К счастью, он помнил все подробности: имя ребенка — Александр-Оноре, точную дату отправки его в воспитательный дом, все незначительные события того дня, когда он отвез Софи Куто на вокзал. Его принял директор, и Матье, назвав себя, сообщил ему подлинную причину своих розысков. Как же он был поражен, когда получил быстрый и точный ответ: Александр-Оноре, отданный на воспитание кормилице, некоей тетушке Луазо из Ружмона, сначала пас коров, затем решил стать слесарем, а последние три месяца состоит в обучении у каретника, г-на Монтуара, в Сен-Пьере, деревушке по соседству. Ребенок жив, ему исполнилось пятнадцать лет, и это все — больше никаких сведений ни о его физических данных, ни о его моральном облике Матье получить не удалось.
Очутившись на улице, Матье, несколько ошеломленный всей этой историей, припомнил, что тетушка Куто действительно рассказывала ему со слов одной сиделки, будто мальчика собирались отправить в Ружмон. А ему представлялось, что он умер, что его унесло поветрием, скосило, как и других новорожденных, покоившихся на тихом деревенском кладбище, заселенном маленькими парижанами. То, что мальчик нашелся, избежал гибели, было, конечно, даром судьбы, но вызывало в сердце Матье какую-то смутную тревогу, словно в предчувствии еще более страшной катастрофы. Но поскольку ребенок был жив и Матье знал теперь, где его искать, он усомнился, имеет ли право продолжать поиски, не предупредив Бошена. Дело принимало серьезный оборот, и Матье не считал возможным действовать дальше без согласия отца.
Тотчас же, не заезжая в Шантебле, он отправился на завод, где ему посчастливилось встретить самого хозяина, который вынужден был сидеть в конторе, так как Блез отсутствовал. Поэтому Бошей был в самом мрачном настроении, зевал, тяжело отдувался, борясь с дремотой. Уже три часа дня, сказал Бошен, и если после завтрака он не совершит прогулки, у него нарушится пищеварение. На самом же деле после разрыва с женой Бошен отдавал все свое послеобеденное время девице из пивной, для которой он обставил квартирку.
— Ах, милый друг! — вздохнул он, потягиваясь. — У меня определенно застоялась кровь. Мне необходимо поразмяться, не то я просто погибну.
Однако он позабыл о сне, едва только Матье без долгих слов объяснил ему мотивы своего визита. Сначала Бошен ничего не понял, настолько вся эта история показалась ему странной и нелепой.
— Что? Что вы сказали? Моя жена сама заговорила с вами об этом ребенке? Это ей пришла блестящая мысль разыскать его, наводить справки?
Его отекшее, багровое лицо исказилось, он бормотал что-то, не помня себя от злости. А когда он окончательно уяснил, какое поручение Констанс дала своему кузену, он взорвался:
— Да она сумасшедшая! Я же вам говорю, у нее буйное помешательство! Видали вы что-нибудь подобное? Каждое утро какая-нибудь новая выдумка, новая пытка, и все для того, чтобы свести меня с ума!
Матье спокойно продолжал:
— Я сейчас из воспитательного дома, там я узнал, что ребенок жив. У меня есть адрес... Что мне теперь делать?
Это сообщение подействовало на Бошена словно удар дубиной. Он отчаянным жестом сжал кулаки и воздел их к потолку.
— Только этого недоставало! Вот до чего мы докатились!.. Но черт возьми, что она привязалась ко мне с этим ребенком? Он же не ее, пусть оставит нас в покое, ребенка и меня! Дети, которых я делаю, никого, кроме меня, не касаются. Скажите на милость, прилично ли, что моя жена заставляет вас бегать и разыскивать их? Ну, а потом что? Надеюсь, вы не собираетесь привезти его к нам? Что мы будем делать с этим деревенским малым, который, возможно, наделен всеми пороками? Представьте себе его и нас обоих. Я же вам говорю, что она сумасшедшая, сумасшедшая, сумасшедшая!
И Бошен в ярости принялся шагать по комнате. Вдруг он остановился.
— Дорогой мой, сделайте одолжение, скажите ей, что мальчик умер.
Внезапно он побледнел и попятился: у порога стояла Констанс, она слышала все. С некоторого времени она взяла себе в привычку бесшумно бродить по заводским помещениям, появляться то там, то тут, словно кого-то выслеживая. С минуту она в молчании стояла перед растерявшимися мужчинами. Потом, не обращаясь к мужу, просто спросила:
— Если не ошибаюсь, он жив?
Матье не оставалось ничего другого, как сказать правду. Он утвердительно кивнул головой. И Бошен, в отчаянии, решил сделать последнюю попытку: — Послушай, друг мой, будь благоразумна. Я как раз говорил Матье, что мы ведь даже не знаем, что он собой представляет, этот малый. Зачем же отравлять себе жизнь?
Она сурово и сухо взглянула на мужа, не нарушая своего ледяного молчания. Затем повернулась к нему спиной и потребовала, чтобы Матье сказал ей имя ребенка, фамилию каретника и название деревушки.
— Отлично! Вы говорите, Александр-Оноре живет у каретника Монтуара в Сен-Пьере, около Ружмона в Кальвадосе... Так вот что, друг мой! Окажите мне услугу и постарайтесь добыть точные сведения о привычках и характере этого ребенка. Будьте, конечно, осторожны, не называйте никого... Благодарю вас, заранее благодарю за все, что вы для меня делаете!
И она ушла, ни чего не объяснив, не сказав мужу о своих планах, быть может, еще настолько смутных, что сама не разбиралась в них. Бошен, подавленный презрением жены, быстро оправился. К чему он, беспечный эгоист, будет портить себе жизнь и потворствовать безумным идеям своей супруги?
Он взялся за шляпу, намереваясь пойти туда, где его ждали привычные удовольствия. Пожав плечами, он сказал:
— Ну и пусть берет его! Не моя вина, если она совершит эту глупость... Послушайтесь ее, продолжайте поиски, успокойте ее... Даст бог, оставит меня в покое... А на сегодня с меня довольно, будьте здоровы! Я ухожу, Первой мыслью Матье было обратиться за всеми справками о Ружмоне к тетушке Куто, если только ему удастся ее найти. Она скрытна уже по самой своей профессии, и молчание ее можно легко купить. Он решил завтра же заглянуть на улицу Миромениль к г-же Бурдье, чтобы навести у нее справки о тетушке Куто, но тут ему пришла в голову мысль пойти по другому следу, который показался ему более надежным. Приобретя в свое владение все Шантебле, он довольно долго не видался с Сегенами и только недавно благодаря некоторым особым обстоятельствам возобновил с ними отношения. Каково же было его удивление, когда он встретил у них Селестину, прежнюю горничную Валентины, некогда изгнанную с позором и несколько месяцев назад вновь попавшую в милость. Основываясь на старых воспоминаниях, он решил, что через Селестину прямехонько доберется до тетушки Куто.
Вновь завязавшиеся добрые отношения между Сегенами и Фроманами были результатом счастливого стечения обстоятельств. Амбруазу, родившемуся вскоре после близнецов Блеза и Дени, шел теперь двадцать первый год;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
Очутившись на улице, Матье, несколько ошеломленный всей этой историей, припомнил, что тетушка Куто действительно рассказывала ему со слов одной сиделки, будто мальчика собирались отправить в Ружмон. А ему представлялось, что он умер, что его унесло поветрием, скосило, как и других новорожденных, покоившихся на тихом деревенском кладбище, заселенном маленькими парижанами. То, что мальчик нашелся, избежал гибели, было, конечно, даром судьбы, но вызывало в сердце Матье какую-то смутную тревогу, словно в предчувствии еще более страшной катастрофы. Но поскольку ребенок был жив и Матье знал теперь, где его искать, он усомнился, имеет ли право продолжать поиски, не предупредив Бошена. Дело принимало серьезный оборот, и Матье не считал возможным действовать дальше без согласия отца.
Тотчас же, не заезжая в Шантебле, он отправился на завод, где ему посчастливилось встретить самого хозяина, который вынужден был сидеть в конторе, так как Блез отсутствовал. Поэтому Бошей был в самом мрачном настроении, зевал, тяжело отдувался, борясь с дремотой. Уже три часа дня, сказал Бошен, и если после завтрака он не совершит прогулки, у него нарушится пищеварение. На самом же деле после разрыва с женой Бошен отдавал все свое послеобеденное время девице из пивной, для которой он обставил квартирку.
— Ах, милый друг! — вздохнул он, потягиваясь. — У меня определенно застоялась кровь. Мне необходимо поразмяться, не то я просто погибну.
Однако он позабыл о сне, едва только Матье без долгих слов объяснил ему мотивы своего визита. Сначала Бошен ничего не понял, настолько вся эта история показалась ему странной и нелепой.
— Что? Что вы сказали? Моя жена сама заговорила с вами об этом ребенке? Это ей пришла блестящая мысль разыскать его, наводить справки?
Его отекшее, багровое лицо исказилось, он бормотал что-то, не помня себя от злости. А когда он окончательно уяснил, какое поручение Констанс дала своему кузену, он взорвался:
— Да она сумасшедшая! Я же вам говорю, у нее буйное помешательство! Видали вы что-нибудь подобное? Каждое утро какая-нибудь новая выдумка, новая пытка, и все для того, чтобы свести меня с ума!
Матье спокойно продолжал:
— Я сейчас из воспитательного дома, там я узнал, что ребенок жив. У меня есть адрес... Что мне теперь делать?
Это сообщение подействовало на Бошена словно удар дубиной. Он отчаянным жестом сжал кулаки и воздел их к потолку.
— Только этого недоставало! Вот до чего мы докатились!.. Но черт возьми, что она привязалась ко мне с этим ребенком? Он же не ее, пусть оставит нас в покое, ребенка и меня! Дети, которых я делаю, никого, кроме меня, не касаются. Скажите на милость, прилично ли, что моя жена заставляет вас бегать и разыскивать их? Ну, а потом что? Надеюсь, вы не собираетесь привезти его к нам? Что мы будем делать с этим деревенским малым, который, возможно, наделен всеми пороками? Представьте себе его и нас обоих. Я же вам говорю, что она сумасшедшая, сумасшедшая, сумасшедшая!
И Бошен в ярости принялся шагать по комнате. Вдруг он остановился.
— Дорогой мой, сделайте одолжение, скажите ей, что мальчик умер.
Внезапно он побледнел и попятился: у порога стояла Констанс, она слышала все. С некоторого времени она взяла себе в привычку бесшумно бродить по заводским помещениям, появляться то там, то тут, словно кого-то выслеживая. С минуту она в молчании стояла перед растерявшимися мужчинами. Потом, не обращаясь к мужу, просто спросила:
— Если не ошибаюсь, он жив?
Матье не оставалось ничего другого, как сказать правду. Он утвердительно кивнул головой. И Бошен, в отчаянии, решил сделать последнюю попытку: — Послушай, друг мой, будь благоразумна. Я как раз говорил Матье, что мы ведь даже не знаем, что он собой представляет, этот малый. Зачем же отравлять себе жизнь?
Она сурово и сухо взглянула на мужа, не нарушая своего ледяного молчания. Затем повернулась к нему спиной и потребовала, чтобы Матье сказал ей имя ребенка, фамилию каретника и название деревушки.
— Отлично! Вы говорите, Александр-Оноре живет у каретника Монтуара в Сен-Пьере, около Ружмона в Кальвадосе... Так вот что, друг мой! Окажите мне услугу и постарайтесь добыть точные сведения о привычках и характере этого ребенка. Будьте, конечно, осторожны, не называйте никого... Благодарю вас, заранее благодарю за все, что вы для меня делаете!
И она ушла, ни чего не объяснив, не сказав мужу о своих планах, быть может, еще настолько смутных, что сама не разбиралась в них. Бошен, подавленный презрением жены, быстро оправился. К чему он, беспечный эгоист, будет портить себе жизнь и потворствовать безумным идеям своей супруги?
Он взялся за шляпу, намереваясь пойти туда, где его ждали привычные удовольствия. Пожав плечами, он сказал:
— Ну и пусть берет его! Не моя вина, если она совершит эту глупость... Послушайтесь ее, продолжайте поиски, успокойте ее... Даст бог, оставит меня в покое... А на сегодня с меня довольно, будьте здоровы! Я ухожу, Первой мыслью Матье было обратиться за всеми справками о Ружмоне к тетушке Куто, если только ему удастся ее найти. Она скрытна уже по самой своей профессии, и молчание ее можно легко купить. Он решил завтра же заглянуть на улицу Миромениль к г-же Бурдье, чтобы навести у нее справки о тетушке Куто, но тут ему пришла в голову мысль пойти по другому следу, который показался ему более надежным. Приобретя в свое владение все Шантебле, он довольно долго не видался с Сегенами и только недавно благодаря некоторым особым обстоятельствам возобновил с ними отношения. Каково же было его удивление, когда он встретил у них Селестину, прежнюю горничную Валентины, некогда изгнанную с позором и несколько месяцев назад вновь попавшую в милость. Основываясь на старых воспоминаниях, он решил, что через Селестину прямехонько доберется до тетушки Куто.
Вновь завязавшиеся добрые отношения между Сегенами и Фроманами были результатом счастливого стечения обстоятельств. Амбруазу, родившемуся вскоре после близнецов Блеза и Дени, шел теперь двадцать первый год;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196