Он был главным стратегом. Это он изобрел способ провозить в Японию груды сделанных в разных странах товары и доставлять их на этот склад без таможенного досмотра. — У них в глазах появился проблеск мысли. Они начинают превращаться в армию.
Кодзо Сийна кивнул. Он тоже ценил ум Каэру. Может быть, в этом лысом человеке он нашел родственную душу. Сийна был не из тех, кто недооценивает силу мысли.
— Нам отчаянно не хватает пространства, — сказал Сийна. — Это знали наши прадеды, когда шли завоевывать Китай. В этой перенаселенной стране нам негде развернуться. Мы возимся, будто муравьи, и земля почернела от наших тел. Мы уже ползаем друг по дружке, но нас это не заботит. Мы совершенно невозмутимы перед лицом ужасного будущего, которое вот-вот станет настоящим. Война и первые послевоенные годы показали, что народ способен творить чудеса. И если предоставить ему такую возможность, чудо может повториться. Вот наша цель. Поход будет недолгим, и от тебя, Дэйдзо, требуется превратить этот сброд в боеспособную армию.
— Я подготовлю их, — пообещал Дэйдзо.
— А как насчет оружия? — спросил Сийна Каэру.
— Как вам известно, — ответил Дэйдзо, — ввоз наркотиков позволил нам использовать ту же сеть и для доставки в Японию оружия. Реальная угроза исходит от таможни. Если обнаружат хоть один из этих ящиков, начнется такая кутерьма, что продолжать ввоз и сборку будет практически невозможно.
— Более того, — сказал Кодзо Сийна, — армейские подразделения будут прочесывать весь порт в поисках такого рода грузов.
— Совершенно верно, — согласился Каэру. — Поэтому, наладив работу сети по доставке наркотиков, я занялся таможней. Существует много способов оказывать давление. Я выбираю самые действенные.
— А те чиновники, на которых оказывается давление, — спросил Сийна, — что им известно?
— Волшебное слово, — сказал Каэру. — «Опиум». Они понятия не имеют, что на самом деле лежит в этих ящиках.
— А Нобуо Ямамото? — спросил Сийна, глядя на Масаси. — Выполняет ли он свои обязательства?
— Семьи Ямамото и Таки дружат много лет. — Масаси употребил слово, обозначающее дружбу на всю жизнь, им редко пользовались за пределами Японии. — Нобуо предоставьте мне.
— Без него мы не сможем выступить, — напомнил Сийна.
— Я сказал, предоставьте его мне.
— Хорошо, — согласился Сийна. — Все идет по плану. Мы будем готовы через десять дней. Для Японии начнется новая эра.
Мужчины церемонно поклонились. Дэйдзо бросил взгляд на часы.
— Мне пора.
Он вышел вместе с Каэру, оставив Масаси наедине с Сийной.
— Если бы у меня был сын, — сказал Кодзо Сийна, все еще разглядывая мускулистое тело Масаси, — он был бы похож на вас.
— А вы, — отвечал Масаси. В комнате воняло потом. Его руки в черных перчатках сжимали сверкающую хромом штангу. Масаси со стоном нагнулся, потом выжал вес до конца. На выдохе опустил штангу. Он без труда выжимал сто фунтов. — Вы враг моего отца.
— Был врагом, — поправил его Сийна. — Ваш отец умер.
— Я его наследник, — сказал Масаси. Он облизал залитые потом губы. — Я оябун Таки-гуми. Я то, что осталось после Ватаро Таки.
Кодзо Сийна неподвижно смотрел на него. Стоя вплотную к Масаси, он вспоминал, каким сильным было в юности его собственное тело. Теперь его единственным врагом стало время. Впрочем, он давно это знал.
Масаси отпустил штангу и отошел от тренажера. Снял с вбитого в стенку крюка полотенце и на ходу вытерся. Остановившись перед Сийной, он сунул полотенце ему под нос.
— Вот, — сказал он, — полюбуйтесь, что есть у меня и чего вы давно лишены. — Масаси отшвырнул полотенце в сторону. — Вы стары, Сийна. И слабы. Я нужен вам, потому что я — ваши руки и ноги. Без меня вы просто беспомощный старик, мечтавший о славе. Без меня ваши мечты не сбудутся. — Он наклонился над сидевшим Сийной. — Я хочу, чтобы вы помнили об этом, когда вам опять придет в голову взять верх на этих встречах. Это мои люди. Они подчиняются мне. Вероятно, вы забыли, что здесь я вас только терплю.
— Я вношу свой вклад, — спокойно сказал Сийна, — как и все остальные.
— Смотрите, не переусердствуйте с этим вкладом, — пригрозил Масаси.
Когда Кодзо Сийна сел в поджидавшую машину, он все еще чувствовал на своем лице тепло тела Масаси. Впервые в жизни он так остро ощутил свою собственную унизительную телесную немощь.
Сийна дал знак водителю, и машина тронулась. Когда они въехали в город, Сийна сказал, куда ему нужно.
Очутившись в районе Синдзуки, он приказал:
— Остановись здесь и жди. У меня назначена встреча.
Водитель вылез и ступил на тротуар. Народу было много. Сийна посмотрел на часы. Нескоро еще удастся где-нибудь смыть с лица пот Масаси. Ярость, которую Сийна старательно сдерживал, теперь нахлынула на него. Он сжал кулаки. Даже такой выдержанный человек, как Кодзо Сийна, едва терпел заносчивость Масаси.
В юности Сийне не приходилось сносить оскорбления. Он вспомнил, как однажды, когда он учился в колледже, кто-то из старшекурсников высмеял его. Тогда Сийна был молод и горяч. Он тотчас набросился на обидчика, и в награду за прыть его вываляли в грязи возле школы. Но тем дело не кончилось. Сийна затаился. Он перебрал множество способов мести. И наконец остановился на самом изящном, а поэтому самом сладостном. В конце семестра, когда этот старшекурсник вместе с другими подающими надежды выпускниками должен был целый день держать экзамен, от итогов которого зависело, попадет ли он в одно из престижных министерств, Сийна перевел стрелки будильника. Парень на три часа опоздал на экзамен, и его исключили. Не помогли даже мольбы могущественного папаши. Карьера сынка была загублена.
А теперь, когда Сийна увидел направляющегося к машине человека, его кулаки разжались. Он улыбнулся. Грубость Масаси была мгновенно забыта; сладостное удовлетворение от изощренной мести наполнило его душу.
Водитель распахнул заднюю дверцу. Подошедший человек заглянул в машину, потом сел рядом с Сийной. Мгновение спустя машина влилась в полуденный поток транспорта.
— Как я уже сказал вам по телефону, — обратился Сийна к своему спутнику, — я полностью в вашем распоряжении. — Он улыбнулся. — Я знаю один чайный домик. Там очень тихо и удобно. Там мы будем пить чай и есть рисовые лепешки. И вы расскажете мне, чем я могу быть вам полезен.
— Вы очень добры, Сийна-сан, — сказал его собеседник. — Думаю, мы сумеем прийти к соглашению, которое отвечало бы нашим обоюдным желаниям.
Он подвинулся, и солнце осветило его лицо.
Это был Дзёдзи Таки.
* * *
В 8.22 утра Лилиан сняла трубку телефона-автомата на главной улице Джорджтауна. Она набрала местный номер, услышала щелчок, потом гудок, и набрала номер телефона по ту сторону Атлантики, который помнила наизусть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Кодзо Сийна кивнул. Он тоже ценил ум Каэру. Может быть, в этом лысом человеке он нашел родственную душу. Сийна был не из тех, кто недооценивает силу мысли.
— Нам отчаянно не хватает пространства, — сказал Сийна. — Это знали наши прадеды, когда шли завоевывать Китай. В этой перенаселенной стране нам негде развернуться. Мы возимся, будто муравьи, и земля почернела от наших тел. Мы уже ползаем друг по дружке, но нас это не заботит. Мы совершенно невозмутимы перед лицом ужасного будущего, которое вот-вот станет настоящим. Война и первые послевоенные годы показали, что народ способен творить чудеса. И если предоставить ему такую возможность, чудо может повториться. Вот наша цель. Поход будет недолгим, и от тебя, Дэйдзо, требуется превратить этот сброд в боеспособную армию.
— Я подготовлю их, — пообещал Дэйдзо.
— А как насчет оружия? — спросил Сийна Каэру.
— Как вам известно, — ответил Дэйдзо, — ввоз наркотиков позволил нам использовать ту же сеть и для доставки в Японию оружия. Реальная угроза исходит от таможни. Если обнаружат хоть один из этих ящиков, начнется такая кутерьма, что продолжать ввоз и сборку будет практически невозможно.
— Более того, — сказал Кодзо Сийна, — армейские подразделения будут прочесывать весь порт в поисках такого рода грузов.
— Совершенно верно, — согласился Каэру. — Поэтому, наладив работу сети по доставке наркотиков, я занялся таможней. Существует много способов оказывать давление. Я выбираю самые действенные.
— А те чиновники, на которых оказывается давление, — спросил Сийна, — что им известно?
— Волшебное слово, — сказал Каэру. — «Опиум». Они понятия не имеют, что на самом деле лежит в этих ящиках.
— А Нобуо Ямамото? — спросил Сийна, глядя на Масаси. — Выполняет ли он свои обязательства?
— Семьи Ямамото и Таки дружат много лет. — Масаси употребил слово, обозначающее дружбу на всю жизнь, им редко пользовались за пределами Японии. — Нобуо предоставьте мне.
— Без него мы не сможем выступить, — напомнил Сийна.
— Я сказал, предоставьте его мне.
— Хорошо, — согласился Сийна. — Все идет по плану. Мы будем готовы через десять дней. Для Японии начнется новая эра.
Мужчины церемонно поклонились. Дэйдзо бросил взгляд на часы.
— Мне пора.
Он вышел вместе с Каэру, оставив Масаси наедине с Сийной.
— Если бы у меня был сын, — сказал Кодзо Сийна, все еще разглядывая мускулистое тело Масаси, — он был бы похож на вас.
— А вы, — отвечал Масаси. В комнате воняло потом. Его руки в черных перчатках сжимали сверкающую хромом штангу. Масаси со стоном нагнулся, потом выжал вес до конца. На выдохе опустил штангу. Он без труда выжимал сто фунтов. — Вы враг моего отца.
— Был врагом, — поправил его Сийна. — Ваш отец умер.
— Я его наследник, — сказал Масаси. Он облизал залитые потом губы. — Я оябун Таки-гуми. Я то, что осталось после Ватаро Таки.
Кодзо Сийна неподвижно смотрел на него. Стоя вплотную к Масаси, он вспоминал, каким сильным было в юности его собственное тело. Теперь его единственным врагом стало время. Впрочем, он давно это знал.
Масаси отпустил штангу и отошел от тренажера. Снял с вбитого в стенку крюка полотенце и на ходу вытерся. Остановившись перед Сийной, он сунул полотенце ему под нос.
— Вот, — сказал он, — полюбуйтесь, что есть у меня и чего вы давно лишены. — Масаси отшвырнул полотенце в сторону. — Вы стары, Сийна. И слабы. Я нужен вам, потому что я — ваши руки и ноги. Без меня вы просто беспомощный старик, мечтавший о славе. Без меня ваши мечты не сбудутся. — Он наклонился над сидевшим Сийной. — Я хочу, чтобы вы помнили об этом, когда вам опять придет в голову взять верх на этих встречах. Это мои люди. Они подчиняются мне. Вероятно, вы забыли, что здесь я вас только терплю.
— Я вношу свой вклад, — спокойно сказал Сийна, — как и все остальные.
— Смотрите, не переусердствуйте с этим вкладом, — пригрозил Масаси.
Когда Кодзо Сийна сел в поджидавшую машину, он все еще чувствовал на своем лице тепло тела Масаси. Впервые в жизни он так остро ощутил свою собственную унизительную телесную немощь.
Сийна дал знак водителю, и машина тронулась. Когда они въехали в город, Сийна сказал, куда ему нужно.
Очутившись в районе Синдзуки, он приказал:
— Остановись здесь и жди. У меня назначена встреча.
Водитель вылез и ступил на тротуар. Народу было много. Сийна посмотрел на часы. Нескоро еще удастся где-нибудь смыть с лица пот Масаси. Ярость, которую Сийна старательно сдерживал, теперь нахлынула на него. Он сжал кулаки. Даже такой выдержанный человек, как Кодзо Сийна, едва терпел заносчивость Масаси.
В юности Сийне не приходилось сносить оскорбления. Он вспомнил, как однажды, когда он учился в колледже, кто-то из старшекурсников высмеял его. Тогда Сийна был молод и горяч. Он тотчас набросился на обидчика, и в награду за прыть его вываляли в грязи возле школы. Но тем дело не кончилось. Сийна затаился. Он перебрал множество способов мести. И наконец остановился на самом изящном, а поэтому самом сладостном. В конце семестра, когда этот старшекурсник вместе с другими подающими надежды выпускниками должен был целый день держать экзамен, от итогов которого зависело, попадет ли он в одно из престижных министерств, Сийна перевел стрелки будильника. Парень на три часа опоздал на экзамен, и его исключили. Не помогли даже мольбы могущественного папаши. Карьера сынка была загублена.
А теперь, когда Сийна увидел направляющегося к машине человека, его кулаки разжались. Он улыбнулся. Грубость Масаси была мгновенно забыта; сладостное удовлетворение от изощренной мести наполнило его душу.
Водитель распахнул заднюю дверцу. Подошедший человек заглянул в машину, потом сел рядом с Сийной. Мгновение спустя машина влилась в полуденный поток транспорта.
— Как я уже сказал вам по телефону, — обратился Сийна к своему спутнику, — я полностью в вашем распоряжении. — Он улыбнулся. — Я знаю один чайный домик. Там очень тихо и удобно. Там мы будем пить чай и есть рисовые лепешки. И вы расскажете мне, чем я могу быть вам полезен.
— Вы очень добры, Сийна-сан, — сказал его собеседник. — Думаю, мы сумеем прийти к соглашению, которое отвечало бы нашим обоюдным желаниям.
Он подвинулся, и солнце осветило его лицо.
Это был Дзёдзи Таки.
* * *
В 8.22 утра Лилиан сняла трубку телефона-автомата на главной улице Джорджтауна. Она набрала местный номер, услышала щелчок, потом гудок, и набрала номер телефона по ту сторону Атлантики, который помнила наизусть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142