– И этот человек ваш друг? – спросил Доминик. – И ваш муж возражает против этой дружбы?
– Да, – вяло ответила она. – Наверное, он решил, что мы обнимаемся, но Карл просто держал меня за руки после того, как ему пришлось все мне рассказать.
Доминик пробормотал какое-то ругательство, возразить против чего у Мэдлин недостало сил.
– Вы вполне уверены, что рассказанное им, правда?
– Да, вполне. – Голос ее звучал монотонно. – Они были наедине в комнате незадолго до того, как Карл вывел меня из дому.
– Не всегда можно доверять глазам, – наставительно заметил Доминик. – Ведь то, что видел ваш муж, на деле было не тем, что ему показалось.
– Вы хотите сказать, что пребывание Джеймса наедине с миссис Драммонд было невинно? – невесело усмехнулась она, поднимая голову, и, обернувшись, взглянула на него усталыми глазами. – Вряд ли это так, Домми. И потом, у них есть ребенок.
– Миссис Драммонд? А какова же роль мистера Драммонда во всем этом?
– Я думаю, что он скорее всего ничего не знает. Хотя он должен знать, что это сын Джеймса. Мальчик так не похож на остальных детей Драммонда. Но его братья застали Джеймса с ней наедине и пришли в бешенство. Они даже угрожали ему.
Доминик вздохнул и поднес руку ко лбу.
– Вы уличили его во всем этом, Мэд? – спросил он. – Или вы просто испугались и умчались – именно в такой последовательности?
– Он обрушился на меня из-за Карла, – ответила она. – Я уехала на другое утро.
– А что произошло ночью? – спросил он и увидел, что она густо покраснела и закусила губу. Он поднял брови. – Очередное сражение, да? Не знаю, Мэд. Наверное, мне следует отправиться туда, да? Разузнать правду и убить его, если то, что вы говорите, окажется правдой.
Она возмущенно взглянула на него.
– Вы не сделаете ничего подобного, – заявила она. – Я рассталась с ним, Домми. Навсегда. В записке, которую я ему оставила, я написала, что он может убираться ко всем чертям – мне это безразлично. И это действительно так. Джеймс Парнелл, лорд Бэкворт, больше меня не интересует. Это был неудачный, неприятный эпизод в моей жизни. Теперь мне нужно жить дальше. Видите? – Она подняла левую руку, обращенную ладонью к себе. – Я выбросила его обручальное кольцо.
– Мэд! – ласково проговорил он, беря ее за плечи и привлекая к себе; лицо ее сморщилось, и она заплакала. – Мэд!
– Какое унижение! – всхлипнула она. – Какое смертельное оскорбление! И это целиком ваша вина. Я не собиралась никому ничего рассказывать. Это касается только меня. И конечно, вас, Доминик, это не касается. У вас есть семья, и вы прекрасно ею руководите. Или вы думаете, что это не унижение – вот так приползти домой после того, как твой брак рухнул, а муж предпочел тебе другую? А он всегда ее предпочитал. Мальчику девять лет. – Она стукнула его в грудь кулачками.
– Тише, – прошептал он ей на ухо, – тише же.
И она обмякла, прижимаясь к нему, и резко оборвала свою тираду. Она слышала, как чей-то голос, звучащий у самого ее уха, велит ей замолчать. И чувствовала, как ее обнимают при этом чьи-то руки. И она успокоилась, потому что он любил ее и успокоил и не отвернулся от нее. Она отодвинулась от брата.
– Помните, тогда в Брюсселе? – спросила она. – После того как вы с Эллен рассорились? И вы начали бороться за жизнь, решив, что вы выкарабкаетесь и не позволите никому разрушить себя, хотя вы и любили ее. Вы помните, Домми?
Он кивнул:
– Это одна из самых трудных вещей на свете.
– Но вам она удалась, – напомнила она. – И даже если бы вы не женились на ней в конце концов, вам все равно удалось бы наполнить свою жизнь смыслом, не так ли?
– Да, – ответил он, – думаю, я вернулся бы к жизни, даже если бы мне никто не помог. Я жил бы, а не выживал.
– Ну вот. А я недаром ваш близнец, Домми. Я тоже хочу большего, чем просто выжить. Я люблю Джеймса. От вас я ведь не могу этого скрыть, да? И в данный момент я испугана и уверена в том, что в жизни у меня ничего не будет, если не будет его. Но его у меня нет и не будет никогда, потому что я слишком горда, чтобы делить его с другой женщиной. И стало быть, мне нужно научиться жить без него. И я научусь. Не думайте, я больше никогда не стану плакаться перед вами.
– Очень рад слышать это. – Он дружески обнял сестру и подвел ее к дивану. – Мой камердинер вспотел кровавым потом, завязывая шейный платок, а теперь он похож на жеваную тряпку. Камердинер целую неделю будет не в духе.
– Ах, Домми! Я так соскучилась.
– Мы надеялись увидеть вас на Рождество.
– Джеймс сказал, что мы могли бы поехать, но я не захотела. Все увидели бы, что мы не очень-то счастливы. Это ни к чему. Смешные притязания при сложившихся обстоятельствах, да? А как вы относитесь к тому, что Александра и Эдмунд ждут еще одного ребенка?
– Я восхищен, – сказал он, – поскольку сами они очень рады этому.
– Мне так завидно, – призналась она. – Жаль, что у меня не появился ребенок до того, как все это произошло.
Впрочем, какие глупости! В таком случае я не смогла бы уехать, а он не отпустил бы меня. Как вы думаете, мама с Эллен – они что, пересчитывают блестки на платье?
– На каком платье? – спросил он, и оба фыркнули.
* * *
Граф Эмберли стоял в дверях музыкальной гостиной и смотрел на жену. Алекс играла на фортепьяно пьесу собственного сочинения, как она делала часто, при этом рядом с ней стояла Кэролайн, опираясь локтями о табурет, положив подбородок на руки и глядя на мать. В другом конце комнаты Кристофер лежал на животе и рисовал. Няня Рей выбранила бы всех их непременно. По ее мнению, краскам место исключительно в детской.
Все они увидели его одновременно. Кэролайн прыжками пересекла комнату и обняла отцовскую ногу. Кристофер собрал рисунки и принес показать их. Александра улыбнулась ему и прекратила игру.
– Вы уже вернулись! Я думала, Эдмунд, вы пробудете в городе все утро.
– Я решил вернуться пораньше, – объяснил он, подхватив дочь на руки, потрепав сына по волосам и входя в комнату. – Поцелуй, принцесса? – И он повернул голову к дочери, уже наморщившей губки.
– Пошли, – сказала Александра, подходя к сыну и кладя руки ему на плечи, после того как внимательно просмотрела его рисунки, – вам пора к няне Рей. Я поиграю тебе еще завтра, хорошо, Кэролайн? А ты, Кристофер, намерен ли самолично вымыть свои кисточки, чтобы няня Рей тебя не бранила?
Вскоре она вернулась, отведя детей наверх и передав их няне. Войдя, она взяла мужа под руку.
– Что случилось? – спросила она, увлекая его в гостиную.
– Откуда вы знаете, что что-то случилось? – улыбнулся он.
– Эдмунд! Я почти пять лет как замужем за вами. Хорошей я была бы женой, если бы не могла сразу же понять, что у моего мужа что-то на уме.
– Меня всегда удивляло, – отозвался он, – как это Мэдлин и Доминик прекрасно понимали друг друга, даже не прибегая к помощи слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87