Удивило его другое – невыразимая боль, ощущение невосполнимой утраты от осознания того, что она и в самом деле решила бежать. Он, конечно, пришел в бешенство, но, кроме того, чувствовал себя оскорбленным.
Естественно, ни к чему в работу привносить что-то сугубо личное, из области взаимоотношений. Ситуация требовала обдуманных, профессиональный действий, лишенных всяких дополнительных эмоций. А в этом смысле за Джоном числились кое-какие грешки, как, например, несанкционированное изменение маршрута и занятия любовью с подследственной. Причем в последний раз, не далее как два часа назад.
Вернулась Кендал с пакетом сухих пеленок и поспешно перепеленала Кевина. Снова взяв его на руки, села на свое место.
– Итак, скажите мне, офицер Макграт, когда меня посадят в тюрьму на хлеб и воду?
– Не стоит ерничать, Кендал. Все это не так уж смешно, как ты пытаешься сейчас представить. Если бы ты не украла наручники, я бы приковал тебя к стулу. Должно быть, ты стащила их заодно с пистолетом.
– Нельзя же было везти тебя в госпиталь с пистолетом под мышкой?
– Пожалуй, что и нет. Это вызвало бы целый шквал вопросов, ответить на которые ты была бы не в состоянии. Поэтому ты несколько упростила себе жизнь.
– Я старалась.
– Интересно, когда тебе пришло на ум сказать, что я твой муж? В карете скорой помощи?
– Ничего подобного. Поначалу я и представить себе не могла, что скажу в госпитале. Когда же врач задал мне вопрос, кто ты такой, будто сам собой пришел ответ. Это очень естественно. На руках у меня крошечный малыш, мы путешествовали вместе. Возраст – и твой и мой тоже позволял сделать подобное предположение. – Она посмотрела на него и пожала плечами, словно ложь, произнесенная в той ситуации, имела столь очевидные преимущества, о которых и спорить-то не стоило.
– А я не мог возразить.
– Вот именно. Возразить ты не мог.
– Да, в качестве моей жены ты проявила исключительное самообладание.
– Самое главное – продумать основное, остальное приложится.
– А что ты сказала об офицере Фордхэм?
– Что это твоя сестра.
– Как тебе удалось убедить их в своей правоте?
– А я никого не убеждала. Они просто поверили на слово.
– Она была испанка.
– Но они-то ничего об этом не знали.
– Верно. Тогда они не могли достать машину из-за сильного паводка.
– Что также сыграло мне на руку.
– Да уж, все словно сговорились, чтобы помочь тебе. Хорошо, что мисс Фордхэм погибла, правда?
– Ты говоришь ужасные вещи! – воскликнула Кендал.
– Она в самом деле была мертва?
– Что?
– Она уже умерла, когда машину снесло в поток?
Она отвернулась, и некоторое время изучала стену напротив. Джон готов был поклясться, что она вне себя от ярости. На скулах заходили желваки, а на глаза навернулись слезы. Снова взглянув на него в упор, она бросила:
– Твою мать.
– Мать не мать, а меня ты имела, – произнес он с соответствующей интонацией. – И много раз. – Они снова пристально посмотрели друг на друга. – Итак, ты позволила утонуrь Рути фордхэм? Да или нет?
Она промолчала.
– Нет, ответь, черт возьми! – перешел на крик Джон. – Умерла она к тому моменту или…
– Да. Да. Она умерла от удара и уверена, что медэкспертиза подтвердит мои слова. Захотелось ей поверить. И в самом деле очень похоже на то, что она говорит правду. По крайней мере он, Джон Макграт, очень на это рассчитывал. Но следователь, живший в нем, был настроен по отношению к миссис Бернвуд весьма критически. Слишком уж хорошо Кендал научилась врать.
– Почему ты не оставила меня в машине, чтобы за одно утонул и я? – поинтересовался он. – Тогда бы ты просто ушла с места происшествия и все прошло бы как минимум несколько дней, прежде чем наши тела обнаружили, да и то много ниже по течению. Более того, им пришлось бы здорово потрудиться, прежде чем удалось идентифицировать трупы. За это время ты бы успела уже сто раз исчезнуть и раствориться, и твои следы быльем бы поросли. Так отчего ты меня вытащила?
Кендал слизывала катившиеся по щекам слезы и тихонько всхлипывала. Но она уже не досадовала и не сердилась. Эти слезы скорее были слезами сочувствия и сожаления.
– Как, ты спал со мной, занимался со мной любовью и после этого еще осмеливаешься выспрашивать «почему Я спасла тебе жизнь»? Да и любого другого? Ты что, и в самом деле считаешь, что я в состоянии уйти и оставить раненого человека на верную смерть? Разве ты мало меня знаешь?
Джон приблизил к ней свое лицо:
– Я вообще тебя не знаю. Ты для меня осталась точно такой же загадочной, как тогда, когда я впервые увидел тебя в Денвере.
Она покачала головой, словно пытаясь опровергнуть только что сказанное.
– Ты слишком долго меня обманывала, Кендал, нарассказывала столько басен, что я прямо-таки не знаю, чему верить.
– Кевину хочется кушать.
Джон откинулся на стуле.
– Что ты сказала?
Малыш ухватился ручонками за грудь Кендал и пытался зарыться в ее блузку. Это его полностью обезоружило. – Да? Тогда приступай.
Всего пару часов назад он занимался с ней любовью.
Он касался ее руками, губами. Но теперь Джон неожиданно растерялся, не в силах смотреть, как она расстегнула платье и подставила грудь голодному малышу. Он так сильно смутился, будто подросток, внезапно ощутивший эрекцию в церкви. Но, черт возьми, поддерживать свой профессиональный статус и смотреть, как Кендал кормит дитя грудью! Нет, это выше его сил! К счастью, тучи над его головой мгновенно рассеялись, поскольку Кендал неожиданно поддела его:
– Кто такая Лайза?
– А что ты о ней знаешь?
– Ты называл как-то во сне. И отнюдь не единожды. Кто она? Жена? Ты что, женат?
Неожиданная ревность Кендал позабавила его, улыбка мгновенно слетела с губ.
– Ты совершила похищение офицера Федеральной безопасности, и тебя волнует какой-то мимолетный адюльтер?
– А тебя – нет?
– Меня – нет.
– В таком случае все-таки кто такая Лайза?
– Она… она просто некая женщина. – Кендал продолжала сверлить его взглядом, требуя продолжения. Джон в нескольких словах поведал ей об их с Лайзой взаимоотношениях. – Она сразу же покинула меня, – заключил он, щелкнув пальцами, – но у меня ничего и не дрогнуло. Как не дрогнуло и когда мы впервые встретились.
– Она, значит, была для тебя чем-то вроде теплого сгустка плоти, с которым просто приятно спать.
Макграт немедленно перешел к обороне.
– Именно. Не более чем сексуальные отношения и никаких забот. Кроме того, тебя-то это не слишком задело – ведь ты слышала, как я во сне произношу ее имя, но продолжала со мной трахаться, скажешь нет?
– Мне кажется, ты сам виноват в происшедшем… ничуть не меньше, чем я.
– Вряд ли. Я не напрашивался в твою личную жизнь. Я действительно жутко поругался с Джимом из-за этой авантюры с вами, миссис Бернвуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Естественно, ни к чему в работу привносить что-то сугубо личное, из области взаимоотношений. Ситуация требовала обдуманных, профессиональный действий, лишенных всяких дополнительных эмоций. А в этом смысле за Джоном числились кое-какие грешки, как, например, несанкционированное изменение маршрута и занятия любовью с подследственной. Причем в последний раз, не далее как два часа назад.
Вернулась Кендал с пакетом сухих пеленок и поспешно перепеленала Кевина. Снова взяв его на руки, села на свое место.
– Итак, скажите мне, офицер Макграт, когда меня посадят в тюрьму на хлеб и воду?
– Не стоит ерничать, Кендал. Все это не так уж смешно, как ты пытаешься сейчас представить. Если бы ты не украла наручники, я бы приковал тебя к стулу. Должно быть, ты стащила их заодно с пистолетом.
– Нельзя же было везти тебя в госпиталь с пистолетом под мышкой?
– Пожалуй, что и нет. Это вызвало бы целый шквал вопросов, ответить на которые ты была бы не в состоянии. Поэтому ты несколько упростила себе жизнь.
– Я старалась.
– Интересно, когда тебе пришло на ум сказать, что я твой муж? В карете скорой помощи?
– Ничего подобного. Поначалу я и представить себе не могла, что скажу в госпитале. Когда же врач задал мне вопрос, кто ты такой, будто сам собой пришел ответ. Это очень естественно. На руках у меня крошечный малыш, мы путешествовали вместе. Возраст – и твой и мой тоже позволял сделать подобное предположение. – Она посмотрела на него и пожала плечами, словно ложь, произнесенная в той ситуации, имела столь очевидные преимущества, о которых и спорить-то не стоило.
– А я не мог возразить.
– Вот именно. Возразить ты не мог.
– Да, в качестве моей жены ты проявила исключительное самообладание.
– Самое главное – продумать основное, остальное приложится.
– А что ты сказала об офицере Фордхэм?
– Что это твоя сестра.
– Как тебе удалось убедить их в своей правоте?
– А я никого не убеждала. Они просто поверили на слово.
– Она была испанка.
– Но они-то ничего об этом не знали.
– Верно. Тогда они не могли достать машину из-за сильного паводка.
– Что также сыграло мне на руку.
– Да уж, все словно сговорились, чтобы помочь тебе. Хорошо, что мисс Фордхэм погибла, правда?
– Ты говоришь ужасные вещи! – воскликнула Кендал.
– Она в самом деле была мертва?
– Что?
– Она уже умерла, когда машину снесло в поток?
Она отвернулась, и некоторое время изучала стену напротив. Джон готов был поклясться, что она вне себя от ярости. На скулах заходили желваки, а на глаза навернулись слезы. Снова взглянув на него в упор, она бросила:
– Твою мать.
– Мать не мать, а меня ты имела, – произнес он с соответствующей интонацией. – И много раз. – Они снова пристально посмотрели друг на друга. – Итак, ты позволила утонуrь Рути фордхэм? Да или нет?
Она промолчала.
– Нет, ответь, черт возьми! – перешел на крик Джон. – Умерла она к тому моменту или…
– Да. Да. Она умерла от удара и уверена, что медэкспертиза подтвердит мои слова. Захотелось ей поверить. И в самом деле очень похоже на то, что она говорит правду. По крайней мере он, Джон Макграт, очень на это рассчитывал. Но следователь, живший в нем, был настроен по отношению к миссис Бернвуд весьма критически. Слишком уж хорошо Кендал научилась врать.
– Почему ты не оставила меня в машине, чтобы за одно утонул и я? – поинтересовался он. – Тогда бы ты просто ушла с места происшествия и все прошло бы как минимум несколько дней, прежде чем наши тела обнаружили, да и то много ниже по течению. Более того, им пришлось бы здорово потрудиться, прежде чем удалось идентифицировать трупы. За это время ты бы успела уже сто раз исчезнуть и раствориться, и твои следы быльем бы поросли. Так отчего ты меня вытащила?
Кендал слизывала катившиеся по щекам слезы и тихонько всхлипывала. Но она уже не досадовала и не сердилась. Эти слезы скорее были слезами сочувствия и сожаления.
– Как, ты спал со мной, занимался со мной любовью и после этого еще осмеливаешься выспрашивать «почему Я спасла тебе жизнь»? Да и любого другого? Ты что, и в самом деле считаешь, что я в состоянии уйти и оставить раненого человека на верную смерть? Разве ты мало меня знаешь?
Джон приблизил к ней свое лицо:
– Я вообще тебя не знаю. Ты для меня осталась точно такой же загадочной, как тогда, когда я впервые увидел тебя в Денвере.
Она покачала головой, словно пытаясь опровергнуть только что сказанное.
– Ты слишком долго меня обманывала, Кендал, нарассказывала столько басен, что я прямо-таки не знаю, чему верить.
– Кевину хочется кушать.
Джон откинулся на стуле.
– Что ты сказала?
Малыш ухватился ручонками за грудь Кендал и пытался зарыться в ее блузку. Это его полностью обезоружило. – Да? Тогда приступай.
Всего пару часов назад он занимался с ней любовью.
Он касался ее руками, губами. Но теперь Джон неожиданно растерялся, не в силах смотреть, как она расстегнула платье и подставила грудь голодному малышу. Он так сильно смутился, будто подросток, внезапно ощутивший эрекцию в церкви. Но, черт возьми, поддерживать свой профессиональный статус и смотреть, как Кендал кормит дитя грудью! Нет, это выше его сил! К счастью, тучи над его головой мгновенно рассеялись, поскольку Кендал неожиданно поддела его:
– Кто такая Лайза?
– А что ты о ней знаешь?
– Ты называл как-то во сне. И отнюдь не единожды. Кто она? Жена? Ты что, женат?
Неожиданная ревность Кендал позабавила его, улыбка мгновенно слетела с губ.
– Ты совершила похищение офицера Федеральной безопасности, и тебя волнует какой-то мимолетный адюльтер?
– А тебя – нет?
– Меня – нет.
– В таком случае все-таки кто такая Лайза?
– Она… она просто некая женщина. – Кендал продолжала сверлить его взглядом, требуя продолжения. Джон в нескольких словах поведал ей об их с Лайзой взаимоотношениях. – Она сразу же покинула меня, – заключил он, щелкнув пальцами, – но у меня ничего и не дрогнуло. Как не дрогнуло и когда мы впервые встретились.
– Она, значит, была для тебя чем-то вроде теплого сгустка плоти, с которым просто приятно спать.
Макграт немедленно перешел к обороне.
– Именно. Не более чем сексуальные отношения и никаких забот. Кроме того, тебя-то это не слишком задело – ведь ты слышала, как я во сне произношу ее имя, но продолжала со мной трахаться, скажешь нет?
– Мне кажется, ты сам виноват в происшедшем… ничуть не меньше, чем я.
– Вряд ли. Я не напрашивался в твою личную жизнь. Я действительно жутко поругался с Джимом из-за этой авантюры с вами, миссис Бернвуд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115