И тогда от Галагера вообще ничего не останется. Горькие мысли не давали покоя, они мучили ее большую часть дня и все ночи напролет. Сара измаялась, потеряв сон.
– Ну что, вам не удалось найти этого каторжника Галагера? – спросила она, когда вся семья, а также присоединившийся к ним Персиваль, сидела за круглым столом красного дерева. По настоянию Лидии за обедом пользовались свечами, а не масляными лампами. На скатерти из белого дамаста, отделанной тонким кружевом, стояла изящная фарфоровая посуда, привезенная из Англии. Мягко сияли начищенное серебро и отполированный хрусталь. Лидия утверждала, что в этой грубой стране цивилизованно должен проходить хотя бы семейный обед.
Во главе стола сидел Эдвард, как всегда, в угоду капризам жены, облаченный в черную визитку и белый шелковый галстук. Только Сара могла догадаться, каких усилий стоило ему пожертвовать собственным удобством. Раньше он отказывался носить даже пиджак, не признавая никаких исключительных случаев. Напротив отца сидела Лидия, она демонстрировала свои прелести, обрамленные белым шелком и жемчугом. Сара и Лиза расположились с одной стороны стола, одна была в бежевом муслиновом платье, другая – в желтом шелковом. Персиваль, одетый тщательнее, чем Эдвард, сидел напротив Сары. Возле стола в напряженном ожидании застыла Мэри – более аккуратная и менее неуклюжая, чем все остальные слуги. Миссис Эботт почти не показывалась в столовой, Лидия ее терпеть не могла, утверждая, что достаточно одного вида бывшей каторжницы, чтобы испортить ей аппетит.
Эдвард пожал плечами, не отвечая на странный вопрос Сары. Вопросительно взглянув на Персиваля, он снова занялся едой. Тот подхватил стакан с вином и медленно выпил красную жидкость.
– Мы даже и не пытались разыскать его, – равнодушно сказал он, пристально разглядывая на скатерти красную тень от стакана. – Он для нас не потеря. Был смутьяном с самого начала. Я ведь вам сразу об этом говорил.
– Кажется, он понравился Саре, – хихикнула Лиза и сделала коварное предположение. Сара почувствовала, что краснеет, попыталась ответить как можно более безразличным тоном:
– Не будь глупой, – она очень обрадовалась, что удалось сдержать невольную дрожь и не выдать своего волнения. Ей только оставалось надеяться, что краска стыда не будет заметна при тусклом освещении.
– Он был очень красивым мужчиной, – заметила Лидия. Томный голос скрывал злорадство и мстительный блеск в глазах оказался заметен только Саре. Девушка слишком хорошо изучила эти глаза. Сара почувствовала тяжесть в желудке и напряглась, ожидая удара.
– Я бы не стала обвинять милую Сару за то, что она слегка потеряла голову. У нее ведь так мало возможностей… О, извини. Не обращай на меня внимания, Сара. Ты же знаешь мой негодный язык. Мы, конечно же, все очень ценим тебя за безупречное поведение. Пожалуйста, забудь о том, что я сказала.
Ее речь сопровождалась такой ядовито-слащавой улыбкой, что Сара настороженно и вопросительно взглянула на отца. Она предполагала, что отец, наконец-то, заметит откровенную враждебность, скрытую за притворным дружелюбием. Но отец увлеченно ковырял вилкой кусок баранины. Вряд ли он слышал, что говорит его жена. Но Сара давно уже усвоила тот факт, что он не встанет на защиту дочери, даже заметив неприязненное отношение Лидии к падчерице. Он терпеть не мог неудобств. Лидия же была способна организовать неуютную жизнь, если ему вдруг вздумается поссориться с ней.
– Ну, конечно, – рассеянно пробормотала Сара, определенно зная, что только безразличие может остановить оскорбления Лидии. Девушка взяла свежую булочку с тмином, испеченную заботливой миссис Эботт, намазала ее овечьим маслом и с нарочитым удовольствием отправила в рот. На мгновение взгляды женщин встретились, Лидия и Сара нежно улыбнулись друг другу.
– Выяснил ли ты что-нибудь о пожаре на западном поле, Джон? – отец вовремя сменил тему разговора. Он делал это почти всякий раз, когда Лидия принималась поддразнивать Сару. Девушка подозревала, что отец делал это умышленно. Может быть, таким образом он пытается отвлечь от нее внимание жены? Но Сара не могла утверждать наверняка. Отец почти никогда не интересовался темой беседы, если она не имела отношения к делам фермы или его любимым мериносовым овцам.
– Вы же знаете, что пожар подстроили, – внезапно грубо и торопливо заговорил Персиваль. Внимание сидящих за столом сосредоточилось на надсмотрщике. Эдвард согласно кивнул, а дамы слушали напряженно и молчаливо. Лиза и Лидия откровенно скучали.
– Возможно, это сделала банда каторжников, которые несколько месяцев назад сожгли ферму Бриктона. А, может, одинокий беглый каторжник. Или даже абориген или группа аборигенов. Хотя, конечно, они таким образом не поступают. Не знаю. В одном я твердо уверен – повторить подобное им не удастся. Я выставил охрану на всех пастбищах и стоянках. Если бандиты вздумают вернуться, то их будет ожидать довольно скверный сюрприз.
– Неплохая мысль, Джон, – рассеянно пробормотал Эдвард. Молчаливо принимая похвалу, Персиваль слегка наклонил голову.
Лидия сильно нагнулась вперед, чтобы блики играли на белом, крупном бюсте, сильно открытом благодаря низкому вырезу почти до сосков.
– За вас, Джон Персиваль, – она улыбнулась и протянула к надсмотрщику бокал. Улыбка на ее губах играла крайне соблазнительная. Сара не раз уже изумлялась безрассудству мачехи, флиртующей при каждом удобном случае под самым носом у мужа. Прожив с Эдвардом семь лет, Лидия глубоко заблуждалась, предполагая, что хорошо знает характер мужа. Обычно он был мягок в обращении с женой и больше всего увлечен разведением овец. Но если бы Лидия, заигрывая с мужчинами, добилась каких-то серьезных результатов и это стало известно Эдварду, то, вне сомнения, Лидии пришлось бы узнать, на что способен Эдвард Маркхэм в гневе.
– Что бы мы делали без вас? – продолжала Лидия восхищаться. Как только Эдвард поднял свой стакан, улыбка Лидии стала просто вежливой. Лиза с Сарой неохотно подняли стаканы с вином.
– За то, чтобы вы как можно скорее стали полноправным членом нашей семьи, – закончила Лидия.
Сара чуть не поперхнулась вином. Она безошибочно разгадала намек Лидии. Ей было неприятно. Отец улыбнулся, Лиза приглушенно хихикнула, а Персиваль усмехнулся самодовольно и гордо.
– Я жду не дождусь, когда мисс Сара назначит дату, – заявил он так, будто их брак было делом давно решенным.
Сара сочла нужным прояснить ситуацию. Пусть никто не заблуждается на сей счет. Она не собирается выходить замуж за Персиваля.
– У меня не было и нет намерений назначать дату нашей свадьбы, мистер Персиваль, – спокойно заговорила она, решительно поставила стакан на стол и твердо посмотрела в глаза мужчине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
– Ну что, вам не удалось найти этого каторжника Галагера? – спросила она, когда вся семья, а также присоединившийся к ним Персиваль, сидела за круглым столом красного дерева. По настоянию Лидии за обедом пользовались свечами, а не масляными лампами. На скатерти из белого дамаста, отделанной тонким кружевом, стояла изящная фарфоровая посуда, привезенная из Англии. Мягко сияли начищенное серебро и отполированный хрусталь. Лидия утверждала, что в этой грубой стране цивилизованно должен проходить хотя бы семейный обед.
Во главе стола сидел Эдвард, как всегда, в угоду капризам жены, облаченный в черную визитку и белый шелковый галстук. Только Сара могла догадаться, каких усилий стоило ему пожертвовать собственным удобством. Раньше он отказывался носить даже пиджак, не признавая никаких исключительных случаев. Напротив отца сидела Лидия, она демонстрировала свои прелести, обрамленные белым шелком и жемчугом. Сара и Лиза расположились с одной стороны стола, одна была в бежевом муслиновом платье, другая – в желтом шелковом. Персиваль, одетый тщательнее, чем Эдвард, сидел напротив Сары. Возле стола в напряженном ожидании застыла Мэри – более аккуратная и менее неуклюжая, чем все остальные слуги. Миссис Эботт почти не показывалась в столовой, Лидия ее терпеть не могла, утверждая, что достаточно одного вида бывшей каторжницы, чтобы испортить ей аппетит.
Эдвард пожал плечами, не отвечая на странный вопрос Сары. Вопросительно взглянув на Персиваля, он снова занялся едой. Тот подхватил стакан с вином и медленно выпил красную жидкость.
– Мы даже и не пытались разыскать его, – равнодушно сказал он, пристально разглядывая на скатерти красную тень от стакана. – Он для нас не потеря. Был смутьяном с самого начала. Я ведь вам сразу об этом говорил.
– Кажется, он понравился Саре, – хихикнула Лиза и сделала коварное предположение. Сара почувствовала, что краснеет, попыталась ответить как можно более безразличным тоном:
– Не будь глупой, – она очень обрадовалась, что удалось сдержать невольную дрожь и не выдать своего волнения. Ей только оставалось надеяться, что краска стыда не будет заметна при тусклом освещении.
– Он был очень красивым мужчиной, – заметила Лидия. Томный голос скрывал злорадство и мстительный блеск в глазах оказался заметен только Саре. Девушка слишком хорошо изучила эти глаза. Сара почувствовала тяжесть в желудке и напряглась, ожидая удара.
– Я бы не стала обвинять милую Сару за то, что она слегка потеряла голову. У нее ведь так мало возможностей… О, извини. Не обращай на меня внимания, Сара. Ты же знаешь мой негодный язык. Мы, конечно же, все очень ценим тебя за безупречное поведение. Пожалуйста, забудь о том, что я сказала.
Ее речь сопровождалась такой ядовито-слащавой улыбкой, что Сара настороженно и вопросительно взглянула на отца. Она предполагала, что отец, наконец-то, заметит откровенную враждебность, скрытую за притворным дружелюбием. Но отец увлеченно ковырял вилкой кусок баранины. Вряд ли он слышал, что говорит его жена. Но Сара давно уже усвоила тот факт, что он не встанет на защиту дочери, даже заметив неприязненное отношение Лидии к падчерице. Он терпеть не мог неудобств. Лидия же была способна организовать неуютную жизнь, если ему вдруг вздумается поссориться с ней.
– Ну, конечно, – рассеянно пробормотала Сара, определенно зная, что только безразличие может остановить оскорбления Лидии. Девушка взяла свежую булочку с тмином, испеченную заботливой миссис Эботт, намазала ее овечьим маслом и с нарочитым удовольствием отправила в рот. На мгновение взгляды женщин встретились, Лидия и Сара нежно улыбнулись друг другу.
– Выяснил ли ты что-нибудь о пожаре на западном поле, Джон? – отец вовремя сменил тему разговора. Он делал это почти всякий раз, когда Лидия принималась поддразнивать Сару. Девушка подозревала, что отец делал это умышленно. Может быть, таким образом он пытается отвлечь от нее внимание жены? Но Сара не могла утверждать наверняка. Отец почти никогда не интересовался темой беседы, если она не имела отношения к делам фермы или его любимым мериносовым овцам.
– Вы же знаете, что пожар подстроили, – внезапно грубо и торопливо заговорил Персиваль. Внимание сидящих за столом сосредоточилось на надсмотрщике. Эдвард согласно кивнул, а дамы слушали напряженно и молчаливо. Лиза и Лидия откровенно скучали.
– Возможно, это сделала банда каторжников, которые несколько месяцев назад сожгли ферму Бриктона. А, может, одинокий беглый каторжник. Или даже абориген или группа аборигенов. Хотя, конечно, они таким образом не поступают. Не знаю. В одном я твердо уверен – повторить подобное им не удастся. Я выставил охрану на всех пастбищах и стоянках. Если бандиты вздумают вернуться, то их будет ожидать довольно скверный сюрприз.
– Неплохая мысль, Джон, – рассеянно пробормотал Эдвард. Молчаливо принимая похвалу, Персиваль слегка наклонил голову.
Лидия сильно нагнулась вперед, чтобы блики играли на белом, крупном бюсте, сильно открытом благодаря низкому вырезу почти до сосков.
– За вас, Джон Персиваль, – она улыбнулась и протянула к надсмотрщику бокал. Улыбка на ее губах играла крайне соблазнительная. Сара не раз уже изумлялась безрассудству мачехи, флиртующей при каждом удобном случае под самым носом у мужа. Прожив с Эдвардом семь лет, Лидия глубоко заблуждалась, предполагая, что хорошо знает характер мужа. Обычно он был мягок в обращении с женой и больше всего увлечен разведением овец. Но если бы Лидия, заигрывая с мужчинами, добилась каких-то серьезных результатов и это стало известно Эдварду, то, вне сомнения, Лидии пришлось бы узнать, на что способен Эдвард Маркхэм в гневе.
– Что бы мы делали без вас? – продолжала Лидия восхищаться. Как только Эдвард поднял свой стакан, улыбка Лидии стала просто вежливой. Лиза с Сарой неохотно подняли стаканы с вином.
– За то, чтобы вы как можно скорее стали полноправным членом нашей семьи, – закончила Лидия.
Сара чуть не поперхнулась вином. Она безошибочно разгадала намек Лидии. Ей было неприятно. Отец улыбнулся, Лиза приглушенно хихикнула, а Персиваль усмехнулся самодовольно и гордо.
– Я жду не дождусь, когда мисс Сара назначит дату, – заявил он так, будто их брак было делом давно решенным.
Сара сочла нужным прояснить ситуацию. Пусть никто не заблуждается на сей счет. Она не собирается выходить замуж за Персиваля.
– У меня не было и нет намерений назначать дату нашей свадьбы, мистер Персиваль, – спокойно заговорила она, решительно поставила стакан на стол и твердо посмотрела в глаза мужчине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94