала, как металлическая стойка мягко вошла в воздушную мишень.
Секунду спустя Пулярки вынуждена была закрыть глаза, потому что эта чертова штуковина взорвалась.
Женщина отскочила, пошатнулась и упала на что-то твердое. Слезы заливали лицо, глаза нестерпимо резало...
"О, боже! – подумала она – Я ослепла! Я ослепла.."
* * *
Правда, все обошлось, зрение Кэтрин не потеряла. Когда доктор открыла глаза, они, конечно, болели, как и все лицо. Но Пуляски прекрасно видела окружающий ее мир...
Неожиданно возникла новая проблема, она не имела не малейшего понятия, где находится и как сюда попала. Оглянувшись, Кэтрин увидела незнакомые лица и ряд телег, а всю картину завершал суровый горный вид. У ее ног валялся какой-то прибор, источавший дым и искры.
И кругом ничего знакомого... Ничего...
Голова закружилась от потери сознания. Что-то случилось с ее памятью... Кто-то прошел мимо нее... Большой, с топором на плече... Он пнул ногой груду дымящихся осколков и посмотрел на нее через плечо.
Выглядел человек очень опасно. К такому лучше не приближаться. Но его внешность вызывает какие-то смутные воспоминания. Что-то знакомое виделось в этой фигуре. Неужели... она не помнит?
Но Кэтрин знает его... Да! Знает!
Имя никак не припоминалось, а убежденность в том, что ей известен этот человек, росла с каждой секундой. В памяти медленно проявилась картина: каюта, несколько мужчин собрались перед игровым столом...
Память возвращалась... Необходимо всего несколько минут, чтобы все встало на свои места.
Однако воин с топором не медлил. Он подошел к последней повозке и откинул брезент, все еще покрывавший ее.
Один из незнакомцев подошел и положил руку ей на плечо:
– Пуляски, ты в порядке? "Пуляски... Так меня зовут, точно! И я доктор, медицинский офицер на... на корабле... Проклятие! Название вертится на языке..."
Подошел еще кто-то и положил ей на лицо мокрое и холодное полотенце.
Оно вначале обожгло, затем наступило облегчение. Кэтрин прислонилась к повозке, стараясь избавиться от боли.
Сразу же вспомнилось и название корабля... "Энтерпрайз"! Конечно, именно так называлось судно. А та каюта, вспомнившаяся раньше, находилась на другом корабле – на "Грегор Менделе".
Имена и события одно за друг заполняли пустоты ее памяти. Пикар, Джорди, Райкер... Она связывалась с Райкером, когда исчез Баднаджан.
Ворф...
Ворф!
Отбросив полотенце, Пуляски встала и принялась высматривать клингона.
Но его нигде не было видно. У последней телеги люди снова прилаживали сорванное покрытие.
– Куда он ушел? – спросила женщина.
– Кто? – удивился один из заботившихся о ней. – Воин?
– Да, воин, – не унималась доктор. – Куда он ушел?
Незнакомец махнул рукой:
– Туда... Не волнуйтесь, он больше не придет.
Пуляски нахмурилась. Ворфа нет, исчез бесследно. Будучи клингоном, он мог быстро передвигаться часами даже по такой пересеченной местности.
С ним произошло нечто странное, ужасное... Ворф даже не узнал ее, бросил здесь, словно чужую в толпе незнакомцев... "Стоп... Гм... А что случилось со мной, если я долго не могла узнать его?" – мелькнула мысль в проснувшемся сознании Кэтрин.
Наверное, все, кто находился на "Менделе", имеют подобные провали в памяти. Но почему? По какой причине? И как случилось, что к Пуляски вернулось прошлое?
Теперь, когда воспоминания оживают, что предпринять? Остаться с обозом и выжидать? Или последовать за Ворфом, зная, что, догнав его, вряд ли сможет помочь?
Пуляски решилась. Она отстранила человека с полотенцем. Тот удивленно посмотрел, как женщина обошла обоз и направилась к подножию горы.
– Что ты делаешь?
– Я пойду за ним, – крикнула доктор в ответ.
– Тебе нельзя! Он же воин... Убьет тебя!
Конечно, такая возможность существует, и Пуляски не стала отмахиваться от предупреждения. Но она все равно не повернула назад.
* * *
– Знаете, – начал Буртин, – долгое время я испытывал благоговейный трепет перед этим заданием. Кэт Пуляски, капитан Жан-Люк Пикар, "Энтерпрайз" – имена, известные всему Флоту... О них говорят везде, пишут на страницах различных изданий. К людям с этими именами даже пробиться нельзя... Особенно, таким, как я – костоправу с границы. Там, на пограничной полосе, старший помощник, мы внимательно относились к любой болезни. Я подчеркиваю, внимательно и серьезно.
Вот здесь все по-другому... На корабле есть приборы – последнее слово науки и техники, новейшие препараты, классные специалисты... Поэтому, когда кто-то заболевает – это просто мелкая неприятность. Никакой паники...
Я посчитал, что мне тоже нужно вести себя подобным образом... Доктор Пуляски не запаниковала из-за болезни Фреди. Да, забеспокоилась, но не более того. Поэтому я решил, что мне необходимо соблюдать спокойствие...
Даже когда эта проклятая бактерия снова мутировала, я вел себя так, как, по моему мнению, должен вести себя помощник главного медицинского офицера на корабле. Просто работал над возникшей проблемой и не поднимал шума.
Затем ситуация ухудшилась. Болезнь стала распространяться. И я зашевелился? Отнюдь! Только спокойненько известил об этом первого офицера... Без всякого волнения порекомендовал побыстрее завершить наши дела в этой части Галактики и... Слава богу, я еще последовал своей интуиции и записал свои претензии в журнал, несмотря на мысль, что надо мной просто будут смеяться: "Эй, посмотри-ка, какой болван отправил "Энтерпрайз" на Звездную Базу из-за двух человек в лазарете? Просто смех!
Он что, не знал? У нас ведь не граница!"
Теперь же я вижу, что поступил правильно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63