Вместе с экономкой работала Тесс. Девушка накопала целый ворох картошки. Сара хотела было окликнуть женщин, но внезапно заметила, как от ворот конюшни в сторону огорода направился мужчина. Это был Доминик Галагер. Сара словно завороженная наблюдала, как длинные ноги вышагивают по двору, укорачивая разделяющее их расстояние. Утреннее солнце освещало черные блестящие волосы, у Галагера были крепкие широкие плечи и узкие бедра. Вот он поздоровался с миссис Эботт и Тесс, миссис Эботт заговорила с ним о чем-то взволнованно. Может быть, экономка собиралась зайти на кухню и приглашала молодого человека позавтракать, пока не проснулись гости и хозяева. Миссис Эботт хорошо знала, что каторжников не принято кормить в доме, ее приглашение являлось вопиющим нарушением одного из неписаных законов Эдварда Маркхэма. Все знали о запрете. Но вместе с тем миссис Эботт отлично знала, что Сара не станет выговаривать ей за такую вольность по отношению к Доминику Галагеру. Несмотря на то, что Галагер заметно поправился, плечи у него округлились, а мышцы заметно окрепли, однако он все еще выглядел довольно худым. Его нужно подкармливать.
Миссис Эботт тем временем вошла в кухню, Галагер направился за ней следом, Сара заторопилась, чтобы спрятаться. Она собиралась сразу же одеться и спуститься вниз, но теперь ей придется дать время, чтобы экономка успела накормить каторжника и выпроводить его из дома. В ином случае ей придется, приличия ради, отчитать женщину. Но, не рассчитав движения, Сара больно ударилась головой об оконную раму и непроизвольно вскрикнула, схватившись за ушибленное место и судорожно потирая его.
Галагер поднял голову и взглянул наверх. Он пристально смотрел на девушку какое-то время, конечно же, разобравшись, в каком виде она выглядывает из окна. Волосы Сары были заплетены в две детские косы, чтобы не путались во время сна, обнаженные плечи выглядывали из-под тонкой хлопчатобумажной сорочки с узкими бретелями. Сара укладывалась спать в сорочке, а не в ночной рубашке, потому что было очень жарко. Девушка сильно покраснела, мгновенно скрылась, отпрянув от окна. Но все-таки успела заметить его отвратительную издевательскую улыбку.
Вспоминая об этом случае, Сара весь день сгорала от стыда. Занимаясь бесконечными срочными делами, без которых успех бала был бы не полным, она вспомнила ухмылку молодого человека и все больше раздражалась. Она помнила о своем позоре тогда, когда отдавала распоряжения служанкам и проверяла, хорошо ли они подмели комнату для танцев. А когда помогала миссис Эботт чистить огромное количество картошки, из которой на ужин надо было приготовить лепешки, то неприятные воспоминания мешали ей вести пустопорожнюю беседу с экономкой. Весь ужас заключался в том, что Галагер увидел ее полураздетой. Во всяком случае, ее не очень заботило соблюдение приличий. Ее беспокоило другое – она имела, вероятно, слишком отталкивающий внешний вид. Безнадежно прямые волосы, заплетенные в дурацкие косы, свешивались с подоконника. Тонкая сорочка не скрывала худобу и отсутствие женской полноты. Непривлекательные формы, худоба! Если он и раньше считал ее заурядной, что же думает теперь? Именно от этой мысли Саре становилось стыдно.
Лиза и Лидия и почти все дамы, кроме старой миссис Грейнджер, весь день сидели в комнатах, набираясь сил перед предстоящим празднеством. Миссис Грейнджер, энергичную пожилую леди, муж которой был одним из первых белых, поселившихся в этой части Австралии, нельзя было предоставлять самой себе, поэтому Сара присоединилась к ней. Они сидели на переднем крыльце, девушка терпеливо выслушивала воспоминания пожилой дамы. В любое другое время об этом можно было только мечтать. Муж миссис Грейнджер – Джон Грейнджер уже давно умер. Но он был в числе тех, кто в 1770 году прибыл в Австралию на английском военном корабле «Эндевор» под предводительством лейтенанта Джеймса Кука. Рассказы женщины о жизни первопоселенцев были живыми и частенько переплетались фразами, обычно не слетавшими с губ порядочных леди. Этим грубоватым фразам миссис Грейнджер научилась у мужа-моряка.
Но вскоре Саре пришлось отвлечься, необходимо было проверить, как приготовлен ужин. Настроение у девушки начало портиться. Она еще не совсем пришла в себя от веселых рассказов пожилой дамы и буквально корчилась от смеха. Внезапно у нее сильно разболелась голова, боль нарастала и пульсировала в висках. Сара дипломатично намекнула миссис Грейнджер, что им обеим пора готовиться к празднику и покинула переднее крыльцо.
Наконец-то она поднялась в маленькую душную комнату под крышей дома, в которую перебралась на время праздника. У нее совсем не оставалось времени, чтобы хорошенько отдохнуть. Девушка быстро вымылась и переоделась. Лидия не собиралась проверять, как идут последние приготовления к ужину и как размещены музыканты, приглашенные на вечер. Сегодня музыка должна звучать всюду, где только возможно.
Саре не удалось принять ванну, слуги буквально сбились с ног, они носили горячую воду в ведрах для приглашенных дам. Сара была слишком хорошо воспитанной и гостеприимной, не требовала повышенного внимания к себе, вниманием должны окружать гостей. А сама она слишком устала, чтобы нести воду на чердак. Стоя в большом тазу, облилась водой, намылилась и обтерлась влажным полотенцем. Потом взяла кувшин и вылила на себя остатки воды. Почувствовала себя сказочно посвежевшей и тщательно вытерлась.
Посмотрев на разложенное платье, Сара пожалела, что не заказала для себя новый наряд, как поступили Лиза и Лидия. Хотя бы однажды можно было попытаться стать красивой. Но не стоило задумываться о причине подобного желания. Внезапно она представила себе красивое лицо Галагера, но заставила себя забыть о нем. В любом случае самое красивое атласное платье милого цвета не превратило бы гадкого утенка в прекрасного очаровательного лебедя. Ей подойдет простое белое платье, которое она надевает на все торжества с тех пор, как ей исполнилось семнадцать лет. Платья Лизы и Лидии, конечно же, будут ей велики.
По случаю торжества Сара надела сегодня тонкую сорочку из нежного миткаля. Но сорочка была проста, совершенно ничем не украшенная. Поверх нее – единственную нижнюю юбку. Слишком жарко, чтобы нацеплять на себя еще дополнительные юбки. В результате подол платья не казался пышным, как того требовала мода. Платье будет выглядеть неважно. Но что значит один недостаток, если их и без того сверх меры?
Платье плотно обтягивало грудь и было отделано узкой полоской кружева на шее. От горловины до талии корсаж застегивался двумя дюжинами крошечных пуговичек, обшитых шелком. Рукава короткие, с буфами и тем же самым кружавчиком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94