Вскоре она вновь вернется в школу, но сегодняшние впечатления навсегда останутся в ее памяти.
И какие впечатления!
В целом собравшиеся были настроены благожелательно. За исключением Саттонов, старательно игнорирующих Клодию, и мисс Хант, сидящей напротив и не желающей даже смотреть на нетитулованную гостью, остальные обращались с ней вежливо. Миловидная и дружелюбная графиня Килборн и элегантная, благородная герцогиня Портфри некоторое время развлекали Клодию разговором, им помогали виконт Рейвенсберг и его жена. И конечно, Сюзанна, Питер и Чарли следили, чтобы она не заскучала.
Но светскими беседами вечерние развлечения не исчерпывались.
Подали изысканный ужин, самыми примечательными блюдами которого были тонкие ломтики ветчины и клубника – гордость Воксхолл-Гарденз. Ужин запивали выдержанным вином, разглядывая гуляющих по главной аллее и вокруг лож. Время от времени кто-нибудь из знакомых останавливался, чтобы поболтать. Непрерывно звучала музыка.
После ужина начались танцы. Клодия давно не танцвала и все-таки отважилась попробовать. Да и как она могла отказаться от танцев под открытым небом, на площадке, освещенной призрачным светом фонариков на деревьях и луны со звездами высоко в небе? Ее пригласил сначала Чарли, затем граф Килборн, после него – герцог Портфри.
Элинор задразнила бы ее, узнав, чье приглашение на танец она так охотно приняла.
Музыка и танцы переполнили Клодию удовольствием, которого ей хватило бы надолго даже без фейерверков, которых ждала собравшаяся публика.
В ожидании этого зрелища леди Рейвенсберг предложила пройтись, и все согласились, что прогулка сейчас не помешает. Сразу же образовалось несколько пар: граф Килборн с кузиной, леди Саттон, виконт Рейвенсберг – с графиней Килборн, Питер – с герцогиней Портфри, герцог с Сюзанной, граф Саттон с леди Рейвенсберг.
– О, вижу, все поменялись партнерами, – заметил Чарли. – Мисс Хант, вы не окажете мне честь?..
Улыбнувшись, она взяла его под руку.
Маркиз Аттингсборо заканчивал беседу с двумя знакомыми, подошедшими к ложе.
– Ступайте вперед, – кивнул он остальным. – Мы с мисс Мартин вас догоним.
Клодии стало неловко. Похоже, у него просто не осталось выбора, кроме как сопровождать ее. Но если вечер и разочаровал ее, то лишь не представлявшейся до сих пор возможностью побеседовать или потанцевать с маркизом. Сегодняшний пикник казался древней историей.
«Мисс Мартин, по-моему, вы прелестнейшая из женщин, с которыми мне выпала честь познакомиться». Так сказал он ей всего несколько часов назад. Чем усерднее Клодия пыталась забыть эти слова, тем тверже запоминала их.
Маркиз улыбнулся ей и предложил руку.
– Простите, что заставил вас ждать. Догоним остальных? Или просто немного пройдемся, а вы расскажете, как вам понравился Воксхолл.
Они свернули на главную аллею, некоторое время шли по ней, потом по короткой тропе добрались до другой, столь же широкой и длинной, проходящей параллельно главной и не уступающей ей великолепием. Здесь фонарики горели не только среди деревьев, но и на каменных арках, через которые пролегал путь.
– Вероятно, лорд Аттингсборо, вы ждете, что я проявлю трезвость суждений и заявлю, что эта искусственная роскошь мне не по душе, – заметила Клодия.
– А в ваши намерения это не входит? – Он ответил ей смеющимся взглядом. – Вы не представляете себе, как я рад тому, что вы способны просто радоваться. Здравомыслие безнадежно испортило бы этот чудесный вечер.
– Иногда я предпочитаю просто забывать, что на пути между мной и простыми житейскими удовольствиями столько препятствий. И радуюсь не задумываясь.
– Значит, сегодняшнему вечеру вы рады? – спросил он, обходя стайку посетителей парка, увлеченных разговорами и не замечающих, куда они идут.
Далеко впереди Клодия увидела Чарли и остальных.
– Да, – подтвердила она, – честное слово. Стараюсь запомнить все до мельчайших подробностей, чтобы было о чем вспоминать долгими зимними вечерами в Бате.
Он усмехнулся.
– Лучше просто отдайтесь наслаждению, – посоветовал он. – Тогда вечер запомнится сам собой.
– Непременно, – заверила она.
– Как прошла новая встреча с Маклитом? – сменил он тему.
– Его пригласили к нам, он был весьма любезен. Правда, увлекся, рассказывая о наших детских проказах, и я вспомнила, как была привязана к нему в то время.
– А когда вы повзрослели, то полюбили друг друга? – тихо спросил он.
Щекам Клодии стало жарко, она сразу вспомнила все, что наговорила маркизу в Гайд-парке. Как она могла сказать такое постороннему человеку?
– Это продолжалось совсем недолго, – объяснила она. – Потом он уехал и не вернулся. Мы были безутешны, когда узнали, что ему предстоит поездка в Шотландию и нам придется расстаться, но мы думали, что вскоре вновь встретимся и будем вместе всю жизнь. Вот так…
– Бывает, – вздохнул маркиз. – Так или иначе, я убежден, что страсть, пусть даже закончившаяся разлукой, предпочтительнее холодного равнодушия. Кажется, вы говорили что-то подобное.
– Да, – ответила она. Маркиз решительно отвел ее в сторону, чтобы не столкнуться с еще одной беспечной и шумной компанией.
– Аллея, конечно, живописная, – сказал он, – удобнее всего догонять остальных, шагая по ней, но стоит ли догонять их? Может быть, найдем тропинку, где поменьше народу? Там будет потемнее, но не кромешная тьма.
– Пойдемте туда, где потише, пожалуйста, – попросила она, и они свернули на первой же развилке, вскоре очутившись в полутьме и почти полной тишине.
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно заключил маркиз.
– Да.
Они зашагали вперед молча, отдыхая от шума и многолюдья. Клодия с удовольствием вдыхала ароматы ночных цветов. Издалека доносились приглушенные обрывки музыки, голоса, взрывы смеха.
– Слушайте! – вдруг прошептала она, высвободив руку и взяв маркиза за рукав. – Соловей!
Некоторое время они слушали молча.
– Значит, – наконец сказал маркиз, – птиц умеет слушать не только моя дочь.
– Здесь темно, – пояснила Клодия. – В темноте обостряются слух, обоняние и осязание.
– Осязание… – Он издал тихий смешок. – Скажите, мисс Мартин, если бы вы любили так, как в юности, или собирались замуж, вы были бы настроены против прикосновений любимого или жениха? Против его поцелуев? Стали бы считать их никчемными и нелепыми?
Втайне Клодия порадовалась тому, что их лица скрывает темнота. Несомненно, в эту минуту ее щеки пылали.
– Никчемными? – переспросила она. – Нелепыми? Нет, разумеется. Я хотела бы прикосновений, ждала их, как и поцелуев. Особенно если бы была влюблена.
Джозеф повернулся к ней, и Клодия, заметив, что по-прежнему держится за его рукав, поспешно отдернула руку.
– Сегодня вечером по пути сюда я попытался поцеловать мисс Хант – эту вольность я позволил себе впервые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
И какие впечатления!
В целом собравшиеся были настроены благожелательно. За исключением Саттонов, старательно игнорирующих Клодию, и мисс Хант, сидящей напротив и не желающей даже смотреть на нетитулованную гостью, остальные обращались с ней вежливо. Миловидная и дружелюбная графиня Килборн и элегантная, благородная герцогиня Портфри некоторое время развлекали Клодию разговором, им помогали виконт Рейвенсберг и его жена. И конечно, Сюзанна, Питер и Чарли следили, чтобы она не заскучала.
Но светскими беседами вечерние развлечения не исчерпывались.
Подали изысканный ужин, самыми примечательными блюдами которого были тонкие ломтики ветчины и клубника – гордость Воксхолл-Гарденз. Ужин запивали выдержанным вином, разглядывая гуляющих по главной аллее и вокруг лож. Время от времени кто-нибудь из знакомых останавливался, чтобы поболтать. Непрерывно звучала музыка.
После ужина начались танцы. Клодия давно не танцвала и все-таки отважилась попробовать. Да и как она могла отказаться от танцев под открытым небом, на площадке, освещенной призрачным светом фонариков на деревьях и луны со звездами высоко в небе? Ее пригласил сначала Чарли, затем граф Килборн, после него – герцог Портфри.
Элинор задразнила бы ее, узнав, чье приглашение на танец она так охотно приняла.
Музыка и танцы переполнили Клодию удовольствием, которого ей хватило бы надолго даже без фейерверков, которых ждала собравшаяся публика.
В ожидании этого зрелища леди Рейвенсберг предложила пройтись, и все согласились, что прогулка сейчас не помешает. Сразу же образовалось несколько пар: граф Килборн с кузиной, леди Саттон, виконт Рейвенсберг – с графиней Килборн, Питер – с герцогиней Портфри, герцог с Сюзанной, граф Саттон с леди Рейвенсберг.
– О, вижу, все поменялись партнерами, – заметил Чарли. – Мисс Хант, вы не окажете мне честь?..
Улыбнувшись, она взяла его под руку.
Маркиз Аттингсборо заканчивал беседу с двумя знакомыми, подошедшими к ложе.
– Ступайте вперед, – кивнул он остальным. – Мы с мисс Мартин вас догоним.
Клодии стало неловко. Похоже, у него просто не осталось выбора, кроме как сопровождать ее. Но если вечер и разочаровал ее, то лишь не представлявшейся до сих пор возможностью побеседовать или потанцевать с маркизом. Сегодняшний пикник казался древней историей.
«Мисс Мартин, по-моему, вы прелестнейшая из женщин, с которыми мне выпала честь познакомиться». Так сказал он ей всего несколько часов назад. Чем усерднее Клодия пыталась забыть эти слова, тем тверже запоминала их.
Маркиз улыбнулся ей и предложил руку.
– Простите, что заставил вас ждать. Догоним остальных? Или просто немного пройдемся, а вы расскажете, как вам понравился Воксхолл.
Они свернули на главную аллею, некоторое время шли по ней, потом по короткой тропе добрались до другой, столь же широкой и длинной, проходящей параллельно главной и не уступающей ей великолепием. Здесь фонарики горели не только среди деревьев, но и на каменных арках, через которые пролегал путь.
– Вероятно, лорд Аттингсборо, вы ждете, что я проявлю трезвость суждений и заявлю, что эта искусственная роскошь мне не по душе, – заметила Клодия.
– А в ваши намерения это не входит? – Он ответил ей смеющимся взглядом. – Вы не представляете себе, как я рад тому, что вы способны просто радоваться. Здравомыслие безнадежно испортило бы этот чудесный вечер.
– Иногда я предпочитаю просто забывать, что на пути между мной и простыми житейскими удовольствиями столько препятствий. И радуюсь не задумываясь.
– Значит, сегодняшнему вечеру вы рады? – спросил он, обходя стайку посетителей парка, увлеченных разговорами и не замечающих, куда они идут.
Далеко впереди Клодия увидела Чарли и остальных.
– Да, – подтвердила она, – честное слово. Стараюсь запомнить все до мельчайших подробностей, чтобы было о чем вспоминать долгими зимними вечерами в Бате.
Он усмехнулся.
– Лучше просто отдайтесь наслаждению, – посоветовал он. – Тогда вечер запомнится сам собой.
– Непременно, – заверила она.
– Как прошла новая встреча с Маклитом? – сменил он тему.
– Его пригласили к нам, он был весьма любезен. Правда, увлекся, рассказывая о наших детских проказах, и я вспомнила, как была привязана к нему в то время.
– А когда вы повзрослели, то полюбили друг друга? – тихо спросил он.
Щекам Клодии стало жарко, она сразу вспомнила все, что наговорила маркизу в Гайд-парке. Как она могла сказать такое постороннему человеку?
– Это продолжалось совсем недолго, – объяснила она. – Потом он уехал и не вернулся. Мы были безутешны, когда узнали, что ему предстоит поездка в Шотландию и нам придется расстаться, но мы думали, что вскоре вновь встретимся и будем вместе всю жизнь. Вот так…
– Бывает, – вздохнул маркиз. – Так или иначе, я убежден, что страсть, пусть даже закончившаяся разлукой, предпочтительнее холодного равнодушия. Кажется, вы говорили что-то подобное.
– Да, – ответила она. Маркиз решительно отвел ее в сторону, чтобы не столкнуться с еще одной беспечной и шумной компанией.
– Аллея, конечно, живописная, – сказал он, – удобнее всего догонять остальных, шагая по ней, но стоит ли догонять их? Может быть, найдем тропинку, где поменьше народу? Там будет потемнее, но не кромешная тьма.
– Пойдемте туда, где потише, пожалуйста, – попросила она, и они свернули на первой же развилке, вскоре очутившись в полутьме и почти полной тишине.
– Вот так-то лучше, – удовлетворенно заключил маркиз.
– Да.
Они зашагали вперед молча, отдыхая от шума и многолюдья. Клодия с удовольствием вдыхала ароматы ночных цветов. Издалека доносились приглушенные обрывки музыки, голоса, взрывы смеха.
– Слушайте! – вдруг прошептала она, высвободив руку и взяв маркиза за рукав. – Соловей!
Некоторое время они слушали молча.
– Значит, – наконец сказал маркиз, – птиц умеет слушать не только моя дочь.
– Здесь темно, – пояснила Клодия. – В темноте обостряются слух, обоняние и осязание.
– Осязание… – Он издал тихий смешок. – Скажите, мисс Мартин, если бы вы любили так, как в юности, или собирались замуж, вы были бы настроены против прикосновений любимого или жениха? Против его поцелуев? Стали бы считать их никчемными и нелепыми?
Втайне Клодия порадовалась тому, что их лица скрывает темнота. Несомненно, в эту минуту ее щеки пылали.
– Никчемными? – переспросила она. – Нелепыми? Нет, разумеется. Я хотела бы прикосновений, ждала их, как и поцелуев. Особенно если бы была влюблена.
Джозеф повернулся к ней, и Клодия, заметив, что по-прежнему держится за его рукав, поспешно отдернула руку.
– Сегодня вечером по пути сюда я попытался поцеловать мисс Хант – эту вольность я позволил себе впервые.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87