А потом позвоним местному невропатологу.
Прогулявшись до туалета и обратно, он убедился, что еще очень слаб. По пути его бросало то в жар, то в холод.
– И правда, кофе был бы очень кстати. – Он изо всех сил старался держаться как ни в чем не бывало. – Но я не собираюсь ни к какому доктору.
Она с удивлением вытаращилась на него своими огромными серыми глазами с этакой туманной поволокой. В этом тумане, подумал он, недолго и заплутать, совсем потерять голову.
– Не вижу необходимости обращаться к доктору, – упрямо повторил он.
– Ты что, с ума сошел? Ты же в ужасном состоянии!
– У меня сотрясение мозга. Несколько дней полного покоя – и все пройдет. Нога пойдет на поправку только со временем. Поэтому ни к чему снова искать какого-то доктора, чтобы за бешеные деньги услышать ту же старую песню.
– Ты же постоянно мучаешься от боли. По крайней мере, мы получим рецепт обезболивающих.
– Я приму аспирин.
– А как же твоя амнезия? Тебе просто необходима консультация специалиста.
– А пока я консультируюсь, ты наконец-то спокойно смоешься.
– Не сбегу, не бойся.
– Послушай, мне не известно, кто ты и что намерена делать, но пока я все до конца не выясню, глаз с тебя не спущу. Возьму и напрочь лишу возможности оставить меня. – Он кивнул на руль. – Поехали, я просто умираю без кофе.
Городок, вернее небольшой фермерский поселок, оказался чуть ли не точной копией Стивеневилла. Свернув на главную улицу, она сбросила скорость.
– Останови здесь, – попросил он, заметив кафе, притулившееся между магазином и зданием почты. Стоянка отнюдь не пустовала, хотя время припаркованных машин, согласно счетчикам, давно уже истекло. Наверное, это было излюбленное место встреч горожан, раз уж даже в такое дождливое воскресное утро кому-то захотелось поболтать.
– Ты голоден? – поинтересовалась она.
– Да.
– Я захвачу что-нибудь, чтобы тебе не вылезать из машины, – добавила она. – Присмотри за ребенком.
Ребенок. Он бросил быстрый взгляд на заднее сиденье. Тот безмятежно спал, как всегда причмокивая и посапывая. Пока он спит, все идет как надо.
А что делать, если он неожиданно проснется? Что, если он проснется прямо сейчас, заорет, что есть мочи? При одной только мысли об этом внутри у него все оборвал ось и похолодело.
Мужчина так и не успокоился до тех пор, пока она наконец не появилась в дверях с двумя чашками кофе и белым бумажным пакетом в руках. Он осторожно снял крышечку и с наслаждением потянул носом. Аромат свежезаваренного кофе мгновенно распространился по сему салону.
– Ах, – мечтательно произнес он, и вдруг поморщившись, с недоумением поднял на нее взгляд. – Почему ты не положила сахар?
Кендал глубоко вздохнула и на секунду замерла. Наконец с облегчением вздохнув, нахмурилась и осуждающе покачала головой:
– С каких это пор ты пьешь кофе с сахаром?
Он сделал еще глоток, ни на секунду не сводя с нее глаз. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что он всегда предпочитал несладкий черный кофе. На сей раз просчитался, она оказалась слишком умной, чтобы попасть в западню.
– Как ты хороша, – вдруг воскликнул он С нескрываемым восхищением. – Просто чертовски хороша!
– Не пойму, о чем ты.
Он в смущении склонился над бумажным пакетом:
– Что тут у нас на завтрак?
Отделяя друг от друга пирожные и сэндвичи с сосисками, он вдруг краем глаза заметил, что Кендал придвинула к нему свой сэндвич.
– Ты что, начинила эту сосиску ядом?
Оставь, пожалуйста, – простонала она.
– Почему же ты не ешь?
– Да так, – не зная, что бы такое придумать, она откусила кусок бисквитного пирожного. И наконец выдавила:
– Я больше не ем мяса.
– Ах, больше не ешь? – переспросил он. – Значит, когда-то ты ела. Ну и почему же ты отложила свинину?
– Слушай, разве нет более серьезных тем для разговора? – Она слизнула остатки крема с пальцев. – Подумай как следует и позволь отвезти тебя к доктору.
– Нет, и еще раз нет. – Он приготовился настойчиво отвергать все уговоры, заметив, что она настроена решительно. – Все, что мне нужно, это сухая одежда и таблетка аспирина.
– Ладно, идет. – Она неожиданно сдалась без боя. – В конце концов, это же твоя голова.
Еще я хочу знать свое имя.
– Что? – Она в ужасе уставилась на него своими не немигающими глазами и застыла как вкопанная.
– В больнице все нарочно избегали обращаться ко мне по имени, – пояснил он. – Даже заместитель шерифа, когда допрашивал меня.
– А-а, это по приказу доктора. Он не хотел усугублять твое и без того подавленное состояние.
– Как меня зовут?
– Джон.
– Джон, – повторил он, словно примеряя к себе это имя. Оно не вызывало никаких отрицательных эмоций, и в то же самое время, воспринималось без особого восторга. – А тебя как?
– Кендал.
Эти имена ничего ему не говорили. Так, пустой звук.
Ноль. Он подозрительно посмотрел на женщину.
– Вспомнил теперь? – спросила она чересчур невинно.
– Нет, ровным счетом ничего не вспомнил. Но я почти уверен, что ты лжешь.
Даже не удостоив его взглядом, она молча завела машину. Еще через час они добрались до другого городка, где отыскали магазин, работающий в воскресенье.
– Диктуй, что тебе нужно. – Она, припарковав машину, вытащила ручку.
– И что-нибудь из одежды, – добавил он, когда Кендал составила список.
Что-нибудь особенное?
– Да нет, все равно что. Не забудь газету, пожалуйста.
– Газету? – Она на секунду задумалась, затем кивнула и открыла дверцу. – Придется подождать. У меня ведь тоже целый список.
– А чем ты собираешься расплачиваться? – полюбопытствовал он, пока она выбиралась из машины.
– Наличными.
– Откуда бы им взяться?
– Я их заработала, – коротко отрезала, она, хлопнув дверцей.
Он схватил ее за руку:
– Подожди, я скажу свои размеры.
Она перегнулась через сиденье и похлопала его по коленям.
От этого естественного и очень знакомого жеста его словно током ударило.
Кто эта женщина, снова и снова думал он, наблюдая, как она распахивает дверь магазина. И в каких мы отношениях, в тысячный раз задавался он одним и тем же вопросом.
Минут пять спустя малыш на заднем сиденье принялся хныкать. Поначалу он старался не Обращать на него внимания, но плач усилился и пришлось повернуться. Похоже, у того нет абсолютно никаких причин для беспокойства, по крайней мере, так казалось взрослому.
Он попытался успокоить ребенка незамысловатой мелодией, но куда там! Мальчик орал все сильнее и сильнее, вскоре его крик стал просто невыносимым. Джон мгновенно вспотел, но, не смея шевельнуться, сидел обливаясь потом, так и не рискнув открыть окно, чтобы не привлечь внимание к машине детским плачем.
– Господи! Куда же она запропастилась? Неужели все еще что-то покупает?
Она почти сразу же услышала плач малыша и тотчас же бросилась к двери, чуть было не сорвав ее с петель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Прогулявшись до туалета и обратно, он убедился, что еще очень слаб. По пути его бросало то в жар, то в холод.
– И правда, кофе был бы очень кстати. – Он изо всех сил старался держаться как ни в чем не бывало. – Но я не собираюсь ни к какому доктору.
Она с удивлением вытаращилась на него своими огромными серыми глазами с этакой туманной поволокой. В этом тумане, подумал он, недолго и заплутать, совсем потерять голову.
– Не вижу необходимости обращаться к доктору, – упрямо повторил он.
– Ты что, с ума сошел? Ты же в ужасном состоянии!
– У меня сотрясение мозга. Несколько дней полного покоя – и все пройдет. Нога пойдет на поправку только со временем. Поэтому ни к чему снова искать какого-то доктора, чтобы за бешеные деньги услышать ту же старую песню.
– Ты же постоянно мучаешься от боли. По крайней мере, мы получим рецепт обезболивающих.
– Я приму аспирин.
– А как же твоя амнезия? Тебе просто необходима консультация специалиста.
– А пока я консультируюсь, ты наконец-то спокойно смоешься.
– Не сбегу, не бойся.
– Послушай, мне не известно, кто ты и что намерена делать, но пока я все до конца не выясню, глаз с тебя не спущу. Возьму и напрочь лишу возможности оставить меня. – Он кивнул на руль. – Поехали, я просто умираю без кофе.
Городок, вернее небольшой фермерский поселок, оказался чуть ли не точной копией Стивеневилла. Свернув на главную улицу, она сбросила скорость.
– Останови здесь, – попросил он, заметив кафе, притулившееся между магазином и зданием почты. Стоянка отнюдь не пустовала, хотя время припаркованных машин, согласно счетчикам, давно уже истекло. Наверное, это было излюбленное место встреч горожан, раз уж даже в такое дождливое воскресное утро кому-то захотелось поболтать.
– Ты голоден? – поинтересовалась она.
– Да.
– Я захвачу что-нибудь, чтобы тебе не вылезать из машины, – добавила она. – Присмотри за ребенком.
Ребенок. Он бросил быстрый взгляд на заднее сиденье. Тот безмятежно спал, как всегда причмокивая и посапывая. Пока он спит, все идет как надо.
А что делать, если он неожиданно проснется? Что, если он проснется прямо сейчас, заорет, что есть мочи? При одной только мысли об этом внутри у него все оборвал ось и похолодело.
Мужчина так и не успокоился до тех пор, пока она наконец не появилась в дверях с двумя чашками кофе и белым бумажным пакетом в руках. Он осторожно снял крышечку и с наслаждением потянул носом. Аромат свежезаваренного кофе мгновенно распространился по сему салону.
– Ах, – мечтательно произнес он, и вдруг поморщившись, с недоумением поднял на нее взгляд. – Почему ты не положила сахар?
Кендал глубоко вздохнула и на секунду замерла. Наконец с облегчением вздохнув, нахмурилась и осуждающе покачала головой:
– С каких это пор ты пьешь кофе с сахаром?
Он сделал еще глоток, ни на секунду не сводя с нее глаз. Какое-то шестое чувство подсказывало ему, что он всегда предпочитал несладкий черный кофе. На сей раз просчитался, она оказалась слишком умной, чтобы попасть в западню.
– Как ты хороша, – вдруг воскликнул он С нескрываемым восхищением. – Просто чертовски хороша!
– Не пойму, о чем ты.
Он в смущении склонился над бумажным пакетом:
– Что тут у нас на завтрак?
Отделяя друг от друга пирожные и сэндвичи с сосисками, он вдруг краем глаза заметил, что Кендал придвинула к нему свой сэндвич.
– Ты что, начинила эту сосиску ядом?
Оставь, пожалуйста, – простонала она.
– Почему же ты не ешь?
– Да так, – не зная, что бы такое придумать, она откусила кусок бисквитного пирожного. И наконец выдавила:
– Я больше не ем мяса.
– Ах, больше не ешь? – переспросил он. – Значит, когда-то ты ела. Ну и почему же ты отложила свинину?
– Слушай, разве нет более серьезных тем для разговора? – Она слизнула остатки крема с пальцев. – Подумай как следует и позволь отвезти тебя к доктору.
– Нет, и еще раз нет. – Он приготовился настойчиво отвергать все уговоры, заметив, что она настроена решительно. – Все, что мне нужно, это сухая одежда и таблетка аспирина.
– Ладно, идет. – Она неожиданно сдалась без боя. – В конце концов, это же твоя голова.
Еще я хочу знать свое имя.
– Что? – Она в ужасе уставилась на него своими не немигающими глазами и застыла как вкопанная.
– В больнице все нарочно избегали обращаться ко мне по имени, – пояснил он. – Даже заместитель шерифа, когда допрашивал меня.
– А-а, это по приказу доктора. Он не хотел усугублять твое и без того подавленное состояние.
– Как меня зовут?
– Джон.
– Джон, – повторил он, словно примеряя к себе это имя. Оно не вызывало никаких отрицательных эмоций, и в то же самое время, воспринималось без особого восторга. – А тебя как?
– Кендал.
Эти имена ничего ему не говорили. Так, пустой звук.
Ноль. Он подозрительно посмотрел на женщину.
– Вспомнил теперь? – спросила она чересчур невинно.
– Нет, ровным счетом ничего не вспомнил. Но я почти уверен, что ты лжешь.
Даже не удостоив его взглядом, она молча завела машину. Еще через час они добрались до другого городка, где отыскали магазин, работающий в воскресенье.
– Диктуй, что тебе нужно. – Она, припарковав машину, вытащила ручку.
– И что-нибудь из одежды, – добавил он, когда Кендал составила список.
Что-нибудь особенное?
– Да нет, все равно что. Не забудь газету, пожалуйста.
– Газету? – Она на секунду задумалась, затем кивнула и открыла дверцу. – Придется подождать. У меня ведь тоже целый список.
– А чем ты собираешься расплачиваться? – полюбопытствовал он, пока она выбиралась из машины.
– Наличными.
– Откуда бы им взяться?
– Я их заработала, – коротко отрезала, она, хлопнув дверцей.
Он схватил ее за руку:
– Подожди, я скажу свои размеры.
Она перегнулась через сиденье и похлопала его по коленям.
От этого естественного и очень знакомого жеста его словно током ударило.
Кто эта женщина, снова и снова думал он, наблюдая, как она распахивает дверь магазина. И в каких мы отношениях, в тысячный раз задавался он одним и тем же вопросом.
Минут пять спустя малыш на заднем сиденье принялся хныкать. Поначалу он старался не Обращать на него внимания, но плач усилился и пришлось повернуться. Похоже, у того нет абсолютно никаких причин для беспокойства, по крайней мере, так казалось взрослому.
Он попытался успокоить ребенка незамысловатой мелодией, но куда там! Мальчик орал все сильнее и сильнее, вскоре его крик стал просто невыносимым. Джон мгновенно вспотел, но, не смея шевельнуться, сидел обливаясь потом, так и не рискнув открыть окно, чтобы не привлечь внимание к машине детским плачем.
– Господи! Куда же она запропастилась? Неужели все еще что-то покупает?
Она почти сразу же услышала плач малыша и тотчас же бросилась к двери, чуть было не сорвав ее с петель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115