Каждый человек время от времени получает заслуженный десерт – например, ограждение от несчастных случаев; и таким образом, каждый человек, скорее чем общество в целом, может войти в божественное наследие, которое честолюбивые Акселерационисты желают оптом раскидать перед всеми, даже перед неготовыми. Как видишь, эта позиция страшно несправедливая и ориентирована на низшие касты. На самом же деле они желают понизить требования божественности. Требования эти строги по необходимости. Дашь ли ты силу Шивы, Ямы или Агни в руки ребенка? Если ты не дура, ты этого не сделаешь. Ты не захочешь проснуться утром и увидеть, что мира не существует. Именно это и могли вызвать Акселерационисты, поэтому их остановили. Теперь ты знаешь об этом учении все… Ну, я вижу, тебе жарко. Могу я повесить твою одежду и принести тебе выпить? Очень хорошо… Так на чем мы остановились, Майа? Ах, да, таракан в пудинге…
Так вот, Акселерационисты уверяли, что все, только что сказанное мною, было бы правдой, если бы не тот факт, что порочна сама система. Они клевещут на честность тех, кто разрешает перевоплощение. Некоторые даже осмеливались утверждать, что Небо содержит бессмертную аристократию своевольных гедонистов, играющих с миром. Другие смеют говорить, что лучшие люди никогда не получают божественности, но в конце концов встречаются с реальной смертью или воплощением в низшие формы жизни.
Кое-кто мог бы даже сказать, что ты сама была выбрана для обожествления потому только, что твоя первоначальная форма и стать поразили воображение некоего похотливого божества, а вовсе не из-за твоих явных добродетелей, милочка… Смотри-ка, у тебя, оказывается, полно веснушек! Да, об этих вещах проповедовали трижды проклятые Акселерационисты. Эти обвинения, которые поддерживает отец моего разума, я стыжусь произносить. Что человек может сделать с таким наследством, кроме как удивляться? Этот человек представляет последнюю ересь среди богов. Он – явное зло, но он и великая фигура, этот отец моего разума, и я уважаю его, как в древности сыновья уважали отцов своих тел… Теперь тебе холодно? Иди сюда, позволь мне…
Сюда… Сюда… Теперь сотки для нас иллюзию, моя любимая, чтобы мы вошли в мир, свободный от таких глупостей… Вот так. Повернись сюда… Пусть в этом бункере будет новый Эдем, моя влажногубая с зелеными глазами… Что главное во мне в этот миг? Истина, моя любовь, – и искренность, и желание разделить…
***
Ганеша, бог-творец шел с Шивой по лесу Канибурха.
– Бог Разрушения, – сказал он, – как я понимаю, ты нашел уже наказание для тех, кто отметил слова Сиддхарты не просто ухмылкой.
– Ясное дело, – сказал Шива.
– Сделав так, ты уничтожаешь его эффективность.
– Какую эффективность? Что ты имеешь в виду?
– Убей вон ту зеленую птицу на молодой ветке.
Шива двинул трезубцем, и птица упала.
– Теперь убей ее самца.
– Я его не вижу.
– Ну, любую другую из ее стаи.
– Ни одной не вижу.
– И не увидишь, потому что эта лежит здесь мертвая. Так что, если желаешь, убей сначала тех, кто слушал слова Сиддхарты.
– Я уловил смысл твоих слов, Ганеша. Пока он останется на свободе.
Ганеша, бог-творец смотрел на джунгли вокруг. Хотя он шел по королевству призрачных кошек, он не боялся зла: рядом с ним шел Бог Хаоса, и Трезубец Разрушения защищал его.
***
Вишну Вишну Вишну смотрел на Браму Браму Браму…
Они сидели в Зале Зеркал.
Брама крепко держался на Восьмисложной Тропе, триумф которой есть Нирвана.
Выкурив три сигареты Вишну откашлялся.
– Да, Господин? – спросил Брама.
– Могу я осведомиться, зачем этот буддийский трактат?
– Ты не нашел его чарующим?
– Нет, не слишком.
– Это уж твое лицемерие.
– Что ты хочешь сказать?
– Учитель должен показывать хотя бы умеренный интерес к собственным урокам.
– Какой еще Учитель? Какие уроки?
– Конечно, Татагатха. Зачем бы еще в недавние годы Бог Вишну стал воплощаться среди людей, как не для того, чтобы учить Пути Просветления?
– Я?…
– Эвива, реформатор, убравший из людских мозгов страх реальной смерти. Те, кто не родится снова среди людей, теперь уходят в Нирвану.
Вишну улыбнулся.
– Лучше объединиться, чем бороться за искоренение?
– Почти эпиграмма.
Брама встал, взглянул на зеркала, взглянул на Вишну.
– Итак, когда мы отделаемся от Сэма, ты будешь реальным Татагатхой.
– Как мы избавимся от Сэма?
– Я еще не решил, но открыт советам.
– Не могу ли я посоветовать, чтобы он был воплощен в джек-птицу?
– Можешь. Но тогда кто-нибудь может пожелать, чтобы джек-птица воплотилась в человека. Я чувствую, что у него есть заступники.
– Ну, у нас еще есть время рассмотреть эту проблему. Спешить некуда, раз он теперь под охраной Неба. Я сообщу тебе свои мысли насчет этого дела, как только они у меня будут. Сразу нелегко.
Затем они они они вышли вышли вышли из Зала.
K Вишну вышел из Сада Радостей Брамы; как только он ушел, сюда вошла Леди Смерть. Она обратилась к восьмирукой статуе с виной, и статуя стала играть.
Услышав музыку, подошел Брама.
– Кали! Любезная Дама! – возвестил он.
– Могуч Брама, – ответила она.
– Да, – согласился Брама, – так могуч, как только можно пожелать. А ты так редко бываешь здесь, что я безмерно рад твоему визиту. Пройдемся по цветущим тропинкам и поговорим. Ты прекрасно одета.
– Спасибо.
Они пошли по цветущим тропинкам.
– Как идут приготовления к свадьбе?
– Хорошо.
– Вы проведете медовый месяц в Небе?
– Нет, мы планируем провести его подальше отсюда.
– Где же, могу я спросить?
– Мы еще не решили.
– Время летит на крыльях джек-птицы, дорогая. Если ты и Лорд Яма пожелаете, можете пожить в моем Саду Радостей.
– Спасибо, Создатель, но это слишком роскошное место, чтобы два разрушителя проводили здесь время и чувствовали себя легко. Мы поедем куда-нибудь подальше.
– Как хотите. – Он пожал плечами. – Что еще у тебя на уме?
– Что с тем, кого называют Буддой?
– С Сэмом? Твоим бывшим любовником? А что с ним, в сущности? Что ты хотела бы знать о нем?
– Как он… Как с ним поступят?
– Я еще не решил. Шива советовал мне подождать некоторое время, прежде чем что-нибудь сделать. Таким образом мы можем проверить его воздействие на общество Неба. Я решил, что Вишну станет Буддой ради исторических и теологических целей. А что касается самого Сэма, я прислушаюсь к любому разумному совету.
– Ты однажды предлагал ему божественность.
– Да. Однако он не согласился.
– Что, если ты снова это сделаешь?
– Зачем?
– Не будет существовать теперешней проблемы, а он не очень талантлив индивидуально. Его таланты делают его ценным добавлением к пантеону.
– Такая мысль появлялась и у меня. Теперь он должен бы согласиться, поскольку тут – быть или не быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Так вот, Акселерационисты уверяли, что все, только что сказанное мною, было бы правдой, если бы не тот факт, что порочна сама система. Они клевещут на честность тех, кто разрешает перевоплощение. Некоторые даже осмеливались утверждать, что Небо содержит бессмертную аристократию своевольных гедонистов, играющих с миром. Другие смеют говорить, что лучшие люди никогда не получают божественности, но в конце концов встречаются с реальной смертью или воплощением в низшие формы жизни.
Кое-кто мог бы даже сказать, что ты сама была выбрана для обожествления потому только, что твоя первоначальная форма и стать поразили воображение некоего похотливого божества, а вовсе не из-за твоих явных добродетелей, милочка… Смотри-ка, у тебя, оказывается, полно веснушек! Да, об этих вещах проповедовали трижды проклятые Акселерационисты. Эти обвинения, которые поддерживает отец моего разума, я стыжусь произносить. Что человек может сделать с таким наследством, кроме как удивляться? Этот человек представляет последнюю ересь среди богов. Он – явное зло, но он и великая фигура, этот отец моего разума, и я уважаю его, как в древности сыновья уважали отцов своих тел… Теперь тебе холодно? Иди сюда, позволь мне…
Сюда… Сюда… Теперь сотки для нас иллюзию, моя любимая, чтобы мы вошли в мир, свободный от таких глупостей… Вот так. Повернись сюда… Пусть в этом бункере будет новый Эдем, моя влажногубая с зелеными глазами… Что главное во мне в этот миг? Истина, моя любовь, – и искренность, и желание разделить…
***
Ганеша, бог-творец шел с Шивой по лесу Канибурха.
– Бог Разрушения, – сказал он, – как я понимаю, ты нашел уже наказание для тех, кто отметил слова Сиддхарты не просто ухмылкой.
– Ясное дело, – сказал Шива.
– Сделав так, ты уничтожаешь его эффективность.
– Какую эффективность? Что ты имеешь в виду?
– Убей вон ту зеленую птицу на молодой ветке.
Шива двинул трезубцем, и птица упала.
– Теперь убей ее самца.
– Я его не вижу.
– Ну, любую другую из ее стаи.
– Ни одной не вижу.
– И не увидишь, потому что эта лежит здесь мертвая. Так что, если желаешь, убей сначала тех, кто слушал слова Сиддхарты.
– Я уловил смысл твоих слов, Ганеша. Пока он останется на свободе.
Ганеша, бог-творец смотрел на джунгли вокруг. Хотя он шел по королевству призрачных кошек, он не боялся зла: рядом с ним шел Бог Хаоса, и Трезубец Разрушения защищал его.
***
Вишну Вишну Вишну смотрел на Браму Браму Браму…
Они сидели в Зале Зеркал.
Брама крепко держался на Восьмисложной Тропе, триумф которой есть Нирвана.
Выкурив три сигареты Вишну откашлялся.
– Да, Господин? – спросил Брама.
– Могу я осведомиться, зачем этот буддийский трактат?
– Ты не нашел его чарующим?
– Нет, не слишком.
– Это уж твое лицемерие.
– Что ты хочешь сказать?
– Учитель должен показывать хотя бы умеренный интерес к собственным урокам.
– Какой еще Учитель? Какие уроки?
– Конечно, Татагатха. Зачем бы еще в недавние годы Бог Вишну стал воплощаться среди людей, как не для того, чтобы учить Пути Просветления?
– Я?…
– Эвива, реформатор, убравший из людских мозгов страх реальной смерти. Те, кто не родится снова среди людей, теперь уходят в Нирвану.
Вишну улыбнулся.
– Лучше объединиться, чем бороться за искоренение?
– Почти эпиграмма.
Брама встал, взглянул на зеркала, взглянул на Вишну.
– Итак, когда мы отделаемся от Сэма, ты будешь реальным Татагатхой.
– Как мы избавимся от Сэма?
– Я еще не решил, но открыт советам.
– Не могу ли я посоветовать, чтобы он был воплощен в джек-птицу?
– Можешь. Но тогда кто-нибудь может пожелать, чтобы джек-птица воплотилась в человека. Я чувствую, что у него есть заступники.
– Ну, у нас еще есть время рассмотреть эту проблему. Спешить некуда, раз он теперь под охраной Неба. Я сообщу тебе свои мысли насчет этого дела, как только они у меня будут. Сразу нелегко.
Затем они они они вышли вышли вышли из Зала.
K Вишну вышел из Сада Радостей Брамы; как только он ушел, сюда вошла Леди Смерть. Она обратилась к восьмирукой статуе с виной, и статуя стала играть.
Услышав музыку, подошел Брама.
– Кали! Любезная Дама! – возвестил он.
– Могуч Брама, – ответила она.
– Да, – согласился Брама, – так могуч, как только можно пожелать. А ты так редко бываешь здесь, что я безмерно рад твоему визиту. Пройдемся по цветущим тропинкам и поговорим. Ты прекрасно одета.
– Спасибо.
Они пошли по цветущим тропинкам.
– Как идут приготовления к свадьбе?
– Хорошо.
– Вы проведете медовый месяц в Небе?
– Нет, мы планируем провести его подальше отсюда.
– Где же, могу я спросить?
– Мы еще не решили.
– Время летит на крыльях джек-птицы, дорогая. Если ты и Лорд Яма пожелаете, можете пожить в моем Саду Радостей.
– Спасибо, Создатель, но это слишком роскошное место, чтобы два разрушителя проводили здесь время и чувствовали себя легко. Мы поедем куда-нибудь подальше.
– Как хотите. – Он пожал плечами. – Что еще у тебя на уме?
– Что с тем, кого называют Буддой?
– С Сэмом? Твоим бывшим любовником? А что с ним, в сущности? Что ты хотела бы знать о нем?
– Как он… Как с ним поступят?
– Я еще не решил. Шива советовал мне подождать некоторое время, прежде чем что-нибудь сделать. Таким образом мы можем проверить его воздействие на общество Неба. Я решил, что Вишну станет Буддой ради исторических и теологических целей. А что касается самого Сэма, я прислушаюсь к любому разумному совету.
– Ты однажды предлагал ему божественность.
– Да. Однако он не согласился.
– Что, если ты снова это сделаешь?
– Зачем?
– Не будет существовать теперешней проблемы, а он не очень талантлив индивидуально. Его таланты делают его ценным добавлением к пантеону.
– Такая мысль появлялась и у меня. Теперь он должен бы согласиться, поскольку тут – быть или не быть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71