– Наверное, ты хочешь объяснить мне, почему твой муж не пришел сегодня вместе с тобой – так?
Нервно выпрямившись в кресле, Эллен скрестила ноги и бессознательным движением натянула юбку на открывшиеся колени.
– Он... понимаешь, я боюсь, что у нас кое-какие проблемы.
– Это меня не особенно удивляет. – Казалось, Торреса больше занимала его трубка, нежели собеседница. – Поверь, я ничего не имею против твоего мужа – просто у многих при общении со мной возникают трудности... – Его глаза смотрели на нее не отрываясь, словно гипнотизировали. – Меня всегда считали лунатиком – ты же помнишь...
Эллен принужденно улыбнулась – разумеется, она помнила.
– Как бы там ни было, это давно прошло. А по правде – ты учился настолько лучше нас, что мы просто боялись этого!
– По-моему, многие до сих пор боятся, – заметил Торрес. – Твой муж, например.
– Боится, по-моему, но это не совсем так... – попыталась возразить Эллен.
– Да? А что же? – Торрес перебил ее. – Опасается? Сомневается? Или ревнует? – Нетерпеливым жестом он словно отшвырнул свои слова в сторону. – Что бы там ни было – уверяю тебя, что меня это нисколько не заботит, – это нужно прекратить. Исключительно ради Алекса.
Значит, дело всего лишь в этом. У Эллен вырвался невольный вздох облегчения.
– Я понимаю. Собственно, именно об этом я и хотела поговорить с тобой. Раймонд, я... я беспокоюсь за Марша. То, что случилось с разумом Алекса... Мне не хочется говорить, что Марш на этом свихнулся, но на самом деле боюсь именно этого!
– И кроме того, – добавил Торрес, – ты боишься его подозрений в том, что я преследовал какую-то свою цель при этом эксперименте. Так?
– Так.
– В таком случае, нам следует постараться, чтобы этого не случилось! – Торрес улыбнулся ей, и внезапно Эллен почувствовала себя увереннее. В ее давнем однокласснике была сила, уверенность в том, что он делает – и это против воли заставляло ее поверить: что бы ни случилось, он сумеет с этим справиться.
– А я... что-нибудь могу сделать?
Торрес пожал плечами.
– Пока он не предложит мне более не... опекать Алекса, не вижу, чтобы кому-то из нас стоило предпринимать что-либо. Но если такое произойдет – будь уверена, с твоим мужем буду говорить я.
С твоим мужем – повторила Эллен про себя. И попыталась вспомнить – называл ли Раймонд хоть раз в разговоре Марша по имени. Насколько она помнила – нет. Была ли какая-то причина для этого? Или это его обычная манера общения?
Внезапно она поняла, как мало, в сущности, знает о Раймонде Торресе. Практически ничего. Мелькнула мысль: не испытывает ли он неловкости от того, что Мария, его мать, – прислуга в их доме?
– Раймонд, можно задать тебе один вопрос? Только к Алексу он не имеет никакого отношения.
Слегка поморщившись, Торрес снова пожал плечами.
– Можешь спрашивать что угодно, но я, извини, оставляю за собой право не отвечать.
Эллен почувствовала, как лицо заливает краска.
– Да, конечно, – торопливо кивнула она. – Это... это насчет твоей матери. Ты ведь знаешь, она сейчас работает у меня и...
– У тебя? – неожиданно перебил ее Торрес. Отложив в сторону трубку, он наклонился к Эллен, в глазах зажглось нечто похожее на интерес. – И давно?
Эллен выдохнула.
– Бог мой, что я наделала? Я-то была уверена, что ты знаешь...
– Нет, – Торрес покачал головой. Проверил, горит ли трубка, и глубоко затянулся. – И перестань беспокоиться. О своей матери я не знаю почти ничего. Откровенно говоря, мы с ней редко видимся и еще реже находим общий язык. В частности, кстати, по поводу ее работы.
– О, Боже, – простонала Эллен, – разумеется, мне не нужно было ее нанимать... Я и не хотела, собственно, но Синтия просто настаивала на этом. И я... понимаешь, я... – Она замолчала, поняв, что оправдывается.
– Синтия, – повторил Торрес, лицо его помрачнело. – Что ж, Синтия всегда умела настоять на своем. И всегда получала то, что хотела. На то, что ей не было нужно, она просто не обращала никакого внимания...
Эллен поняла – он говорит о себе. Раймонд всегда мечтал встречаться с Синтией, а она его действительно не замечала. Неужели это вдруг ожило – через столько лет? Не может же быть такого. Но Торрес уже улыбался, Эллен почувствовала, как невесть откуда возникшая неловкость уходит.
– А что касается матери – я действительно не знал, что она работает у тебя, но это совершенно неважно. Я вполне способен просто содержать ее, но она ни за что не согласится на это. Боюсь, – добавил он, слегка подняв брови, – моя мать в принципе не одобряет то, что я делаю. Она... как бы это сказать... еще с тех времен; она родилась здесь, так же как несколько поколений ее предков. Возможно, она не может простить мне мой успех. Так что она в своем роде самоутверждается, делая то, что делала всегда, а в чьем доме она этим занимается – не мое дело. И уж если ей это необходимо, я бы предпочел, чтобы она работала у тебя, чем у кого-то еще. По крайней мере, я могу рассчитывать на достойное к ней отношение.
– Но я не думаю, чтобы кто-то другой... – начала было Эллен, но Торрес жестом остановил ее.
– Я уверен, что к ней все прекрасно относятся. Но она склонна к преувеличению и находит... какие-то шероховатости там, где их нет и в помине. Не поговорить ли нам об Алексе?
Эллен хотела продолжить разговор о Марии Торрес, но прямой взгляд темных глаз не позволил ей сделать этого. Минуту спустя они уже живо обсуждали возможные причины того, что случилось с Алексом в Сан-Франциско.
* * *
Алекс открыл глаза и с минуту вглядывался в окружавшие его мерцающие полотна экранов. Тесты были закончены, но сегодня, по мере того как проходило действие наркоза, его не преследовали, как обычно, странные звуки и образы. Он шевельнулся, затем вспомнил, что пристегнут ремнями к столу – для того, чтобы, случайно двинувшись, не нарушить тончайшую паутину опутывавших его электродов.
Он услышал, как отворилась дверь, секунду спустя глаза его встретились с глазами Торреса.
– Ну, как дела?
– Хорошо, – ответил Алекс. Когда Торрес, подойдя, начал отсоединять электроды, Алекс спросил: – А вам... что-нибудь удалось выяснить, доктор?
– Пока нет, – Торрес сматывал провода. – Анализ полученных данных займет еще некоторое время. Но тебя я хочу попросить кое о чем. Погуляй по городу. Просто посмотри на него.
– Это я уже делал, – ответил Алекс. Торрес отстегнул ремни, и Алекс сел на столе, потягиваясь. – Мы с Лайзой Кокрэн много гуляли по городу.
Торрес покачал головой.
– Я хочу, чтобы ты теперь побродил один. По центру, по окрестностям, главное – смотри и запоминай как можно больше. Не какие-то конкретные здания, места – просто, как говорится, разуй глаза, а твой мозг сам среагирует на то, что ты видишь. Как ты думаешь – справишься?
– Да, конечно. Но для чего?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88