– Прежде чем Тиффани успела возразить, Брэнди добавила: – К тому же я иду на вечер с Аланом и не собираюсь охотиться за другими мужчинами.
– Да, но разве тебе не нужна уверенность, что Алан не спустит с тебя глаз? Из страха, как бы тебя не увлекли другие мужчины!
Брэнди снова засмеялась.
– Алан – человек постоянный. И как интеллектуал, понимает, что на меня можно положиться. Да и вообще он абсолютно не ревнивый.
– Каждый мужчина ревнив – был бы стимул.
Спорить с Тиффани бесполезно. И правда, она-то своих мужчин знает.
– Но мне не нужен ревнивец, – сказала Брэнди. – Я рассматриваю замужество как равенство схожих натур, гм… наподобие штиля среди шторма нынешней жизни.
Что касается нынешней жизни, то ее краеугольными камнями были здравый смысл, умеренность во всем и поступательное движение к своей цели. Суть оных состояла в том, чтобы не уподобиться собственной матери. Брэнди совсем не хотела превратиться в образец добропорядочной обывательницы из «Отчаянных домохозяек».
– Боже мой! – воскликнула мать. – Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя с Аланом штиль в постели?
– Не говори чепухи, – ответила Брэнди. – У нас бывают минуты взлета, но без боевого задора. И без грандиозных драм.
– Я понимаю, ты сейчас рассержена на Алана. Но ведь ты не собираешься ругаться с ним?
– По-твоему, я часто ругаюсь?
– Никогда, – сказала Тиффани тоном, указывающим на ее полную беспомощность. – Твое спокойствие меня частенько даже пугало, особенно когда ты была ребенком.
Разумеется, ей хватало родителей, разыгрывающих бурные драмы.
– Когда я увижу Алана, – сказала Брэнди, – я попытаюсь ему разъяснить, что нужно быть более чутким к моим потребностям. – Она попыталась сказать это шутливым тоном. – Нельзя иметь все сразу. Надо выбирать что-то одно. И я прекрасно понимаю, что он может быть слишком занят. Наверное, Алан забыл, что я переезжаю на этой неделе. И потом, наша страсть способна выдержать небольшую разлуку.
– Хм… А вот мы в первые годы, когда были с твоим отцом в постели, просто сгорали в пламени страсти.
– Гм… – Брэнди отодвинула телефон от уха. – Мама, не надо мне это рассказывать!
– Вам с Аланом рановато быть такими сдержанными в отношениях. – В голосе Тиффани чувствовалось оживление. – Вот поэтому тебе необходимо новое платье!
Брэнди тяжко вздохнула.
– Я подумаю над этим.
– И еще тебе надо осветлить волосы, дорогая. Чтобы не быть тусклой, как мышь.
«Не мешало бы их для начала помыть», – подумала Брэнди, глядя на секущиеся кончики своих волос. Видела бы ее сейчас Тиффани – ее хватил бы удар.
– Послушай моего совета, Брэнди, осветли волосы.
В трубке раздались резкие звонки. Кто-то звонил по второй линии. Слава Богу!
– Тиффани, у меня звонок на второй линии, я должна послушать. – Брэнди отключила свою мать и отрывисто сказала в трубку: – Алло?
– Брэнди?
Это Алан.
– Да, Алан, я узнала твой голос. Подожди, дай мне секунду закончить разговор с мамой. – Брэнди перешла на спокойный тон. – Алан, обещай мне, что останешься на линии.
– Обещаю, – сказал он.
Великолепно. Это будет один из тех разговоров. Но она не позволит Алану отделаться от нее, чтобы потом он мог говорить, что кому-то экстренно потребовалась медицинская помощь. С ним и раньше это бывало, но на этот раз ей действительно нужно серьезно поговорить с ним.
Брэнди вернулась на первую линию к матери.
– Легок на помине! Это он! Позволь, я поговорю с ним, мама. Я продолжу с тобой позже!
Брэнди оборвала Тиффани посреди ее прощальных слов и переключилась на линию Алана.
– Где ты был? – спросила Брэнди. – Я беспокоилась!
Это звучало лучше, чем: «Я сердилась на тебя».
– Я в Лас-Вегасе. – Обычно четкий, с Массачусетсом выговором голос Алана весь вибрировал от какой-то мучительной эмоции.
– В Лас-Вегасе? – повторила Брэнди. Какая же она глупая! Ничего не заподозрила. – Что случилось? Кто-то заболел или что-то еще?
– Заболел? А лучше ты ничего не могла предположить? – Для штиля среди штормящего моря это было слишком. Алан говорил в повышенном тоне, что ему не было свойственно. – Моя девушка беременна. Я только что женился. И это все ты виновата.
Глава 3
Брэнди тупо сжимала в руке телефон и оглядывала свое новое жилище, которое она арендовала за огромные деньги, чтобы быть ближе к медицинскому центру Алана. Она пыталась осмыслить сообщение. И… не могла.
Вообще Брэнди была сообразительной девушкой. И к тому же адвокатом. Слова были ее оружием и ее инструментом. И все же она не могла ничего понять. Здесь произошла какая-то накладка. Какая-то ошибка – не иначе.
– Алан, ты что, пьян?
– Разве что самую малость. Я был вынужден выпить для храбрости, прежде чем тебе позвонить. Ты считаешь меня подлецом?
Подлецом? Да она, как выясняется, о нем ничего не знала.
– Алан, я не могу взять в толк. Так у т-тебя есть подружка?
– Уже нет, – сказал Алан. – Теперь она – моя жена. Я же сказал, что ничего этого не случилось бы, если бы ты переехала в Чикаго тогда же, когда и я.
В этом было еще менее разумного, нежели в чем-либо из ранее сказанного.
– Но я поступила на юридический в Вандербилте, а ты – в Чикагский университет. Как бы я защищала свой диплом, если бы поехала с тобой?
– Ради Бога, не надо, Брэнди. Я скоро стану врачом. Неужели ты думаешь, я не смог бы тебя обеспечить?
– Я полагаю, дело не в том, смог бы ты меня обеспечить или нет, – сказала Брэнди. – Мне хотелось реализовать себя в работе. Ты и сам говорил, что разделяешь мое желание. – Отупение постепенно проходило. Алан был женат. Женат.
– О, бла-бла-бла.
– Ты с кем-то спал на стороне, – продолжала Брэнди.
Женился, когда ребенок был уже на подходе. И это Алан! Парень, который пользовался презервативом и одновременно настаивал, чтобы она тоже применяла противозачаточные препараты.
– Да, как на стороне, так и спереди и сзади… – пробурчал Алан. – Пойми, я этого совсем не хотел. Но она забеременела, и я должен был на ней жениться. Не хочу, чтобы меня называли подонком.
– А со мной ты поступил благородно, – сказала Брэнди с горечью в голосе.
Алану ее слова явно не понравились, и он заговорил более резким тоном, продолжая свои гнусные мелочные инсинуации:
– Будь ты чуть менее холодна, меня было бы не так легко поймать на удочку.
– Чепуха! – сказала Брэнди. Временное отупение прошло, и ее начал распирать гнев. – Я не виновата, что ты не мог держать свои штаны застегнутыми. И не принимаю вину на свой счет.
– Алан-н-н, – послышался в трубке женский голос.
– Это она? – спросила Брэнди.
– Да, – с досадой сказал Алан. – Это Фон.
Но его неудовольствие, будь он неладен, доставило Брэнди легкий комфорт.
– Алан-н-н, не забудь… – услышала Брэнди. Но разлучница, вероятно, прикрыла трубку рукой, потому что теперь Брэнди различала лишь тихий шепот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Да, но разве тебе не нужна уверенность, что Алан не спустит с тебя глаз? Из страха, как бы тебя не увлекли другие мужчины!
Брэнди снова засмеялась.
– Алан – человек постоянный. И как интеллектуал, понимает, что на меня можно положиться. Да и вообще он абсолютно не ревнивый.
– Каждый мужчина ревнив – был бы стимул.
Спорить с Тиффани бесполезно. И правда, она-то своих мужчин знает.
– Но мне не нужен ревнивец, – сказала Брэнди. – Я рассматриваю замужество как равенство схожих натур, гм… наподобие штиля среди шторма нынешней жизни.
Что касается нынешней жизни, то ее краеугольными камнями были здравый смысл, умеренность во всем и поступательное движение к своей цели. Суть оных состояла в том, чтобы не уподобиться собственной матери. Брэнди совсем не хотела превратиться в образец добропорядочной обывательницы из «Отчаянных домохозяек».
– Боже мой! – воскликнула мать. – Уж не хочешь ли ты сказать, что у тебя с Аланом штиль в постели?
– Не говори чепухи, – ответила Брэнди. – У нас бывают минуты взлета, но без боевого задора. И без грандиозных драм.
– Я понимаю, ты сейчас рассержена на Алана. Но ведь ты не собираешься ругаться с ним?
– По-твоему, я часто ругаюсь?
– Никогда, – сказала Тиффани тоном, указывающим на ее полную беспомощность. – Твое спокойствие меня частенько даже пугало, особенно когда ты была ребенком.
Разумеется, ей хватало родителей, разыгрывающих бурные драмы.
– Когда я увижу Алана, – сказала Брэнди, – я попытаюсь ему разъяснить, что нужно быть более чутким к моим потребностям. – Она попыталась сказать это шутливым тоном. – Нельзя иметь все сразу. Надо выбирать что-то одно. И я прекрасно понимаю, что он может быть слишком занят. Наверное, Алан забыл, что я переезжаю на этой неделе. И потом, наша страсть способна выдержать небольшую разлуку.
– Хм… А вот мы в первые годы, когда были с твоим отцом в постели, просто сгорали в пламени страсти.
– Гм… – Брэнди отодвинула телефон от уха. – Мама, не надо мне это рассказывать!
– Вам с Аланом рановато быть такими сдержанными в отношениях. – В голосе Тиффани чувствовалось оживление. – Вот поэтому тебе необходимо новое платье!
Брэнди тяжко вздохнула.
– Я подумаю над этим.
– И еще тебе надо осветлить волосы, дорогая. Чтобы не быть тусклой, как мышь.
«Не мешало бы их для начала помыть», – подумала Брэнди, глядя на секущиеся кончики своих волос. Видела бы ее сейчас Тиффани – ее хватил бы удар.
– Послушай моего совета, Брэнди, осветли волосы.
В трубке раздались резкие звонки. Кто-то звонил по второй линии. Слава Богу!
– Тиффани, у меня звонок на второй линии, я должна послушать. – Брэнди отключила свою мать и отрывисто сказала в трубку: – Алло?
– Брэнди?
Это Алан.
– Да, Алан, я узнала твой голос. Подожди, дай мне секунду закончить разговор с мамой. – Брэнди перешла на спокойный тон. – Алан, обещай мне, что останешься на линии.
– Обещаю, – сказал он.
Великолепно. Это будет один из тех разговоров. Но она не позволит Алану отделаться от нее, чтобы потом он мог говорить, что кому-то экстренно потребовалась медицинская помощь. С ним и раньше это бывало, но на этот раз ей действительно нужно серьезно поговорить с ним.
Брэнди вернулась на первую линию к матери.
– Легок на помине! Это он! Позволь, я поговорю с ним, мама. Я продолжу с тобой позже!
Брэнди оборвала Тиффани посреди ее прощальных слов и переключилась на линию Алана.
– Где ты был? – спросила Брэнди. – Я беспокоилась!
Это звучало лучше, чем: «Я сердилась на тебя».
– Я в Лас-Вегасе. – Обычно четкий, с Массачусетсом выговором голос Алана весь вибрировал от какой-то мучительной эмоции.
– В Лас-Вегасе? – повторила Брэнди. Какая же она глупая! Ничего не заподозрила. – Что случилось? Кто-то заболел или что-то еще?
– Заболел? А лучше ты ничего не могла предположить? – Для штиля среди штормящего моря это было слишком. Алан говорил в повышенном тоне, что ему не было свойственно. – Моя девушка беременна. Я только что женился. И это все ты виновата.
Глава 3
Брэнди тупо сжимала в руке телефон и оглядывала свое новое жилище, которое она арендовала за огромные деньги, чтобы быть ближе к медицинскому центру Алана. Она пыталась осмыслить сообщение. И… не могла.
Вообще Брэнди была сообразительной девушкой. И к тому же адвокатом. Слова были ее оружием и ее инструментом. И все же она не могла ничего понять. Здесь произошла какая-то накладка. Какая-то ошибка – не иначе.
– Алан, ты что, пьян?
– Разве что самую малость. Я был вынужден выпить для храбрости, прежде чем тебе позвонить. Ты считаешь меня подлецом?
Подлецом? Да она, как выясняется, о нем ничего не знала.
– Алан, я не могу взять в толк. Так у т-тебя есть подружка?
– Уже нет, – сказал Алан. – Теперь она – моя жена. Я же сказал, что ничего этого не случилось бы, если бы ты переехала в Чикаго тогда же, когда и я.
В этом было еще менее разумного, нежели в чем-либо из ранее сказанного.
– Но я поступила на юридический в Вандербилте, а ты – в Чикагский университет. Как бы я защищала свой диплом, если бы поехала с тобой?
– Ради Бога, не надо, Брэнди. Я скоро стану врачом. Неужели ты думаешь, я не смог бы тебя обеспечить?
– Я полагаю, дело не в том, смог бы ты меня обеспечить или нет, – сказала Брэнди. – Мне хотелось реализовать себя в работе. Ты и сам говорил, что разделяешь мое желание. – Отупение постепенно проходило. Алан был женат. Женат.
– О, бла-бла-бла.
– Ты с кем-то спал на стороне, – продолжала Брэнди.
Женился, когда ребенок был уже на подходе. И это Алан! Парень, который пользовался презервативом и одновременно настаивал, чтобы она тоже применяла противозачаточные препараты.
– Да, как на стороне, так и спереди и сзади… – пробурчал Алан. – Пойми, я этого совсем не хотел. Но она забеременела, и я должен был на ней жениться. Не хочу, чтобы меня называли подонком.
– А со мной ты поступил благородно, – сказала Брэнди с горечью в голосе.
Алану ее слова явно не понравились, и он заговорил более резким тоном, продолжая свои гнусные мелочные инсинуации:
– Будь ты чуть менее холодна, меня было бы не так легко поймать на удочку.
– Чепуха! – сказала Брэнди. Временное отупение прошло, и ее начал распирать гнев. – Я не виновата, что ты не мог держать свои штаны застегнутыми. И не принимаю вину на свой счет.
– Алан-н-н, – послышался в трубке женский голос.
– Это она? – спросила Брэнди.
– Да, – с досадой сказал Алан. – Это Фон.
Но его неудовольствие, будь он неладен, доставило Брэнди легкий комфорт.
– Алан-н-н, не забудь… – услышала Брэнди. Но разлучница, вероятно, прикрыла трубку рукой, потому что теперь Брэнди различала лишь тихий шепот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76