– Сейчас уже глубокая ночь, Элизабет.
Ей трудно было дышать.
– Я знаю.
– Тебе страшно остаться одной?
– Нет.
Он замер. В полумраке Элизабет не могла разглядеть его лица.
– Тебе только семнадцать, Элизабет. Ты не понимаешь, что говоришь.
– Мне почти восемнадцать, и я все понимаю.
Джек шагнул обратно в комнату и закрыл за собой дверь.
– И чего же ты хочешь?
«Тебя, – хотелось ей ответить. – Я хочу тебя».
Она смотрела ему прямо в лицо.
– Я хочу, чтобы ты меня поцеловал.
Казалось, он был чуть заинтригован:
– Поцеловал?
– Да! – выдохнула она, чувствуя, как ее снова охватывает страх. Однако этот страх был совсем иным – страх перед неизвестным, страх неискушенной женщины наедине с многоопытным мужчиной.
Джек медленно двинулся к ней, и каждый мускул, каждое движение его тела выражали чувственность. Он двигался неторопливо, размеренно.
– При этом освещении волосы у тебя даже темнее, чем мне представлялось.
Джек ухватился за ее неосторожную оговорку:
– Ты представляла себе, как я приду в твою спальню?
Она поспешно ответила:
– Нет!
Он бросил на нее недоверчивый взгляд.
– Тогда, в пирамиде Хеопса, мы дали слово не играть друг с другом. Помнишь?
– Да.
– Мы договорились, что всегда будем…
– …говорить правду, – докончила она за него.
– Тогда не хитри, Элизабет.
Она немного помедлила, а потом сказала Джеку то, что ему хотелось услышать:
– Я представляла себе, как ты придешь ко мне в спальню.
– А я представлял себе, как ты лежишь в моей постели. Ты желанна мне так, как не была желанна ни одна женщина. – Джек остановился прямо перед ней, поднял руку и приложил ладонь к ее щеке. – Я ночи из-за тебя не спал, великолепная леди. Скажи-ка, а я тревожу твои сны, как ты – мои?
У Элизабет отнялся язык. Она не могла говорить – только кивнула.
– Тебе снятся мои поцелуи, мои ласки, нежная английская розочка?
Ей хотелось ответить, «нет», отрицать все – но она не могла. Господь да смилуется над ней, это выше ее сил. Ведь это правда. Истинная правда.
Он обольщал ее своими сладострастными речами.
– Видно, нам с тобой суждено встречаться ночами, когда весь мир спит.
Ее руки умоляюще протянулись к нему.
– Я не могу спать.
– И я тоже. – Он потер потемневший от щетины подбородок. – Мы ведь, кажется, так и не закончили урок любовного искусства?
Она затаила дыхание:
– Так и не закончили.
– Тогда, в пирамиде Хеопса, было не время и не место, – сказал Джек, беря ее за руку.
– Действительно, там было холодно и темно.
– И нам мешала наша одежда.
– Это так.
Он крепче сжал ее пальцы, привлек к себе.
– Но сейчас не будет мешать.
– Да. – Она медленно выдохнула. – Не будет.
– На тебе лишь тонкая рубашка.
Элизабет физически ощущала на себе его взгляд. Сердце у нее забилось быстрее.
– Да.
– Ткань прилипает к телу. Мне хорошо видны очертания твоих грудей и их темные вершинки. Они напоминают мне бутоны роз, на которых дрожат капельки росы.
Подняв руку, Джек провел пальцами сначала по одному ее соску, а потом по второму. Он повторил свою ласку, но на этот раз прикасался к ее телу золотым кольцом, надетым на средний палец. Сквозь тонкую ткань Элизабет остро почувствовала прохладу гладкого металла. От этого у нее внутри возникло какое-то странное, но дивное чувство. Сердце в груди трепетало. Все тело горело. Она снова испытывала это – множество самых разнообразных ощущений, которые будил в ее теле Джек.
– Между мужчиной и женщиной всегда бывает так? – спросила она, чувствуя, как тело начинает дрожать от переполнявших ее ощущений.
Его голос странно сел:
– Что бывает так?
– То, что происходит между нами. Твоя плоть становится огромной и твердой. Твоя кожа покрывается капельками пота. Твое дыхание меняется, становится быстрым. У меня кружится голова. Кожа горит. Груди мои наливаются от одной мысли о твоих ласках. И…
– И?..
– И между ног у меня выступает теплая влага.
Джек не пытался скрыть, какое наслаждение доставили ему признания Элизабет. Он со стоном пробормотал:
– Редко бывает, чтобы такое чудо случалось одновременно с мужчиной и женщиной.
– Значит, это бывает не всегда?
– Далеко не всегда.
– Но у большинства мужчин и женщин?
– Нет, только у немногих счастливцев.
– Значит, это действительно редкость и чудо.
– Да, – еще раз подтвердил он.
– И что же это значит?
– Это значит, что мы идеально подходим друг другу, моя прекрасная Элизабет, – проговорил Джек чуть хрипловатым голосом. – Это значит, что мы друг друга притягиваем, возбуждаем, зажигаем страстью. И что мы хотим заниматься друг с другом любовью.
Она не спросила его, значит ли это, что они любят друг друга. Ей казалось, что она немного обезумела.
– Испытывать такую сильную страсть нехорошо?
Джек явно решил, что с него разговоров достаточно.
– Тише, моя милая. То, что так приятно, не может быть плохим.
Луна спряталась за облако. Ночные тени сомкнулись вокруг них, но они этого не заметили.
Джек обхватил ее лицо ладонями и заглянул ей прямо в глаза.
– Не продолжить ли нам урок? С того места, на котором мы остановились?
– Да.
– Хочешь узнать побольше о том, что происходит-между мужчиной и женщиной, когда они занимаются любовью?
Элизабет мучительно хотелось это узнать. Она поспешно кивнула.
Джек издал сдавленный вскрик. Его лоб внезапно покрылся капельками пота.
– Да, ты устраиваешь мне серьезные испытания, – проворчал он.
– Правда? – спросила она с искренним недоумением.
– Господи, Элизабет, неужели ты не видишь, как ты мне желанна?
У нее до боли перехватило горло.
– Нет.
– А ты меня хочешь?
Хочет? Элизабет не представляла себе, о чем он говорит, но в то же время твердо знала, что если она его не получит, то просто умрет.
– О да. Я хочу тебя, Джек.
Он напряженно, торжествующе улыбнулся и легко положил руки ей на плечи. Чуть шершавой подушечкой пальца он проводил у основания ее шеи, а потом, погрузив пальцы в ее волосы, прошептал:
– У тебя великолепные волосы.
– Спа… спасибо, милорд.
Он захватил длинную душистую прядь и приложил ее к своей обнаженной груди.
– Они у тебя как шелк!
– Спасибо, милорд.
Он поднес палец к ее дрожащим губам.
– Не надо меня благодарить, бесценная моя девочка. Лучше запусти руки в мои волосы и скажи мне, что у тебя на сердце.
Элизабет подняла руку и робко дотронулась до пышной шевелюры, до его черной кудрявой тучи. Она в изумлении открыла рот и, осмелев, воскликнула:
– Это чудесно!
– Спасибо, миледи.
Ее переполняло чувство радостного удивления.
– Они такие мягкие! Словно дыхание.
– Спасибо…
Элизабет прижала ладошку к его губам.
– Вот здесь, – она провела рукой по щетине у него на подбородке, – волосы у тебя короткие и жесткие. А вот здесь, – продолжила она, медленно передвигая пальцы по его груди, – они мягкие, как самый дорогой шелк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70