– Больно уж короткие шорты. Стоит девчонке нагнуться, как видна уже вся подноготная. И эти штучки, которые называются „топ“. Больше показывают, чем скрывают, но стоит тебе взять такую вот шлюшку за задницу, она поднимет вой и тебя привлекут. Неплохая при манка для парней вроде нас, только больно уж опасная, – ворча закончил он.
Генри тоже взглянул на девчушек, но был слишком озабочен, чтобы уделить им достойное внимание. Он только что получил очередное вливание от мамаши – не менее болезненное, чем порка веревкой, которую время от времени ему устраивал отец. Уж очень сильно она вопила, и каждое ее словечко звучало очень хлестко.
– Ты что не слышал, как она разговаривала со мной? Мама крайне недовольна.
Лютер в один присест прикончил свое переперченное блюдо, вытер рот клочком салфетки. И швырнул ее на пол:
– А в чем, собственно, дело?
– Ну, она нас обложила за вчерашнюю ночь.
– Интересно, откуда же нам знать, что федералы пасут квартирку старушки? Я, например, считаю, что мы просто молодцы, раз вышли на этот дом. Надеюсь, ты ей об этом сообщил?
– Да пытался, но не очень уверен, что мама поняла все, как надо. Очень уж она вопила. Ты же знаешь, что когда мама орет, то слушать она не в состоянии.
Лютер кивнул. Девчонки тем временем прошли внутрь заведения, чтобы заплатить за бензин. Они настолько увлеклись беседой и так хохотали, что лишь мельком взглянули на Лютера. Богатые такие шлюшки – из тех, что разъезжают на роскошных машинах, купленных заботливыми папашами к шестнадцатилетию своих чад. Такое ощущение, что весь мир у них в кармане. Девицы посмотрели сквозь Лютера, словно он стеклянный, словно передними сидел и не мужчина вовсе, а так, куча тряпья. Лютеру все это очень и очень не нравилось.
– Необходимо издать закон, чтобы подобные девицы не появлялись в общественных местах, размахивая сиськами, – буркнул он. – Я хочу сказать, что они вполне в курсе, какое волнение в крови происходит при этому мужчины.
– Хватит тебе онанировать и обращать внимание на всякое дерьмо, – заорал вдруг Генри.
Генри, будучи всего на несколько минут старше брата, воспринимал свое старшинство с полной ответственностью. Он был воителем и, пожалуй, даже главнокомандующим, поскольку планирование операций входило в его компетенцию. Впрочем, по этому поводу они не ссорились. Лютер полностью признавал руководящую роль брата. Он предпочитал ни за что не отвечать. Просто выполнять команды – и все. И в этом на него вполне можно было положиться в любом предприятии, неважно, законном или нет. Он всегда находился на вторых ролях – делать делал, но думать отказывался напрочь.
Генри все еще не отошел от мамашиной взбучки:
– Она сказала, что даже если наши мозги вложить в одну голову, то все равно получится типичный кретин. Еще сказала, что только абсолютному идиоту может прийти в голову мысль заявиться в дом бабушки миссис Бернвуд, поскольку в этом самом месте исчезнувшую станут искать в первую очередь.
– Слушай, Генри, – тихо произнес Лютер. – Поклянись, что никогда не передашь мои слова Ма?
– Короче…
– Я наделал в штаны в буквальном смысле, когда за нами кинулись федералы, стреляя почем зря. В жизни – так не боялся.
– Думаешь, я не испугался? Нам просто повезло, иначе две наших задницы давно бы стали украшением местной тюряги.
Упоминание о тюрьме мгновенно напомнило им о Билли Джо и его горькой доле – и все из-за той проклятой бабы, которую они ищут. Неожиданно оба почувствовали, что чертовски устали, а кроме того, им порядком наскучило заниматься дурацкими розысками.
Но каждый из них помнил о маленьком братишке, запертом за решеткой в компании со всякого рода и цвета извращенцами и педиками. К тому же братья знали, что до конца жизни – по милости миссис Бернвуд – малыш останется калекой, и поэтому невольно накручивали себя, возбуждая собственную злобу и неутолимую жажду мести.
– Слушай, мы зря теряем время, околачиваясь в подобном местечке, – произнес Генри. – С каждой минутой она становится все более недосягаемой.
– Вернусь через секунду, – заявил Лютер, двинувшись к выходу, – закажу еще порцию бобов.
– Как же, бобов, – с иронией заметил брат, схватив того за ворот рубашки. – Небось просто хочется еще разок полюбоваться на этих потаскушек.
– Ну и что с того, что я взгляну еще разок?
В течение часа они кружили по Шеридану в надежде, что созерцание родного города Кендал Бернвуд натолкнет их на какую-либо мысль, на ключ, который прямехонько приведет их в гнездышко адвоката. Одно из возможных местечек, где Кендал могла бы скрываться, они уже проверили – и не без риска для собственной жизни, хотя дом ее бабушки и находился в малозаселенном пригороде.
Они и представить себе не могли, насколько нелегко отыскать эту даму. Оттого-то и приуныли, захотелось домой. С другой стороны, там, в Проспере, ждала суровая Ма, которая просто вышла из берегов, узнав об их неудаче. Если они чего-нибудь не придумают в самом ближайшем будущем, то мамаша – уж будьте уверены – покажет им, где раки зимуют.
Бесцельно с час проколесив по городу; Генри припарковался на стоянке неподалеку от суда.
– Что это ты надумал, братец, – спросил Генри, – нервно оглядываясь. – Да здесь фараонов больше, чем мух на дохлом опоссуме.
– Им не удалось как следует рассмотреть нашу машину. В газетах нас называют неопознанными гостями. Судя по всему, они решили, что мы просто ребята, которые надумали спереть стереосистему и прогулять ворованное.
Объяснение старшего отнюдь не успокоило разгулявшиеся нервишки Лютера.
– Я все одно не врубаюсь, что мы здесь делаем?
– Ведем наблюдение, дурачина.
– И за чем мы наблюдаем?
– Просто смотрим. Глядишь, что-нибудь интересненькое и высмотрим. Не уверен, что мы в состоянии выследить эту шлюху самостоятельно. Зато всегда может найтись человечек, который приведет нас прямо к ней в норку.
Лютер расслабился и, устроившись поудобнее, откинул голову назад и закрыл глаза. Он лишь мечтательно посвистывал, представляя себе всяческие увлекательные вещи – в частности, как девчонки в шортах, ну те с автозаправочной станции, прямо-таки лезут из кожи вон, дабы исполнить его малейшее желание. Должно быть он задремал, поскольку очумело вскочил, выпучив глаза, от тумака Генри прямо ему в ребра.
– Давай, просыпайся и пошли.
Лютер потянулся на сиденье и зевнул:
– Ну и куда?
– Видишь парней, которые сейчас переходят через улицу?
Лютер проследил глазами за указующим перстом Генри:
– Этих в черных костюмах?
– Они только что выкатились из здания суда. Кто они, по-твоему?
– Федералы, кто ж еще?
– Ага.
– Не туда ли они направляются, где в свое время работала Бернвуд? Что-то они уж больно торопятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Генри тоже взглянул на девчушек, но был слишком озабочен, чтобы уделить им достойное внимание. Он только что получил очередное вливание от мамаши – не менее болезненное, чем порка веревкой, которую время от времени ему устраивал отец. Уж очень сильно она вопила, и каждое ее словечко звучало очень хлестко.
– Ты что не слышал, как она разговаривала со мной? Мама крайне недовольна.
Лютер в один присест прикончил свое переперченное блюдо, вытер рот клочком салфетки. И швырнул ее на пол:
– А в чем, собственно, дело?
– Ну, она нас обложила за вчерашнюю ночь.
– Интересно, откуда же нам знать, что федералы пасут квартирку старушки? Я, например, считаю, что мы просто молодцы, раз вышли на этот дом. Надеюсь, ты ей об этом сообщил?
– Да пытался, но не очень уверен, что мама поняла все, как надо. Очень уж она вопила. Ты же знаешь, что когда мама орет, то слушать она не в состоянии.
Лютер кивнул. Девчонки тем временем прошли внутрь заведения, чтобы заплатить за бензин. Они настолько увлеклись беседой и так хохотали, что лишь мельком взглянули на Лютера. Богатые такие шлюшки – из тех, что разъезжают на роскошных машинах, купленных заботливыми папашами к шестнадцатилетию своих чад. Такое ощущение, что весь мир у них в кармане. Девицы посмотрели сквозь Лютера, словно он стеклянный, словно передними сидел и не мужчина вовсе, а так, куча тряпья. Лютеру все это очень и очень не нравилось.
– Необходимо издать закон, чтобы подобные девицы не появлялись в общественных местах, размахивая сиськами, – буркнул он. – Я хочу сказать, что они вполне в курсе, какое волнение в крови происходит при этому мужчины.
– Хватит тебе онанировать и обращать внимание на всякое дерьмо, – заорал вдруг Генри.
Генри, будучи всего на несколько минут старше брата, воспринимал свое старшинство с полной ответственностью. Он был воителем и, пожалуй, даже главнокомандующим, поскольку планирование операций входило в его компетенцию. Впрочем, по этому поводу они не ссорились. Лютер полностью признавал руководящую роль брата. Он предпочитал ни за что не отвечать. Просто выполнять команды – и все. И в этом на него вполне можно было положиться в любом предприятии, неважно, законном или нет. Он всегда находился на вторых ролях – делать делал, но думать отказывался напрочь.
Генри все еще не отошел от мамашиной взбучки:
– Она сказала, что даже если наши мозги вложить в одну голову, то все равно получится типичный кретин. Еще сказала, что только абсолютному идиоту может прийти в голову мысль заявиться в дом бабушки миссис Бернвуд, поскольку в этом самом месте исчезнувшую станут искать в первую очередь.
– Слушай, Генри, – тихо произнес Лютер. – Поклянись, что никогда не передашь мои слова Ма?
– Короче…
– Я наделал в штаны в буквальном смысле, когда за нами кинулись федералы, стреляя почем зря. В жизни – так не боялся.
– Думаешь, я не испугался? Нам просто повезло, иначе две наших задницы давно бы стали украшением местной тюряги.
Упоминание о тюрьме мгновенно напомнило им о Билли Джо и его горькой доле – и все из-за той проклятой бабы, которую они ищут. Неожиданно оба почувствовали, что чертовски устали, а кроме того, им порядком наскучило заниматься дурацкими розысками.
Но каждый из них помнил о маленьком братишке, запертом за решеткой в компании со всякого рода и цвета извращенцами и педиками. К тому же братья знали, что до конца жизни – по милости миссис Бернвуд – малыш останется калекой, и поэтому невольно накручивали себя, возбуждая собственную злобу и неутолимую жажду мести.
– Слушай, мы зря теряем время, околачиваясь в подобном местечке, – произнес Генри. – С каждой минутой она становится все более недосягаемой.
– Вернусь через секунду, – заявил Лютер, двинувшись к выходу, – закажу еще порцию бобов.
– Как же, бобов, – с иронией заметил брат, схватив того за ворот рубашки. – Небось просто хочется еще разок полюбоваться на этих потаскушек.
– Ну и что с того, что я взгляну еще разок?
В течение часа они кружили по Шеридану в надежде, что созерцание родного города Кендал Бернвуд натолкнет их на какую-либо мысль, на ключ, который прямехонько приведет их в гнездышко адвоката. Одно из возможных местечек, где Кендал могла бы скрываться, они уже проверили – и не без риска для собственной жизни, хотя дом ее бабушки и находился в малозаселенном пригороде.
Они и представить себе не могли, насколько нелегко отыскать эту даму. Оттого-то и приуныли, захотелось домой. С другой стороны, там, в Проспере, ждала суровая Ма, которая просто вышла из берегов, узнав об их неудаче. Если они чего-нибудь не придумают в самом ближайшем будущем, то мамаша – уж будьте уверены – покажет им, где раки зимуют.
Бесцельно с час проколесив по городу; Генри припарковался на стоянке неподалеку от суда.
– Что это ты надумал, братец, – спросил Генри, – нервно оглядываясь. – Да здесь фараонов больше, чем мух на дохлом опоссуме.
– Им не удалось как следует рассмотреть нашу машину. В газетах нас называют неопознанными гостями. Судя по всему, они решили, что мы просто ребята, которые надумали спереть стереосистему и прогулять ворованное.
Объяснение старшего отнюдь не успокоило разгулявшиеся нервишки Лютера.
– Я все одно не врубаюсь, что мы здесь делаем?
– Ведем наблюдение, дурачина.
– И за чем мы наблюдаем?
– Просто смотрим. Глядишь, что-нибудь интересненькое и высмотрим. Не уверен, что мы в состоянии выследить эту шлюху самостоятельно. Зато всегда может найтись человечек, который приведет нас прямо к ней в норку.
Лютер расслабился и, устроившись поудобнее, откинул голову назад и закрыл глаза. Он лишь мечтательно посвистывал, представляя себе всяческие увлекательные вещи – в частности, как девчонки в шортах, ну те с автозаправочной станции, прямо-таки лезут из кожи вон, дабы исполнить его малейшее желание. Должно быть он задремал, поскольку очумело вскочил, выпучив глаза, от тумака Генри прямо ему в ребра.
– Давай, просыпайся и пошли.
Лютер потянулся на сиденье и зевнул:
– Ну и куда?
– Видишь парней, которые сейчас переходят через улицу?
Лютер проследил глазами за указующим перстом Генри:
– Этих в черных костюмах?
– Они только что выкатились из здания суда. Кто они, по-твоему?
– Федералы, кто ж еще?
– Ага.
– Не туда ли они направляются, где в свое время работала Бернвуд? Что-то они уж больно торопятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115