Лилиан возмущалась. Если невозможно порвать с ненавистной жизнью, то не стоит ли сделать ее хотя бы более приятной? — спрашивала она. Лилиан убеждала настойчиво и методично, она рисовала заманчивые перспективы любовной связи, ей самой нравились собственные слова. Кончилось все тем, что Лилиан в один прекрасный день решила, что все ее рецепты очень хорошо подойдут и ей самой. Эта мысль словно распахнула настежь чуть приоткрытую дверь.
Примерно в то же время Лилиан познакомилась с ее братом. Как-то раз они вдвоем зашли к ней в отель. Сестра представила Лилиан брата, дипломата, только что прибывшего в Париж. «Мой отпуск заканчивается, с застенчивой улыбкой сказала она, — а брат совершенно не знает города». Не могла бы Лилиан познакомить его с Парижем?
Лилиан, конечно, согласилась. Она вполне созрела для этой встречи, потому что чувствовала себя бесконечно одинокой в самом романтичном городе мира.
Удивилась ли она, увидев его в первый раз и признав в брате своей подруги Дэвида Тернера? Или, точнее сказать, человека, которого она некогда знала под именем Дэвида Тернера. Человека, к которому привязалась, человека, которого спасла много лет назад и которого так внезапно потеряла. Человека, ставшего в те далекие теперь годы ее наставником и учителем и сейчас готового вновь взять на себя эту роль, открыть для нее таинственный мир, который Лилиан так страстно мечтала познать.
Он все еще был очень красив и энергичен. Может быть, даже слишком. Конечно же, он не походил на верх совершенства и кое-что в нем неплохо было бы изменить, чем и попыталась заняться Лилиан. Но в нем ощущались постоянство и надежность. Его мир был столь ясен и понятен, что в сравнении с ним ее собственный мир и мир Филиппа выглядели особенно беспорядочными. Этот хаос, в котором она жила долгие годы, исчезал, как только Лилиан встречалась со своим новым другом. Но больше всего Лилиан подкупало то, что он никогда не стремился уйти от нее в какую-то другую жизнь, где ей, Лилиан, не было места. Он никогда внезапно не исчезал. Он всегда был рядом. Наоборот, ей время от времени приходилось оставлять его. У Лилиан захватывало дух от новых ощущений. Их связь была сном, сказкой, мечтой. Кто мог сказать, что их отношения приведут к тому, к чему привели?
— Как Мими? — спросила Лилиан.
— Прекрасно, — ответил он. — Часто спрашивает о тебе, скучает.
— Мне ее очень не хватает.
— Да? — Он улыбнулся и взял ее руки в свои.
— Я хотела тебя спросить... — Она в нерешительности умолкла, но продолжила: — Почему ты послал ко мне Мими? Почему не пришел сам?
— Ты хочешь знать правду? Я не знал, как ты встретишь меня. Тогда, в Токио, я так внезапно покинул тебя. Это было необходимо, но я боялся, что ты можешь не понять.
Лилиан слабо улыбнулась.
— Я так хорошо помню день, когда Мими привела тебя ко мне. Я ведь была совершенно уверена, что никогда не увижу тебя. Во всяком случае, я постоянно твердила себе это. Но в глубине души всегда жила надежда. В сущности, все эти годы я только и делала, что ждала тебя. Ты многому меня научил. В том числе и терпению.
— А я так и не поблагодарил тебя за то, что ты сделала для меня в Токио.
— Ты сделал больше. — Она сжала его пальцы. — Ты возродил меня.
Их глаза встретились. Лилиан поняла, что настал момент, когда следует перейти Рубикон. Она высвободила руку и достала из своей сумочки крошечный пакет.
— Я принесла, — просто сказала она и положила пакет ему на ладонь. Вот и все, подумала она, вот и все. Легко и просто. Душа ее пела.
— Вот, — сказал Евгений Карск, — мы с тобой и подошли, но не к концу, а к началу. — Он поднял бокал и улыбнулся. — У нас впереди целый мир, новый мир.
* * *
Когда Элиан проснулась, Майкла уже не было. Она заворочалась на футоне в крошечной комнате для гостей в квартире Стика Харумы. Простыни еще хранили тепло Майкла. Она нежно погладила вмятины, оставленные его телом, положила голову на его подушку и закрыла глаза. Она не спала, она мечтала о Майкле.
Когда Элиан снова разомкнула веки, она была готова к новому дню. Завернувшись в старое кимоно Стика, отправилась в ванную. Надо будет приобрести какую-нибудь одежду, подумала Элиан, рассматривая себя в зеркале. Выйдя из ванной, она услышала шум на кухне, заглянула туда. Стик возился с завтраком.
— Вы видели Майкла? — спросила Элиан.
— Он ушел еще до того, как я встал, — ответил Стик, скатывая рисовые шарики. Вдруг он взглянул на нее и спросил: — Вы любите такое блюдо на завтрак?
— Не очень.
Стик усмехнулся.
— Я тоже. Тогда, может, заглянем в кафе на Синдзуку?
Элиан весело рассмеялась:
— Позвольте, я угадаю. Уж не то ли, что облюбовали американцы?
— Именно. Там лучшие оладьи по эту сторону линии перемены дат.
— Никогда в жизни не ела оладий, — сказала Элиан.
— Ну, в таком случае вы никогда и не жили. Спустя полчаса они сидели за столиком в уютном кафе.
Элиан взглянула на Стика и спросила, указав на стеклянную бутылку с бурой жидкостью:
— А это что такое?
— Кленовый сироп, — весело ответил Стик. — Им поливают блины или оладьи.
Элиан с сомнением поболтала вязкую коричневую бурду.
— Попробуйте, — настаивал Стик. — Вы просто обязаны это сделать. Без кленового сиропа у оладий совсем не тот вкус.
Элиан осторожно капнула на оладьи, подцепила на вилку и с опаской откусила кусочек.
— О, да это и впрямь вкусно, — заметила она.
Кафе называлось «Пэнкейк Хэвен» и располагалось на втором этаже какого-то учреждения. С застекленного балкона открывался прекрасный вид на Кобуки-тё, восточную часть Синдзуку. Отсюда было хорошо видно запруженные людьми тротуары. Люди в ярких одеждах спешили по своим делам, не оставляя и квадратного дюйма свободного пространства. Кафе было оформлено в несколько старомодном стиле. Пластиковые столы и стулья, яркие краски. Широкие окна и море солнечного света. Элиан огляделась. Подростки в кожаных куртках, словно сошедшие с фотографий пятидесятых годов, смеялись и болтали, поглощая оладьи и отбивные с картофельным пюре. Они весело пикировались с официантами. Здесь царил дух счастливой юности.
— Мне нравится это место, — искренне сказала Элиан. — Оно так не похоже на те, где я бывала.
— Да, — кивнул Стик, заказывая еще по порции оладий. — Трудно представить себе, чтобы вы могли посещать подобные заведения.
Она пристально посмотрела на него.
— Что вы имеете в виду? Стик пожал плечами.
— У вашей семьи столько денег, что вы, вероятно, попросту не знаете, что с ними делать. Зачем вам ходить в такие кафе? Да вы, скорее всего, и понятия не имеете о существовании подобных заведений.
— Я вас не понимаю, — ровным голосом ответила Элиан. В грудь ее прокрался холодок.
— Я помогу вам понять. — Стик сделал паузу, дожидаясь, пока официантка поставит новую порцию дымящихся оладий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
Примерно в то же время Лилиан познакомилась с ее братом. Как-то раз они вдвоем зашли к ней в отель. Сестра представила Лилиан брата, дипломата, только что прибывшего в Париж. «Мой отпуск заканчивается, с застенчивой улыбкой сказала она, — а брат совершенно не знает города». Не могла бы Лилиан познакомить его с Парижем?
Лилиан, конечно, согласилась. Она вполне созрела для этой встречи, потому что чувствовала себя бесконечно одинокой в самом романтичном городе мира.
Удивилась ли она, увидев его в первый раз и признав в брате своей подруги Дэвида Тернера? Или, точнее сказать, человека, которого она некогда знала под именем Дэвида Тернера. Человека, к которому привязалась, человека, которого спасла много лет назад и которого так внезапно потеряла. Человека, ставшего в те далекие теперь годы ее наставником и учителем и сейчас готового вновь взять на себя эту роль, открыть для нее таинственный мир, который Лилиан так страстно мечтала познать.
Он все еще был очень красив и энергичен. Может быть, даже слишком. Конечно же, он не походил на верх совершенства и кое-что в нем неплохо было бы изменить, чем и попыталась заняться Лилиан. Но в нем ощущались постоянство и надежность. Его мир был столь ясен и понятен, что в сравнении с ним ее собственный мир и мир Филиппа выглядели особенно беспорядочными. Этот хаос, в котором она жила долгие годы, исчезал, как только Лилиан встречалась со своим новым другом. Но больше всего Лилиан подкупало то, что он никогда не стремился уйти от нее в какую-то другую жизнь, где ей, Лилиан, не было места. Он никогда внезапно не исчезал. Он всегда был рядом. Наоборот, ей время от времени приходилось оставлять его. У Лилиан захватывало дух от новых ощущений. Их связь была сном, сказкой, мечтой. Кто мог сказать, что их отношения приведут к тому, к чему привели?
— Как Мими? — спросила Лилиан.
— Прекрасно, — ответил он. — Часто спрашивает о тебе, скучает.
— Мне ее очень не хватает.
— Да? — Он улыбнулся и взял ее руки в свои.
— Я хотела тебя спросить... — Она в нерешительности умолкла, но продолжила: — Почему ты послал ко мне Мими? Почему не пришел сам?
— Ты хочешь знать правду? Я не знал, как ты встретишь меня. Тогда, в Токио, я так внезапно покинул тебя. Это было необходимо, но я боялся, что ты можешь не понять.
Лилиан слабо улыбнулась.
— Я так хорошо помню день, когда Мими привела тебя ко мне. Я ведь была совершенно уверена, что никогда не увижу тебя. Во всяком случае, я постоянно твердила себе это. Но в глубине души всегда жила надежда. В сущности, все эти годы я только и делала, что ждала тебя. Ты многому меня научил. В том числе и терпению.
— А я так и не поблагодарил тебя за то, что ты сделала для меня в Токио.
— Ты сделал больше. — Она сжала его пальцы. — Ты возродил меня.
Их глаза встретились. Лилиан поняла, что настал момент, когда следует перейти Рубикон. Она высвободила руку и достала из своей сумочки крошечный пакет.
— Я принесла, — просто сказала она и положила пакет ему на ладонь. Вот и все, подумала она, вот и все. Легко и просто. Душа ее пела.
— Вот, — сказал Евгений Карск, — мы с тобой и подошли, но не к концу, а к началу. — Он поднял бокал и улыбнулся. — У нас впереди целый мир, новый мир.
* * *
Когда Элиан проснулась, Майкла уже не было. Она заворочалась на футоне в крошечной комнате для гостей в квартире Стика Харумы. Простыни еще хранили тепло Майкла. Она нежно погладила вмятины, оставленные его телом, положила голову на его подушку и закрыла глаза. Она не спала, она мечтала о Майкле.
Когда Элиан снова разомкнула веки, она была готова к новому дню. Завернувшись в старое кимоно Стика, отправилась в ванную. Надо будет приобрести какую-нибудь одежду, подумала Элиан, рассматривая себя в зеркале. Выйдя из ванной, она услышала шум на кухне, заглянула туда. Стик возился с завтраком.
— Вы видели Майкла? — спросила Элиан.
— Он ушел еще до того, как я встал, — ответил Стик, скатывая рисовые шарики. Вдруг он взглянул на нее и спросил: — Вы любите такое блюдо на завтрак?
— Не очень.
Стик усмехнулся.
— Я тоже. Тогда, может, заглянем в кафе на Синдзуку?
Элиан весело рассмеялась:
— Позвольте, я угадаю. Уж не то ли, что облюбовали американцы?
— Именно. Там лучшие оладьи по эту сторону линии перемены дат.
— Никогда в жизни не ела оладий, — сказала Элиан.
— Ну, в таком случае вы никогда и не жили. Спустя полчаса они сидели за столиком в уютном кафе.
Элиан взглянула на Стика и спросила, указав на стеклянную бутылку с бурой жидкостью:
— А это что такое?
— Кленовый сироп, — весело ответил Стик. — Им поливают блины или оладьи.
Элиан с сомнением поболтала вязкую коричневую бурду.
— Попробуйте, — настаивал Стик. — Вы просто обязаны это сделать. Без кленового сиропа у оладий совсем не тот вкус.
Элиан осторожно капнула на оладьи, подцепила на вилку и с опаской откусила кусочек.
— О, да это и впрямь вкусно, — заметила она.
Кафе называлось «Пэнкейк Хэвен» и располагалось на втором этаже какого-то учреждения. С застекленного балкона открывался прекрасный вид на Кобуки-тё, восточную часть Синдзуку. Отсюда было хорошо видно запруженные людьми тротуары. Люди в ярких одеждах спешили по своим делам, не оставляя и квадратного дюйма свободного пространства. Кафе было оформлено в несколько старомодном стиле. Пластиковые столы и стулья, яркие краски. Широкие окна и море солнечного света. Элиан огляделась. Подростки в кожаных куртках, словно сошедшие с фотографий пятидесятых годов, смеялись и болтали, поглощая оладьи и отбивные с картофельным пюре. Они весело пикировались с официантами. Здесь царил дух счастливой юности.
— Мне нравится это место, — искренне сказала Элиан. — Оно так не похоже на те, где я бывала.
— Да, — кивнул Стик, заказывая еще по порции оладий. — Трудно представить себе, чтобы вы могли посещать подобные заведения.
Она пристально посмотрела на него.
— Что вы имеете в виду? Стик пожал плечами.
— У вашей семьи столько денег, что вы, вероятно, попросту не знаете, что с ними делать. Зачем вам ходить в такие кафе? Да вы, скорее всего, и понятия не имеете о существовании подобных заведений.
— Я вас не понимаю, — ровным голосом ответила Элиан. В грудь ее прокрался холодок.
— Я помогу вам понять. — Стик сделал паузу, дожидаясь, пока официантка поставит новую порцию дымящихся оладий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142