Он услышал звон монет и подошел поближе.
Все двигалось мимо большой сверкающей металлической машины.
Человек бросил монету в пасть стального тигра. Машина замурлыкала. Он нажал кнопки в виде животных и демонов. Вспышка света прошла во всю длину Нагов, двух священных змей, огибающих прозрачный перед машины.
Принц подошел еще ближе.
Человек потянул рычаг, напоминающий рыбий хвост.
Священный голубой свет заполнил машину изнутри; змеи вспыхивали красным; в свете и тихой музыке началась молитва, выскочило молитвенное колесо и завертелось со страшной силой.
Лицо человека выражало блаженство. Через несколько минут машина остановилась. Он вложил другую монету и снова потянул за рычаг, что вызвало громкий ропот тех, кто стоял в конце линии; говорили, что это уже седьмая его монета, что день жаркий, что другие тоже хотят принести молитву, и почему бы ему не войти в Храм и не отдать столь большой дар прямо в руки жрецов? Кто-то возразил, что маленькому человеку явно надо загладить слишком многое. Тут же начались рассуждения о возможной природе его грехов. Все это сопровождалось громким смехом.
Увидев в очереди несколько нищих, принц подошел к концу ее и встал.
Пока очередь продвигалась, он заметил, что некоторые, проходя перед машиной, нажимают кнопки, а другие просто опускают плоский металлический диск в пасть второго тигра на противоположной стороне шасси. Когда машина останавливалась, диск выпадал в чашу и забирался его владельцем.
Принц рискнул спросить и обратился к стоявшему перед ним:
– Почему у некоторых свои диски?
– Потому что эти люди зарегистрированы, – ответил тот, не оборачиваясь.
– В Храме?
– Да.
– А-а.
Он подождал полминуты и снова спросил:
– А незарегистрированные, но желающие пользоваться машиной, нажимают кнопки?
– Да, – ответил тот, – написав свое имя, адрес, род занятий.
– А если человек гость здесь, как я, например?
– Добавишь название своего города.
– А если человек неграмотный, как вот я, тогда как?
Человек повернулся к нему.
– Тебе, наверное, лучше заказать молитву по-старому и отдать пожертвование прямо в руки жрецов. А то – зарегистрируйся и получишь диск.
– Понятно, – сказал принц. – Да, ты прав. Я подумаю. Спасибо тебе.
Он вышел из ряда и обогнул фонтан. На столбе висел Знак Шила. Он пошел по улице Ткачей.
Три раза он спрашивал, где живет Янагга – парусный мастер; в третий раз у невысокой женщины с мощными плечами и с усиками, которая сидела, поджав ноги, и плела коврик в палатке под низким навесом, бывшей, вероятно, когда-то стойлом и до сих пор сохранившей соответствующий запах.
Она осмотрела его сверху донизу удивительно приятными бархатными карими глазами и рыкающим голосом объяснила, куда идти. Он пошел в указанном ею направлении по извилистому переулку и дошел до открытой двери в подвал. Внутри было темно и сыро.
Он постучал в третью дверь налево, и через некоторое время дверь открылась.
Перед ним вырос человек.
– Да?
– Могу я войти? У меня важное дело…
Человек поколебался, затем резко кивнул и отступил в сторону, давая проход.
Принц вошел в комнату. На полу был разостлан большой кусок парусины.
Человек сел на табуретку и указал принцу на единственный в комнате стул.
Человек был невысок и широк в плечах; волосы полностью седые, зрачки помутнели от начинающейся катаракты; руки были темные, загрубевшие, с узловатыми пальцами.
– Да? – повторил он.
– Ян Ольвигг, – сказал принц.
Глаза старика расширились, затем сузились до щелочек. Он взвесил в руке ножницы.
– «Долог путь до Типперери», – сказал принц.
Человек вгляделся в него и вдруг улыбнулся.
– «Долог путь до милой Мэри», – сказал он, кладя ножницы на станок. Когда это было, Сэм?
– Я потерял счет годам.
– Я тоже. Но наверное, прошло лет сорок или сорок пять, как мы не виделись.
Сэм кивнул.
– По правде сказать, не знаю, с чего начать, – сказал человек.
– Для начала скажи, почему «Янагга»?
– А почему бы и нет? Имя достаточно убедительное. В нем звучит нечто от рабочего класса. А как ты? Все еще ходишь в принцах?
– Все еще хожу, – сказал Сэм. – И меня все еще называют Сиддхартой, когда окликают.
Старик хихикнул.
– И «Связующий Демонов», – процитировал он. – Очень хорошо. Поскольку твой наряд не соответствует твоему богатству, я заключил, что ты, по своей привычке, разыгрываешь спектакль?
Сэм кивнул.
– И я столкнулся со многим, чего не понимаю.
– Угу, – вздохнул Ян. – Угу. Так с чего же мне начать? Расскажу о себе, как… Я набрал слишком много дурной кармы, чтобы быть уверенным в перемещении.
– Что?
– Дурная карма, говорю. Древняя религия не просто религия, а разоблачающая, вынуждающая и пугающе наглядная религия. Но о последней части не говори вслух. Лет двенадцать тому назад Совет разрешил использовать психозонды на тех, кто просил возрождения; это было сразу после акселерационистско-деикратического раскола, когда Святая Коалиция прижала техников и сохранила право на подавление. Простейшее решение, чтобы пережить проблему. Храмовников заставили иметь дело с корпорацией торговцев, клиентам запудрили мозги, акселерационистам отказали в возрождении или… ну, в общем, вроде этого. Так что теперь акселерационистов не слишком много. Но это только начало. Боги быстро поняли, что в этом заключается путь власти. Сканирование наших мозгов перед пересадкой стало стандартной процедурой. Корпорация купцов стала Мастерами Кармы и частью структуры Храма. Они читают твою прошлую жизнь, взвешивают Карму и определяют твою последующую жизнь. Это превосходный метод для поддержки кастовой системы и укрепления деикратического контроля. Таким образом большая часть наших старых знакомых получила нимб.
– Бог! – сказал Сэм.
– Во множественном числе, – поправил Ян. – Они всегда считались богами с их Аспектами и Атрибутами, но теперь это стало страшно официальным. И любому из тех, кому повезло быть из Первых, чертовски необходимо твердо знать, желает ли он быстрого обожествления или погребального костра, на который он взойдет в Зала Кармы. Когда у тебя встреча?
– Завтра днем, – ответил Сэм. – Но почему ты все еще ходишь кругом, и у тебя нет ни ореола, ни горсти громовых стрел?
– Потому что у меня есть пара друзей, и оба они намекали мне, что лучше продолжать жить спокойно, чем встретиться с зондом. Я принял к сердцу их мудрый совет и поэтому продолжаю латать паруса и иной раз шумлю в местных кабачках. Кроме того – он поднял узловатую руку и щелкнул пальцами – если не реальная смерть, то, возможно, тело, изъеденное раком или интересная жизнь кастрированного водяного буйвола, или…
– Собака? – спросил Сэм.
– Именно, – ответил Ян и наполнил два стаканчика спиртным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Все двигалось мимо большой сверкающей металлической машины.
Человек бросил монету в пасть стального тигра. Машина замурлыкала. Он нажал кнопки в виде животных и демонов. Вспышка света прошла во всю длину Нагов, двух священных змей, огибающих прозрачный перед машины.
Принц подошел еще ближе.
Человек потянул рычаг, напоминающий рыбий хвост.
Священный голубой свет заполнил машину изнутри; змеи вспыхивали красным; в свете и тихой музыке началась молитва, выскочило молитвенное колесо и завертелось со страшной силой.
Лицо человека выражало блаженство. Через несколько минут машина остановилась. Он вложил другую монету и снова потянул за рычаг, что вызвало громкий ропот тех, кто стоял в конце линии; говорили, что это уже седьмая его монета, что день жаркий, что другие тоже хотят принести молитву, и почему бы ему не войти в Храм и не отдать столь большой дар прямо в руки жрецов? Кто-то возразил, что маленькому человеку явно надо загладить слишком многое. Тут же начались рассуждения о возможной природе его грехов. Все это сопровождалось громким смехом.
Увидев в очереди несколько нищих, принц подошел к концу ее и встал.
Пока очередь продвигалась, он заметил, что некоторые, проходя перед машиной, нажимают кнопки, а другие просто опускают плоский металлический диск в пасть второго тигра на противоположной стороне шасси. Когда машина останавливалась, диск выпадал в чашу и забирался его владельцем.
Принц рискнул спросить и обратился к стоявшему перед ним:
– Почему у некоторых свои диски?
– Потому что эти люди зарегистрированы, – ответил тот, не оборачиваясь.
– В Храме?
– Да.
– А-а.
Он подождал полминуты и снова спросил:
– А незарегистрированные, но желающие пользоваться машиной, нажимают кнопки?
– Да, – ответил тот, – написав свое имя, адрес, род занятий.
– А если человек гость здесь, как я, например?
– Добавишь название своего города.
– А если человек неграмотный, как вот я, тогда как?
Человек повернулся к нему.
– Тебе, наверное, лучше заказать молитву по-старому и отдать пожертвование прямо в руки жрецов. А то – зарегистрируйся и получишь диск.
– Понятно, – сказал принц. – Да, ты прав. Я подумаю. Спасибо тебе.
Он вышел из ряда и обогнул фонтан. На столбе висел Знак Шила. Он пошел по улице Ткачей.
Три раза он спрашивал, где живет Янагга – парусный мастер; в третий раз у невысокой женщины с мощными плечами и с усиками, которая сидела, поджав ноги, и плела коврик в палатке под низким навесом, бывшей, вероятно, когда-то стойлом и до сих пор сохранившей соответствующий запах.
Она осмотрела его сверху донизу удивительно приятными бархатными карими глазами и рыкающим голосом объяснила, куда идти. Он пошел в указанном ею направлении по извилистому переулку и дошел до открытой двери в подвал. Внутри было темно и сыро.
Он постучал в третью дверь налево, и через некоторое время дверь открылась.
Перед ним вырос человек.
– Да?
– Могу я войти? У меня важное дело…
Человек поколебался, затем резко кивнул и отступил в сторону, давая проход.
Принц вошел в комнату. На полу был разостлан большой кусок парусины.
Человек сел на табуретку и указал принцу на единственный в комнате стул.
Человек был невысок и широк в плечах; волосы полностью седые, зрачки помутнели от начинающейся катаракты; руки были темные, загрубевшие, с узловатыми пальцами.
– Да? – повторил он.
– Ян Ольвигг, – сказал принц.
Глаза старика расширились, затем сузились до щелочек. Он взвесил в руке ножницы.
– «Долог путь до Типперери», – сказал принц.
Человек вгляделся в него и вдруг улыбнулся.
– «Долог путь до милой Мэри», – сказал он, кладя ножницы на станок. Когда это было, Сэм?
– Я потерял счет годам.
– Я тоже. Но наверное, прошло лет сорок или сорок пять, как мы не виделись.
Сэм кивнул.
– По правде сказать, не знаю, с чего начать, – сказал человек.
– Для начала скажи, почему «Янагга»?
– А почему бы и нет? Имя достаточно убедительное. В нем звучит нечто от рабочего класса. А как ты? Все еще ходишь в принцах?
– Все еще хожу, – сказал Сэм. – И меня все еще называют Сиддхартой, когда окликают.
Старик хихикнул.
– И «Связующий Демонов», – процитировал он. – Очень хорошо. Поскольку твой наряд не соответствует твоему богатству, я заключил, что ты, по своей привычке, разыгрываешь спектакль?
Сэм кивнул.
– И я столкнулся со многим, чего не понимаю.
– Угу, – вздохнул Ян. – Угу. Так с чего же мне начать? Расскажу о себе, как… Я набрал слишком много дурной кармы, чтобы быть уверенным в перемещении.
– Что?
– Дурная карма, говорю. Древняя религия не просто религия, а разоблачающая, вынуждающая и пугающе наглядная религия. Но о последней части не говори вслух. Лет двенадцать тому назад Совет разрешил использовать психозонды на тех, кто просил возрождения; это было сразу после акселерационистско-деикратического раскола, когда Святая Коалиция прижала техников и сохранила право на подавление. Простейшее решение, чтобы пережить проблему. Храмовников заставили иметь дело с корпорацией торговцев, клиентам запудрили мозги, акселерационистам отказали в возрождении или… ну, в общем, вроде этого. Так что теперь акселерационистов не слишком много. Но это только начало. Боги быстро поняли, что в этом заключается путь власти. Сканирование наших мозгов перед пересадкой стало стандартной процедурой. Корпорация купцов стала Мастерами Кармы и частью структуры Храма. Они читают твою прошлую жизнь, взвешивают Карму и определяют твою последующую жизнь. Это превосходный метод для поддержки кастовой системы и укрепления деикратического контроля. Таким образом большая часть наших старых знакомых получила нимб.
– Бог! – сказал Сэм.
– Во множественном числе, – поправил Ян. – Они всегда считались богами с их Аспектами и Атрибутами, но теперь это стало страшно официальным. И любому из тех, кому повезло быть из Первых, чертовски необходимо твердо знать, желает ли он быстрого обожествления или погребального костра, на который он взойдет в Зала Кармы. Когда у тебя встреча?
– Завтра днем, – ответил Сэм. – Но почему ты все еще ходишь кругом, и у тебя нет ни ореола, ни горсти громовых стрел?
– Потому что у меня есть пара друзей, и оба они намекали мне, что лучше продолжать жить спокойно, чем встретиться с зондом. Я принял к сердцу их мудрый совет и поэтому продолжаю латать паруса и иной раз шумлю в местных кабачках. Кроме того – он поднял узловатую руку и щелкнул пальцами – если не реальная смерть, то, возможно, тело, изъеденное раком или интересная жизнь кастрированного водяного буйвола, или…
– Собака? – спросил Сэм.
– Именно, – ответил Ян и наполнил два стаканчика спиртным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71