— Я знаю, что вы любите ваши приемы. Я не думала, что вы хотите иметь дело с детьми.
Легким поцелуем Люсьен остановил ее тревожные слова, а потом потерся носом о ее нос.
— Разве вы не понимаете, что я должен быть там же, где вы? Если вы будете с нашими детьми, значит, и я буду там же. И потом, — он нерешительно заглянул ей в глаза, — я знаю, что это значит, когда отец ведет себя так, словно тебя не существует. Я бы никогда так не поступил со своим ребенком. — Люсьен замолчал и покачал головой. — Господи помилуй, просто не верится, что я это сказал.
— Вы серьезно?
— От всего сердца. — Он погладил ее по руке. — Я буду дарить вам по ребенку каждый год, если это сделает вас счастливой. Можно начать сейчас же. Какой сейчас день вашего цикла?
— Люсьен!
— Не смущайтесь. Мне вы можете сказать. Я, видите ли, в свое время чуть не стал врачом. Итак?
— Ах, это начнется через день-другой.
— Жаль, — сказал он с лукавой улыбкой, — это неподходящее время для зачатия.
— Я так счастлива, что вы думаете так же, как и я.
Он поцеловал ей руку.
— Но, Люсьен, есть только одно затруднение.
— Какое же, милая? Положитесь на меня. Я все улажу, — прошептал он. — Мы уже почти там.
Она заглянула ему в глаза.
— А вы разрешили бы вашим детям увидеть то, что происходит в Гроте?
Самоуверенная улыбка сползла с его лица.
— Люсьен, я не приемлю мужа, который наполовину является для меня незнакомцем. Вот мое контрпредложение. Сделайте для меня три вещи, и я непременно выйду за вас замуж без всяких колебаний. Во-первых, объясните мне, что здесь происходит. Я чувствую, что вас что-то тревожит или вы, возможно, даже вовлечены в какую-то преступную деятельность.
— Так вы думаете, что я преступник?! — чуть ли не закричал Люсьен, вскакивая на ноги.
— Итак?
— Элис!
— Люсьен, по всему вашему поместью расставлены вооруженные люди! Никакому честному человеку не нужно столько охраны.
— Черт побери! — Тридцать один год он выступал против условностей и натягивал нос традициям, а теперь все это взыграло в нем, и он настороженно смотрел на нее, ошарашенный ее неуместными требованиями. — Как вы смеете? — осведомился Люсьен в высокомерном гневе. — Неужели вы вообразили, будто я нуждаюсь в том, чтобы вы распоряжались моей жизнью?
Элис вздрогнула и опустила глаза.
— Я пытаюсь вам помочь.
— Помочь? Вы пытаетесь наложить на меня свою кошачью лапку, но у вас ничего не выйдет. Если вы не можете принимать меня таким, какой я есть, стало быть, мы напрасно теряем время.
— Ах вы, несносный!.. Говорите, что одиноки, но ни за что не желаете выйти из вашего укромного местечка, чтобы быть со мной! А ведь вы вполне могли бы сделать так, если бы попытались!
— Охрана здесь затем, что у меня есть враги. Это еще не значит, что я преступник.
— Враги, способные прибегнуть к насилию? Люсьен фыркнул.
— А вы что же, думали, я трачу столько времени на тренировки в студии ради собственного удовольствия?
— Вам грозит опасность, Люсьен?
Он тяжело вздохнул, и сердце у него сжалось, когда он увидел, как она побледнела.
— А ваша семья не может вам помочь? Деймиен или Хоксклифф?
— Не нужно бояться, Элис, я в состоянии сам за собой присмотреть — и за вами тоже. Моя семья не имеет к этому никакого отношения. Пожалуйста, сообщите мне остальные ваши требования. Мне не терпится их услышать.
— Я хочу, чтобы завтра ночью вы в последний раз устроили сборище в Гроте, а потом распустили всю компанию. Я не хочу, чтобы эти ужасные люди присутствовали в жизни наших детей, если мы будем вместе. И наконец, я хочу, чтобы вы помирились с Деймиеном. Я знаю, что вы очень переживаете ваше отчуждение.
— Все это очень мило, но мой ответ — нет.
Элис отбросила свой блокнот и вскочила на ноги, потом, холодно и негодующе глядя на Люсьена, скрестила руки на груди.
— А что будет, если я топну ногой? Что будет, если я скажу, что не лягу с вами и не стану вашей женой, пока вы не закроете Грот и не поклянетесь никогда больше не приглашать этих чудовищных людей в Ревелл-Корт?
Последовало долгое молчание. Люсьен обдумывал ее ультиматум.
— Я бы сказал, что такая проделка достойна Кейро. Та Элис Монтегю, которую я люблю, не принадлежит к женщинам, использующим свое тело, чтобы добиться желаемого.
Ее глаза широко раскрылись от удивления.
— Итак? — высокомерно спросил он.
— В-вы только что сказали, что любите меня.
— И что же?
Она молча смотрела на него, слегка раскрыв губы, но не взяла обратно своих слов. Вместо этого Элис сказала слабым голосом:
— Пожалуй, вы немного поторопились с этим?
При этом ее вопросе в нем умерла какая-то маленькая уязвимая часть его души. Он посмотрел на нее, и в глазах его мелькнула боль.
— Пожалуй, что так.
Люсьен бросил на нее тяжелый взгляд и отвернулся, чтобы скрыть свое унижение, и принялся собирать одежду, которую она сняла с него. Набросив белую рубашку на левое плечо, он прошел мимо нее к двери. Может, она и не любит его — он того и не заслуживает, — но когда, она смотрела, как он идет мимо, с испуганным выражением на лице, Люсьен отчетливо понял, что он вызывает у нее желание. По крайней мере, этого он добился — как обычно. Уходя, Люсьен с силой захлопнул за собой дверь. ***
Черт бы побрал эту женщину!
«София Вознесенская — это какая-то волчица», — думал Ролло. Она следила за ним неустанно всю дорогу из Лондона, хотя он и ехал кружным путем. После того как за ним, точно за лисицей, шли по пятам целых два дня, Ролло Грин решил, что ему повезло, когда он оказался на одну деревню дальше ее, мчась под взвихренным, мраморно-серым небом. Пальцы у него были красные и в ссадинах, они торчали из перчаток, когда он наполнял флягу свежей водой из местного источника, а потом пошел в таверну и купил там джину, чтобы согреть внутренности и подкрепить нервы. Он мешкал, сколько посмел, прежде чем опустить свой бедный, покрытый синяками зад на скрипучее седло. Пустив лошадь по главной торной дороге, Ролло нервно обернулся через плечо и возблагодарил Господа за то, что этой рослой валькирии с темными миндалевидными глазами нигде не видно, что она не несется вслед за ним по дороге на своей длинноногой серой лошади.
Пустив жеребца в карьер, Ролло покачал головой и преисполнился отвращением к самому себе, вспомнив, как глаза у него чуть не выскочили из орбит, когда он впервые с наслаждением устремил их на роскошную фигуру Софии. Это произошло за несколько дней до того, как он заметил холодный, мертвенный взгляд ее глаз. Он подумал было привлечь ее на свою сторону и попробовать убедить ее вместе с ним бросить Барду, но она слишком боялась своего любовника-француза, чтобы попытаться это сделать. Поэтому Ролло ничего не оставалось, как бежать от этой женщины ради спасения собственной жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92