Каталина даже не догадывалась раньше, что дарить наслаждение не менее приятно, чем наслаждаться, что тот процесс, который представлялся ей выдумкой изуверов, может быть сладостным и приятным. Она смотрела в глаза Кантону и, ей казалось, видела многое из того, что раньше было скрыто от ее взора. Например, ту страстность, которую она слышала в его музыке и которой совсем не было в его голосе. Одиночество. Заботу. Беспокойство о ней, которое он старался скрыть.
А потом сознание ее затуманилось, уступая место бескрайнему потоку чувств. Каталина услышала низкий стон Кантона. Марш прижал ее к себе, их влажные тела двигались в едином ритме. Я не могу его любить, отчаянно взывала Каталина к своему рассудку. В ответ она услышала шепот-шелест:
— Ты не можешь сбежать от меня, дорогая.
Но Каталина знала, что может. Скрываться. Это она умела лучше, чем что бы то ни было в жизни. И именно это она собиралась сделать.
Ради спасения собственной жизни.
Глава двадцать вторая
Марш понял, что потерял ее. Он понял это в тот самый момент, когда радость покинула ее взор и глаза затянулись искусственно-лучезарной пленкой, которую он привык видеть и за которой Каталина скрывала свою суть. Марш крепко прижал ее к себе.
— Позволь мне помочь тебе, Кэт. В чем бы ни заключалась твоя беда, разреши мне помочь тебе.
— Ты не можешь, — отрезала Ледяная Королева. — С этим я должна справиться сама.
— Ты совсем не должна справляться со всеми неприятностями в одиночку.
— Я не могу зависеть от кого бы то ни было.
— Даже от Тедди?
— Даже от него.
— Кто этот человек? — спросил Кантон, и они оба поняли, кого он имеет в виду.
— Он думает, что я должна ему.
— И это так?
— Нет конечно.
— Он вернется?
Каталина кивнула.
— Думаю да.
— Тогда останься на ночь здесь.
— Но я отвечаю за «Серебряную леди».
— Нет, ты не отвечаешь, — усмехнулся Марш, — теперь я твой начальник.
— Но ведь я собираюсь получить ее обратно.
Марш принялся гладить ее по голове. Он все еще находился под обаянием их близости, чувствуя рядом трепетное тело любимой. Впервые он был убежден, что эта женщина создана для него. До встречи с Каталиной он не верил в судьбу.
— Кэт, мы принадлежим друг другу.
— Ничего подобного, — отрезала Каталина. — Это просто вожделение.
— Неплохое начало для длительного чувства, — отпарировал Марш.
Он вел себя как дурак. Что мог предложить этой женщине он, преследуемый жалкими россказнями и своим прошлым? Он, загубивший невинную душу? На нем до конца жизни останется кровавое пятно.
Но ему очень хотелось начать новую жизнь. Но захочет ли она, узнав о его прошлом? Если бы она только знала, какой хвост смертников тянется за ним! Он даже не помнил точно, сколько душ загубил! Каталина имела право знать, кто он и кем был раньше.
— Кэт, ты слышала когда-нибудь о Марше Кантоне? Кэт постаралась скрыть изумление и осторожно кивнула.
— Меня зовут Марш Тэйлор Кантон.
Кантон замолчал, ожидая реакции. Каталина замерла в его объятиях. У нее изменилось только выражение глаз, но он не мог прочитать ее мысли. Он не знал, чего ждать.
— Я наемный убийца, Кэт. Это то, что я делаю лучше всего.
Теперь замер Кантон. Через несколько секунд он почувствовал, что она гладит его по лицу. Она приняла его таким, какой он есть. Это значило для него даже больше, чем чувство, объединившее их несколько минут назад.
— Я знаю, — вымолвила наконец женщина. — Я поняла это сразу, как только ты вошел в «Серебряную леди», хотя и не уловила связи между тобой и тем человеком, о котором так много судачили. Ну, а когда ты пристрелил похитителя Молли, сомнений у меня уже не оставалось. Я повидала наемников… Их объединяет нечто…
— Запах смерти? — с горечью спросил Марш. Он и сам удивился сожалению, прозвучавшему в вопросе: ведь свой выбор он сделал сознательно.
— Нет, — ответила Каталина, — не совсем. Ты всегда с настороженностью осматриваешь помещение и всегда садишься спиной к стене. А винтовку носишь так, словно это часть тела.
— Это так, мисс Кэт. Часть, которой я не могу рисковать.
— Поэтому Молли спасена.
— Вы не отвергнете меня? — голос Марша дрожал. Дрожь происходила от неуверенности, он знал это и за это себя презирал.
Кэт медлила с ответом. Это слишком важно. Все, о чем говорится сейчас, очень важно. Марш начал с обнаженной честности, что требовало честности от нее.
— Пока вас не было, я посмотрела газеты на кровати.
— Проклятие! Кажется, этот рассказ будет преследовать меня всю жизнь.
— Вы покончили с этим… бизнесом, или «Славная дыра» только прикрытие?
Этот вопрос беспокоил ее долгие недели. Она всегда чувствовала, что он не просто владелец салуна.
— Я пытаюсь уйти в отставку, — улыбнулся Марш. — Это немного привлекательнее, чем подохнуть в канаве пыльного городишки.
— И вы выбрали «Славную дыру»?
— «Славная дыра» выбрала меня. Салун я выиграл в покер. Когда я впервые увидел его, я подумал, что лучше бы мне проиграть.
— Что же изменило ваше мнение?
— Вы. Мне сказали, что вы разорили всех владельцев салуна, и вы мне представлялись просто чудовищем. А когда я увидел вас, я понял, что должен остаться. Я даже предположить не мог, что вы попытаетесь «шанхаировать» меня, но это только прибавило мне решимости. Обычно я не проигрываю.
— Да, — согласилась Каталина. — Вы и кажетесь человеком, который не проигрывает. Но знаете… я не хотела, чтобы вас забрили в матросы. На самом деле… я тогда спасла вас. Я просто… шепнула своему приятелю из полиции, что требуется его помощь, и думала, что он найдет способ закрыть ваше заведение. Но, когда я узнала, что вас схватили и собираются отправить на судно, я вступилась и вытащила вас из беды.
— Значит, это из-за вас я попал в тюрьму, а не на корабль?
Марш настолько явно сожалел о своих подозрениях, что та улыбнулась и изменила тему разговора.
— Имя Марш подходит вам, как никогда не подходило имя Тэйлор. Поэтому я всегда называла вас Кантон.
— Хм-м. Мне нравится, как оно звучит в вашем исполнении.
— Это сокращенное от Маршалла?
Он покачал головой.
— Семья моей матери звалась Марш.
Он приоткрыл завесу над своим прошлым, и Каталина с удовольствием сунула туда свой носик.
— А откуда вы родом?
— Я родился в Джорджии.
— А где теперь ваша семья?
— Никого не осталось. Всех убили во время войны.
По нервному подергиванию скул женщина поняла, что попала по больному месту, но остановиться не могла.
— А ваша мать?
— Моя мать и сестра были убиты подлецами-янки. Женщин изнасиловали и бросили в горящем доме. Я узнал об этом только через восемь месяцев после их кончины. Генерал Ли сдался, и я вернулся домой.
Слово «мать» не много значило для Каталины, но она слышала, как дрожал его голос, когда Кантон рассказывал о гибели близких людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93