Я заставлю ее говорить.
Флойд повернул к нему голову:
— Теодор, этот разговор тебя не касается. Заткнись. Когда захочешь что-нибудь сказать, подними руку. — И он так уничтожающе на него посмотрел, что Теодор в смущении отошел, посасывая пиво. Флойд, улыбаясь, опять повернулся к девушке: — Милашка, не стоит делать себе же плохо. Чем больше ты будешь тянуть, тем дольше все это не кончится. Все, что тебе нужно сделать, — это сказать в микрофон правду. Мы не просим тебя врать.
— А что, если она скажет, где мы? — в беспокойстве спросила Билли-Джин.
— Это мы сотрем, — спокойно пояснил Флойд. — Ну так что же, мисс Коннистон?
Терри скривила губы:
— Катись ты к черту!
— Не хочешь быть дружелюбной, милашка? — разозлился Флойд. — Тогда так: или ты говоришь то, что нам надо, или я зову Теодора с тобой побаловаться.
Девушка молчала до тех пор, пока Флойд, сделав сожалеющее лицо, не повернулся к Теодору, чтобы его позвать.
— Ладно, черт с тобой! Ладно. Что мне говорить?
Флойд вынул пистолет из кармана, однако просто держал его на ладони, ни на кого не направляя. Микрофон он передал Митчу со словами:
— Я не буду тебе ничего диктовать, крошка. Говори чего хочешь, только поскорее, так как мне придется проиграть это по телефону, а нам ни к чему, чтобы твой папочка успел нас засечь. Ну, скажи, что с тобой все в порядке, но твоя жизнь под угрозой, если он не раскошелится.
Флойд кивнул Митчу и нажал на кнопку. Пленка с легким шелестом начала мягко перематываться. Митч держал микрофон близко к губам Терри Коннистон. Она смотрела на него, хмурясь, концентрируясь, и наконец, моргнув, перевела взгляд на Флойда:
— Не могу придумать, что сказать.
Митч открыл рот, но Флойд остановил его, покачав головой. Пленка шипела еще почти целую минуту, прежде чем девушка, закрыв глаза, не произнесла скучным, монотонным голосом:
— Папа, пожалуйста, послушай. Они записывают это на пленку. Они меня похитили, но я в порядке. Пожалуйста, сделай то, что они хотят... Я не могу придумать, что еще сказать. Что вы еще хотите, чтобы я сказала?
Флойд выключил магнитофон:
— Для начала хватит. Позже, когда он захочет подтверждения, тебе придется поговорить побольше.
Однако, дважды прослушав запись, недовольно проворчал:
— Нет, не пойдет. В твоем голосе никаких эмоций, никакого испуга.
— А что ты хочешь? Чтобы я рвала на себе волосы и визжала?
— Ты классная девушка, милашка, — улыбнулся Флойд. — Можешь слегка поплакать. Нужно убедить твоего папочку действовать быстро. Попытаемся снова.
В конце концов четвертая запись Флойда удовлетворила. К этому времени Терри так ослабла от напряжения и переживаний, что это отразилось и в ее голосе на пленке. Когда Флойд, перемотав пленку, стал укладывать магнитофон в рюкзак, она сидела, откинув голову к стене, прикрыв глаза и тяжело дыша. Митч бережно снял проволоку с запястий девушки. Она ее не поранила, но оставила на коже красные рубцы.
Подошел Теодор, сминая пустую жестянку из-под пива в руке, и язвительно спросил:
— Все сделали?
— На данный момент.
— Ладно. А что с ней будем делать?
— А что ты предлагаешь? — поинтересовался Флойд.
— Трахнуть, — спокойно ответил Теодор. — Откусим все по куску, а потом зароем где-нибудь здесь.
Митч слышал, как девушка быстро втянула в себя воздух. В ярости он поднял глаза на Теодора:
— Что с тобой? У тебя мозги в заднице или что?
— Мисс Коннистон, извините нас за нашего коллегу, — пробормотал Флойд. — Теодор неудачно высказался.
— Чего? — протянул тот.
— Митч, объясни ему. Вытри изумление на его лице.
— Сам объясни, — не поворачивая головы, огрызнулся Митч.
— Я действительно не понял, — возмутился Теодор. — Слушайте, мы же все равно должны ее убить. Она же нас видела. Это не будет выглядеть убийством. Черт, возьмите одну из игл Джорджи, вколите маленький пузырек воздуха ей в вену. Быстро, безболезненно, без следов. Какого черта?
Терри испуганно наблюдала за ними.
— Ты начинаешь испытывать мое терпение, Теодор, — взорвался Флойд. — Пошевели мозгами! Если мы хотим получить за нее деньги, то должны дать ее отцу доказательство, что она жива. Никто не станет платить за труп.
— Откуда он узнает, что она мертва?
— Не беспокойся, быстро поймет, если мы не дадим ему возможности с нею поговорить.
Сидя в углу, Джорджи зевал, шлепал губами и безучастно улыбался в потолок. Митч даже позавидовал его состоянию.
— Ты пальцем ее не тронешь, Теодор, — спокойно, но внушительно проговорил Флойд. — Только попробуй к ней прикоснуться, и я разорву тебя на мелкие кусочки. Понял?
— Нет, — ответил тот. — Не понял.
— Тогда объясню по-другому. Я приберегаю ее для себя, — сказал Флойд. — Так ты понимаешь?
— Почему же ты не сказал сразу?
— Вот только что это сделал, — бросил Флойд с презрением. Затем, встав на ноги, обратился к Митчу: — Мой прекрасный клоун, пойдем поговорим.
Митч глянул с беспокойством на девушку и поплелся за Флойдом к дальнему концу старого магазина, пробираясь сквозь мусор. Свет от лампы сюда почти не доходил. Однако самодовольное лицо Флойда было видно достаточно хорошо.
— Я же говорил, что у меня есть дело для тебя.
— Должно быть, я тупой. Объясни.
— Обрати внимание, излагаю на простом английском. Через некоторое время одному из нас придется уехать и добраться до телефонной линии, которая отсюда в пятнадцати милях езды к северу. А теперь посмотри на нашу счастливую семейку, дышащую ртом и ковыряющую пальцами в носу, и, по-моему, ты ясно увидишь, что среди нас есть только один человек, способный сказать Эрлу Коннистону правильные вещи. Этот телефонный звонок могу сделать лишь я. Согласен?
— А что требуется от меня?
— На время моего отсутствия кому-то придется здесь командовать. Ну, давай просто предположим, что ты решишь слинять сразу же, как я уеду. И что тогда произойдет? Догадываешься?
Митчу не надо было догадываться. Он знал, поэтому с кислым лицом просто кивнул:
— Теодор изнасилует ее к черту, и никто его не остановит. — Может это сделать, а может и не сделать. Но в одном он прав. Если мы ее освободим, она нас опознает. Теодор не так глуп, как кажется.
— Ты говоришь, прав?
— Главное — добыча. Одно движение пальцем — и у нас полмиллиона долларов. Вот все, что надо знать тебе, и все, что хочет знать Теодор. В его маленьких, с горошину, мозгах четко отпечаталось: если мы отпустим ее живой, то рискуем оказаться опознанными.
— Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне?
— Когда я уеду звонить, мой прекрасный идиот, ты тут останешься единственным, кто может встать между девушкой и ее смертью. Надеюсь, ты не скроешься за холмом. Останешься здесь и защитишь нашу гостью.
— Если она все равно в конце концов будет убита, какая мне разница?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Флойд повернул к нему голову:
— Теодор, этот разговор тебя не касается. Заткнись. Когда захочешь что-нибудь сказать, подними руку. — И он так уничтожающе на него посмотрел, что Теодор в смущении отошел, посасывая пиво. Флойд, улыбаясь, опять повернулся к девушке: — Милашка, не стоит делать себе же плохо. Чем больше ты будешь тянуть, тем дольше все это не кончится. Все, что тебе нужно сделать, — это сказать в микрофон правду. Мы не просим тебя врать.
— А что, если она скажет, где мы? — в беспокойстве спросила Билли-Джин.
— Это мы сотрем, — спокойно пояснил Флойд. — Ну так что же, мисс Коннистон?
Терри скривила губы:
— Катись ты к черту!
— Не хочешь быть дружелюбной, милашка? — разозлился Флойд. — Тогда так: или ты говоришь то, что нам надо, или я зову Теодора с тобой побаловаться.
Девушка молчала до тех пор, пока Флойд, сделав сожалеющее лицо, не повернулся к Теодору, чтобы его позвать.
— Ладно, черт с тобой! Ладно. Что мне говорить?
Флойд вынул пистолет из кармана, однако просто держал его на ладони, ни на кого не направляя. Микрофон он передал Митчу со словами:
— Я не буду тебе ничего диктовать, крошка. Говори чего хочешь, только поскорее, так как мне придется проиграть это по телефону, а нам ни к чему, чтобы твой папочка успел нас засечь. Ну, скажи, что с тобой все в порядке, но твоя жизнь под угрозой, если он не раскошелится.
Флойд кивнул Митчу и нажал на кнопку. Пленка с легким шелестом начала мягко перематываться. Митч держал микрофон близко к губам Терри Коннистон. Она смотрела на него, хмурясь, концентрируясь, и наконец, моргнув, перевела взгляд на Флойда:
— Не могу придумать, что сказать.
Митч открыл рот, но Флойд остановил его, покачав головой. Пленка шипела еще почти целую минуту, прежде чем девушка, закрыв глаза, не произнесла скучным, монотонным голосом:
— Папа, пожалуйста, послушай. Они записывают это на пленку. Они меня похитили, но я в порядке. Пожалуйста, сделай то, что они хотят... Я не могу придумать, что еще сказать. Что вы еще хотите, чтобы я сказала?
Флойд выключил магнитофон:
— Для начала хватит. Позже, когда он захочет подтверждения, тебе придется поговорить побольше.
Однако, дважды прослушав запись, недовольно проворчал:
— Нет, не пойдет. В твоем голосе никаких эмоций, никакого испуга.
— А что ты хочешь? Чтобы я рвала на себе волосы и визжала?
— Ты классная девушка, милашка, — улыбнулся Флойд. — Можешь слегка поплакать. Нужно убедить твоего папочку действовать быстро. Попытаемся снова.
В конце концов четвертая запись Флойда удовлетворила. К этому времени Терри так ослабла от напряжения и переживаний, что это отразилось и в ее голосе на пленке. Когда Флойд, перемотав пленку, стал укладывать магнитофон в рюкзак, она сидела, откинув голову к стене, прикрыв глаза и тяжело дыша. Митч бережно снял проволоку с запястий девушки. Она ее не поранила, но оставила на коже красные рубцы.
Подошел Теодор, сминая пустую жестянку из-под пива в руке, и язвительно спросил:
— Все сделали?
— На данный момент.
— Ладно. А что с ней будем делать?
— А что ты предлагаешь? — поинтересовался Флойд.
— Трахнуть, — спокойно ответил Теодор. — Откусим все по куску, а потом зароем где-нибудь здесь.
Митч слышал, как девушка быстро втянула в себя воздух. В ярости он поднял глаза на Теодора:
— Что с тобой? У тебя мозги в заднице или что?
— Мисс Коннистон, извините нас за нашего коллегу, — пробормотал Флойд. — Теодор неудачно высказался.
— Чего? — протянул тот.
— Митч, объясни ему. Вытри изумление на его лице.
— Сам объясни, — не поворачивая головы, огрызнулся Митч.
— Я действительно не понял, — возмутился Теодор. — Слушайте, мы же все равно должны ее убить. Она же нас видела. Это не будет выглядеть убийством. Черт, возьмите одну из игл Джорджи, вколите маленький пузырек воздуха ей в вену. Быстро, безболезненно, без следов. Какого черта?
Терри испуганно наблюдала за ними.
— Ты начинаешь испытывать мое терпение, Теодор, — взорвался Флойд. — Пошевели мозгами! Если мы хотим получить за нее деньги, то должны дать ее отцу доказательство, что она жива. Никто не станет платить за труп.
— Откуда он узнает, что она мертва?
— Не беспокойся, быстро поймет, если мы не дадим ему возможности с нею поговорить.
Сидя в углу, Джорджи зевал, шлепал губами и безучастно улыбался в потолок. Митч даже позавидовал его состоянию.
— Ты пальцем ее не тронешь, Теодор, — спокойно, но внушительно проговорил Флойд. — Только попробуй к ней прикоснуться, и я разорву тебя на мелкие кусочки. Понял?
— Нет, — ответил тот. — Не понял.
— Тогда объясню по-другому. Я приберегаю ее для себя, — сказал Флойд. — Так ты понимаешь?
— Почему же ты не сказал сразу?
— Вот только что это сделал, — бросил Флойд с презрением. Затем, встав на ноги, обратился к Митчу: — Мой прекрасный клоун, пойдем поговорим.
Митч глянул с беспокойством на девушку и поплелся за Флойдом к дальнему концу старого магазина, пробираясь сквозь мусор. Свет от лампы сюда почти не доходил. Однако самодовольное лицо Флойда было видно достаточно хорошо.
— Я же говорил, что у меня есть дело для тебя.
— Должно быть, я тупой. Объясни.
— Обрати внимание, излагаю на простом английском. Через некоторое время одному из нас придется уехать и добраться до телефонной линии, которая отсюда в пятнадцати милях езды к северу. А теперь посмотри на нашу счастливую семейку, дышащую ртом и ковыряющую пальцами в носу, и, по-моему, ты ясно увидишь, что среди нас есть только один человек, способный сказать Эрлу Коннистону правильные вещи. Этот телефонный звонок могу сделать лишь я. Согласен?
— А что требуется от меня?
— На время моего отсутствия кому-то придется здесь командовать. Ну, давай просто предположим, что ты решишь слинять сразу же, как я уеду. И что тогда произойдет? Догадываешься?
Митчу не надо было догадываться. Он знал, поэтому с кислым лицом просто кивнул:
— Теодор изнасилует ее к черту, и никто его не остановит. — Может это сделать, а может и не сделать. Но в одном он прав. Если мы ее освободим, она нас опознает. Теодор не так глуп, как кажется.
— Ты говоришь, прав?
— Главное — добыча. Одно движение пальцем — и у нас полмиллиона долларов. Вот все, что надо знать тебе, и все, что хочет знать Теодор. В его маленьких, с горошину, мозгах четко отпечаталось: если мы отпустим ее живой, то рискуем оказаться опознанными.
— Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне?
— Когда я уеду звонить, мой прекрасный идиот, ты тут останешься единственным, кто может встать между девушкой и ее смертью. Надеюсь, ты не скроешься за холмом. Останешься здесь и защитишь нашу гостью.
— Если она все равно в конце концов будет убита, какая мне разница?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47