В те дни они были очень дружны. Но после того как Эд оставил работу в полиции, они постепенно отдалились друг от друга, как это водится у людей.
Так или иначе, надо было видеть улыбку на лице Эда, когда я произнесла имя Филдинга. В тот вечер Эд несколько часов вспоминал старые добрые времена и службу в полиции. А на следующее утро снял трубку и позвонил своему старому приятелю. После этого они довольно часто встречались и выпивали, а иногда к ним присоединялась и я. Потом, когда Филдинга перевели в отдел убийств, на эти встречи напросился его новый напарник. Я сразу же решила, что Уолтер Коркоран – невыносимый нахал. И теперь этот невыносимый нахал посмел открыть свой нахальный рот.
– Ей-богу, Дез, похоже, у тебя выдалась не лучшая ночка! – весело хмыкнул Уолтер Коркоран, оглядывая меня.
Коркоран – крупный детина с тоненьким голоском, трудно поверить, что этот писк издает такой громила. От его голоса меня вечно разбирает смех. Но, будучи человеком воспитанным, я всегда сдерживаюсь.
– Это не имеет отношения к делу, Уолт, – пожурил его Филдинг, глядя, как я падаю на первый подвернувшийся стул. – Мы должны задать тебе несколько вопросов, Дез. Я слышал, ты вчера вечером пришла сюда где-то в полночь.
– Около того. А что такое?.. Случилось что?
Филдинг (на мой взгляд, один из любезнейших полицейских в мире) пропустил вопрос мимо ушей. Это было на него не похоже. Должно быть, он очень озабочен. Во всяком случае, ясно, что Тим заявился сюда не для того, чтобы собирать деньги в пользу Полицейской спортивной лиги.
– Ты видела кого-нибудь, кроме мистера Ламбета?
– Мистера Ламбета?
– Высокий и худой человек с пятнадцатого этажа. У него большая белая собака.
– А, друг Филипа.
– Кого-кого? – пропищал Коркоран.
– Филип – это собака, – объяснила я, подавившись смешком. – Так вы не собираетесь рассказать, что происходит?
– Наверху совершено убийство. Мы беседуем со всеми, кто находится в этом здании.
– Боже мой! – Это, понятное дело, Эллен.
– И кого убили? – деловито вопросила я.
– Старушку из квартиры пятнадцать-D. Говорят, она была с причудами. Затворница. Насколько я понял, ты ничего не видела.
– Не будь болваном, Тим. Разве я бы не сказала, если б видела? Когда это случилось?
– Около часа ночи. Но до вскрытия это всего лишь более-менее обоснованная догадка. А вы, мисс Кравиц?
Тим повернулся к Эллен, которая была больше похожа на испуганное привидение, чем на человека.
– Н-но я н-ничего не видела, – пролепетала она едва слышно.
– Вы вчера вечером выходили из квартиры?
– Н-нет.
– Вы уверены?
– Она же сказала вам, что не выходила! – перебила я решительно.
– Дез, между прочим, твоя племянница умеет говорить сама.
Теперь за допрос взялся Уолтер Коркоран:
– Вы знали старушку из квартиры пятнадцать-D? Миссис Агнес Гаррити?
– Н-нет. – Бедная девочка выглядела столь напуганной, что у меня сердце разрывалось от жалости.
– Эллен живет здесь всего неделю. Кроме того, вы же, ребята, сами сказали, что эта дама была затворницей, – заметила я.
Коркоран что-то пропищал себе под нос, наверняка ругательство, и хмуро уставился на меня.
– Как ее убили? – Я не собиралась позволять этому толстому пискуну запугать меня.
– Застрелили. Похоже, взломали дверь, – недовольно ответил он.
– Ограбление?
– Пока неясно, – вмешался Филдинг, – но беспорядка в квартире нет. Если это действительно ограбление, то преступник знал, где искать.
– Полагаю, вы побеседовали с соседями?
– Только этим весь день и занимаемся.
– Никаких зацепок?
– Ни единой. Нам лишь удалось установить, что женщина была одна-одинешенька. Ни друзей, ни родственников.
– А враги?
– Сомневаюсь. Она была затворницей, как ты любезно напомнила нам несколько минут назад.
– Думаешь, дорогуша, затворничество исключает преступление из-за страсти? – язвительно вопросил Коркоран.
Филдинг не дал мне как следует отбрить нахала.
– Пошли, Уолт, – сказал он, поднимаясь. – Мне кажется, Дез и мисс Кравиц сказали нам все, что могли.
– Зато мы не сказали Дез все, что могли, – хихикнул Коркоран, вставая. – Послушай, Дез, может, ты еще что-нибудь хочешь узнать? Так ты звони, в любое время дня и ночи, слышишь, дорогуша?
Никто из нас не догадывался, что совсем скоро я воспользуюсь этим советом.
Глава четвертая
Переехав в новую квартиру, Эллен взяла на работе небольшой отпуск – для обустройства, так что она предложила несколько дней пожить у нее, дабы она могла за мной «присмотреть». Честно говоря, хотя я и являла довольно жалкое зрелище после великого восхождения на четырнадцатый этаж, трудоспособности все же не лишилась. Кроме того, несмотря на всю свою привязанность к Эллен, я прекрасно сознавала, что недолго вынесу ее суету вокруг моей особы. С другой стороны, а хорошо, наверное, когда вокруг тебя прыгают, исполняют каждое твое желание… Ладно, так уж и быть, перекантуюсь еще ночку. Эллен так обрадовалась, что у меня тотчас закрались сомнения в бескорыстии ее мотивов. Небось боится остаться одна. Бедняжка все еще находилась под впечатлением от известия об убийстве по соседству.
Около пяти часов Эллен спустилась в магазин – купить какой-нибудь замороженной пакости. Кулинарные таланты моей дорогой племянницы ограничиваются подгорелой яичницей и вполне сносным кофе. Что касается меня, то я люблю готовить почти так же сильно, как и поесть. Но Эллен настояла, чтобы я нежилась на бугристом диване, пока она станет хлопотать по хозяйству. Спорить с ней сил у меня почему-то не нашлось. Эллен вернулась минут через двадцать. Судя по всему, в магазине только и говорили, что об убийстве. Оказалось, что покойная миссис Гаррити часто заказывала провиант по телефону и посыльный несколько раз в неделю доставлял продукты к ее двери.
– Полиция их тоже допросила… я имею в виду миссис Мартинес, хозяйку магазинчика, и Джерри Костелло, посыльного. Я сказала им, что ты частный детектив и хорошо знаешь полицейских, которые расследуют это дело. – Эллен весело улыбнулась. – Все были потрясены!
Я невольно улыбнулась в ответ. Эллен двадцать семь, но, как вы, наверное, догадались, ее смело можно назвать сущим ребенком. Внутри вполне взрослой оболочки обитает душа десятилетней девчушки, восторженной и простодушной.
– Брякнула небось, что твоя тетка убийствами занимается, – сухо обронила я.
Вместо ответа Эллен залилась густым румянцем.
В среду утром я вскочила ни свет ни заря и помчалась к себе домой – переодеться.
Запах краски сшибал с ног, и, прежде чем улизнуть на работу, я широко распахнула окна, впуская свежий воздух.
Весь день я трудилась в поте лица, домой вернулась до смерти уставшая и завалилась спать в несусветную рань – в начале десятого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Так или иначе, надо было видеть улыбку на лице Эда, когда я произнесла имя Филдинга. В тот вечер Эд несколько часов вспоминал старые добрые времена и службу в полиции. А на следующее утро снял трубку и позвонил своему старому приятелю. После этого они довольно часто встречались и выпивали, а иногда к ним присоединялась и я. Потом, когда Филдинга перевели в отдел убийств, на эти встречи напросился его новый напарник. Я сразу же решила, что Уолтер Коркоран – невыносимый нахал. И теперь этот невыносимый нахал посмел открыть свой нахальный рот.
– Ей-богу, Дез, похоже, у тебя выдалась не лучшая ночка! – весело хмыкнул Уолтер Коркоран, оглядывая меня.
Коркоран – крупный детина с тоненьким голоском, трудно поверить, что этот писк издает такой громила. От его голоса меня вечно разбирает смех. Но, будучи человеком воспитанным, я всегда сдерживаюсь.
– Это не имеет отношения к делу, Уолт, – пожурил его Филдинг, глядя, как я падаю на первый подвернувшийся стул. – Мы должны задать тебе несколько вопросов, Дез. Я слышал, ты вчера вечером пришла сюда где-то в полночь.
– Около того. А что такое?.. Случилось что?
Филдинг (на мой взгляд, один из любезнейших полицейских в мире) пропустил вопрос мимо ушей. Это было на него не похоже. Должно быть, он очень озабочен. Во всяком случае, ясно, что Тим заявился сюда не для того, чтобы собирать деньги в пользу Полицейской спортивной лиги.
– Ты видела кого-нибудь, кроме мистера Ламбета?
– Мистера Ламбета?
– Высокий и худой человек с пятнадцатого этажа. У него большая белая собака.
– А, друг Филипа.
– Кого-кого? – пропищал Коркоран.
– Филип – это собака, – объяснила я, подавившись смешком. – Так вы не собираетесь рассказать, что происходит?
– Наверху совершено убийство. Мы беседуем со всеми, кто находится в этом здании.
– Боже мой! – Это, понятное дело, Эллен.
– И кого убили? – деловито вопросила я.
– Старушку из квартиры пятнадцать-D. Говорят, она была с причудами. Затворница. Насколько я понял, ты ничего не видела.
– Не будь болваном, Тим. Разве я бы не сказала, если б видела? Когда это случилось?
– Около часа ночи. Но до вскрытия это всего лишь более-менее обоснованная догадка. А вы, мисс Кравиц?
Тим повернулся к Эллен, которая была больше похожа на испуганное привидение, чем на человека.
– Н-но я н-ничего не видела, – пролепетала она едва слышно.
– Вы вчера вечером выходили из квартиры?
– Н-нет.
– Вы уверены?
– Она же сказала вам, что не выходила! – перебила я решительно.
– Дез, между прочим, твоя племянница умеет говорить сама.
Теперь за допрос взялся Уолтер Коркоран:
– Вы знали старушку из квартиры пятнадцать-D? Миссис Агнес Гаррити?
– Н-нет. – Бедная девочка выглядела столь напуганной, что у меня сердце разрывалось от жалости.
– Эллен живет здесь всего неделю. Кроме того, вы же, ребята, сами сказали, что эта дама была затворницей, – заметила я.
Коркоран что-то пропищал себе под нос, наверняка ругательство, и хмуро уставился на меня.
– Как ее убили? – Я не собиралась позволять этому толстому пискуну запугать меня.
– Застрелили. Похоже, взломали дверь, – недовольно ответил он.
– Ограбление?
– Пока неясно, – вмешался Филдинг, – но беспорядка в квартире нет. Если это действительно ограбление, то преступник знал, где искать.
– Полагаю, вы побеседовали с соседями?
– Только этим весь день и занимаемся.
– Никаких зацепок?
– Ни единой. Нам лишь удалось установить, что женщина была одна-одинешенька. Ни друзей, ни родственников.
– А враги?
– Сомневаюсь. Она была затворницей, как ты любезно напомнила нам несколько минут назад.
– Думаешь, дорогуша, затворничество исключает преступление из-за страсти? – язвительно вопросил Коркоран.
Филдинг не дал мне как следует отбрить нахала.
– Пошли, Уолт, – сказал он, поднимаясь. – Мне кажется, Дез и мисс Кравиц сказали нам все, что могли.
– Зато мы не сказали Дез все, что могли, – хихикнул Коркоран, вставая. – Послушай, Дез, может, ты еще что-нибудь хочешь узнать? Так ты звони, в любое время дня и ночи, слышишь, дорогуша?
Никто из нас не догадывался, что совсем скоро я воспользуюсь этим советом.
Глава четвертая
Переехав в новую квартиру, Эллен взяла на работе небольшой отпуск – для обустройства, так что она предложила несколько дней пожить у нее, дабы она могла за мной «присмотреть». Честно говоря, хотя я и являла довольно жалкое зрелище после великого восхождения на четырнадцатый этаж, трудоспособности все же не лишилась. Кроме того, несмотря на всю свою привязанность к Эллен, я прекрасно сознавала, что недолго вынесу ее суету вокруг моей особы. С другой стороны, а хорошо, наверное, когда вокруг тебя прыгают, исполняют каждое твое желание… Ладно, так уж и быть, перекантуюсь еще ночку. Эллен так обрадовалась, что у меня тотчас закрались сомнения в бескорыстии ее мотивов. Небось боится остаться одна. Бедняжка все еще находилась под впечатлением от известия об убийстве по соседству.
Около пяти часов Эллен спустилась в магазин – купить какой-нибудь замороженной пакости. Кулинарные таланты моей дорогой племянницы ограничиваются подгорелой яичницей и вполне сносным кофе. Что касается меня, то я люблю готовить почти так же сильно, как и поесть. Но Эллен настояла, чтобы я нежилась на бугристом диване, пока она станет хлопотать по хозяйству. Спорить с ней сил у меня почему-то не нашлось. Эллен вернулась минут через двадцать. Судя по всему, в магазине только и говорили, что об убийстве. Оказалось, что покойная миссис Гаррити часто заказывала провиант по телефону и посыльный несколько раз в неделю доставлял продукты к ее двери.
– Полиция их тоже допросила… я имею в виду миссис Мартинес, хозяйку магазинчика, и Джерри Костелло, посыльного. Я сказала им, что ты частный детектив и хорошо знаешь полицейских, которые расследуют это дело. – Эллен весело улыбнулась. – Все были потрясены!
Я невольно улыбнулась в ответ. Эллен двадцать семь, но, как вы, наверное, догадались, ее смело можно назвать сущим ребенком. Внутри вполне взрослой оболочки обитает душа десятилетней девчушки, восторженной и простодушной.
– Брякнула небось, что твоя тетка убийствами занимается, – сухо обронила я.
Вместо ответа Эллен залилась густым румянцем.
В среду утром я вскочила ни свет ни заря и помчалась к себе домой – переодеться.
Запах краски сшибал с ног, и, прежде чем улизнуть на работу, я широко распахнула окна, впуская свежий воздух.
Весь день я трудилась в поте лица, домой вернулась до смерти уставшая и завалилась спать в несусветную рань – в начале десятого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62