Она отвела взгляд, посмотрела на Верного, все еще неподвижно лежавшего рядом, потом на берег реки.
— Ты думала, что я сговорился с Керби, чтобы убить твоего отца? — спросил он резко.
— Да, сначала я думала, что это возможно. Но не очень долго.
— Не очень долго, — повторил Дрю так же мрачно, как она. — Ну а как долго? И пока ты в ударе говорить правду, скажи… как бы это выразиться поделикатнее… Твое желание быть со мной вытекало из истинного чувства или это была наживка, чтобы поймать меня, привлечь на свою сторону?
Вскочив, шотландец смотрел на нее ледяным взглядом.
— Что тебе еще требовалось от меня, Габриэль, — после того, как ты уверилась, что я тебя не выдам?
— Но это все совсем не так, — пробормотала Габриэль, испуганная его холодной яростью. Вместо того чтобы рассеять сомнения Дрю, она только усугубила их.
— Все было не так! — взмолилась она. — Дрю, подожди! Пожалуйста! Дрю!
Но он уже повернулся к ней спиной, и девушка в отчаянии смотрела, как он уходит от нее прочь.
14.
— Дрю, постой! Пожалуйста, Дрю!
Шотландец слышал отчаянный крик, но терпеть ее дальнейшие объяснения и очередную ложь — нет, это выше его сил!
Он ускорил шаг, чтобы больше не слышать ее грудной низкий голос, который едва не завладел его сердцем навсегда.
Эндрю Камерон, граф Кинлох! Такой благородный титул — и принадлежит такому легковерному глупцу! Некогда Дрю столкнулся с величайшей ложью, исковеркавшей всю его жизнь, и полагал, что ничто на свете не сможет его так же уязвить. «Ничего не жди от жизни, тогда и страдать не будешь», — повторял он себе.
Но сейчас ему нанесли смертельную рану. Неизвестно почему и когда, но Дрю постепенно начал доверять Габриэль. Она опять дала ему силы поверить в человека, в то, что существуют на свете честь, верность и любовь, что, быть может, и он, Дрю Камерон, тоже обретет свою долю счастья.
Мэрис Габриель Паркер только что разбила эту надежду вдребезги… Любовь Бена и Элизабет — всего лишь исключение, которое только подтверждает правило.
Дрю даже не столько мучило то, что Габриэль ему лгала, хотя он и ненавидел ложь. Но как могла она подумать, что он, Дрю, способен убить человека? И более того — как могла использовать свое тело, чтобы переманить его на свою сторону?
Около коновязи Дрю оседлал Вельзевула — имя тот получил за свой бесовский нрав. Дэмиену черный конь нравился, но другие погонщики его избегали. Дрю вскочил в седло и пустил своенравного скакуна в галоп прямо через речку. Очутившись на том берегу, Дрю помчался по прерии, словно так надеялся перегнать демонов, которые его преследовали, — он-то наивно думал, что оставил их далеко позади, в Шотландии!
Граф Кинлохский! Дурак Кинлохский, вот он кто! И Дрю услышал как бы со стороны свой язвительный хохот, который ветер рвал на куски и уносил вдаль.
Он слышал также голос Габриэль: «Ты и вправду хочешь быть другом убийцы?» Черт бы ее подрал!
Дрю пришпорил коня, хотя уже смеркалось, и сбавил бег только потому, что с морды коня уже капала пена. Спешившись, он стал прогуливать Вельзевула, чтобы тот немного поостыл. Дрю понятия не имел, как далеко находится от лагеря, он также не обращал внимания на окрестности. У коня бока ходили ходуном, и Дрю оглянулся в поисках воды. За всю свою жизнь он ни разу не обращался с лошадьми жестоко и сейчас горько раскаивался. Проклятье, он едва не загнал животное!
Судя по всему, он сейчас примерно милях в пяти от лагеря. Вельзевул пытался куснуть Дрю в плечо, выражая свое негодование по поводу бешеной скачки, но затем вдруг заржал, и Дрю услышал тонкое ответное ржание. Где-то невдалеке находилась другая лошадь или лошади.
Дрю вынул ружье, притороченное к седлу, и замер, прислушиваясь. Обшарив взглядом прерию, он увидел невдалеке сухое русло бывшей речки и повел к нему Вельзевула. В случае чего можно будет укрыться в этом углублении.
Где-то далеко раздался орлиный клекот. Но, может быть, это не орел?
К тому времени, как Дрю уже весьма живо представил себе орду индейцев, промышлявших разбоем и грабежами, он увидел вдруг одинокого всадника и через мгновение узнал его по шляпе. Дрю отчаянно замахал руками, и всадник перешел на рысь, затем остановился.
Керби Кингсли, а это был он, посмотрел на него сверху вниз.
— Джейк сказал, что ты рванул из лагеря как ошпаренный, — в его тоне можно было расслышать еле уловимый вопрос.
— Так что ты отправился на поиски?
— Кроме беглых индейцев, есть еще и те, кто устраивал засады. Забыл?
— Так они не за мной охотятся, за тобой.
— Возможно, но, я думаю, киова чертовски безразлично, кто есть кто.
— Мне надо было остаться одному, чтобы подумать.
— Могу я узнать о чем?
— Нет.
Керби спешился и посмотрел в сторону лагеря.
— Ты со мной?
— Да.
Они пошли вместе, но Дрю не чувствовал прежней дружеской легкости общения. У него есть тайна от Керби, он скрывает то, что этот человек должен знать. И Дрю не понимал, что мешало ему выложить без обиняков: «Знаешь, Гэйб Льюис на самом деле женщина. Ее зовут Габриэль, и она здесь для того, чтобы тебя убить».
Однако эти слова были погребены в его груди, он не в силах их произнести.
Вместо этого в ушах все звучало то, что твердила Габриэль: «Керби Кингсли убил моего отца. И пытался убить меня».
Дрю ни секунды не сомневался, что это не правда, — но поверил, что отца Габриэль убили и что некто стрелял в нее. Так же точно он знал, что на Керби дважды устраивали засаду. Вопрос заключался в следующем: как, черт побери, во всем этом разобраться и что делать?
— На этих просторах чувствуешь себя таким маленьким, — нарушил молчание Керби.
— Угу, — ответил Дрю, только сейчас обративший внимание на предвечернюю прерию. Вокруг волновалось море травы, порой бескрайние просторы рассекало пересохшее ложе реки. Нигде ни деревца — только неоглядная даль, пустынная и на свой лад прекрасная и величественная.
— Чем-то здесь похоже на горную Шотландию.
Керби взглянул на Дрю.
— Скучаешь по родине?
— Скучаю по зеленым холмам и по звукам волынки.
Керби усмехнулся.
— Ну, в этом я с тобой согласиться не могу. Слышал однажды, как какой-то шотландец играл на волынке около стада. Коровы чуть до самого Нью-Йорка не рванули.
Дрю улыбнулся.
— Тоже неплохой способ перегонять скот.
— От скота останутся лишь кожа да кости. Ни цента за них не получишь.
— Ну тогда я тебя такой музыкой не осчастливлю.
Керби удивленно вздернул бровь.
— А ты что, умеешь играть и на волынке?
— Немного. Однако в Америку я с собой волынку не захватил.
Помолчав немного, Керби спросил:
— Ты никогда не подумывал о том, чтобы вернуться назад?
— Нет. Мне там делать нечего.
— А как же титул?
— Ах, титул! — Дрю глубоко вздохнул. — Титул — это великолепно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94