Я подумала, что в девять часов поблизости может не оказаться телефона, а мне не хотелось, чтобы Нил волновался… он всегда за меня очень волновался. Поэтому когда я увидела рядом с супермаркетом телефон, то и позвонила.
– Вы находились в районе аэропорта?
– Я находилась от него по меньшей мере в сорока пяти минутах езды. А почему вы спрашиваете? В Нью-Йорк я прилетела только в среду утром. Вы можете проверить в компании «Американ эрлайнз».
– Я не спорю с тем, что в среду в семь часов утра вы вылетели из аэропорта О'Хейр. Но вполне возможно – заметьте, я говорю лишь о возможности, – вы летали в Нью-Йорк и в понедельник вечером. Вылетели, например, восьмичасовым рейсом, в аэропорт Ла-Гуардиа прибыли в одиннадцать тридцать по нашему времени… В этот поздний час дорога до дома заняла бы на такси минут тридцать, а после… гм… столкновения с Нилом вы вполне поспели бы на ночной рейс в Чикаго.
– И что затем я сделала? Развернулась и полетела обратно в Нью-Йорк?
– В теории это вполне возможно, Селена.
– Безумие какое-то! Чтобы я всю ночь летала взад и вперед… И ради чего? Я любила Нила! Вы не представляете, как сильно я любила Нила. Все это просто смешно!
– Должна признать, прежде чем заводить этот разговор, мне следовало провести предварительную работу. Но вы же сами рассказали, на какие ухищрения пошли ради аборта. И я могу представить, что ради двухсот тысяч долларов можно пойти и не на такое.
– Но я этого не делала! Я не могла убить Нила. Он значил для меня все!
– Я не утверждаю, что вы убили Нила. Я лишь говорю, что с логической точки зрения такая возможность существует. Совесть не позволяет мне исключить вас из числа подозреваемых, пока я все не проверю. Надеюсь, вы понимаете.
– Наверное, вы имеете право делать свою работу, – недовольно ответила Селена. – Но пока вы не выясните правду, никто об этом не узнает?
– Не узнает. Без крайней необходимости. Обещаю. У меня остался только один вопрос…
Она стоически восприняла эти слова:
– Задавайте.
– Альма знала, что ее отец получил наследство?
– Полагаю, Нил с ней поделился, но определенно сказать не могу. В моем присутствии он ничего не говорил. Альма ясно дала понять, что не питает ко мне теплых чувств, поэтому наше общение было минимальным.
– А ваш бывший муж? Вы не намекали ему о наследстве? Я имею в виду, до убийства Нила…
– Нет, конечно. С какой стати?
– Вы уверены?
– Абсолютно!
Зная преданность Селены Джеку Уоррену, другого ответа я и не ждала.
Глава двадцать восьмая
Доктор медицины Мортон Питерс выглядел словно сошедшим с рекламы пончиков: такой же круглый, мягкий и аппетитный.
– Чем могу быть полезен, миссис Шапиро? Боюсь, в моем распоряжении всего несколько секунд, – сообщил он мне, ангельской улыбкой выражая искреннее сожаление.
– Больше и не потребуется, доктор. Насколько я понимаю, вы недавно сделали аборт некоей миссис Селене Уоррен. Мне хотелось бы услышать подтверждение.
– Простите, не в состоянии вам помочь. Мы, знаете ли, храним в тайне сведения о клиентах. Мне действительно очень жаль. – Доктор Питерс опустил живые глазки-бусины, не решаясь встретиться со мной взглядом. – Поверьте, мне очень-очень жаль, – повторил он, глядя на свои пухленькие холеные ручки.
– Вы не понимаете, доктор. Миссис Уоррен сама разрешила мне поговорить с вами. Она посоветовала мне обратиться к вам.
– Прошу не обижаться, миссис Шапиро, но у меня нет способа проверить ваши слова, вы согласны?
Он был, конечно, прав.
– А что, если я ей позвоню, а затем вы с ней поговорите и убедитесь? Доктор заколебался.
– Полагаю, тогда все будет в порядке. – Казалось, он прокручивает в голове варианты. – Да. Тогда все отлично.
К счастью, Селена оказалась на работе. Я объяснила, что доктор Питерс хочет получить ее разрешение, и протянула трубку ему.
– Здравствуйте, миссис Уоррен, как поживаете? – Некоторое время он слушал, машинально кивая. – Рад слышать. – Пауза. – Ну хорошо. Но прежде я должен задать вам несколько вопросов, если не возражаете, чтобы убедиться, что вы это вы. – Он весело хихикнул над нелепостью последней фразы, а затем уже серьезнее сказал: – Нет ничего важнее, чем защитить право пациента хранить в тайне свою частную жизнь. – Он взял карандаш и начал записывать ответы Селены. – Ваше полное имя и дата рождения, пожалуйста… Ага… Адрес?.. Помедленнее, пожалуйста. Все, записал. Номер страховки?.. С чем обращались? И когда была прервана беременность?.. Ага. Хорошо, большое спасибо, миссис Уоррен. Я вас больше не побеспокою. – Доктор Питерс отодвинул стул и встал. – Подождите минутку! – Он вернулся с большой папкой. – Похоже, все сходится. Так что вы хотели у меня узнать, миссис Шапиро?
– Приходила ли к вам миссис Уоррен в понедельник двадцать второго октября?
– Приходила, – важно ответил доктор, не открывая папки.
– Спасибо, доктор.
– Это все?
– Все.
– Надеюсь, вы не в обиде на мою осторожность. Но я искренне считаю, что врач должен проявлять осмотрительность, чтобы ненароком не выдать тайну своего пациента.
– Честно говоря, такая позиция вызывает только уважение. Мне следовало принести письменное разрешение от миссис Уоррен.
Пухлое личико просияло:
– Спасибо за понимание, миссис Шапиро! – И розовые губки сложились в веселую улыбку.
Франни Эппингер ждала моего звонка. Она подтвердила все слова Селены и добавила:
– Клянусь, в понедельник вечером она не выходила из моей квартиры. Да и вообще, после всего, что Селена в тот день пережила, вряд ли она была в состоянии отправиться на убийство.
Пришлось согласиться, что это весьма маловероятно.
Что ж, если Селена не убивала миссис Гаррити, значит, согласно теории, которую я отстаивала в течение двух недель, она не убивала и Нила Константина. Я мысленно вычеркнула ее из того списка, куда совсем недавно занесла, после чего осталась прежняя четверка. Вообще-то с самого начала следовало выяснить, кто и где находился в момент убийства Агнес Гаррити, если уж я так убеждена в связи между этими убийствами. Пустая голова! Ладно, сделаем скидку на то, что по части расследования убийств я новичок.
Тут меня посетила еще одна мысль. Но прежде должна сказать, что в умении применять «маленькие серые клетки» я далека от великого Эркюля Пуаро. Так вот мне подумалось, что изобретательный мсье Пуаро всегда стремился как можно больше разговаривать с подозреваемыми. Глядишь, рано или поздно кто-нибудь сболтнет что-то важное.
Что ж, стоило попробовать еще раз. Кто я такая, чтобы спорить с несравненным Эркюлем?
На следующий день я заглянула к Тиму Филдингу и с порога спросила, как продвигаются у него дела с Луизой и Альмой Константин. Как я и предполагала, дамочки по-прежнему упорствовали в своих кинематографических фантазиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
– Вы находились в районе аэропорта?
– Я находилась от него по меньшей мере в сорока пяти минутах езды. А почему вы спрашиваете? В Нью-Йорк я прилетела только в среду утром. Вы можете проверить в компании «Американ эрлайнз».
– Я не спорю с тем, что в среду в семь часов утра вы вылетели из аэропорта О'Хейр. Но вполне возможно – заметьте, я говорю лишь о возможности, – вы летали в Нью-Йорк и в понедельник вечером. Вылетели, например, восьмичасовым рейсом, в аэропорт Ла-Гуардиа прибыли в одиннадцать тридцать по нашему времени… В этот поздний час дорога до дома заняла бы на такси минут тридцать, а после… гм… столкновения с Нилом вы вполне поспели бы на ночной рейс в Чикаго.
– И что затем я сделала? Развернулась и полетела обратно в Нью-Йорк?
– В теории это вполне возможно, Селена.
– Безумие какое-то! Чтобы я всю ночь летала взад и вперед… И ради чего? Я любила Нила! Вы не представляете, как сильно я любила Нила. Все это просто смешно!
– Должна признать, прежде чем заводить этот разговор, мне следовало провести предварительную работу. Но вы же сами рассказали, на какие ухищрения пошли ради аборта. И я могу представить, что ради двухсот тысяч долларов можно пойти и не на такое.
– Но я этого не делала! Я не могла убить Нила. Он значил для меня все!
– Я не утверждаю, что вы убили Нила. Я лишь говорю, что с логической точки зрения такая возможность существует. Совесть не позволяет мне исключить вас из числа подозреваемых, пока я все не проверю. Надеюсь, вы понимаете.
– Наверное, вы имеете право делать свою работу, – недовольно ответила Селена. – Но пока вы не выясните правду, никто об этом не узнает?
– Не узнает. Без крайней необходимости. Обещаю. У меня остался только один вопрос…
Она стоически восприняла эти слова:
– Задавайте.
– Альма знала, что ее отец получил наследство?
– Полагаю, Нил с ней поделился, но определенно сказать не могу. В моем присутствии он ничего не говорил. Альма ясно дала понять, что не питает ко мне теплых чувств, поэтому наше общение было минимальным.
– А ваш бывший муж? Вы не намекали ему о наследстве? Я имею в виду, до убийства Нила…
– Нет, конечно. С какой стати?
– Вы уверены?
– Абсолютно!
Зная преданность Селены Джеку Уоррену, другого ответа я и не ждала.
Глава двадцать восьмая
Доктор медицины Мортон Питерс выглядел словно сошедшим с рекламы пончиков: такой же круглый, мягкий и аппетитный.
– Чем могу быть полезен, миссис Шапиро? Боюсь, в моем распоряжении всего несколько секунд, – сообщил он мне, ангельской улыбкой выражая искреннее сожаление.
– Больше и не потребуется, доктор. Насколько я понимаю, вы недавно сделали аборт некоей миссис Селене Уоррен. Мне хотелось бы услышать подтверждение.
– Простите, не в состоянии вам помочь. Мы, знаете ли, храним в тайне сведения о клиентах. Мне действительно очень жаль. – Доктор Питерс опустил живые глазки-бусины, не решаясь встретиться со мной взглядом. – Поверьте, мне очень-очень жаль, – повторил он, глядя на свои пухленькие холеные ручки.
– Вы не понимаете, доктор. Миссис Уоррен сама разрешила мне поговорить с вами. Она посоветовала мне обратиться к вам.
– Прошу не обижаться, миссис Шапиро, но у меня нет способа проверить ваши слова, вы согласны?
Он был, конечно, прав.
– А что, если я ей позвоню, а затем вы с ней поговорите и убедитесь? Доктор заколебался.
– Полагаю, тогда все будет в порядке. – Казалось, он прокручивает в голове варианты. – Да. Тогда все отлично.
К счастью, Селена оказалась на работе. Я объяснила, что доктор Питерс хочет получить ее разрешение, и протянула трубку ему.
– Здравствуйте, миссис Уоррен, как поживаете? – Некоторое время он слушал, машинально кивая. – Рад слышать. – Пауза. – Ну хорошо. Но прежде я должен задать вам несколько вопросов, если не возражаете, чтобы убедиться, что вы это вы. – Он весело хихикнул над нелепостью последней фразы, а затем уже серьезнее сказал: – Нет ничего важнее, чем защитить право пациента хранить в тайне свою частную жизнь. – Он взял карандаш и начал записывать ответы Селены. – Ваше полное имя и дата рождения, пожалуйста… Ага… Адрес?.. Помедленнее, пожалуйста. Все, записал. Номер страховки?.. С чем обращались? И когда была прервана беременность?.. Ага. Хорошо, большое спасибо, миссис Уоррен. Я вас больше не побеспокою. – Доктор Питерс отодвинул стул и встал. – Подождите минутку! – Он вернулся с большой папкой. – Похоже, все сходится. Так что вы хотели у меня узнать, миссис Шапиро?
– Приходила ли к вам миссис Уоррен в понедельник двадцать второго октября?
– Приходила, – важно ответил доктор, не открывая папки.
– Спасибо, доктор.
– Это все?
– Все.
– Надеюсь, вы не в обиде на мою осторожность. Но я искренне считаю, что врач должен проявлять осмотрительность, чтобы ненароком не выдать тайну своего пациента.
– Честно говоря, такая позиция вызывает только уважение. Мне следовало принести письменное разрешение от миссис Уоррен.
Пухлое личико просияло:
– Спасибо за понимание, миссис Шапиро! – И розовые губки сложились в веселую улыбку.
Франни Эппингер ждала моего звонка. Она подтвердила все слова Селены и добавила:
– Клянусь, в понедельник вечером она не выходила из моей квартиры. Да и вообще, после всего, что Селена в тот день пережила, вряд ли она была в состоянии отправиться на убийство.
Пришлось согласиться, что это весьма маловероятно.
Что ж, если Селена не убивала миссис Гаррити, значит, согласно теории, которую я отстаивала в течение двух недель, она не убивала и Нила Константина. Я мысленно вычеркнула ее из того списка, куда совсем недавно занесла, после чего осталась прежняя четверка. Вообще-то с самого начала следовало выяснить, кто и где находился в момент убийства Агнес Гаррити, если уж я так убеждена в связи между этими убийствами. Пустая голова! Ладно, сделаем скидку на то, что по части расследования убийств я новичок.
Тут меня посетила еще одна мысль. Но прежде должна сказать, что в умении применять «маленькие серые клетки» я далека от великого Эркюля Пуаро. Так вот мне подумалось, что изобретательный мсье Пуаро всегда стремился как можно больше разговаривать с подозреваемыми. Глядишь, рано или поздно кто-нибудь сболтнет что-то важное.
Что ж, стоило попробовать еще раз. Кто я такая, чтобы спорить с несравненным Эркюлем?
На следующий день я заглянула к Тиму Филдингу и с порога спросила, как продвигаются у него дела с Луизой и Альмой Константин. Как я и предполагала, дамочки по-прежнему упорствовали в своих кинематографических фантазиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62