– Ах, я здесь, Анни, дорогая, – тихо произнес он, – я прошу тебя простить, что не сразу поспешил к тебе со своими извинениями. Я клянусь, я…
Она бросилась к нему, прижав палец к губам, и слова замерли у него на губах. Он увидел, что глаза ее полны страха, а с лица сбежала краска. Она была в ужасе.
– Боже, помоги нам! Гарри, ты должен уходить отсюда, если сможешь. Солдаты окружили гостиницу. Мама считает, что они сейчас будут обыскивать ее.
Схватившись за меч, он выпрямился, и в голосе его зазвучали властные нотки:
– Тогда немедленно возвращайся наверх. Я не стану причинять вам неприятности. Помни, я сам здесь спрятался, а ты только случайно нашла меня.
– Нет! Слишком поздно!
– Тогда я проложу себе дорогу с мечом в руках – я уже проделал это однажды.
– Но не сейчас, – воскликнула она. – Все улицы вокруг забиты «круглоголовыми». Что ты сможешь сделать?
– Ну, – ответил он со странной, жесткой улыбкой, – я могу умереть за короля – как благородный человек, я надеюсь. Ах, моя любимая Анни. – Неожиданно он схватил ее маленькую фигурку в темно-сером платье, крепко прижал к себе и поцеловал. – Я действительно люблю только тебя. Я никогда тебя не забуду.
– О Гарри, это «никогда» может наступить очень скоро – слишком скоро.
Сверху доносились грубые голоса, потом послышался грохот перевернутой скамьи и резкие выкрики:
– Эй, ты там! Стой смирно!
– Сюда! Быстрее! Быстрее!
При пляшущем свете свечи глаза Анни казались еще больше, когда она бросилась отодвигать с его помощью тяжелую деревянную крышку огромной винной бочки. Она заглянула туда и, казалось, была удовлетворена уровнем жидкости в ней.
– Залезай, Гарри! Быстрее, быстрее, ради спасения жизни!
Морган заколебался.
– Но эта бочка на две трети полна. А пустой нет?
– Ты будешь делать, как я сказала, или нет? – взмолилась Анни, бросая отчаянные взгляды на лестницу. – Это твоя единственная надежда. Слышишь? Они уже в конюшне1
– Именем лорда-протектора, открывай! – прогремел хриплый голос.
Беглец кивнул, бросил в вино шляпу, а потом и сам перелез через край бочки и почувствовал, как холодное вино затекает к нему в сапоги. Меч, куртка и все остальное исчезли в вине, которое при свете свечи казалось черным.
Анни, двумя руками таща на место тяжелую дубовую крышку, с трудом выдохнула:
– Опустись вниз, совсем вниз!
Но Морган медлил, над пенящимся, горьковатым вином виднелись только руки и черная взлохмаченная голова. Казалось, что он, не обращая внимания на происходящее, отчаянно кусает себя за палец. Блеснуло золото, и он бросил ей кольцо с грифоном.
– Бери, любимая, в знак моей вечной благодарности!
– Когда-нибудь ты вернешься за ним, правда? – Ему были видны только ее глаза над краем бочки.
– Если буду жив. Бог воздаст тебе за все, дорогая Анни.
Морган поджал ноги и запрокинул голову. Горько-сладкое вино поднялось, вытесненное его телом, и дошло ему до самых ушей.
В ту же секунду раздался жуткий грохот в дверь погреба. Вино остановилось всего в трех дюймах от края бочки. Господи, несколько капель попало ему в глаза, хотя он и зажмурился, и они теперь просто пылали.
Мягкий толчок говорил о том, что Анни поставила сверху на крышку какой-то предмет, возможно, выталкиватель пробок. Не успела она закончить, как раздались тяжелые удары, словно в дверь били поленом.
– Открывай! Лопни твои глаза! Открывай или пожалеешь! – ревели рассерженные голоса.
Боль, которую причинял Моргану спирт, попавший в глаза, почти сводила его с ума, и ему с огромным трудом удавалось сидеть так, чтобы едкое красное вино не попадало ему в нос.
Анни побежала вверх по лестнице, отчаянно крича:
– Иду! Я иду! Добрые люди, пожалуйста, не ломайте нашу дверь. Подождите, я бегу открывать.
Как только она отодвинула засов, дверь резко распахнулась и ворвался отряд обозленных солдат, сопровождаемый бряцаньем стали.
– Отойди в сторону, ты, шлюха, или отведаешь моей пики!
– Что за притон ты тут держишь?
– Давай, где ты прячешь этого мерзавца? Нет смысла его скрывать. Мы его тут же отыщем, – прошипел голос с западным акцентом. – Говори, ведьменыш.
– Мерзавца, сэр? – Голос Анни звучал тихо– и испуганно. – Но, сэр, я здесь одна; я в этом уверена. Я спустилась вниз, чтобы нацедить кувшин грушевого сидра. Пожалуйста, убедитесь сами.
– Так мы и сделаем. Отойди! – Командир, одноглазый мужчина с широкой повязкой на лице, грубо отшвырнул ее на бочонки с бренди. – Джордж и ты, Ватт, ну-ка проткните пиками вон ту охапку соломы. – Анни стало плохо при виде того, как они вонзают туда свои пики. – Никого? Я готов поклясться, что чертов королевский поклонник притаился где-то здесь! – Пустая бочка глухо загудела в ответ на свирепый удар.
– Пустая, – хмыкнул командир, – и эта тоже. Давайте посмотрим те, в которых что-то есть.
Анни тут же попыталась сделать вид, что неправильно поняла его.
– Но, сэр, если вы хотите выпить, – она попыталась засмеяться дрожащим голоском, – то мама, конечно, не будет возражать, если вы попробуете действительно замечательное Канарское вино, которое она держит вон в тех бочонках. А вот и ковшик;
– Прочь, болтливая шлюха! – огрызнулся тощий корнет с корявой физиономией. – Ты хочешь купить нас своим вином? Тебе не удастся споить нас, когда мы охотимся на предателя. Давай говори, где ты спрятала своего бандита?
– Египетская холера тебе на голову, Джэми, и говори сам за себя, – хмыкнул невысокий парень с перевязанной ногой. – Что касается меня, я с удовольствием глотну холодного винца. – Он взялся за выталкиватель пробок, стоявший на бочке, в которой Морган согнулся в три погибели, продрогший, промокший и изо всех сил старающийся сидеть тихо, несмотря на жуткую боль, раздирающую его глаза. Кроме того, ему было ужасно трудно удержаться от приступов кашля, потому что едкое вино все-таки попало ему в горло.
– Нет, это вам не понравится – это горькое испанское, – предупредила Анни, сделав вид, что наклоняется над крышкой.
– Может, он там?
– Нет, – ответила Анни и стукнула деревянной колотушкой по убежищу Моргана. Глухой звук – бульк! – отдался до самого верха бочки. – Видите? Она полна до краев. Никто не смог бы там спрятаться. Вон там Канарское.
Задевая за бочки и звякая оружием, солдаты сгрудились у бочки с Канарским, их железные латы и шлемы слабо поблескивали в дрожащем свете свечи.
Командир почти сразу же окликнул их:
– Прекратите чавкать, проклятые тупицы, и стучите по бочкам; если этот мерзавец прячется в одной из них, то она окажется наполовину пустой, так что осторожнее.
Морган почувствовал, что его спину и ноги сводят судороги; а если учесть, что ему приходилось держать шею в неестественно выгнутом положении, то его мучения были просто ужасны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142