— Ничего хорошего у тебя не выйдет. Этим летом везде дела плохи. Все бармены покупают проигрыватели-автоматы, потому что это дешевле, чем живые музыканты.
— И все-таки я хочу рискнуть.
— Тогда рискни со мной, Митч.
— Зачем?
— Поверь, со мной твои дела будут гораздо лучше.
— Что-то не похоже. В любом случае, думаю, ты будешь рад избавиться от меня.
— Мне нужен уравновешенный парень, с головой на плечах, — произнес Флойд мягко, словно это было для него очень важно. Он закрыл дверь, сел на стул, расставив ноги по-ковбойски, заложив руки за голову. — Кроме того, ты уже слишком много знаешь. Предположим, тебя схватят за бродяжничество, а ты решишь выслужиться и заложишь меня? Я не могу тебе позволить такое.
— В таком случае я и сам окажусь впутанным. А с моим прошлым мне это не выгодно.
Флойд лукаво улыбнулся:
— Знаешь, зачем я провернул эту штуку в магазине?
— Это имеет значение?
— Для меня имеет. Хотел убедиться, что все получится. Хотел быть уверен, что смогу провернуть нечто большее. И еще хотел посмотреть, как ты себя поведешь.
— И что?
— Это была репетиция, — пояснил Флойд. — Разминка, которая разогрела нас для игры поинтереснее. Мне показалось, в твоих глазах промелькнул интерес. Ведь так? Это хорошо, потому что мне понадобится твоя помощь в одном деле.
— Не думаю, что мне хочется это слушать.
— Конечно, хочется. Ты же лопнешь от любопытства, если не узнаешь, о чем я собирался сказать. — Флойд резко поднялся, отпихнул в сторону стул и шагнул к двери. — Пойдем, Митч! — Его голос неожиданно стал ровным и твердым.
Митчу пришло в голову, что еще никогда в жизни ему настолько не хотелось что-либо делать, как сейчас идти с Флойдом. Но он не стал бороться и пошел вместе с ним по коридору в комнату Джорджи.
Глава 3
Там уже все собрались. Настоящие, как показалось Митчу, пациенты психбольницы.
Джорджи Раймер, скрючившись, сидел в углу кровати — напряженная изможденная фигура в полумраке. На нем была рубашка в полоску и галстук из хвоста енота. Длинные волосы, как у девчонки, спускались до плеч. Верхняя челюсть Джорджи была выдвинута вперед, и это делало его похожим на суслика с двумя большими передними зубами. Небольшие усы не прибавляли мужественности, в чем, видимо, заключалось их основное предназначение. Джорджи громко сморкался, когда Митч вошел вместе с Флойдом, и даже не взглянул на них. На его лице застыло выражение бесконечной апатии ко всему на свете, из чего следовало, что он недавно принял дозу и почти ничего не соображает.
Теодор Люк стоял рядом с девушкой, хмурясь и почесывая собственные ягодицы. В одних трусах и тенниске он походил на огромное животное с волосатыми руками и ногами. У него был абсолютно плоский затылок, а длинные волосы он носил не потому, что это модно, а чтобы скрыть изуродованное лицо, изрезанное пластическими хирургами, которые сделали ему уродливую имитацию уха, потерянного еще в семилетнем возрасте в автомобильной аварии. Правое, частично парализованное веко Теодора почти постоянно было прикрытым, а под ним скрывался непрозрачный, слепой серый глаз, нескоординированный со своим здоровым напарником. Уже в детстве уродство сделало Люка озлобленным, смертельно ненавидящим всех и вся, но при этом у него открылась удивительная и редкая способность играть на барабане с утонченной мягкостью и нежностью.
Рядом с ним, опираясь на стену и запустив одну руку в волосы, стояла крутобедрая и чувственная Билли-Джин Браун. Несмотря на сильно подведенные темным карандашом брови, ее лицо все равно выглядело невыразительным, пухлым и скучным. Грудь Билли-Джин уже начинала обвисать, под тонким ситцевым платьем больше ничего не было надето. Митч даже сомневался, есть ли у нее вообще нижнее белье.
Теодор прижался к девушке совсем близко и запустил руку в вырез ее платья. Она закрыла глаза и издала слабый гортанный звук.
Митч скорчил гримасу и отвернулся. Флойд стоял позади него, у двери, почти в той же позе, что и на сцене, когда пел, — расслабившись, засунув одну руку в карман. Он со сдержанной ленивой улыбкой разглядывал аудиторию и, забавляясь, казалось, не спешил призвать ее к порядку. У него было поистине какое-то магнетическое обаяние, грация и самоуверенность чемпиона десятиборья.
Между тем Билли-Джин и Теодор, похоже, забыли обо всем на свете. Круглое лицо девушки светилось счастьем. Одна ее грудь волновалась в ладони Теодора, по уродливому лицу которого пот лил ручьем. Томно двинувшись, Билли-Джин запустила руку ему в трусы.
Флойд хлопнул дверью:
— Ладно, хватит валять дурака!
— Хороша штучка. А? — отозвался Люк.
— Нам нужно поговорить о деле, — сказал Флойд.
— Не хочешь посмотреть, как мы это делаем? Прямо здесь, стоя у стены?
— Нет. На это зрелище я бы не стал покупать билеты. А теперь быстро перестали. Оба. Не люблю повторять дважды.
Билли-Джин высвободила грудь и вытащила руку из трусов Теодора. Он попытался навалиться на нее снова, но Билли-Джин увернулась.
— Не сейчас, — промурлыкала она.
— Черт бы его побрал! — прорычал Теодор.
Флойд сделал два шага в комнату. Билли-Джин, испуганно взглянув на него, повторила:
— Не сейчас, Теодор. Ты ведь помнишь, как Флойд отделал того дальнобойщика в Омарило? А он был в два раза выше тебя, но встанет на ноги, наверно, только через месяц.
Теодор опустил руки, глотая воздух как рыба, вытащенная из воды.
— Сядь, успокойся и дыши через нос, — мягко посоветовал Флойд.
Люк неохотно отступил, сел на край кровати и принялся ковырять в носу.
Джорджи понемногу выходил из забытья. Изогнувшись, словно какое-то беспозвоночное животное, он бессмысленно моргал пустыми глазами.
— Итак, — начал Флойд, — джентльмены, прошу внимания. Теодор, хватит ковырять в носу, убери с лица это тупое выражение и послушай!
— Хочешь, чтобы я послушал? А как насчет нашего наркомана? Как насчет Джорджи?
Услышав свое имя, Джорджи приподнял голову:
— Который час, а?
Теодор огрызнулся:
— Слушай, ну сколько раз ты можешь об этом спрашивать?
Джорджи протер глаза:
— Ладно, давай, я слушаю.
Флойд не спеша перевел взгляд с одного из них на другого. Митч исподлобья злобно смотрел на него.
— Ребята, состояние и процветание ждет нас за углом, — вновь заговорил Флойд. — Пора нам перейти на другую станцию жизни, пока однажды ночью мы не сдохнем в дырявых ботинках, как мой старик, черти побери его душу.
— Наш старик, — поправил его Джорджи.
— Да, ты прав. Конечно, и твой старик тоже. — Флойд метнул на него злобный взгляд. — Короче говоря, Джорджи и я, мы не хотим кончить так же, как наш старик.
— Ты нашел нам работу? — удивился Теодор.
— Можно сказать и так. Очень большую работу. Провернем одно не вполне законное дельце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47