– Я не имела в виду вас и ваших людей, – ободрила я капитана. – У вас есть деньги?
Лапицкий непонимающе посмотрел на меня.
– Я хочу купить книгу.
– Вы поразительный человек.
– Я сама не подозревала, насколько я поразительный человек.
Взяв у капитана двадцать тысяч, я купила толстый том Диккенса, «Записки Пиквикского клуба», заранее зная, что никогда не открою ее. Мы вышли из магазина на улицу и остановились перед витриной.
– Где же шофер Виталик? – истеричная веселость продолжалась, и Лапицкий не мог объяснить ее природу. Он с мрачным недоумением смотрел на меня.
– Вы же сказали, что у нас конфиденциальный разговор.
– Простите. Что ж, поедем. Глупо мерзнуть на улице.
– Куда?
– В ваше управление я всегда успею. К вам, если жена не против.
– Не против. Я не женат.
– Тогда берите машину.
Лицо капитана жалко сморщилось: видимо, двадцатка, уплаченная за Диккенса, была последней.
– Придется на метро, – наконец глухо сказал он…В метро он все время придерживал меня за рукав, как будто боялся, что я исчезну так же внезапно, как и появилась. Но я не собиралась исчезать, сейчас капитан был моим единственным шансом на спасение. После того, что произошло утром, после той неожиданной власти над Витьком я была уверена, что он обязательно поможет мне.
Капитан жил рядом с метро «Семеновская». И пока мы доехали до нее, пока толкались в переходах на станции, забитых продавцами газет и нищими студентами консерватории с их извечной «Две Мария», решимость покинула меня. Капитан Лапицкий повел себя со мной как порядочная скотина, даже смерть друга его не оправдывает. Он хотел выбить любые признания любой ценой, и нет гарантии, что, выслушав все, что я ему расскажу, он не сдаст меня на руки алчной машине правосудия…
…Однокомнатная берлога на двенадцатом этаже выдала Лапицкого с головой – ничего особенного за всю свою жизнь этот сторожевой пес не заработал: книжный шкаф во всю стену, забитый в основном специальной литературой по криминалистике, спартански-узкая кровать, похожая на развороченное гнездо, пара старых кресел и журнальный столик в уныло-буржуазном стиле. На столике стояла фотография – два молодых человека, стоящих в обнимку, в снаряжении на фоне горнолыжного курорта: в одном из них я узнала самого Лапицкого, а в другом – Олега Марилова.
И никаких занавесок на окне.
Вся одежда капитана была свалена прямо на кресла, на батарее сушились носки, а над кроватью висели горнолыжные ботинки, по дизайну напоминающие хорошего качества гоночные болиды, супердорогая вещь. С противоположной стены на них с состраданием взирала плохая репродукция «Любительницы абсента» Пикассо…
Значит, ты достаточно образованна, Анна. Ты даже можешь выговорить слово «абсент»…
В комнате капитана царил первобытный хаос, и лишь в одном углу был образцовый порядок: там расположилась стойка для горных лыж и всего сопутствующего им снаряжения. Две пары лыж отличного качества, даже я могла судить об этом.
– Поговорим на кухне, – сразу же стушевался капитан и прикрыл дверь в комнату.
Он провел меня на кухню, еще хранящую следы внезапно прерванного обеда: недоеденная тарелка горохового супа и нарезанное аккуратными брусками розовое сало.
Раздеваться я не стала, хотя в квартире было жарко и по моему позвоночнику струился пот. Длинная соболья шуба подавляла капитана, в ней я выглядела совсем другим человеком. А больничный халат сразу же вернет Лапицкому мистическую власть над пациенткой, хвост этой власти тянется еще из клиники, и капитан наверняка не забыл, как он может в отчаянии стучать по полу…
– Слушаю вас, – сказал Лапицкий, неловко убирая со стола остатки обеда.
И тут я почувствовала, что не могу начать разговор.
– У вас есть водка, капитан?
– Вы вспомнили, что такое водка? – насмешливо спросил он.
– Я даже вспомнила, что мои любимые сигареты называются «Житан»… – Я вынула из кармана пачку и нервно закурила. – Вернее, мне сказали об этом.
– Кто?
– Тот, кто рассказал и обо всем остальном… Лапицкий не торопился с вопросами, он понял мое состояние. Из старенького холодильника «Юрюзань» была извлечена початая бутылка «Столичной» и тарелка с подсохшим сыром. Сало так и осталось лежать на столе.
– С закуской напряженка, – извинился капитан, разливая водку в две чистые рюмки.
– Черт с ней. – Я, не глядя, махнула водку и снова подставила рюмку. – Налейте еще.
– Наклюкаетесь, дамочка, что я с вами буду делать?
– Положите спать.
– Не положу.
– Будете устраивать пытки бессонницей? Вы ведь мастер-инквизитор.
– – У меня нет еще одной кровати. – Вторую рюмку капитан выпил вместе со мной, крякнул и потянулся за куском сала. – Выкладывайте, о чем хотели мне рассказать.
Водка оказала свое благотворное действие – нервное напряжение отпустило меня, и я немного успокоилась.
– Вам что-нибудь говорит имя Юлий Моисеевич Дамскер? – спросила я, в упор глядя на капитана. Лапицкий присвистнул и воззрился на меня.
– Допустим. Что дальше?
– Скажите мне, что вы знаете о нем?
– А вы? Вы имеете какое-то отношение к нему?
– Скажем, я знаю людей, которые имели отношение к нему. К его убийству. Ведь его убили, правда?
– Для пациентки закрытой клиники, страдающей амнезией, вы поразительно осведомлены. Да, его убили. В ноябре прошлого года. История была громкая, на всю Москву. Не одна голова полетела.
– Дело тухлое? Убийц, конечно, не нашли? – Я вынула сигарету из пачки и вопросительно посмотрела на капитана. Он чиркнул спичкой о коробок, спичка сломалась. То же самое произошло и со второй спичкой. Лишь на третий раз он справился и поднес спичку к моей сигарете.
Не нужно так волноваться, капитанишко-неудачник!..
– Тухловатое, – наконец сознался Лапицкий, внимательно наблюдая, как я выпускаю дым из ноздрей, – дрянь дело. Никаких концов.
Поздравляю, ты умеешь работать, Анна. Почему бы не записаться в профессиональные киллеры, тем более что пистолет у тебя есть.
– Расскажите мне о нем.
– Почему я должен рассказывать вам о нем?
– Потому что информация, которую я хочу вам дать, имеет отношение к этому убийству.
Капитан посмотрел на меня тяжелым взглядом:
– Занятная вы дамочка. Еще водки?
– Пожалуй.
Он снова разлил водку, и мы снова выпили.
– Валяйте рассказывайте, – трясясь от страха сделать неверное движение, развязно сказала я.
– Что у вас с подбородком? Вас били? – Только теперь я заметила, что он внимательно смотрит на меня. Странно, почему он не задал этого вопроса раньше. Странно, почему он сразу же подумал, что меня били?..
– Да нет, просто упала. Адаптация к нормальной жизни проходит нелегко.
– По-моему, они перестарались, – задумчиво произнес капитан, не обращая на мои слова никакого внимания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114