Флибустьеры мрачно гадали, сколько же еще утомительных миль им осталось пройти до большого озера Никарагуа. Морган клялся, что в нем сто миль в длину и сорок пять в ширину в самой широкой части; настоящее маленькое пресное море.
Но когда после долгого пути пираты добрались до деревни, то их глазам предстали дымящиеся руины. Испанцы побывали здесь за несколько часов до них.
– Смотрите! А-аах, вон там! – Корсар с бородой соломенного цвета показывал на небольшую рощицу. Там с острых ветвей свисали светло-коричневые тела дюжины грудных младенцев, которых нанизали на острые ветви.
Единственным, кто выжил в этой резне, был старый-старый дед, который сохранил свою жизнь и не истек кровью, потому что героическим усилием сунул обрубки отрезанных кистей рук в пламя горящей хижины.
Тонким дрожащим голосом старик рассказал о том ужасе, который тут творился. Индейцы марибо завыли от ярости при его рассказе. Одна старуха оказалась повешена на своих собственных седых волосах, а другая распята, ее руки и ноги были прибиты деревянными гвоздями к стволу дерева. Обе были мертвы, и на их лицах застыла маска невыразимых мучений.
Картины такой бессмысленной жестокости со стороны испанских властей привели к тому, что почти все как один пираты решили отомстить первому же испанцу, который попадется к ним в руки.
Джекмен свирепо сплюнул табачную жвачку на пышный бело-желтый цветок.
– Это напоминает мне тот день на Эспаньоле. Как звали ту несчастную девушку?
– Кейт, Кейт Пайн.
Крепкие коренастые индейцы ояты и марибо завернули тела в пальмовые листья и сложили их вместе. Потом они навалили сверху сухие ветви. В воздухе разнесся запах паленого мяса.
После того как они прошли третий водопад, индейские проводники стали двигаться осторожнее и в конце концов отвели пиратов в лес. Кэтфут перевел:
– Они говорят, что мы уже неподалеку от великого озера Никарагуа и от дымящихся гор. Они говорят, что на этом озере плавает много испанских лодок, поэтому мы должны быстро перебираться от одного острова к другому и только в темноте.
Дэвид Армитедж записал в своем журнале:
«Сегодня к полудню мы добрались до последнего водопада, который находится в двух лигах от входа в прекрасную лагуну или озеро, около пятидесяти лиг в длину и тридцати пяти в ширину, оно все состоит из превосходной свежей воды, и в нем водится масса рыбы. Все берега покрыты лугами и пастбищами, и там пасется рогатый скот и лошади.
Говорят, что, захватив город, мы, с Божьей помощью, наедимся говядины и баранины, словно в Виргинии. В этой лагуне полно маленьких отмелей и островков, и Генри Морган говорит, что там мы будем прятаться днем и пробираться вперед ночью».
В сумерках Морган проснулся, перекусил холодной олениной и запил прохладной водой из озера. Тем, кто еще спал, он позволил пока понежиться. Бедняги! Как они устали, измотались и ослабли! Затем он осмотрел посты -в этих местах ни в коем случае нельзя ослаблять бдительность. Неутомимый и настороженный Морган сам взобрался на огромное дерево и уселся рядом с наблюдателем, чьей задачей было докладывать о появлении испанских лодок.
При свете только что взошедшей луны перед ним раскинулся чудесный вид на серебристое озеро Никарагуа и тихо курящиеся вдалеке вулканы. Сероватые клубы дыма время от времени вздымались вверх, свидетельствуя о том, что в глубине прячется пламя и ждет, когда ему можно будет вырваться наружу.
Ночь казалась спокойной и безветренной; даже слишком спокойной, с точки зрения Моргана. С соседнего острова доносился лай собак колонистов и мычание скота, идущего на водопой.
Действительно ли приближение его отряда никто не заметил?
Несколько минут он вглядывался в далекие красноватые огоньки города, которые так дружелюбно подмигивали на другом берегу.
«Ну, вот ты и у цели, Гарри, – сказал он себе. – Почти двенадцать лет ты ждал, планировал и мечтал об этом мгновении. Ты можешь быть уверен только в одном. Завтра к этому часу ты будешь либо королем Гранады, либо добычей стервятников».
Сотня белых и пятьдесят индейцев собрались у стен города с населением не менее четырех тысяч жителей; как ни считай, тех было во много раз больше. Утешало только то, что оружие пришельцев было самого отличного качества и в превосходном состоянии: в рожки насыпан сухой порох, а палаши, пики и кинжалы отточены с обеих сторон; в походном котелке светились угли, от которых можно зажечь спички для мушкетов и аркебуз – когда наступит два часа ночи.
Внимание Моргана привлекла необыкновенно яркая звезда, напомнившая ему о Мэри Элизабет. Странно, но он мог вспомнить каждое выражение ее лица, ее быстрые жесты и забавные высокие интонации, с которыми она говорила.
И Морган улыбнулся во влажной мгле. В трюме «Золотого будущего» в безопасности лежала его доля – по крайней мере пять тысяч фунтов награбленных денег. На эти деньги он сможет купить несколько акров и построить дом, который станет предшественником того великолепного дворца, в который в один прекрасный день вступит Мэри Элизабет.
Мимо наблюдателя порхнул ночной кулик, а за песчаной косой весело плескалась небольшая группка ламантинов, которые оглашали воздух пронзительными криками. Индеец марибо, сидевший рядом с Морганом, зашевелился, и он понял, что прошло уже больше времени, чем он думал.
Кумана тихо окликнул его у подножия дерева. Морган соскользнул на землю. Татуированное лицо касика выражало нетерпение, и он резко указал на положение звезд на небе. Морган прошел вперед и пинком ноги разбудил Кэтфута. Пора было начинать.
Теперь окупились те слитки серебра, которые Морган заплатил за пироги, способные стремительно скользить по воде без малейшего шума. В эту ночь он мог быть уверен в том, что не будет ни шума, ни плеска, когда маленькая флотилия тронется в путь.
Слава Богу, луна исчезла за тучами, и вода освещалась только слабым рассеянным светом, с трудом пробивавшимся сквозь тяжелую облачную массу. Нервозность людей иногда находила проявление в неожиданном толчке или плевке, но приказ соблюдать тишину не позволял корсарам заключать пари и биться об заклад, что было принято в таких случаях.
Что касается Дэвида Армитеджа, он чувствовал любопытство и непривычную тяжесть в желудке.
«Нет причин для беспокойства, – успокаивал он ce6я. -Гарри Морган знает, что делает, – я надеюсь». – Он еще раз огляделся и поудобнее устроил между босых ног чемоданчик с медикаментами и хирургическими инструментами.
Джекмен облизал тонкие губы, когда в абсолютной тишине пирога Моргана заскользила по водной глади озера. Бесшумно, словно спускающиеся в воду аллигаторы, другие пироги оттолкнулись от берега. Джона Морриса, обычно очень шумного и несдержанного, такая тишина раздражала, и он с трудом выдерживал ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142