Остальное зависит только от них. Мне понравились обе девочки. Они справятся, вот увидите.
И он застал Клодию врасплох, переложив поводья в одну руку, а другой пожав ее ладони, лежащие на коленях. Растерявшись, Клодия не вскочила в тревоге и не выразила возмущения. Зато вспомнила о цели этой поездки.
– Нас ждет ваша лю… то есть мать вашей дочери? – спросила она.
Вчера дело так и не дошло до подробностей. Как только выяснилось, что речь идет о дочери маркиза, в розарий явились Сюзанна и Питер, разыскивающие Клодию.
– Соня? Она умерла в прошлом году под Рождество.
– О, примите мои соболезнования, – смутилась Клодия.
– Благодарю, – кивнул Джозеф. – Утрата была тяжкой.
Мало того, он остался единственным опекуном незаконнорожденной дочери. Теперь Клодия понимала, почему он решил отправить ее в школу в столь раннем возрасте, в одиннадцать лет. Отважившись на такой шаг, в ближайшее время он сможет вспоминать о ней, лишь когда понадобится в очередной раз оплачивать учебу. А потом, вероятно, подыщет дочери мужа, который будет обеспечивать ее до конца дней.
Как это он сказал вчера?.. Клодия нахмурилась, припоминая. И вдруг вспомнила: «Нет ничего важнее любви».
Второе слово он подчеркнул. Но вложил ли он в эту фразу убежденность? Неужели родная дочь стала для него обузой и помехой?
В парке они не задержались. Вскоре коляска вновь выкатилась на многолюдные улицы Лондона, прохлада быстро сменялась неприятной жарой. Наконец маркиз направил лошадей в тихий квартал, чистенький и респектабельный, хотя и не пользующийся популярностью у знати. Коляска остановилась у одного из особняков, лакей придержал лошадей. Маркиз вышел из экипажа, обошел вокруг него и подал Клодии руку.
– Надеюсь, она вам понравится, – произнес он у двери.
Его голос звучал почти тревожно.
Дверь открыл почтенный слуга, которому маркиз отдал шляпу и хлыстик.
– Помогите мисс Мартин, Смарт, – распорядился он, – и доложите мисс Эдвардс, что я здесь. Надеюсь, сегодня миссис Смарт не мучает ревматизм?
– Ей лучше, милорд, – ответил слуга, ожидая, когда Клодия снимет перчатки и шляпку. – Как всегда в сухую погоду.
Слуга унес вещи визитеров, через несколько минут вернулся, сообщил, что мисс Эдвардс ждет в гостиной вместе с мисс Пикфорд, и начал подниматься по лестнице, предложив Клодии и маркизу следовать за ним.
Мисс Эдвардс оказалась миниатюрной, хорошенькой и явно обидчивой юной леди, слишком взрослой, чтобы быть Лиззи. Она встретила прибывших у дверей гостиной.
– Боюсь, милорд, сегодня у нее не самый удачный день, – предупредила мисс Эдварде, искоса взглянула на Клодию и сделала книксен перед маркизом.
Комната за ее спиной была погружена в полумрак, плотные портьеры на всех окнах тщательно задернуты. В камине пылал огонь.
– Вот как? – откликнулся маркиз – как показалось Клодии, скорее с нетерпением, чем с тревогой.
– Папа! – послышался голос из гостиной. И еще раз, с оттенком радостного предвкушения: – Папа?
Мисс Эдвард посторонилась, сцепив руки перед собой.
– Встань и поклонись маркизу Аттингсборо, Лиззи, – скомандовала она.
Но девочка уже вскочила, протягивая руки к двери. Она была невысокой, худенькой и бледной, волнистые темные волосы падали на спину, доставая до талии. Лицо девочки светилось ликованием.
– Да, это я, – произнес маркиз, вошел в гостиную и подхватил дочь на руки. Она крепко обняла его за шею.
– Я знала, что ты приедешь! – воскликнула Лиззи. – Мисс Эдварде говорила, что не стоит ждать тебя, потому что день солнечный и у тебя найдется тысяча дел поважнее, чем навещать меня. Но она постоянно так говорит, а ты всегда приезжаешь, как обещал. Папа, как вкусно от тебя пахнет! Ты всегда хорошо пахнешь.
– Все для тебя, – улыбнулся маркиз, снял со своей шеи худенькие руки девочки, поцеловал каждую ладошку и отпустил их. – Мисс Эдварде, кому вздумалось растопить камин?
– Милорд, я боялась, что вчера, когда вы водили Лиззи погулять в саду, она простудилась.
– А почему здесь так темно? – продолжал он. – Неужели в жизни Лиззи мало мрака?
С этими словами он подошел к окнам и раздвинул шторы. В комнату хлынул солнечный свет, маркиз распахнул окна.
– Солнце светит прямо в комнату, милорд, – заметила мисс Эдвардс. – Я просто заботилась о том, чтобы не выцвела обивка мебели.
Переглянувшись с Клодией, маркиз снова подошел к дочери и обнял ее за плечи.
– Лиззи, я привез тебе гостью. Это моя приятельница мисс Мартин. Мисс Мартин, позвольте представить вам мою дочь. Лиззи Пикфорд.
Едва в комнате стало светло, Клодия обратила внимание на странные глаза девочки. Один был почти закрыт, второй приоткрыт, но веко дрожало, глаз блуждал под ним.
Лиззи Пикфорд слепая! И если догадка Клодии верна, девочка слепа с рождения.
– Лиззи, поклонись мисс Мартин, – вмешалась мисс Эдвардс.
– Благодарю вас, мисс Эдварде, можете пока отдохнуть. В ближайший час вы нам не понадобитесь, – сообщил маркиз.
– Рада познакомиться с тобой, Лиззи Пикфорд. – Клодия подошла к девочке, взяла ее горячую узкую ладошку и осторожно пожала.
– Мисс Мартин? – Девочка повернулась к отцу.
– На прошлой неделе мне довелось нанести ей визит – помнишь, когда я на время уезжал, – а потом сопровождать в Лондон. У мисс Мартин школа в Бате. Ты не предложишь мисс Мартин сесть? И мне заодно, раз уж мы у тебя в гостях? Я так давно на ногах, что уже едва держусь.
Девочка беззаботно, совсем по-детски рассмеялась.
– Папа, ну что ты говоришь! Ты же не пешком сюда пришел, а приехал. В коляске, запряженной парой. Я услышала и сразу сказала мисс Эдварде, что это ты, а она твердила, что ничего не слышит, что напрасно я тешусь надеждами – опять у меня будет жар. Ты не мог устать. И мисс Mapтин тоже. Но я вам рада – только побудьте подольше, до самого вечера. Мисс Мартин, не хотите ли присесть? А ты, папа? И я рядом с тобой.
И она устроилась подле маркиза на диване, а Клодия выбрала место подальше от угасающего в камине огня. Девочка взяла отца за руку, переплела его пальцы со своими и потерлась щекой о его рукав пониже плеча.
Маркиз улыбнулся дочери так нежно, что Клодии стало совестно, словно она подсмотрела эту сцену. Очевидно, он не понаслышке знал, что такое любовь.
– В школе мисс Мартин учатся только девочки, – заговорил маркиз. – Там замечательно. Ученицы изучают математику, историю, французский и многое другое. В музыкальном классе много инструментов, с каждой девочкой учительница занимается отдельно. Они поют – соло и хором. И даже вяжут.
И среди них нет ни одной слепой, мысленно добавила Клодия. Ей вспомнилось, как маркиз расспрашивал, не думала ли она обучать маленьких калек. Но как можно учить слепого ребенка?
– Скрипку я слышала только один раз, с тобой, папа, – ответила девочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
И он застал Клодию врасплох, переложив поводья в одну руку, а другой пожав ее ладони, лежащие на коленях. Растерявшись, Клодия не вскочила в тревоге и не выразила возмущения. Зато вспомнила о цели этой поездки.
– Нас ждет ваша лю… то есть мать вашей дочери? – спросила она.
Вчера дело так и не дошло до подробностей. Как только выяснилось, что речь идет о дочери маркиза, в розарий явились Сюзанна и Питер, разыскивающие Клодию.
– Соня? Она умерла в прошлом году под Рождество.
– О, примите мои соболезнования, – смутилась Клодия.
– Благодарю, – кивнул Джозеф. – Утрата была тяжкой.
Мало того, он остался единственным опекуном незаконнорожденной дочери. Теперь Клодия понимала, почему он решил отправить ее в школу в столь раннем возрасте, в одиннадцать лет. Отважившись на такой шаг, в ближайшее время он сможет вспоминать о ней, лишь когда понадобится в очередной раз оплачивать учебу. А потом, вероятно, подыщет дочери мужа, который будет обеспечивать ее до конца дней.
Как это он сказал вчера?.. Клодия нахмурилась, припоминая. И вдруг вспомнила: «Нет ничего важнее любви».
Второе слово он подчеркнул. Но вложил ли он в эту фразу убежденность? Неужели родная дочь стала для него обузой и помехой?
В парке они не задержались. Вскоре коляска вновь выкатилась на многолюдные улицы Лондона, прохлада быстро сменялась неприятной жарой. Наконец маркиз направил лошадей в тихий квартал, чистенький и респектабельный, хотя и не пользующийся популярностью у знати. Коляска остановилась у одного из особняков, лакей придержал лошадей. Маркиз вышел из экипажа, обошел вокруг него и подал Клодии руку.
– Надеюсь, она вам понравится, – произнес он у двери.
Его голос звучал почти тревожно.
Дверь открыл почтенный слуга, которому маркиз отдал шляпу и хлыстик.
– Помогите мисс Мартин, Смарт, – распорядился он, – и доложите мисс Эдвардс, что я здесь. Надеюсь, сегодня миссис Смарт не мучает ревматизм?
– Ей лучше, милорд, – ответил слуга, ожидая, когда Клодия снимет перчатки и шляпку. – Как всегда в сухую погоду.
Слуга унес вещи визитеров, через несколько минут вернулся, сообщил, что мисс Эдвардс ждет в гостиной вместе с мисс Пикфорд, и начал подниматься по лестнице, предложив Клодии и маркизу следовать за ним.
Мисс Эдвардс оказалась миниатюрной, хорошенькой и явно обидчивой юной леди, слишком взрослой, чтобы быть Лиззи. Она встретила прибывших у дверей гостиной.
– Боюсь, милорд, сегодня у нее не самый удачный день, – предупредила мисс Эдварде, искоса взглянула на Клодию и сделала книксен перед маркизом.
Комната за ее спиной была погружена в полумрак, плотные портьеры на всех окнах тщательно задернуты. В камине пылал огонь.
– Вот как? – откликнулся маркиз – как показалось Клодии, скорее с нетерпением, чем с тревогой.
– Папа! – послышался голос из гостиной. И еще раз, с оттенком радостного предвкушения: – Папа?
Мисс Эдвард посторонилась, сцепив руки перед собой.
– Встань и поклонись маркизу Аттингсборо, Лиззи, – скомандовала она.
Но девочка уже вскочила, протягивая руки к двери. Она была невысокой, худенькой и бледной, волнистые темные волосы падали на спину, доставая до талии. Лицо девочки светилось ликованием.
– Да, это я, – произнес маркиз, вошел в гостиную и подхватил дочь на руки. Она крепко обняла его за шею.
– Я знала, что ты приедешь! – воскликнула Лиззи. – Мисс Эдварде говорила, что не стоит ждать тебя, потому что день солнечный и у тебя найдется тысяча дел поважнее, чем навещать меня. Но она постоянно так говорит, а ты всегда приезжаешь, как обещал. Папа, как вкусно от тебя пахнет! Ты всегда хорошо пахнешь.
– Все для тебя, – улыбнулся маркиз, снял со своей шеи худенькие руки девочки, поцеловал каждую ладошку и отпустил их. – Мисс Эдварде, кому вздумалось растопить камин?
– Милорд, я боялась, что вчера, когда вы водили Лиззи погулять в саду, она простудилась.
– А почему здесь так темно? – продолжал он. – Неужели в жизни Лиззи мало мрака?
С этими словами он подошел к окнам и раздвинул шторы. В комнату хлынул солнечный свет, маркиз распахнул окна.
– Солнце светит прямо в комнату, милорд, – заметила мисс Эдвардс. – Я просто заботилась о том, чтобы не выцвела обивка мебели.
Переглянувшись с Клодией, маркиз снова подошел к дочери и обнял ее за плечи.
– Лиззи, я привез тебе гостью. Это моя приятельница мисс Мартин. Мисс Мартин, позвольте представить вам мою дочь. Лиззи Пикфорд.
Едва в комнате стало светло, Клодия обратила внимание на странные глаза девочки. Один был почти закрыт, второй приоткрыт, но веко дрожало, глаз блуждал под ним.
Лиззи Пикфорд слепая! И если догадка Клодии верна, девочка слепа с рождения.
– Лиззи, поклонись мисс Мартин, – вмешалась мисс Эдвардс.
– Благодарю вас, мисс Эдварде, можете пока отдохнуть. В ближайший час вы нам не понадобитесь, – сообщил маркиз.
– Рада познакомиться с тобой, Лиззи Пикфорд. – Клодия подошла к девочке, взяла ее горячую узкую ладошку и осторожно пожала.
– Мисс Мартин? – Девочка повернулась к отцу.
– На прошлой неделе мне довелось нанести ей визит – помнишь, когда я на время уезжал, – а потом сопровождать в Лондон. У мисс Мартин школа в Бате. Ты не предложишь мисс Мартин сесть? И мне заодно, раз уж мы у тебя в гостях? Я так давно на ногах, что уже едва держусь.
Девочка беззаботно, совсем по-детски рассмеялась.
– Папа, ну что ты говоришь! Ты же не пешком сюда пришел, а приехал. В коляске, запряженной парой. Я услышала и сразу сказала мисс Эдварде, что это ты, а она твердила, что ничего не слышит, что напрасно я тешусь надеждами – опять у меня будет жар. Ты не мог устать. И мисс Mapтин тоже. Но я вам рада – только побудьте подольше, до самого вечера. Мисс Мартин, не хотите ли присесть? А ты, папа? И я рядом с тобой.
И она устроилась подле маркиза на диване, а Клодия выбрала место подальше от угасающего в камине огня. Девочка взяла отца за руку, переплела его пальцы со своими и потерлась щекой о его рукав пониже плеча.
Маркиз улыбнулся дочери так нежно, что Клодии стало совестно, словно она подсмотрела эту сцену. Очевидно, он не понаслышке знал, что такое любовь.
– В школе мисс Мартин учатся только девочки, – заговорил маркиз. – Там замечательно. Ученицы изучают математику, историю, французский и многое другое. В музыкальном классе много инструментов, с каждой девочкой учительница занимается отдельно. Они поют – соло и хором. И даже вяжут.
И среди них нет ни одной слепой, мысленно добавила Клодия. Ей вспомнилось, как маркиз расспрашивал, не думала ли она обучать маленьких калек. Но как можно учить слепого ребенка?
– Скрипку я слышала только один раз, с тобой, папа, – ответила девочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87